В далёком 67- м мы с подругой Катей получили свою первую зарплату на новом месте, в другой тогдашней республике Соаетского Союза.Так хотелось отметить этот день и такой тёплый приём нас, никому неизвестных спутниц. С теплом помнятся те замечательные люди, тот коллектив, ставший для нас вторым родным.
Я знала, что моя подруга мечтала о наручных часах и, притом, с тёмным циферблатом. Не долго думая, отправилась в магазин и купила за тридцать три рубля именно такие часы, которые она хотела. Из зарплаты осталось три рубля.
Придя домой, увидела счастливую, улыбающуюся подругу. Она бросилась мне навстречу со словами: " Закрой глаза!". У меня так заколотилось сердце, как при первом поцелуе. Я замерла, подумав о том, что она могла сотворить. Я послушно закрыла глаза и тут же ощутила на запястье руки прохладный металл.
Не стала испытывать её таким же способом, достала из сумочки часы и закрепила их на руке Кати.
Обменялись комплиментами, обнялись, осознавая то, что у нас осталось шесть рублей, из которых пять нужно было отдать за квартиру за половину месяца. Остается один рубль. Время приближалось к вечеру, а хлеба не оказалось. Рядом с аркой в нашем доме был хлебный ларёк и вот вот должен был закрыться.
-- Быстрей сбегай за хлебом, — попросила Катюша, — а я подогрею ужин.
Бегу пулей в магазин, а там осталась половинка кирпичного за десять копеек. Протягиваю рубль продавщице.
— У меня нет сдачи, я уже сдала кассу, купите что-нибудь.
Легко сказать " купите", если это последние деньги.
— Возьмите вот курабье, — предложила женщина.
А оно совсем было ни к чему. Хлеб уже в руках без каких-то там пакетов... Мне даже захотелось грызнуть его: такой аромат исходил от ещё не совсем остывшей выпечки.
. Пришлось вернуться домой без копейки денег, но зато — с хлебом.
— Увидев у меня половинку, Катя спросила: " А почему так скудненько!".
Выложила всё как на духу.
— Эх, была бы я там, я бы ей, той продавщице, устроила!
— А она здесь при чём?
— Да ни при чём ... Это я так.
Обнялись, помыли руки и сели ужинать.
Долго смеялись позже, вспоминая тот случай. А тогда было не до смеха.
Идя из магазина, думала о том, что скажет Катя. Например: " Я сейчас из тебя курабье сделаю!" — Это в её характере. Я как-то сказала ей об этом. Она рассмеялась и ответила: " Увидев в твоих руках кулёк с курабье, я именно так хотела закричать, но твой молящий взгляд остановил меня. Да и куда мне курабье, с моим то центнером! Это тебе, дюймовочке, в пятьдесят три килограмма, можно.
У нас были котлеты на целых две недели, ведро картошки, сахар, чай , варенье и зачем нам ещё и хлеб?! Так решили и успокоились. И очень даже замечательно прожили до очередного аванса.
Когда однажды сотрудница спросила нас о том, как мы укладываемся в одну зарплату без посторонней помощи, оплачивая и проживание за квартиру.
Мы ей рассказали про тот случай с курабье. Ожидали, что она посмеётся вместе с нами, а она обняла нас и заплакала:
Да, мои куколки! Почему же вы никому не сказали, что остались фактически без дегег? Да хлеб у нас в отделении постоянно остаётся. Его дают гораздо больше, чем требуется. Больные наши на прогулке каждый день подкармливают им голубей.
— Да и голубям надо что-то есть, возразили мы, — особенно зимой.
С тех пор, сотрудница, Вера Ивановна, каждое дежурство приносила нам домашний хлеб, испечённый золотыми ручками её мамы.
— Не возражать! — с улыбкой, но строго, предупреждала она.
Как хочется иногда заглянуть в то прекрасное время! Как хочется обнять тех прекрасных людей, которые дарили столько тепла всем вокруг.