ТО, ОТ ЧЕГО НЕ ОТМЫТЬСЯ
От автора: лицами, независимо от возраста наблюдающих за происходящим через призму благолепия, предлагаю не расходовать время на прочтение желчного рассказа-повести, состоящего из различных наблюдений, изображённых на творческом холсте современной реальности.
Художественное противопоказание: - не рекомендуется к употреблению людям, податливым депрессивному состоянию.
ЧАСТЬ I. ЗДРАВСТВУЙТЕ ГОСТИ
Глава 1. Приехали, встречайте
Погода бабьего лета благоволила тем кому не хватало свободного времени на отдых за городом, позволив насладиться последней теплотой уходящего сезона.
– Ты только посмотри, обрати внимание, - посмотрев вокруг себя и подняв руки к небу, словно ожидая библейской манны, восторженно сказал Кузя, - красотища какая! Правда?
Натужно рыча, из грунтовой, на битую – «заминированную» рогатым скотом асфальтную, вскарабкался пожилой ГАЗ-52. Стандартный деревенский грузовой транспорт, доставшийся в наследство развитому XXI-му веку: - облезлая многослойная краска кабины, атакованная буро-коричневыми пятнами коррозии, грохочущий насквозь прогнившими бортами. Набирая скорость, наехал двумя правыми колёсами заднего моста на очередную коровью лепёшку, затем, попав в глубокую выбоину доверху наполненной дождевой водой, по грудь обдал вонючей жижей гостя, восхищающегося природой родного края. Дорожная сумка, ранее оставленная у ног, не избежала своего участия.
«Взрывная» волна пощадила Ноль, находящуюся в нескольких метрах позади жертвы, остатками расплескавшись в нескольких метрах.
– Точняк, - ответила подруга, оценив внешний вид Кузьмы, замерев стоящего у обочины, - пять с плюсом!
Чистыми остались только поднятые кверху руки и лицо: - часть дождевой воды успела благополучно впитаться в лёгкую одежду, остальная, ручейками устремилась к ботинкам. В это время, ПАЗ-ик, доставивший молодых людей из районного центра, благополучно преодолев очередную полосу препятствий, решил не испытывать судьбу и спустился на параллельную укатанную до состояния гранита грунтовую, не раскисшую после двухдневного осеннего дождя.
– Вот, возьми, - сказала Ноль, вручая извлечённую из бокового кармана рюкзака пачку влажных салфеток. – Кардинально ситуацию не исправит, по крайней мере, мать от сердечного приступа убережёшь.
В ожидании окончания чистящих процедур друга, Ноль сложила в рюкзак снятую с плеч болоньевую ветровку и присела на новую скамью придорожной остановки.
– Повезло твоим, вот как облагородили въезд в деревню, остановка прям девственница!
– Ага, но это только вдоль дороги. Мать говорила, что в соседнем колхозе фабрику иностранцы запустили, туда губернатор какой-то собирался на открытие ехать, да что-то помешало.
Так и было. Глава, не первый год занимающий руководящую должность и переизбранный на очередной срок, продолжил начатое благое дело, успешно распродавая земли заграничным партнёрам, при этом не забывая делиться с друзьями, тому способствующих – рука руку моет, никто не обделён, все довольны. В кратчайшие сроки, на месте снесённого маш.-двора, более не существующего колхоза, французы возвели фабрику занимающуюся разведением бройлеров. Местному «быдлу», возмущённому произошедшим, зажимая в кулак пальцы, глава районного центра объяснил, что на содержание «убыточного» двора, районный бюджет не имел денег, а вложенный в развитие здешних мест заграничными партнёрами капитал, ОДНОЗНАЧНО поспособствует решению более важных накопившихся проблем.
Вдобавок к сказанному: - к приезду областного мэра, были выделено определённое количество денег на ремонт маршрута следования начальства. Первое чем занялись – снесли бетонные огрызки старых пассажирских остановок прошлого столетия; на их месте, установили навес торчащих из земли дугообразных труб с тонкими металлическими листами и удобной лавочкой; обновили знаки-указатели названия населённых пунктов. Удача благоволила, покуда сотрудники ремонтной службы были уверены в стопроцентном прибытии высшего начальства, довольно неплохо отреставрировав восемь километров пути от районного центра. В дальнейшем – «стопроцентное» прибытие, стопроцентно не состоялось: - ямы и выбоины остатка пути, засыпали остатками мелкого щебня и залили смолой – ВУАЛЯ, отчёт о выполнении работ благополучно сдан в гор.администрацию, сэкономленные деньги, традиционно поделены.
– Ну, а чего тут удивительного? - Недоумевающая интонация и поджатые к шее плечи. – Наш пример не единичный, нормальная тема.
