Он листает список моих сочинений, на обратной стороне каждого листа можно оставить подпись – как в банковском договоре, это будет означать одобрение и поддержку. Местами он так и делает.
Теперь я с ним в Нью-Йорке. Чтобы попасть в город, нужно спуститься в метро и пройти несколько поворотов. В переходе продают цветы. Ехать на поезде не нужно, достаточно подняться по подземному переходу. Постепенно я осваиваю этот путь (ничего не меняется, только цветы исчезают), даже прохожу один – он с компанией предпочитает подняться на лифте. Замечаю, что на одной из каменных стен неприметная надпись-табличка по-русски. На самом деле происходящее – это кино, Рязанов его в России снимает, а детали не досмотрел.
Дальше на экскурсию – на автобусе по авеню. Архитектура старая, кирпичные стены невысоких фигурных домов, ощущение какой-то провинциальности. Так и мотаюсь туда-сюда, никакого разнообразия. Мне бы лучше на Бродвей.
Однако мы отправляемся в поход в местный лес. В начале тропинки я оглядываюсь: красивая зеленая скульптура – непонятный объект типа вертикального крокодила. Надо сфотографировать, лаже отстаю от компании. Идем по болоту, входим в деревню. Хотя домики по-американски аккуратные, обстановка сугубо советская, киоск Союзпечати, все обложки по-русски. Да и разговаривают почти все только по-нашему, только иногда проскакивают английские слова. Говорю, у вас тут Советский Союз, - они еще недовольны, обижаются.
Меня поселили в каком-то пансионате. Надо бы подкрепиться, иду на кухню. Там темно, вслепую включаю чайник. Интересно, он как наяву, или с длинным носиком? Ощупываю – точно как у меня дома.