Все то, что было ведомо лишь мне,
Я одержимо собирал в палитру.
И все, что так любил я на земле,
Доверить только мог бродяге-ветру.
Я образ проклинал, когда не мог
Приблизится к земному идеалу,
И бесконечно горевал, что Бог
В моих трудах мне помогал так мало.
И... умер я, чтоб посетить Отца.
И вот, когда душа моя взлетала,
Тогда я понял сразу, до конца,
Что вовсе нет земного идеала.