– То есть, ты хочешь сказать, что та самая яма, из-за которой ты сейчас весь в г.вне, это нормально? - Вопросом на вопрос ответила подруга. – Нормально то, что дорожники так качественно выполнили наряд и распилили деньги?
– Да-к, а что? Все воруют, вот и они не в стороне… я по молодухе тоже подрабатывал, - с горделивым выражением лица ответил Кузя, указав рукой на остатки коровников, расположенных на одном из холмов родной деревни. – Мы-ш оттуда по вечерам, ЗИЛ-ком соседским металлолом вывозили.
Ноль знала Кузю всего пару-тройку лет, за которые успела свыкнуться с его чудаковатостью, но от такого откровения, конвульсивно задёргавшийся мозг, пытался усвоить услышанное.
Спуск к деревне, находящейся в низине вдоль небольшой речушки, отнимал около пятнадцати минут пешим ходом. Вначале говорили о новостях прошедшей недели, приближаясь ближе, молча наблюдали за появлением огоньков окон, расположенных в хаотичном порядке домов. За Кузьмой, святую традицию разбивать камнями лампочки освещения улиц, продолжили скудные остатки не разъехавшейся из деревни молодёжи. В поглотившей здешние места темноте, было очень сложно что-либо разглядеть, лишь свет окон жилых домов, прибрежным маяком давал пространственные ориентиры.
– Интересно, как всё это время батя пьяным домой добирался? - Сам себе задал вопрос Кузьма, поднявшись с четырёх конечностей на две и похлопав в ладоши, после того как зацепился носком правого ботинка за торчащую из земли корягу.
В десятке метрах от ворот, со слабым светом фонарика китайского производства, гостей ожидал отец.
– Здаров, сынок! - Награждая прибывших добродушной улыбкой, поприветствовал Семён Игнатович.
– И тебе не хворать, батька! - Деревенским примером, ответил Кузя.
Кровные крепко обнялись.
– Ну, ладно, - после взаимного приветствия, сказал хозяин, жестом указал на входную дверь хаты, - давайте в дом мужики, а то свежо стало на дворе.
С нескрываемой улыбкой на лице, Ноль посмотрела на отца и сына, хлопнула ладонью по правому плечу Кузьмы, и максимально понизив голос сказала.
– Ну чё, братан, батя дело говорит, слушать надо. Пойдём.
Небольшое пояснение о личности Ноль, почему её принимают за парня. Наверное, не каждый из читателей знает или просто слышал выражение – «пацанка». Общее описание: - средний рост, худощавая; призывная стрижка «ёжик», отказ от макияжа и прочей женской атрибутики; мужской гардероб под необходимые размеры и полное подражание повадкам парней, в компании которых проводила всё свободное время. Проигнорировав запланированную встречу, природа прошла мимо распределив среди остальных представительниц прекрасного пола весь имеющийся запас пышности форм, а пониженный сигаретами голос, не вызывал никакого сомнения в том, что перед вами парень с манерами уличной братии. К общему перечню, упомяну о почти сошедшем фингал-е левого глаза и свежей отметке недавней драки на нижней губе.
Теперь о имени. Не сложно догадаться, что Ноль – прозвище, полученное в одной из вечерних посиделок на городской квартире друга. При рождении, родители назвали именем Нола, но даже самые близкие члены компании, не знали кто, где сейчас находятся и почему о них ни разу не рассказывала. У каждого имелась своя неприятная или больная тема, о которой не было желания говорить, о чём все присутствующие прекрасно понимали.
– Бог ты мой! - Одновременно хлопку в ладоши, сделав короткий шаг назад, воскликнула Мария Сергеевна, поражённая внешним видом прибывших гостей.
– Видишь, приступа не случилось, - ехидно улыбнувшись, тихо сказала Ноль.
– Ну, чего застыли как истуканы? - Снимая жилетку и вешая на крючок, произнёс Игнатович, вошедший следом в прихожую. – Вон под ногами тапки, снимай грязное и в стирку. Мать, принеси сыну мои домашние штаны и мастерку.
Необходимое для ужина в семейном кругу было готово. Элитными блюдам стол не изобиловал, так или иначе, не в сравнение с городской стряпнёй, временно заглушающей ощущение голода.
– Сынок, а Зюзя почему не приехал? - Поинтересовалась хозяйка, пододвигая салатницу к сыну и рядом сидящему гостю, время от времени поглядывая на лицо Ноль, украшенное боевыми отметинами. – Случилось что?
– Ну, это типо…
– Во вторник нам прибор заграничный привезли, - в поддержу замешкавшегося друга, сказала Ноль, на ходу выдумывая небылицу, - просили наш научный коллектив разобраться и дать подробный отчёт.
