Небесный свод, усыпанный миллиардами подмигивающих звёздочек и светящихся созвездий, безмерный бездонный ледяной вакуум, непрерывная ночь межгалактической пустоты и безжизненного пространства.
Вопреки всякой логике, рациональности и закономерности в этой мёртвой, слепой, равнодушной бесконечности рождается, растёт, чувствует, мыслит, ощущает и расширяет своё присутствие хрупкая крошечная жизнь.
Шримад Бхагаватам книга 3, глава 31
Порядок перерождения таков, что обречённая пожинать плоды своих деяний душа входит в мужское семя, с которым попадает в женскую утробу, где созревает её будущее тело.
Питаясь соками матери, плод растёт день ото дня, лишённый свободы движений заключён он в утробе, точно птица в клетке.
Не способный видеть за пределы тлена я каждый раз рождаясь в новом теле, привязываюсь к нему изо всех сил, чтоб потом в страхе, огонии, судоргах и конвульсиях с ним расстаться.
Бескрайний космос, простирающийся над временем и пространством, линейными рядами выстраиваются планеты, сверкающие в непроглядной темноте немеркнущим светом.
За тяжелой тканью занавеса вечности гудит, волнуется, колышется, дышит, ждёт переполненный зрительный зал.
Смех, шум толпы, музыка, песни, надрывные крики, хриплые голоса, звон хрустальных бокалов, выстрелы, автоматные очереди, разрывы снарядов.
Самый первый шаг, лёгкое дуновение ветра времени, едва-едва пальцы вечности касаются струн души, первый вдох, открываю глаза, встреча со светом, старт, весна, ветер удачи спутник карнавала, скорость, разбег, самое время сойти с ума от счастья.
Шримад Бхагаватам, книга 8, глава 22
После долгих мытарств, душе, что деяниями своими вращает колесо перерождений, выпадает удача воплотиться в человеческом обличии.
Благословенны те из людей, кто принадлежат знатному роду, учён, здоров, красив собою, искусен в своём ремесле и богат.
Но кто не возгордился всем этим, тот носит на челе своём печать особого Моего благословения.
Знатное происхождение и прочие достоинства возбуждают в человеке спесь и гордыню, качества чуждые слуге Моему верному.
Воистину, пред гордецом закрыты врата в мою обитель.
Сознание лишь наблюдает за трансформацией и преобразованием ложных образов, принимая разрисованные сновидения за явь и блуждает из тела в тело в нескончаямых скитаниях.
Микроскопические частицы времени, именуемые годами, обгоняют друг друга, замыкая цепочку смерть-рождение-смерть, следующий щелчок, монета переворачивается на другую сторону, решка, перепрограммирование, синхронизация, таймер новой жизни запущен.
Первая ступенька, первый вдох, первый шаг, первый ход, вот здесь рождение, буйство весенних красок, разноцветной радуги наваждение, величавые молочные облака, медленно проплывающие в бездонной синеве небес, маленькое, дышащее существо, называемое «мной», растворяется в спешащем неудержимом потоке времени, называемым «жизнь».
Два шага — озорное, солнечное, опрометчивое детство, чудеса случаются только в нём, дни текут легкомысленно, беззаботно и счастливо.
Три шага - юность, как она красива, изящна, беспечна, обворожительна, помешательство, сжатая до предела страсть, особая форма безумия, неопытная, доверчивая и безрассудная, находящаяся вне зоны поражения времени и смерти.
Не докричаться, не догнать, не удержать, частое биение сердец, необузданная свобода, жгучий, как удар тока, первый поцелуй, лунный свет, дрожащий в её волосах, глаза её наполнены сияющими звёздами!
Детство и юность заканчиваются, когда я начинаю обходить лужи и смотреть в спину уходящим молодым женщинам, пять шагов — молодость извергается в настоящем, не заботится о будущем, заставляет сжиматься сердце в упоении, она уверена, что знает и понимает всё.
Стремительность, порывистость, азарт, форсаж, дерзость, чередующиеся влюбленности, состязание на скорость, газ до пола, взлёт.
На всё надеется, во всё верит, слишком поспешная, слишком молодая, слишком дерзкая, слишком отчаянная, слишком самоуверенная, слишком скоротечная, ещё недостаточно смертная.
Ещё два, три шага и молодость переодевается в зрелость без предварительных прелюдий и церемоний, все предметы, представления, мировосприятие внезапно растворяются и исчезают, вытесняемые со сцены иной, более прагматичной и расчётливой реальностью.
