ПОНЯТИЕ НАШЕЙ ЭРЫ.
1) Поскольку период начавшийся 2000 лет назад можно рассматривать как одно целое в силу его выраженной обособленности от периода до нашей эры, то одна из важнейших задач философии состоит в выявлении общего принципа сущего для мышления в качестве основания или начала этого временного отрезка и в качестве результата так, что бы начало стало прозрачным для результата и наоборот.
2) Этот период, тем самым, как и любое другое целое, взятое прежде всего непосредственно, следует разделять на середину, конец и начало, чем, очевидно, каждую из частей, с учетом ближайшей инерции, можно считать протяжённостью равной примерно семи сотням лет, с центрами: между 300м и 400м, между 1000м и 1100м и между 1700м и 1800м годами.
3) При этом одно из важнейших событий в первый период, в области умозрения, есть утверждение тринитарной догматики в символе веры на 2х вселенских соборах в 481м и 325м годах, и публикация книги бл. Августина "о Троице" (417г.). А основное событие в самый последний период это Французская и к ней примыкающие Американская, Русская и Английская революции.
4) При рассмотрении всей нашей эры мы таким образом видим три революции, первая из которых осуществляется в боге (для нашего умозрения) жизнь и свобода которого познается отныне как происходящая из любви и в то же время из равенства и из различения двух совершенных субъектов до сотворения мира (Ин.1:1). Вторая из них, в конце, осуществляется в сфере общественного единства, свобода и сила которого познается из "братства" противоположных сословий и индивидов, а так же из идеального равенства их друг перед другом и перед законом (Свобода, Равенство, Братство). А третья из них, происходит в средневековье, в трудной и кажущейся лишь рутиной работе по объединению принципов теологии и всякой другой конечной науки в один общий принцип, то есть она состоит в превращении теологии в основание всякой науки так, что бы существенный принцип познания первой сделался равным принципу достоверности во второй и конечное сделалось бы проявлением бесконечного.
5) Самая сложная процедура тем самым после Константинопольского Собора (381) есть преодоление бессодержательного монизма во всяком понятии бога,- время, когда радикальнейшим образом отвергаются следующие заблуждения: монархианство (антитринитаризм), монофизитство, монофилитство, моноэнергизм, в то время как утверждаются лишь синергетические определения: триединство, диафизитство, диафилитство и пр. То есть во всякое монистическое единство привносится категория "различения" и самое сложное, что требуют знать в таких формах единства - то, что "различие" в них есть нечто необходимое и утвердительное для понимания их гармонии и свободы: «неслитная нераздельность»,- так выражается в этот период высшая форма взаимодействия между двумя противоположными сторонами в истине.
6) Но, эту же самую операцию, то есть внедрение категории различения в ту форму единства, которую мыслят в качестве политического идеала, и необходимость которой со всей остротой ощутилась сразу же после событий 1939-45 года; это же самое осуждение монистических и безразличных в себе форм политического идеала, - мы обнаруживаем и в самый последний период, во время, когда «…речь, - пишет Делёз, идет теперь [после 1945 года] не об отождествлении двух противоположностей, а об утверждении их дистанции как того, что связывает их вместе как раз В СИЛУ "различия"»*. То что поэтому только абстрактно и необдуманно провозглашается в 1789-99 годах во Франции, а именно,- необходимость различия для осуществления братства, свободы и равенства,- лишь по истечении долгой и кровопролитной борьбы в сфере политики проясняет себя как коррелятив и экспликация этой же умозрительной операции после Константинопольского Собора (481) в области теологии. - И там и там единство должно стать живым посредством мышления утвердительного различения.
7) Средняя революция и две крайних не есть, потому, нечто такое, что осуществило себя раз и навсегда. Но, каждая из этих трех, поскольку они составляют процессы внедрения «различения» в мысль о живом единстве, будь то наука как таковая, бог или общественное единство (с двух противоположных сторон), они, отражаясь друг в друге и корректируя, подтверждая понятие истинного единства друг через друга по мере того как нарастает необходимость мыслить различие в недрах единства и, как нарастет прозрачность каждой из сфер друг для друга, взятые как одно целое, вместе, они, собственно говоря и составляют понятие нашей эры как продолжающейся и довольно стремительной революции, целью которой является знание о себе как состоящей из этих трех.