Шурка сидела на крыльце, прячась от яркого солнца под козырьком крыши. Вытянув свои длинные, немного чумазые ноги вперед, шевеля большими пальцами, она касалась зеленой травы, а та щекотала стопы, и ей от этого было хорошо и немного весело.
Она сидела и размышляла про свою жизнь, про лето, которое мчалось так быстро, что она, Шурка, не может им всегда вдоволь насладиться, как бы ни пыталась.
Шурка рассуждала, что вот, только вчера был май, и они с Тоней последний раз сходили в школу, потом шли домой, смеялись и кружились на месте, крича во все горло:
– Ура, завтра лето, свобода!
Кричали так, что соседка, тетка Груня, вышла во двор своего дома и удивленно спросила:
– Вы чего так кричите? Что, сахар в сельпо привезли?
Тоня остановилась, перестала смеяться, дернула Шурку за руку и сказала:
– Да нет, это мы так радуемся, что завтра лето, что не нужно будет ходить в школу, что каникулы впереди, целых девяносто два дня. Вот как!
Тетка Груня покивала головой:
– Лето-то – это хорошо, да работы больно много: посадка, прополка, потом сенокос, а когда ягода поспеет, еще и ее нужно успеть обобрать. Ну, за вами молодость, вон какие вы веселые да бодрые, все успеете сделать, – махнула рукой и пошла по своим делам.
Тоня и Шура побежали дальше радоваться лету и тому, что не нужно ходить в школу.
А сейчас Шурка сидела в тени и думала о том, как бы сходить на пруд незаметно от мамани, которая вместе с Тоней работала на колхозном поле, а Шурку оставили на домашнем хозяйстве.
Время шло к обеду, было очень жарко, солнце светило так ярко и грело так сильно, что спастись можно было только в прохладной воде пруда. Она закрыла глаза и представила, что плещется в воде, ныряет так глубоко, что достает рукой до самого дна пруда, и что солнцу Шурку не достать, она ведь сильная и ловкая, даже мальчишки об этом говорят. А кто-то даже один раз выкрикнул: «Шурка, ты командир!» Вот тогда она и в самом деле себя так чувствовала.
Если она пойдет без материнского согласия на пруд, дело плохо закончится, да и Тоня обидится. Скажет, что Шура бросила ее, а это нечестно, не по-сестрински. Пока она рассуждала таким образом, мысли выстраивались в определенный рисунок, а потом распадались на сомнения и рассуждения.
Шура встала, прошлась по траве, дошла до корыта с водой, стала плескать на ноги, а потом вообще встала туда ногами и закрыла глаза от удовольствия. Вода была прохладная, мать еще с раннего утра наполнила все емкости во дворе колодезной водой для того, чтобы Шурка и сестра Тоня вечером все полили. Мать говорила:
– Холодной водой нельзя поливать, росту не будет, слышишь, Шурка? – и продолжала что-то делать по хозяйству.
Мать вообще никогда не сидела без дела, всегда была чем-то занята. Летом огород и работа в колхозе, а зимой то вяжет что-то, то перешивает одежду для дочерей, по хозяйству всегда много дел.
Шура снова прошлась по траве и поняла, что голодная. На крыльце она обтерла ноги и вошла в избу. Налила себе картофельной похлебки, взяла ломоть хлеба и стала есть. А мысли в голове так и порхали вокруг пруда и купания. Как же ей хотелось купаться, плавать, нырять – чтобы как рыба, глубоко и по-настоящему, и чтобы дольше всех под водой продержаться.
Шура прожевывала хлеб, смотрела в окно и мечтала. В это время в другое окно кто-то постучал. Она оглянулась и увидела там Нину, подругу. Та махала рукой, звала на улицу. Шура быстро встала и выскочила из избы. Нина стояла румяная, немного запыхавшаяся – по всему было видно, что она бежала.
– Здоро;во, Шура! – сказала Нина. – Я с хорошей новостью: на дальнем ложке клубника поспела. Мне мама сказала. Они сегодня там с бригадой проходили, и мама чуть отстала от всех, зашла посмотреть. Говорит, ягоды там видимо-невидимо! – протараторила Нина и вытерла лоб рукой.
Шура смотрела на нее в раздумье и соображала, но никак не могла переключиться с купания на ягоды. Потом медленно сказала:
– Нин, так ты что, думаешь, надо прям сейчас идти, или завтра с утра? Матери-то у меня нет дома, они с Тоней в поле работают.
– Я думаю, нужно сходить именно сейчас, пособираем, сколько сможем, а завтра с утра опять пойдем, – вслух размышляла Нина.
