-Мужики, идёт! Заходим, заходим! – раздалось по этажу учебного корпуса.
Слушатели курсов не спеша стали перемещаться к своим столам в классе, некоторые ещё продолжали общение друг с другом за пределами аудитории- среднего размера помещения с большими окнами с выходом на центральный перрон аэродрома.
Продолжал свой разговор по телефону и я. Преподаватель шёл медленной походкой по длинному коридору учебного корпуса. Четверть минуты на разговор ещё была в моём распоряжении. Наконец, все заняли свои места. Место преподавателя было под внушительного размера монитором у такого же стола-парты, как и у нас, зрелых и искушённых в авиации людей, большую часть жизни и как оказалось в какой-то момент лично для меня – лучшую, многие отдали небу.
В классе с интересом рассматривали вошедшего - сутулого человека за пятьдесят пять, выше среднего роста в не новом, но опрятном костюме.
-Здравствуйте, дорогие слушатели, курсанты или как лучше вас назвать? Студенты?
-Школьники!- донеслось с мест.
-Ну, на школьников и студентов вы, извините, не похожи. А я ваш преподаватель, зовут меня Александр Борисович. Буду преподавать вам аэродинамику вертолётов.
-Да у нас вертолётчиков-то мало, - раздалось из разных концов аудитории.
-И всё-таки эту дисциплину, как и основы аэродинамики, я буду читать вам по решению руководства, так что, не обессудьте.
По аудитории раздался шумок. Я оглядел своих однокурсников и убедился: да, марсиане, то есть мы, самолётчики, не считают жителей Сатурна - ясно, что это уже вертолётчики- своими. Ну, разные мы. Ведь факт.
-Прошу сильно не расстраиваться, моих занятий будет не так много, вам будут больше читать по устойчивости и управляемости, аэродинамике больших углов атаки, по другим дисциплинам. Успеете забыть мой предмет. И зачёт, и экзамен мне будут сдавать только лица из фирм «Ми» и «Камов».
По аудитории вновь пробежал шумок. На этот раз с положительными интонациями, по поводу того, что одним предметом на экзамене будет меньше.
Опытным взглядом вечного студента определил: вся наша большая группа как-то вдруг разделилась на тех, кто готов был внимать каждому слову преподавателя и на других, кто просто собирался фиксировать материал в конспекте. И те, и другие были людьми ответственными, все работали во время лекций, никто не отлынивал. Но что делать с пресловутым здравым смыслом? Ведь он же подсказывал: вертолёты – это, парень, не твоё, займись-ка лучше тем, что ближе к твоей теме. И мозг, словно по команде, отключал какой-то невидимый свой ресурс. Концентрироваться на предмете уже не хотелось.
-Кто из вас помнит о причине катастрофы легендарного лётчика Бахчиванджи при испытании ракетоплана? И почему у Ту-144, отдельно от других баков, в хвостовой части самолёта размещён ещё один топливный бак?- обратился к аудитории Александр Борисович.
-А можно погромче? Ничего не слышно. Да, ничего не слышно, - раздались голоса из разных концов помещения.
-Хорошо, постараюсь,- почти тем же голосом пообещал преподаватель.
Несколько курсантов бросились закрывать окна, через которые проникал характерный гул раскручиваемых винтов вертолётов с ближайших стоянок.
Преподаватель ещё раз повторил вопрос и, не дожидаясь ответа, начал выводить на доске чёрным специальным маркером схему. Он выводил кривые и оси координат, старательно вносил в схемы обозначения, тут же комментировал, время от времени обращая свой взгляд на аудиторию - успевают ли слушатели за его действиями.
Александр Борисович говорил всё тем же очень тихим голосом, что было и непривычно и неудобно для слушателей. Но все понимали: предмет в любом случае должен быть освоен и настаивать говорить громче уже никто из нас не пытался.
-Ну а теперь ещё раз вспомним: существуют связанная и скоростная система координат. В данном случае мы отображаем зависимость коэффициента подъёмной силы в последней.
-Вспомним и о том, что существуют полная, или вихревая, теория винта и упрощённая, иначе называемая импульсной. Первую связывают с именем Николая Егоровича Жуковского.
Постепенно аудитория увлеклась содержанием лекции. Я слушал вместе со всеми. Фиксировать материал быстро научился за многие годы учёбы, а неспешный ход лекции оставлял возможность внимательно следить за тем, кто её вёл.
Представилось, как великий теоретик Жуковский также уверенно и спокойно докладывал оппонентам, как сходит вихревая пелена за лопастью винта, о том, что её можно рассматривать как совокупность элементов вихревых нитей, об их циркуляции и движении вихревого полотна.
