С ненавистью смотрю на часы. 4:18. Приходится вставать. Сон не даст мне доспать остатки ночи. Включаюсь. Выпив стакан воды, сажусь записать сон. Дурацкий сон, но испугавший меня.
Итак, я - случайный свидетель последней игры одного из участников закрытого клуба картежников.
Интересная игра. Она проходит под руководством хладнокровного Ведущего. Это мужчина. Высокий, лет сорока. Сухощавый, с холодным, пренебрежительным выражением на узком лице. Кажется, он был одет в пальто.
Этот Ведущий - он всегда идёт не впереди, а как бы в центре двигающейся группы. Это всё молодые люди. Они молчаливо следуют с ним рядом. Выжидают. И, судя по их лицам, игроки как бы вовсе не в напряжении.
Чего они выжидают? Они выжидают момента, когда Ведущий покажет им, что это - их игра - произойдёт именно здесь.
К этому моменту они сменили уже три самолета. Перелёты из одной страны в другую. Из весны в осень, из осени в лето, и вот – зима.
Это был окутанный снегом отель. Группа проходит по его коридорам.
Все подошли к двери, которая выходит на заснеженную широкую лоджию.
С неё великолепный вид на заснеженный пейзаж. Но за пейзажем «слежу» только я. Остальные ждут знака Ведущего.
Ведущий выходит на лоджию. Неспешно обходит её, оставляя на неглубоком снегу следы. Наконец, он подходит к запорошенному столу, берет голой рукой горсть снега. Небрежно стряхивает сырость с горячей ладони и вдруг, резко наклонившись, смахивает одной рукой весь снег со стола. – Здесь!
И тут же возникает суета. Приносятся стулья, подносы с шампанским и дымящимся кофе. Всем игрокам раздаются огромных размеров шубы. Игроки - молодые люди - быстро, как голодные, рассаживаются за столом. Они в шубах. Сверкая кольцами на пальцах, они начинают игру в карты.
Раздал карты Ведущий. Странно, но я вдруг понимаю, что игра проста. В дурака. С передачей. Ну, это когда вдруг к вам ходят с (допустим) шестеркой, а у вас есть какая-то шестёрка, то вы можете покрыть карту, а можете её с вашей шестеркой передать следующему игроку.
Игра продолжается долго. Наблюдающие за ней стоят вокруг стола. Их немного: я, Ведущий, официант, приносящий игрокам то, что они попросят, а ещё женщина, на руках которой ребенок приблизительно двух лет. И ещё жених. Жених или уже муж - мне не ясно.
Это молодой мужчина одной из девушек, которая сейчас играет в последний раз. По крайней мере, в этом кругу игроков. Это её последняя игра.
За столом семеро игроков. Я не знаю, которая из трех девушек невеста. Но пытаюсь понять. Но не понимаю. Лица игроков «однотипные». Не понятно даже принадлежит данное лицо мужчине или женщине. Этого нельзя понять, глядя в лица игроков. Они как бы все на одно лицо. Лишь по рукам и туфлям можно понять, кто здесь за столом женщина, а кто мужчина.
Игра продолжалась дотемна. (Какая-то неиссякаемая колода карт!)
Кто выиграл – я не заметила.
Вдруг все поднимаются из-за стола и идут к выходу.
Мы проходим через пустые залы. Мимо столов, покрытых белыми скатертями.
И вдруг нервный крик ребенка. Женщина (Няня) передает ребенка (неясного пола) Ведущему. И я понимаю, что он – отец этого ребенка.
Я удивляюсь, Ведущий спокойно глядит на то, что Няня даёт плачущему ребенку сигарету. Необычную. Тонкую и короткую сигарету. Она похожа на жевательную резинку в обёртке. Но конец сигареты тлеет. Я вижу огонёк. И я удивлена тому, что отцу всё равно, что его ребёнок затягивается этой сигаретой.
И вдруг Ведущий ставит ребенка на ноги. Возле стола с белой скатертью.
Ребёнок видится мне теперь возрастом в пять-шесть лет. Ребенок ходит вокруг стола. Смотрит в центр. Там стоит хрустальная ваза с конфетами.
Все наблюдают за ребенком. Он кладёт сигарету на стол, берет в горсть конфеты. Они без оберток. Это орехи кешью в бело-черном шоколаде. Ребенок засовывает всю горсть конфет в рот. Жуёт. Лицо его перепачкано шоколадом.
А я вижу, как вокруг окурка начинает тлеть скатерть. Я говорю об этом Ведущему.
Тот холодно смотрит на тлеющий окурок. Потом – на меня. Снисходительно улыбается мне и тут же улыбка снова исчезает с его губ. Он хватает ребенка на руки и, как котенка, сует его в руки Няни.
И тут же он снова решительным шагом идёт к выходу. Компания вместе с ним.
Выход из отеля. Ступени. Открытое поле.
Уже не зима. Снега нет. Под ногами чистый бетон. Ночь. Свет только от прожекторов на взлётном поле.
Частный самолёт. Невысокий трап.
Жених крепко обнимает одной рукой свою невесту. Я, глядя на него, понимаю, что он искренне желает убраться отсюда. Он желает убраться сам из этой компании и забрать с собой свою невесту (или жену).
Я понимаю, что он любит её, а не просто хватается, как за игрока, только что легко выигравшего огромную сумму денег.
Девушка жмёт своим партнёрам руки. Но одному члену этого карточного клуба она руку не пожала. Он остался с протянутой рукой, а она отворачивается от него и вместе с женихом идёт к трапу.
И вдруг она замирает, не дойдя до трапа пары шагов.
Я не вижу её возвращения к компании, оставшейся на взлётном поле. Но я слышу стук её каблуков. Она бежит назад.
Она подбежала к тому, кому не пожала руки.
Она протянула ему руку и произнесла: «Прости. Прости меня». Этот игрок - молодой человек - он меняется в лице. Оно на эту минутку становится вполне «человечным». Он растроган. Он жмёт её руку. Но улыбка так и не проявилась на его лице. Она остается печатью минутной радости в его глазах. Уже через минутку, когда девушка отняла свою руку и, отвернувшись, снова направилась к самолету, лицо этого парня снова становится «непознанным». Лицо-маска.
А я пытаюсь понять, что могло связывать этих двух игроков раньше.
А игроки, как рабы, выжидающе смотрят на своего повелителя - на Ведущего. А он направляется куда-то в сторону от них.
Значит, на сегодня игра закончена. Все понимают, что они свободны до следующей игры.
Проснувшись, я чувствую тревогу. Нехороший сон или хороший – я так и не поняла.
05:06 28.11.2023 Пермь