- Ну где вы все? Договорились же! Давайте попробуем.
Соня оглядела ребят, вроде все. Не хватало только Серёги, лентяя и зануды. Всегда на всё у него своё мнение, и не всегда правильное, так считали ребята. Соня так же думала, но не говорила. Она в группе была новенькая, старалась не выставлять своё мнение. Хотя в старшей группе детского сада она выделялась. Всегда хмурое выражение лица и взгляд исподлобья не настраивал ребят на лёгкую болтовню. Она производила впечатление мудрой, много повидавшей женщины. Именно женщины, а не девочки. Дети, если возникали серьёзные вопросы или разногласия, всегда обращались к ней. Её решение считалось окончательным и непререкаемым.
Соня приехали с мамой из Донбасса, три месяца назад. Им выделили комнату в общежитии, помогли с деньгами. Соседи поделились кое-какой мебелишкой, можно было жить. С первого дня в садике, куда определили Соню, отношение к ней было настороженное. На любой вопрос она сначала долго смотрела исподлобья, потом отвечала коротко и весомо. Второй раз спрашивать её о чём-то, уже не хотелось. Если же дети спрашивали о Донбассе, войне, в её глазах сначала появлялся страх, потом она опускала глаза и отходила от собеседника. В общем, ощущение было, что она знала что-то такое, что остальным было не доступно. Все ребята знали, что они с мамой ходят к врачу-психологу. Однажды Серёга, балбес из балбесов, попытался пошутить по этому поводу. Дескать, в психушку ходят только дураки, нормальным людям это не надо. Сонино лицо вмиг исказила злая гримаса , глаза налились тяжёлой чернотой. Она подняла сжатые, белые кулаки над головой, казалось ещё секунда, и от этого балбеса не останется ничего. Это было страшно. Серёга как-то сразу обмяк, опустил глаза, стушевался и потом сидел полдня на стуле в углу, изредка поглядывая на Соню.
Однажды она пришла в группу с загадочным выражением лица. До обеда перешептывалась с девчонками, а после обеда, в сон час, попросила, что бы её послушали все.
- Александр Семёнович, наш с мамой врач, рассказал мне, что мозг человека излучает такие волны, которые могут управлять людьми, изменять события и менять реальность. Детям это даётся от рождения, но взрослые этого уже не умеют, разучиваются. Я не знаю, как это делать, но он сказал, что если много людей будут думать одну мысль, в нужном направлении, можно даже прекратить войну и снести гору. Горы нам ни к чему, пусть стоят, а вот войну можно попробовать остановить, на Донбассе. Уж очень она надоела. Там много людей погибло, много домов порушено и сожжено. Нам с мамой очень хочется уехать обратно. Не потому, что нам тут плохо, нет, хорошо, но там наш дом.
Ребята затихли, переглядывались. Каждый пытался осознать услышанное, угнездить это в своей голове. Один Серёга стал смеяться и говорить, что он уже такое пробовал. Он отцу и матери пытался надумать про покупку приставки, но всё зря. Ничего они не слышат. На что Соня резонно заметила, что взрослые хитрые. Возможно, они мысль и слышат, только это не показывают. Может он провинился в чём-то, плохо себя вёл, вот они и «не слышат». На такое Серёга не нашелся что ответить, только насупился. Соня предложила, завтра с утра, как только воспитательница уйдёт к заведующей, сесть всем за стол и попробовать. А чтобы ребята поняли, о чем надо думать, она принесёт фотографии, которые мама собирает с самого начала войны. И с Донбасса, и другие, похожие на то, что она видела там.
Наутро все собрались, как договаривались.
- Ну всё, давайте попробуем, пока ИриннСанны нет.
Соня обвела всех собравшихся взглядом и стала раскладывать фотографии. Были там и развороченные деревянные дома, и пожары, и каменные коробки без окон, крыш и дверей, и идущие по дороге дети и взрослые, несущие в мешках свой скарб, и брошенные у дороги игрушки. Убитые люди и плачущие лица. Сожжённые, покорёженные танки, люди с поднятыми руками, солдаты в бинтах. Ребята в оцепенении рассматривали эти ужасные следы войны.