Четкая разделительная линия – я взрослый, семь шагов, схемы зарабатывания денег, проекты, чертежи, контракты, планы, хаос каждодневной круговерти, деньги как прочный фундамент стабильности и счастья, любовницы, карьерная лестница, дом, семья, дети, отдых за границей, сытая размеренная жизнь оседает сердечной отдышкой, бессонницей, гипертонией, болью в коленных суставах и тучностью тела.
Нарядная осень вся в неуловимых тонах, мягких и нежных, она с тихой грустью прислушивается к шороху опадающих листьев, к тишине уходящего на покой леса.
Короткий день закрывает свои усталые глаза, уже погас последний солнца луч, огрызки света — испуганная старость сдаётся смерти, ни пощады, ни отсрочки, ни передышки, ни обжалования приговора, весь путь мой в несколько шагов, от рожденья до холодного гранита могильных плит.
Ещё пол шага, тишина и безмолвие, уснул мой голос навсегда под колыбель бездомного ветра, очарованного пустотой моих погасших глаз, я первый в очереди на сожжение на костре!
Первая снежинка, легкая, полупрозрачная, невесомая, холод и тьма скрадывают звуки и движения,
В трогательную и печальную музыку зимы вплетаются уснувшие голоса, слова едва различимы, они ускользают от восприятия и смешиваются со снегопадом.
Шримад Бхагаватам, книга 5, глава 10
В плену наваждений душа мнит себя телом из плоти и крови, потому, когда тело облачается в богатые платья, душе кажется, что она высоко вознеслась над себе подобными детьми Божьими.
Полнота и худоба, болезни ума и тела, жажда, голод, страх, распри, плотские удовольствия, старость, сон, чувство обладания, гнев, скорбь, глупость и самомнение, всё это состояния плотской оболочки, что покрывает душу.
Кто не мнит себя плотью, тот не полагает себя толстым, худым, старым, больным, умным и глупым, он не связывает себя вещественными качествами.
Время, я исчез, растворился, затерялся в языках его всепожирающего огня, кроваво-красное пламя проникло в мою плоть, в мою кровь, в моё сердце и испепелило их.
Погасло моё личное солнце, сгорели мосты, по которым я так быстро бежал, взорвались облака, до которых я пытался дотянуться рукой, трагически скончался ещё один год, юность совсем немного задержалась и незаметно ушла переодеваться в прагматичную и расчётливую зрелость.
Уходит жизнь, как прозрачная капелька воды на стеклянной поверхности окна, так же незаметно, как она и пришла, заходящее солнце тает в сумрачных облаках, погасли свечи дня и мой пришел черёд, стрелки старых настенных часов ещё помнят молодость, когда-то горящую, звенящую и искрящеюся в моих глазах.
Взволнованный рассвет, капризное утро, пустота растекается по венам, проникая в кости, сухожилия, кровь и плоть, часы, недели, месяцы, годы, я всё потерял кроме земли, на которой ещё стою и на которой постепенно угасаю посреди разукрашенных обломков и прожёванных огрызков моего украденного счастья.
Моё тело всё ещё дышит, моё сердце всё ещё бьется, мои глаза всё ещё видят, мои желания ещё отчаянно цепляются за движущиеся женские объекты, но я уже почти мертв.
Времени жизнь, смерти вечность!
Шримад Бхагаватам, книга 5, глава 5
Желание обладать связывает тугим узлом душу понятиями «Я» и «Моё», из которых появляются понятия — моё тело, мой дом, моё имущество, мои дети, моя родня, моё богатство.
С исходом желания обладать исчезают понятия «Я» и «Моё», а вслед за ними и тело, и дом, и дети, и прочее.
Когда рассеивается туман наваждения, душа вновь становится свободной в обители Истины.
Дети мои, поиск свободы, вот, что отличает человека от животного!
Фигуры на невидимой шахматной доске: юные и старики, всегда правые и всегда сомневающиеся, умники и глупцы, великие спортсмены и звёзды эстрады, сверкающие на освещённой софитами сцене, мудрые политики и наивные глупцы, вроде меня, а смерти всё равно какие у нас звонкие имена, места в президиуме, посты, размеры звёздочек на погонах, громкие титулы или иные размалёванные побрякушки и обозначения.
Этот самый первый герой, олимпийский чемпион, тот великий учёный, этот непримиримый диктатор, этот аккумулирующий и направляющий газовые, и нефтяные потоки, этот отчаянный космонавт или этот главный лауреат всего мира, ну и что?
