Маленькой лапотышке Леночке только-только пошёл второй годик, а она уже начала неплохо разговаривать и даже напевала песенки, за что её щедро все угощали сладостями. В связи с этим малышка невольно стала большой любительницей конфет. Теперь, чтобы она не объедалась ими, маме и бабушке пришлось учить её со всеми делиться полученным угощением. Однако из-за большой любви к малышу воспитательный план непредвиденно сработал не в том направлении! Бабушка круто переборщила с учёбой делёжки, приучая внучку:
- Ну что ж ты? Мне дала, деду. А маме? Маме-то забыла дать.
После этого, угощая Леночку конфеткой, взрослые добренько спрашивали в ожидании от неё благодарного слова «спасибо»:
- Что надо сказать?
- А маме? – вместо «спасибо» говорила Леночка.
- Так, ну-ка ответь правильно, как надо сказать, - с улыбочкой мягко строжила её мама. И Леночка тогда говорила:
- Есё дай!
Конечно, взрослые умилённо смеялись над милой карапузиной и давали ещё конфетку, которую мама потом просто уступала любимой дочурке.
- Ладно уж, ешь всё сама, раз выпросила клоунским образом, - смеялась она.
Так же Леночке уступали конфетки и дедушка, и бабушка, которая всегда тихо порыкивала на дедушку:
- Умерь ты свой аппетит! Пусть ребятёнок конфетке порадуется!
В общем-то, бабушка и мама уступали почти всегда, и в конце концов воспитание делёжки для Леночки превратилось не во что-то серьёзное, а в простую игру «На – не надо!» При таком баловстве карапузина доросла до двух годиков, поднаторела в жизни и однажды, уповая на привычные уступки, взялась делиться очередной полученной карамелькой.
- Мама, тебе! – первой протянула она её маме.
- Нет-нет, доченька, скушай сама, - добренько пожертвовала мама сладость.
- Баба, на! – протянула Леночка конфету бабушке.
- Кушай сама, кушай, - так же добренько отказалась и бабушка.
Тогда Леночка подбежала к дедушке, который как раз обувался в прихожей, собираясь на огород, и сунула ему карамельку под нос:
- Деда, на!
А дед второпях да в своих думах вдруг без церемоний взял и съел конфету! А потом рассеянно бросил:
- Спасибо, внучечка.
От такого оборота внучечка аж растерялась!
- Съел?! – не поверила она.
- Ну конечно же съел, - засмеялся дедушка.
- Показы, отклой лот! - велела вдруг внучка.
Пришлось деду открыть рот, и он даже, как на приёме у врача протянул:
- А-ааа!
А карапузина мигом туда заглянула и чуть не влезла пошарить пальцем! Не ожидая такого, дед с хохотом увернулся, а она жёстко потребовала, убедившись, что конфета и впрямь съедена:
- Отдай!!! Это моя кофетка!!!
- Ну как же я тебе её отдам? Я же её проглотил, - ещё уморительнее расхохотался дед.
В ответ Леночка подставила к его рту ладошку и велела:
- Плюнь сюда!
- Да откуда я тебе чего плюну, если твоя конфета у меня уже улетела вот сюда - в живот? - пуще расхохотался дед, потыкав себя в живот. И получил туда толчки ладошками с возмущением:
- Доставай оттуда кофетку! Она моя!
Тут уже из комнаты выглянула бабушка и, удерживая ладонью в губах смех, поразилась:
- Ничего себе «угостила»! Вот это даёт!
В отличие от неё мамка просмеялась в комнате, а потом вышла в прихожую и строго ужаснулась:
- Дочка, это что за жадность такая противная?! Сама угостила дедушку и теперь готова его поколотить за то, что он съел твой гостинец?! Кошмар какой-то! Разве так можно делать?!
В ответ лапотыш посмотрел на неё исподлобья, всем видом показывая, что конфету ей уступали все, а дед проглотил её несправедливым крокодилом! А он направился к двери с корзинкой в руках и вдруг сказал внучке, потряхиваясь от смеха:
- А я вот сейчас пойду, нарву клубники и тоже буду жадничать. Ни одной ягодки тебе не дам! Угощу разве что бабушку и маму. Они меня и угощают, и кормят и ничего назад не заставляют выплёвывать.
Услышав такое, Леночка мигом переменилась в лице и проговорила:
- Ну ладно, не надо кофетку… - но строго погрозила пальчиком: - Только ты так больсе не делай! Делица надо!
- О! Самое главное из воспитания дало «отличные» всходы! – захохотал дед с ёрничеством над мамкой и бабкой и вышел за дверь.
Мамке же и бабке теперь предстояло объяснять Леночке, как правильно надо угощать и что такое – жадность. Так что, если баловать – то баловать. А учить уму-разуму, тогда уже безо всяких умилений и до конца стоять на правильном требовании!
(Калининград/г.Светлогорск 1986)