-Если вихревое полотно сразу направляется вниз, то дискретный вихрь идёт по горизонту, пока не столкнётся со следующей лопастью…
Перед глазами вдруг возникли видимые потоки воздушных жгутов и уже казалось, что я едва ли не сам куда-то их направляю. - -Теперь рассмотрим импульсную теорию… Винт засасывает воздух, в том числе сбоку и отбрасывает его вниз и возникает импульс силы, направленный вверх… Рассмотрим следующие допущения…
Когда маркер был исписан, Александр Борисович предложил перейти от формул к иллюстрациям.
Уфф! Оказалось, прошёл целый час и ни староста, ни кто-то другой не заметили, что перерыв в паре уже пролетел. Бегло окинул взглядом ряды парт- все мои однокурсники принадлежали теме сегодняшней лекции.
-Вот посмотрите, пожалуйста, -обратил наше внимание преподаватель на экран, -на эти спускающиеся вниз нитевидные дискретные вихри за концевой частью лопасти несущего винта. Снимок уникальный. Благодаря такой визуализации мы с вами представляем, в каких сложных в аэродинамическом смысле условиях, работает винт. Аэродинамическая наука вообще вещь сложная, но аэродинамика винтокрылого летательного аппарата –это всё процессы куда более запутанные. На первый взгляд, конечно.
Мы внимательно рассматривали каждую иллюстрацию под комментарии преподавателя и незаметно для себя соотносили с тем, что только что было выведено на доске. В презентации не было чего-то уж очень необычного для нас. Уж как работает несущий винт, мы представляли. Мне было бы уж совсем стыдно этого не знать- всё-таки шесть лет на Ка-27, полгода на «караван-сарае» Ми-6.
Преподаватель продолжал свою неторопливую тихую речь, глядя на нас, раз за разом возвращался к доске для комментария на схеме.
-Ну и отметьте себе…
Александр Борисович давал свои выкладки, расписывал формулы с q, v, N, Т, пару раз возвращая наше внимание на экран. Его голос то возникал в полной тишине, то умолкал, то служил аккомпанементом забавному скрипучему звуку грифеля маркера, царапающего доску кафедры. С каждым словом преподавателя предмет становился всё проще для понимания, спокойными интонациями аэродинамика говорила сама наука.
Прошли все отведённые на курс лекции Александра Борисовича. Мы закончили свою учёбу, получили необходимые аттестаты, разлетелись по своим аэродромам. Учёба осталась далеко позади. Всё реже и реже в суете рабочих будней наши мысли отвлекаются от насущного. Жизнь своими цепкими щупальцами прибирает нас к своей повестке. Будничной, прозаичной, суетливой. И всё идёт вновь своим чередом. Как это и было прежде.
Символы. Как хорошо, что вы существуете! Если бы не вы, могли бы мы, люди, останавливаться на прямой как стрела, уходящей куда-то глубоко вниз дороге? В выверенной законами, установлениями, волей отдельных лиц и собственными и чужими капризами жизни всё-таки есть место воспоминаниям, а воспоминания как ничто другое возвращают тебе самого себя. В моей собственной жизни воспоминания и возврат к чему-то важному происходит благодаря символам- книгам, конспектам, фотографиям, подаркам, случайным вещам, словам. Как разумно устроен мир, если лучшие из символов связаны с замечательными личностями из твоей жизни!.. Аэродинамика…
Профессия подарила способность видеть и чувствовать нечто особенное в странных когда-то для меня самого элементах конструкций планера, форме облаков и даже в обычном вихре воздуха. Если не взгляд, то интуиция останавливают ход мыслей и спрашивают: а ты помнишь, для чего я служу? почему я такой? такая?.. И в какой-то момент что-то легко и непринуждённо переносит тебя в какую-то странную обстановку, где ты оказываешься в самом фокусе воздушных процессов, независимо от того, летишь ли ты сам, или просто видишь перед собой плоскости крыла с элеронами и интерцепторами или вращающиеся лопасти винтокрылых машин. Нитевидные вихри, воздушные воронки, ламинарные и турбулентные потоки у кромки профиля крыла –все они легко представляемы и всё это вместе взятое рождает неведомое прежде ощущение, что своим возникновением едва ли не обязаны тебе самому. Аэродинамика…
Где Вы сейчас, наш скромный преподаватель Александр Борисович? В кого сейчас вселяете своим тихим голосом, своим умением, влюблённостью в свой предмет без всякой суеты совсем необязательное для науки качество - её очарование.
***
Москва, Уланский пер., 28.11.2023 г.