(воскресная сказка для взрослых и детей)
К кормушке за окном прилетели две птички. Четырехлетний Андрюшка оставил свою игру в машинки и прильнул к окну лбом. Птички не видели мальчика и преспокойно начали клевать рассыпанное по дну кормушки просо.
- Мама! Как вкусно! - чирикнул маленький воробушек.
- Наедайся как следует, Воробушка! - с лаской в голосе откликнулась Ворбьиха, приглядывая за малышом.
Воробушек скоро наелся и стал баловаться, выбрасывая за борт кормушки зернышко за зернышком. Мама сменила эмоцию с ласковой на укоризненную.
- Воробушек! Милый! Не нужно выбрасывать зернышки! Ведь это наша еда! - увещевательный тон Воробьихи не подействовал на Воробушку.
Малыш бросал озорные взгляды на маму и продолжал свое баловство.
- Эй! Ну-ка прекрати немедленно! - окрик мамы уже содержал явную строгость, но ребенок не прекратил своего баловства, он даже как-то расставил ножки пошире, как бы для основательности.
- Мы больше не будем прилетать сюда к этой кормушке и клевать вкусные зернышки - ведь ты не слушаешься маму! - к строгости примешались тоны, делавшие требование мамаши жалким.
В движениях маленького воробья появилась ритмичность, во взгляде - азарт! Мама перестала клевать просо - сейчас перед ней встала задача поважнее, чем наесться самой.
- Пойми, малыш! Ведь зернышки падают в снег, и мы не сможем достать их из-под снега, а значит, останемся без еды, будем голодать. Ведь ты захочешь поклевать вкусные зернышки, а их нет - ты выбросил их в снег!
Ничего не изменилось в размеренных движениях сына, методично выбрасывающего из кормушки зерна проса. Может, что-то говорило об укреплении его решительности продолжать свое дело, несмотря ни на что.
- Ты же знаешь, как непросто, как тяжело нам, птицам прожить зиму с ее холодами, морозами и голодом! - мама искусно добавил в голос трагизма, а теперь еще и на трагическом примере. - Помнишь, как у наших соседей случилась беда в один из прошлогодних морозов, когда летать из-за сильного мороза стало невозможно, и еды не удалось нигде добыть?
Может, показалось, но воробьишка, кажется, задумался. По крайней мере, движения его замедлились, но может, он просто устал?
- Что ж! Ты сам вынуждаешь меня пожаловаться папе! Вот уж он тебе задаст! - усилила свое влияние мама, включив в команду влияния папу, который сейчас остался дома с братиком Воробушки.
Да. Упоминание строгого папы все же повлияло на малыша. Он на мгновение замер, но скоро нашел в себе новые силы для протеста и продолжил выбрасывать еду из кормушки.
- Сынок! Хватит!... Дай мне одно зернышко! Угости маму! - новый виток педагогических методов обнадежил родительницу, но и это оказалось тщетным - воробышек, хоть и устал, не сдавался - продолжал свою глупую затею выбросить из кормушки весь корм.
В маме закипало негодование. Сдерживая себя, она отвернулась от сына, заглушая в душе совсем уже не добрые порывы, среди которых воспитательный подзатыльник не был в числе самых крутых мер. Стрелка на весах души качнулась от любви в противоположную сторону. Воробьишка испытал на себе холодность мамы, и это его по-настоящему испугало. Движения его стали порывистыми, дергаными, исступленными, будто он уже не может контролировать то, что делает, и действия вышли из подчинения. Стало еще страшнее. Мама не видела этого. Малыш покачнулся…
Спица душевной боли пронзила сердце матери. Что с ней происходит? Ведь она же любит своего малыша! Ведь это все тот же желанный ребенок! Радость и смысл ее жизни! Где же любовь, которой она всегда питалась, как живительной влагой, в самые разные трудные минуты?
- Воробьишка! - мать обернулась к сыну почти вовремя.
Малыш поскользнулся на скользкой заледенелой фанере дна кормушки. Упал навзничь. Мать кинулась к нему, но успела лишь чуть-чуть придержать падение и совсем немного смягчить удар маленькой родной глупенькой головушки о твердое дерево. Воробьиха обхватила малыша, прижала его к себе и заплакала.
- Глупенький! Родной! Я люблю тебя больше всех на свете! Тебе больно? Все будет хорошо! Все пройдет! - причитала-ворковала мама, и словно потеплело вокруг.
Воробушка замер в объятиях Воробьихи. С мамой было хорошо. Тепло. Спокойно. Боль, даже и не очень-то сильная, прошла. Навернувшиеся, было, детские слезы непонятно от чего, так и не пролились.
- Как хорошо, что ты послушался маму и перестал выбрасывать зернышки из кормушки! - похвалила мама, хотя причина-то была совсем в другом - ребенок упал и потому перестал баловаться.
Воробышек встрепенулся. Он вовсе не закончил своей чем-то важной затеи, вырвался из обнимающих крыльев матери и решительно двинулся на свое прежнее место продолжить начатое. Мама залюбовалась сыном. Как грациозен в движениях, как гармонично сложен, как он хорош! Как велика ее любовь к сыну! Пусть он балуется! Пусть! Ведь нужно расти, развиваться, набираться знаний о жизни. Как еще познавать этот мир? Только действовать! Теперь мать решила просто дождаться, пока сын утолит свою жажду испытателя.
Воробышек взял в клювик просяное зернышко и замер. Что-то произошло в этот момент. Не только с ним. Что-то вообще произошло. В мире, вокруг. Малыша отпустило что-то, что захватило его, и не давало быть собой, то ли озорство, то ли азарт, то ли жажда остроты в отношениях с любимой мамой.
- Мама! - вскричал сын и бросился в объятия мамы, и мама поняла, почувствовала, что вернула сына, и он вернулся к ней, а может, был все также близок, но как-то вот так.
Мама победила азарт непослушания. В этом нет логики и педагогики. Разве можно хвалить за то, что кто-то поступил хорошо по случайности и не намеренно и даже вопреки замыслу? Хвалить! Конечно, хвалить! Любое, даже такое движение к хорошему нужно похвалить и тем поддержать.
За птичками через стекло наблюдал четырехлетний Андрюша. Он увидел, что в кормушке почти совсем не осталось зернышек, и оглянувшись на дверь в соседнюю комнату, мальчик подтащил стул к буфету, достал банку с просом, набрал зернышек в сжатую ладошку, с риском сверзнуться с высоты спустился вниз, приоткрыл форточку, просунул ручку в щель и разжал ее над корытцем кормушки. Он был доволен!
В этом его и застала мама, вошедшая в столовую. Сын высунулся на морозный воздух. От полураскрытого окна тянется след из желтых шариков проса - по дивану, по полу, на стуле, на столешнице буфета с раскрытой банкой с надписью “Просо”.
Момент истины в жизни каждой мамы. Момент выбора. Момент мудрости. Момент жизни.
Андрюша закрыл форточку, слез с дивана, подошел к маме и заглянул в мамины глаза.
На бортике кормушки сидели две птички. Воробушек и Воробьиха. Сидели и смотрели, замерев в ожидании того, что сейчас произойдет.
Сергей Александрович Русаков.
26 ноября 2023 года, воскресенье.
Деревня Десна, Новая Москва.