– Дальний ложок – так это на «булке» что ли? – спросила Шура.
Нинка кивнула головой:
– Точно, надо сегодня идти, – уверенно сказала она. – А матери напиши записку, что вот, мол, так и так, позвали ягоду собирать. А то нам еще четыре километра до того места нужно дойти.
«Булка» – так в деревне называли лог, в котором практически каждый год дети и женщины собирали ягоду, и ложок этот был очень плодовитый. Наверно, не было года, чтобы он оказался пустой, без ягод. По своей форме он был похож на буханку круглого хлеба, отсюда и название в народе пошло – «булка».
Шура быстро написала записку, положила ее на стол, сверху поставила солонку, взяла платок на голову, небольшое ведерко и выскочила из дома, подперев дверь веником. Так в деревне часто делали, а у многих вообще замков не было. Щеколду закроют и палочку в отверстие воткнут, это и означает, что дома никого нет.
Шура с Ниной пошли быстрым шагом вдоль по улице. Тетка Груня что-то полола в палисаднике. Проходя мимо, Шура крикнула ей:
– Тетя Груня, если маму мою увидите, передайте ей, что я пошла в лог на «булку» за ягодой, к вечеру вернусь, пусть не теряет меня.
Тетка махнула рукой – передам.
На конце деревни их ждали еще две подружки, которым Нина тоже успела сообщить про ягоды.
– Ну, девочки, нам нужно очень быстро шагать до места и успеть домой, пока не потемнеет, – важно и ответственно произнесла Нина.
Девочки дружной четверкой зашагали по дороге. Было жарко, солнце стояло высоко в небе и казалось очень маленьким, но таким ярким и сильным, проникающим повсюду. Ветра не было, кузнечики безостановочно пели песню про лето, передавая свою партию по кругу между собой.
Одна из девочек сказала:
– Давайте вот здесь угол срежем, так быстрее дойдем. Правда, по полю нужно будет пройти, но зато мы скоро будем практически на месте. А? Что скажете?
Девочки переглянулись и пошли полем. Высокая зеленая трава щекотала им ноги, и от этого они зашагали даже еще быстрее, смеялись и подгоняли друг друга.
– Вот же, как мы побежали-то, ягодки хотим сорвать, да самой спелой и крупной! Да ведь хочется, чтобы мы первые были, она тогда ой, какая вкусная, – говорила Нина, медленно протягивая слова, как будто песню пела.
Вот и поле закончилось. Перед девочками во всей своей широте и красоте предстал лог. С одной стороны он плавно уходил вниз, а с другой волной поднимался наверх. Трава была невысокая, темно-зеленая, ягода от солнца пряталась под листья, и чтобы увидеть ее, нужно было опуститься на колени – поклониться ей, так всегда говорила Шуре мать.
Девочки медленно стали спускаться, смотрели под ноги. Ягода была повсюду, и было ее, в самом деле, видимо-невидимо. Крупная, спелая, пахучая и никем пока не тронутая. Девочки расположились поодаль друг от дружки и начали собирать ягоду. Поначалу работали молча, сосредоточенно. Ягодка набиралась достаточно быстро, так как была крупная, да и было ее очень много вокруг. Шура сидела на одном месте и только поворачивалась в разные стороны.
– Нина, у тебя там как, много ягоды?– спросила она, не переставая работать руками.
– Ой, много! Правду мамка сказала, что часа за три можно маленькое ведро собрать, – ответила Нина.
Другие девочки сидели чуть в стороне и тоже переговаривались между собой, торопливо собирали ягоду.
Солнце медленно двигалось в сторону заката. Ветра по-прежнему не было. Где-то очень далеко было слышно гудение трактора, летний трудовой день подходил к концу.
Нина заговорила первая:
– Ну, что, девчата, наверно, нам пора уже домой. Ведра все набрали?
Шура и девочки закивали головами, медленно стали подниматься с коленок, растирая их ладошками – ноги занемели в согнутом состоянии. Девочки еще раз посмотрели на ягодную поляну, прощаясь до завтрашнего дня, и пошли в обратный путь.
Солнце уже совсем уходило за горизонт, жара спадала. Но к этому добавилась усталость прожитого дня, девочки шли медленно, аккуратно несли свои ведра с ягодами, воду, которую они брали с собой, давно выпили, и сейчас им очень хотелось пить.
Нина сказала:
– Вот сейчас дойду до дому и прямо литр целый воды выпью. Ох, как пить хочется!