- И это ты всё видела? – с испугом спросила Леночка.
- Да.
- И там всё так страшно?
- Да, всё. И где-то там мой папа.
Соня помолчала, развела руки, будто собиралась всех обнять.
- Ну давайте, сядем ближе и будем думать, что бы это всё исчезло.
- Серёги нет, - сказала Леночка, - где-то болтается опять.
В это время зашел Серёга, широко улыбаясь. Видно было, что собирается что-то рассказать.
- Серёжа, ну договаривались же, - укоризненно глядя на него, сказала Соня, - давай садись, думай.
Нахмуренные детские лица склонились над фотографиями. Все морщили лбы, поглядывая друг на друга.
- Нет, так нельзя, не смотрите по сторонам, - поправила всех Соня, - смотрите туда и думайте, как всё это плохо и что бы это всё остановилось.
Над столом склонились детские головы, лишь иногда скрипел стул, или кто-то начинал сопеть от усердия. Но ничего не происходило.
-Наверно не так думаем, давайте-ка я вам расскажу, как всё это было.
Когда Соня закончила, девчонки плакали, парни испуганно переглядывались. Серёга смотрел в потолок и шмыгал носом. Соня взяла его за руку, другой рукой Леночку. Когда все успокоились, Соня сказала.
-Вот теперь давайте думать, хорошенько думать, если взрослые не могут.
- Сержант, подойди ко мне. Посмотри, хрень какая у меня.
Егор сидел у вороха коробок и упаковки, рассеянно крутя в руках паспорт на изделие.
- Ничего не понимаю, четвёртый коптер распечатываю, ни один не работает. Аккумуляторы норма, один даже поставил на зарядку. То крутит, то не крутит. У двух камера не включается. Поставщик старый, проверенный, никогда не подводил. Сделал заявку, надо проверить на складе, вдруг и у остальных что-то не так.
Сержант рассеянно глянул на коробки.
- Да, хрень… Ребята сообщили, что «Иглы» чудят. Вдруг укры прилетят, а встретить их и нечем. Но допы надо всё равно заказать.
Из люка мехвода высунулась голова, покрутилась, определила направление и закричала.
- Мыкола, геть сюда. У меня сразу обе трансмиссии отказали. Движок пашет, а никуда не едет. Командир приказал ремонтникам показать, автомат зарядки барахлит, а я двинуться не могу.
Напарник подошел к танку и стукнул механика по шлему.
- Что орёшь? Сиди спокойно, дыши ровно, не торопись. Может сегодня и пронесёт, никуда не перебросят, прикинемся поломанными. Только что заходил мужик из команды транспортников, говорит, боезапас к Абрамсам оказался проржавевшим, трогать боятся. Хотя при отправке было всё нормально. Пиндосы, похоже, свинью подложили, суют всякое дерьмо.
Много ещё чего случилось тогда. Консервы взрывались, оказались тухлыми. Хлеб, галеты, печенье плесневели прямо на глазах. Загруженные в тылу, уже на фронт доставлялись испорченными. Патроны не стреляли, в лучшем случае плевались и падали тут же.
Электроника и связь работали хуже некуда. Фотографии с орбиты были похожи на детские рисунки.
До вечера ребята вели себя тихо, не ругались и не шалили. Ирина Александровна не могла нарадоваться, удалось хоть немного почитать конспекты. К вечеру, правда, появилось стойкое ощущение, что они заболели, сразу все! Но она спокойно дождалась вечера и вручила родителям их чада. Сегодня должен позвонить Лешка, он на Донбассе сейчас, говорит, что скоро дембель.
Быков ВА. Екатеринбург. 08.08.2023.
Иллюстрация Фёдора Фиберга