Кто их ещё помнит, где они сейчас? Провалились в бездну вечности, не оставив за собой и следа!
Образование, положение, богатство, возраст, красота, всё это имеет значение пока ты жив, пока ты дышишь, пока ты действуешь, пока ты ещё плывёшь по поверхности неистовой реки.
Приходит тот самый день, начертанная на твоей руке линия жизни блекнет, стирается и исчезает, сердце твоё останавливается, и смерть обращает все эти разукрашенные артикулы, знаки отличия, громкие титулы и самые первые номера в ничто!
Жизнь столь скоротечна и уязвима, как капелька росы, отчаянно дрожащая на лепестке полевого цветка, и только небо знает, когда она неслышно соскользнёт в недвижимую пропасть небытия.
Дождевые капли тревожно стучат по крыше, словно крадущиеся шаги, с воркующей нежностью о ставни трётся беспризорный ветер, серо-графитовое небо, тесная могила, капелька скорби, немного фальшивых слёз, горстка увядающих цветов, чуток лживых слов на твоих поминках, а тебя уже нет, смерть избавляется от тебя, как от ненужной бесполезной вещи, последующее рождение возмещает смерть.
Шримад Бхагаватам книга 3, глава 30
Точно гонимые ветром облака летят заключённые в бренную плоть души над бездной вечности, понукаемые всемогущим временем.
В облике времени Господь повергает в прах все усилия смертного.
Скорбью устлан путь того, кто грезит о счастье в сиюминутном мире.
Сбитая с толку игрою света и тени душа старается не думать о том, что плоть и её принадлежности: дом, земля и имущество обречены на погибель.
Великий обман внушает несчастной душе, что окружающие образы будут существовать для неё всегда.
Шримад Бхагаватам книга 3, глава 30
В смертный час жар изнутри распирает несчастного так, что глаза его выкатываются наружу, глотка забивается слизью, дыхание сбивается в надрывный хрип.
Лежит он одинок со своей болью на смертном одре, окружённый нетерпеливой роднёй и силится выразить им свои мучения, но жизненные силы уже покинули его, и откровения слышатся родичам его невнятным стенанием.
В великом разочаровании покидает он здешний мир, порою даже не узнавая тех, ради кого отдал жизнь и свободу духа.
Вынося приговор, смерть всегда придерживается лишь одного правила: виновен всегда и несомненно!
Быстрее всех забывают мертвых, я мертвец, я умер, я похоронен, я ещё один новобранец, пополнивший молчаливую и безропотную армию мертвецов.
Тихое, уютное кладбище, разлитая в воздухе печаль, покорные и беспрекословные обитатели тесных могил, полупрозрачные тени, танцующие медленный вальс меж молчаливых надгробий.
Вечная жизнь, мёртвые невинные и доверчивые как дети, смываются черты, забываются касания рук, стираются голоса.
Здесь заканчивается полоса неудач, здесь полно очень важных и незаменимых персон, без которых мир не мог обойтись, здесь никто не строит планов на будущее и здесь никто никуда не спешит.
Добро пожаловать в никуда!
Шримад Бхагаватам, книга 5, глава 12
Блаженный Бхарата сказал: «Тела наши восстают из земли, перемещаются по её поверхности или стоят неподвижно, и потом снова смешиваются с нею.
Все тела живых тварей, по сути, одна и та же земля, различаются лишь их названия.
Уместнее сказать, что у нас вовсе нет тел, есть только имена, кои мы выдумываем друг для друга.
Тела большие и малые, худые и толстые, тяжёлые и легкие, всё это одна и та же земля в разных её видах и формах, как горшки разных размеров, возрастов, названий и способов их применений, по сути одна и та же глина.
Различия существуют лишь в воображении.»
Время стирает следы на песке, я мирно лежу под землей на тесном уютном кладбище.
Сейчас я себя чувствую гораздо лучше среди уступчивых и непритязательных покойников, чем среди нетерпеливых и торопящихся живых.
У меня философское настроение и очень много свободного времени, для меня уже нет ни сегодня, ни завтра, ни вчера, ни потом, ни когд-нибудь.
Над моей головой мирно качаются полевые травы, по ночам на меня с состраданием смотрит печальная болезненная луна, накрывающая серебристыми шалями спящие деревья и свои песни поют сладкоголосые соловьи, неохватные липы и жалостливые ивы простирают свои ветви над моей могилой, а на закате для меня хрустальным переливом звенят колокола из близлежащей церкви, мне спокойно и хорошо.