– Ты смотри, Нинка, не спеши с холодной водой, а то так горло прихватит, что и не обрадуешься, – начала читать нотацию Шура. – Во-первых, нельзя в такую жару пить совсем холодную воду, заболеешь. Таня, сестра моя старшая, та, что в Бочкарях работает – она фельдшер у нас, все про медицину знает. Так вот, она запрещает в жару пить холодную воду, говорит, что пить нужно чай, как все восточные люди, вон оно как.
Нина в ответ только усмехнулась:
– Все равно воды хочется.
Так девочки дошли до деревни. На улице совсем уже стало темно. В соседних дворах шла вечерняя жизнь. Жители деревни поливали огороды, кормили и поили скотину. Соседи переговаривались между собой, обсуждали летний сенокос, делились деревенскими новостями.
Около Нининого дома девочки простились до завтрашнего утра и разошлись по домам. Шурка радостная зашла во двор с полным ведром и увидела мать. Та стояла у колодца и наливала воду в стоящую рядом кадку.
– Мама, а вот и я! Да с полным ведром ягоды, смотри! – прокричала Шура, подходя к матери ближе.
Матрена поставила колодезное ведро на скамейку и посмотрела на ведро с ягодами.
– Вот так Шура наша! Да как же ты за такое короткое время набрала целое ведро? Ты ведь после обеда пошла за ягодой?– проговорила мать и потянулась к Шуркиному «урожаю».
Она очистила одну ягодку от шляпки и положила себе в рот. Шура смотрела на мать и ждала ее реакции на вкус от ягоды.
– Спелая какая, напиталась вся солнцем, сладкая ягода, давно такой я не ела, – говорила Матрена. – Ты сама-то, Шура, пробовала?
– Нет, мама, я не стала пробовать, подумала: если начну есть ягоду, то ведро не наберу, –устало ответила Шура. – Завтра мы пойдем туда с самого утра, пока не так жарко, уже с девчонками договорились. Отпустишь меня, мам? – тихо спросила она.
– Отпущу, конечно, за такой-то ягодой. А много там ее растет, в ложке-то? – Матрена продолжала поднимать воду из колодца.
– Видимо-невидимо! Я как присела на одном месте, так все вокруг себя обобрала, и то брала только спелую ягоду, а бурую оставила на завтра. Возьму завтра два ведерка с собой и коромысло, чтобы нести было удобно на обратном пути.
Вечером Матрена с дочками ужинали картофельной похлебкой, хлебом и свежими огурцами с солью, которые как раз начали быстро расти. А потом ели Шуркину клубнику с молоком. Ели и хвалили ягоду и Шурку, конечно, тоже.
На следующее утро все встали рано. Матрена управилась по хозяйству, Тоню оставили дома по домашним делам, а Шура взяла два ведра, поставила туда воду, огурцы с солью и ломоть хлеба. Это все для перекуса. Собралась и пошла в сторону Нининого дома. Она шла по улице, тихонько размахивая левой рукой, а правой придерживала коромысло, на котором плавно покачивались два семилитровых ведра. Шурка шла прямая и гордая, чувствовала себя очень взрослой в свои двенадцать лет и была настроена на сбор ягод.
Даже купание в пруду в ее голове ушло на второй план. Она шла и размышляла: вот, маманя точно их с Тоней отпустит на пруд, если она, Шура, наберет два ведра ягод. Близились выходные, может, и Катя из города приедет, и уж тогда они все вместе пойдут на пруд и будут плавать, смеяться. Катя будет рассказывать про городскую жизнь, это все так ново и интересно для них с Тоней.
Незаметно Шура дошла до Нининого дома. Там стояли уже вчерашние подружки, и к ним еще парочка добавилась, девчонки, по-видимому, поделились своими новостями с другими подругами, а может, и сестрами. Шура подумала, что там ягоды на всех хватит, да есть и другие поляны. Если там так много ягоды, это значит, что и в других местах тоже можно найти полянки да ложки с клубникой.
Вот и Нина вышла из дома, а за ней шли ее сестра и бабушка. И такой большой дружной компанией они пошли по ягоды.
Дошли до ложка не так быстро, как вчера, так как бабушка Нины медленно ходила. Зато она много рассказывала про свою жизнь и разные случаи, всем было весело и интересно.
Так же высоко в небе ярко светило солнце, трещали кузнечики, роса уже высыхала после ночи, чуть дул ветерок, и от этого всем казалось не так жарко.
Все разошлись по разным местам, присели и начали собирать клубнику.
Некоторые девочки поначалу ели ягодки, а Шура решила не отвлекаться на это, а только собирать. Она всегда помнила Матренины наказы и рассказы, и решила как можно быстрее набрать эти два ведра. За прошедшую ночь много ягоды доспело, и Шуре показалось, как будто ее стало еще больше, чем вчера. Она быстро работала руками, не останавливаясь ни на минуту.
