начало http://proza.ru/2023/11/24/1243
Мария в этот день поспешила домой сразу после уроков. Забот прибавилось! Да ей и не привыкать…Трое своих детей да шестеро Дарьиных, все на ней, обо всех душа болит. Иван… Дарьин этот Иван. Своего-то не стало ещё в 43-ем. Сгубила война проклятая и фашисты – нелюди. Не продался он им, заставляли служить в полиции. Отказался, не стал выполнять их приказы преступные. За сына отец пытался вступиться, да где там! Избили обоих. Не жильцы они после этого были, один за другим ушли. Похоронили в поле за деревней. Осталась Мария с тремя малыми детьми. С трудом удалось самой выжить и детей сохранить. Едва дождались наших, погнали захватчиков на Запад, верили, что теперь скоро и Победа.
Но и после Победы жизнь не сразу наладилась, тяжело приходилось.
Старшие сёстры уехали вслед за мужьями из родных мест в поисках лучшей доли. Да как лучшей? Здесь-то совсем худо. Дома разбиты, хорошо ещё мужья вернулись домой, раненые, но живые! Дети малые были, помощники слабые, поднимать их самих надо. Времена трудные, голодные. Пошли задолженности по госпоставкам, по налогам. Платежи неподъёмные. Налогами облагались плодовые деревья, кустарники, пашня, куры, корова. Платить надо было и деньгами, и молоком, и другой продукцией. Да так много, что самим не оставалось, жили впроголодь, по весне лебеде да крапиве радовались. Долги росли. А тут программы по переселению объявили.
В местах выхода с переселенцев снимались все числившиеся за ними задолженности по обязательным поставкам государству сельскохозяйственных продуктов, налогам и страховым платежам. По прибытии на новое место жительства выдавались ссуды, оказывалась помощь с жильём.
И кто посмелее, кому тут терять нечего было, отправились в края далёкие - кто куда. В Магаданскую область одни соседи улетели, другие – в Калининградскую, кто-то в Крым. А сёстры Марии отправились с мужьями и детьми на Донбасс.
- Хорошо хоть не Дальний Восток выбрали, - подумала тогда Мария. Тут-то поближе.
Но виделись редко, не было времени для поездок. Полетели письма из Донецка, Горловки, Ясиноватой, Еленовки. Тот край стал родным для старших сестёр Марии, их детей, внуков.
А Мария и Дарья остались жить там, где появились на свет, немного в стороне от родных мест.
В войну Мария потеряла из виду своих сестёр, немцы не разрешали выходить из села, даже умерших родных на кладбище отвезти не позволили, пришлось похоронить в поле за деревней. А как освободили родные места от захватчиков, отправилась она за тридцать километров на поиски сестёр. Слава Богу, все были живы. Но ждал Марию и очень болезненный удар - муж Дарьи, которого тоже звали Иваном, работал у немцев во время оккупации. Село только недавно освободили, он был дома с Дарьей и детьми, когда пришла Мария. Ох, и досталось же ему тогда! Разъярённой волчицей набросилась на него. А Иван, не ожидавшей такого накала, только отмахивался. Но вступилась Дарья, бросилась к сестре со словами:
- Не тронь! Спас он этим и меня и детей наших. Тебе что, лучше было бы, если б нас тут всех поубивали? Твоего-то убили, как ещё сама спаслась...
Больно было Марии услышать такое, отступилась, попятилась к двери, готовая разрыдаться. Но остановил голос Ивана:
- Да будет вам ругаться. Мне самому противно вспоминать фашистов и работу у них. Ты же знаешь, я хотел сразу на фронт уйти, как война началась. Не взяли тогда, отправили назад, бронь дали, на железной дороге нужны были работники. Ну что ж теперь поделаешь, пойду снова проситься на фронт. Коль решат судить, пусть судят. А хочешь, прибей меня - вон, кочергой! Ты только Дане-то моей помоги с детьми, не бросай.
Тут и Дарья заголосила, подбежала сестре, обняла:
- Прости-прости меня, Манечка, сама не знаю что мелю языком своим поганым. Прости! Страшно мне, боюсь всего. А мне ж скоро опять рожать, уже на вторую половину перевалило...
Мария на мгновение застыла у двери:
- Пусть Иван уйдёт, не могу его видеть!
- Да уйду, я уйду, а вы поговорите тут.
А разговор был недолгим.
- Значит, так, сестрёнка. Ну, удивила... Моё слово будет такое - бери детей и поехали ко мне, мне уже дали дом при школе, будем там вместе жить. Моя работа в школе, и ты куда-нибудь устроишься. А там видно будет. Думай быстрей. Я сто раз предлагать не буду. Если согласна - бери детей и поехали, я на подводе здесь, упросила лошадь дать на день.
На том и порешили. Погрузили пару мешков с пожитками в телегу, пятерых малых детей, трёх мальчиков и двух девочек, посадили поудобнее, сами, Марья с Дарьей, кое-как с краю примостились и отправились в путь. А Иван остался, просился на фронт, но, по суду, получил десять лет колонии. Дарья любила его, ждала. Когда срок подошёл, родила ещё одну дочку, которую назвала Валентиной. И тянула, поднимала деток вместе с Марией...
***)))
После войны уже дело было, заглядывался на Марию один фронтовик, её давний знакомый, первая любовь.