Шримад Бхагаватам, книга 7, глава 2
Души творят себе тела своими поступками и своими же поступками уничтожают.
Время плоти конечно, жизнь создает себе плоть и видов жизни множество, при этом сама она не относится ни к одному из них.
Жизнь проявляется в вещественных образах, хотя сама она не вещественна.
Как человек мыслит себя единым со своим жилищем, но при этом отличен от него, так и душа мыслит себя плотью, при этом отлична от плоти.
Тело образуется от соединения земли, воды и огня.
Этот союз не естественен и недолговечен, потому не ликуйте, когда он создается и не печальтесь, когда он распадается.
Всё, что создано путём сложения обречено разложиться.
Как огонь скрыто присутствует в поленьях, но не смешивается с ним,
как воздух проникает в тело, но не растворяется в нём,
как пространство пронизывает предметы, но не смешивается с ними,
так и душа, хоть и заключена в плоть, но всегда остается в стороне от неё.
И вот настал тот самый день когда ко мне, как это обыкновенно бывает с каждым снаряженным в гибнущую плоть, незаметно подобралась кровожаднаая смерть, точно ядовитая змея, что вползает в нору к беззаботно спящей мыши.
Тело моё опрокинулось на землю, дыхание прервалось, распались грубые и тонкие сплетения вещества, и я оказался там, во мраке, за точкой отсчёта, отделяющей возможное от невозможного, где нет счёта времени и пространству, в область, существующею до начала бытия, где не вертится всепобеждающее колесо времени, вселяющее страх в души живущих.
Шримад Бхагаватам книга 12, глава 5
Человеку не подобает думать о том, чего нет!
Ты не рождался и ты не умрёшь, ибо существовал до появления этого тела и будешь существовать после исчезновения оного.
Ты не возродишься в своих детях и внуках, кои происходят от твоего семени, но прибудешь вечно отдельно от плоти и всего, что порожденно ею и с ней связанно.
Ты различен с телом, как огонь различен с деревом.
Знай, государь, что тело, сложенное из пяти стихий, есть сон для нерождённого и бесмертного сознания.
Подобно как пространство разбитого горшка соединяется с общим пространством, сознание, освободившись из темницы плоти и ума, соединяется с бескрайним и вездесущим Сознанием.
Как пламя происходит от сочленения фитиля, масла, ёмкости и жара, так круговерть перерождений происходит от соединения ума, тела, действия и сознания.
Ты, в твоей истинной сути, не подвержен творению и разрушению, ты лучезарен как свет, но ныне сокрыт под саваном плоти и мыслей.
В тебе, как в пространстве, покоится всё мироздание, ты неизменен, неделим, безначален и бесконечен.
О государь, нынче же погрузись мыслями в Бесконечного, разумом ты узришь своё существование, узришь себя, сокрытым пеленной чуждой тебе плоти.
Посланники смерти не властны над душою, но душа властна над смертью.
Прими в себя мысль: «Я высшая безмятежная сущность, высшая сущность я!»
Войди в высшую Сущность, лишённый ощущений, желаний и былых впечатлений, и ты не увидишь, как змей Такшака вонзит тебе в стопу свой клык, полный жгучего яда.
Ты не почувствуешь прикосновение его гибкого языка, ибо тело твоё суть одно целое со вселенною, а вселенная суть твоё сознание!
Утверждение: «У смерти есть побочные эффекты.»
Вопрос: «Какие?»
Ответ: «Новая жизнь!»
Необузданный прилив волн времени выбрасывает меня на песок причинного бытия, как океан дохлую рыбу на берег, и я вновь рождаюсь, ещё один самый первый шаг.
Шримад Бхагаватам книга 10, часть 1, глава 1-4
Не проливайте слёз по своим ушедшим чадам, судьба всё равно когда-нибудь бы разлучила вас, так стоит ли печалиться о неизбежном.
Тела наши восстают из праха, словно горшки из глины, во прахе им сужденно сгинуть, но дух наш, что пространство в горшке, прибудет вечно и неизменно.
Что проку беспокоиться о черепках, кои не касаются содержимого!
Кто не ведает различия между собою и своей телесною оболочкой, тот тяжело переносит разлуку с родичами и родным домом, а потому до самых последних дней жизни душа его не знает покоя.
Кто не способен отличить себя от своей плоти, тому не вырваться из круга перерождений!