Первое ведро Шура набрала часа за три, а может, даже и меньше. Поставила его в стороне и продолжила дальше. Часа в два она почувствовала, что проголодалась. Достала кусочек хлеба с огурцом, посолила и быстро съела, потом размяла ноги и продолжила собирать ягоду. Часам к пяти Шура поставила в сторону второе полное ведро с ягодой и крикнула:
– Все, у меня второе ведро полное! Ура!
Девочки в ответ стали кричать:
– Ты, Шура, просто метеор! Но нам тоже недолго осталось.
Нинкина бабушка сказала, что пора уже домой, еще ведь и донести все это нужно аккуратно, да и тяжелее нести полные ведра.
Так и оказалось, обратная дорога была куда тяжелее. Шурка несла на плечах коромысло с двумя ведрами спелой клубники. Шли, останавливались несколько раз. До деревни дошли засветло. Опять же договорились на завтрашнее утро пойти за ягодой.
Шура медленно шла по улице, и ей не давала покоя мысль: что маманя будет с этой ягодой делать?
Во дворе Шурку встретила сестра, подбежала и стала помогать опустить коромысло на землю.
– Шура, вот же какая ты проворная, столько ягоды набрала! – Тоня, опустившись на колени, стала вдыхать аромат клубники.
– Я, конечно, быстро собирала, но знаешь, Тонь, там так много ягоды, что просто грешно не собрать ее. Ведь я сидела на одном месте и только вокруг себя разворачивалась и срывала ягодки. Посмотри, какие они крупные! Я не съела там ни одной, а то бы так быстро не набрала. Девчонки ели, конечно, но они столько и не собрали, – говорила и говорила Шура, и по всему было видно, что ей приятна похвала сестры.
Шура очень любила Тоню. Та была старше ее на два года, но была очень застенчива и скромна, в школе училась хорошо. Учителя называли ее умной девочкой, из их уст это звучало как высшая и достойная похвала.
– Тоня, как ты думаешь, что маманя будет делать с этой ягодой? – спросила Шурка, присев на крыльцо. – Варенье-то не сварить, сахара у нас нет.
Сестра почесала затылок.
– Наверно, сушить будем, это, конечно, долго, за сушкой следить нужно, но зато зимой мама будет печь нам пироги с клубникой, кисель варить, это же просто вкуснятина! Знаешь, Шура, завтра я с тобой пойду за ягодой, вдвоем мы больше насобираем.
Скрипнула калитка, во двор вошла Матрена. Посмотрела на ведра с клубникой и проговорила:
– Ну, Шура, ну, какая же ты молодец! – подошла к дочери и поцеловала в затылок.
Тоня заговорила:
– Мама, я завтра с Шурой за ягодой пойду, вместе нам веселее будет, да и мы больше соберем в два раза, уж больно там много ягоды.
Матрена улыбнулась:
– Совсем вы у меня, дочки, взрослые становитесь, все понимаете и все видите. Мне завтра бригадир как раз выходной дает, останусь на хозяйстве, да и ягоду буду сушить, а вы как раз пойдете и еще наберете клубники. Мы ее высушим и сдадим в заготовительную контору, мне денежку дадут, я куплю вам материал на платья и сошью. Вот же, как хорошо будет. А сейчас давайте управимся по хозяйству, да и полить нужно все в огороде. Ты, Тоня, иди, чисть картошку и ставь варить, а Шура мне здесь все поможет сделать.
Вот так и проходило Шуркино лето, в бесконечных заботах и делах. Дети трудились наравне со взрослыми в огородах и на колхозных полях. Время было непростое, послевоенное, страна поднималась медленно, тяжело. Люди умели радоваться любой мелочи, мечтали о самом простом и незатейливом. Дети играли гурьбой на поляне в «красное знамя», бывало, и ссорились, но быстро мирились, умели жалеть и сочувствовать.
В то лето, в самом деле, был какой-то невероятный урожай клубники. Шура и Тоня еще несколько раз ходили за ягодой и всегда приходили с полными ведрами. Матрена насушила целый мешок клубники и, наверно, же столько же сдала в заготовительную контору. Купила несколько отрезов ткани своим дочкам на платья, радовалась и говорила:
– Вот же вы молодцы: сами собрали ягодку – вот вам и подарочки.
Потом вздыхала и добавляла:
– Это господь бог наш видит, как мы живем и трудимся, жалеет нас и одаривает таким урожаем. Только так, по-другому здесь и не скажешь.
4 ноября 2023 год