С орденами и медалями с войны вернулся. Как узнал, что Мария овдовела, так сразу к ней. Нравилась ему она ещё девкой, но разошлись пути-дорожки. Как пошла работать в школу Мария, словно чужою стала сразу. Андрей почувствовал это, думал, дело в том, что он не ровня ей теперь, образования маловато, засел за учебники, поступил в техникум. Доходили слухи, что Мария его с директором гуляет, верить не хотелось.
Но не на пустом месте были те слухи. Развела их судьба. Мария впервые по-настоящему полюбила. То, что было с Андреем, казалось ей теперь детским увлечением, по-соседству росли, вместе жизнь открывали для себя, на гулянки бегали, ровесники, Андрей даже почти на год моложе.
Марии только восемнадцать сравнялось, как стала учить грамоте детей. А Иван, директор школы, старше на восемь лет, самостоятельный, квартира при школе. Молоденькая учительница приглянулась ему, начал красиво ухаживать, читать стихи. И закружилась голова у Марии, взыграли чувства. Забыла про Андрея. У Марии и Ивана родились дети. Первенец – дочка Аля, через два года – Юрий, ещё через два года – Игорёк. Жизнь складывалась вполне хорошо, но тут – война всё перечеркнула. Осталась одна с детьми.
Андрей, как понял тогда, что Мария не его, переживал сильно, но жениться не спешил. И вот теперь появилась надежда, что будут они вместе. Дети – не помеха, не обидит, полюбит их.
Мария слушала его, сердце разрывалось от думок. Как хотелось просто прижаться к сильному мужскому плечу, уткнуться в грудь ему, разрыдаться, сбросить с плеч своих груз забот. Как возмужал он! Вот и седина пробивается…
Андрей поможет поднять детей, с ним будет спокойно и надёжно. Мария понимала это. Но словно кто-то строго надзирал за ней и не давал права расслабляться, прислушиваться к себе, словно по какому-то неведомому ей самой велению должна она забыть о своих чувствах, надо быть сильной. Это она сама должна стать надёжным стержнем и опорой для всех своих родных.
Андрей, звал замуж, предлагал к себе переехать, он после демобилизации завербовался на Дальний Восток, будет, где жить. Но не захотела и не смогла Мария уехать от Дарьи, у той – детей куча, здоровье барахлит. Дарья тянула свою лямку, не роптала. Не жаловалась на судьбу, да видно надорвалась, болеть сильно стала. Помочь ей некому было, кроме Марии, не смогла Мария её оставить.
Так и уехал Андрей один, далеко от родных мест улетел, и больше не приезжал. Не знала Мария, как сложилась его жизнь, но вспоминала иногда. Не жалела ни о чём, нет, видно, так было угодно, не жаловалась она на судьбу…
Только пристрастилась с той поры табак нюхать. После отъезда Андрея его папиросы в пачке остались лежать на скамье, забыл, видно. Взяла Мария одну папироску, вытряхнула из неё табак на ладонь, и таким родным ей той запах показался, отлегла тяжесть от сердца. Так и стала нюхать табак, родные посмеивались только над этой привычкой, но привозили из города специальный нюхательный табак по её просьбе….
****)))
Дарья ждала мужа из заключения, дождалась, но сама к тому времени уже совсем ослабла, врачи не могли определить болезнь, а она таяла на глазах. И однажды попросила сестру:
- Не бросай детей моих, подыми их вместе с Иваном, сойдитесь, живите вместе. Любила она своего Ивана, болела душа не только о детях, но и о нём. Только сестре готова была доверить их всех.
От боли за сестру, от отчаяния, не возможности ей помочь преодолеть недуг, пообещала Мария выполнить её просьбу, и выполнила. О детях-то заботы все давно взяла на себя. А вот Ивана Дарьиного в семью впускать не собиралась.
Поселился он после освобождения в полуразрушенном доме по-соседству, на работу в колхоз устроился. По осени простудился, видно, болел сильно. Старшие дети переживали за отца – боялись потерять и его, не хотели совсем сиротами остаться, упросили взять и его к себе в дом.
Переехали вскоре в другую деревню, куда Марию направили на работу в школу, предоставили служебную квартиру. Так и стали жить, вместе растить детей – девять!
Ирина Андреевна, свекровь Марии, мать её Ивана, непросто приняла такое решение, она долго не могла оправиться от горя, когда в войну в один год потеряла и мужа, и младшего сына. А старший был на фронте, слал письма, был ранен. Но надо жить дальше, как правильно, а как нет – поди разберись. Там тоже дети-сироты. Перечить не стала. Только забрала к себе любимицу - старшую внучку Алю. Та закончила семилетку, поступила в педучилище. Жила с бабушкой в городе, к матери на выходные приезжала. А иногда Мария сама наведывалась в город. И побежали день за днём, год за годом.
Старшие Дарьины дети, как выросли, устроились в городе – кто учиться, кто работать. Дети Марии тоже стали самостоятельными – Алевтина вышла замуж и жила у мужа. Юрий и Игорь отслужили в армии, уехали поднимать целину. Потом вернулись, женились в городе, там и обосновались. Валентина дольше всех оставалась с отцом и тётей.
продолжение http://proza.ru/2023/11/29/951