– Да, да, - пережёвывая пищу, кивком головы подтвердил удачную отговорку подруги, - я ж вам уже рассказывал, что он у нас главный и самый толковый. Работы почти не осталось, сказал, что мы с Ноль можем быть свободны, а они там сами разберутся и доделают.
Засветился экран мобильного телефона, оставленный на деревянном подоконнике – доля секунды, вибрирующий звук сопровождающий мелодию вызова, к которой был прикреплён полюбившийся припев: - « … золоты-ые купола, душу мою радуют ».
– Во, а вот и он, родимый, - оставив вилку рядом с тарелкой и не вставая со стула, Кузя потянулся к телефону рукой, да чуть не свалился на пол, малым делом не утащив за собой скатерть со всем имеющимся снадобьем.
Удержав падающего сына, Семён Игнатович встал из-за стола, взял телефон и передал владельцу.
– Здарова! Чего? Завтра? - Связь в деревне желала лучшего. – Понятно, приедешь расскажешь, всё равно толком ничего не слышно.
Кузьма – классический представитель деревенского крестьянства, а нынче просто – шалтай-болтай. В строках табеля среднего образования, кроме двоек…троек, затесалась всего одна четвёрка, и та по физкультуре. По окончанию школы, благодаря отцовскому однокашнику, с большим усилием замявшего дело с воровством и вывозом металлолома из якобы «безхозных» и «никому не нужных» ферм, получилось избежать наказания, отделавшись штрафом и предупреждением. А далее – неоконченное обучение факультета агрономии в районном ПТУ. Не только ему одному, но и тем, кто решил продолжить развивать навыки поступив в ВУЗ-ы, капиталистический строй указал на то, что такой объём образованных людей не особо-то и востребован, а сама учёба, с дальнейшим наличием диплома – пустая трата времени.
Однажды, на очередной алкогольно-студенческой вечеринке, за общим столом оказалась персона около тридцати лет, заметно превосходящая в возрасте каждого из членов собравшейся компании. Сейчас сложно сказать, что именно явилось фактором доброго расположения парней к незнакомцу – харизма или халявное угощение выпивкой, но в дальнейшем, именно для Кузьмы, он стал лучшим другом и оказал значительное влияние на его судьбу. На общем фоне, выглядел словно медведь на поляне в окружении зайцев: - ростом под метр-девяносто, «сбитый» в теле, слегка сгорбленный; не бреющийся наголо; при наклоне головы вперёд, появляющийся и исчезающий второй подбородок; круглые смешные очки, словно снятые в подворотне с зубрилы-батана, резко контрастирующие на общем фоне описываемого образа. Настоящего имени не назвал, сказал только, что знакомые, друзья и деловые партнёры, обращаются к нему – Зюзя.
Прилично добавив градуса, двадцатилетние собеседники раскрывались душой, рассказывая самые яркие моменты личной биографии. Подошедшая очередь Зюзи, позволила узнать, что приехал из областного центра, семейный, но неисправимо гулящий – конец. В отличии от сверстников, носил не по возрасту подростковые вещи и старался всевозможными способами подражать «молодняку». Считал, что им лично придуманные «модерновые» термины, подчеркнут уникальность его личности, но вскоре, применяемая в разговоре фишка, возымела обратный эффект в виде подколов, поэтому, от неудачной идеи пришлось отказаться. Такой вид приобрёл натюрморт, характеризующий данную персону.
Утро нового дня. В ожидании приезда «куратора научного коллектива», сотрудником которого якобы являлся сын, Мария Сергеевна занималась приготовлениями, к приятному время провождению в летней беседке двора. Проведя инвентаризацию стратегических запасов самогона, Семён Игнатович достал из схрона несколько заготовленных бутылок и бережно, ласкающим движением, протёр от пыли обрывком ветоши. Следует признать, что родители верили в любую чушь, доносящуюся из уст сына, от которого узнали, что Ноль – парень из Европы, приехавший в их районный центр, для получения нового образования в ПТУ, в котором вместе и учатся на одном курсе, что Зюзя – куратор филиала Уральского НИИ, недавно открытого в их городке, где он сам, вместе с Ноль, неофициально подрабатывают подсобными сотрудниками. Затрудняюсь с ответом, что именно является причиной родительской наивности, редко выбирающихся из своей деревни в «цивилизацию». Быть может – простота самой матери доярки, с первых дней замужества регулярно побиваемая пьяным мужем, а может, проспиртованный за долгие годы мозг отца. Быть может – самого отца, которого забирали один раз в кутузку после того, как находясь в пьяном угаре, гнал жену к сараю со свиньями, между которыми, споткнувшись о порог, она и затесалась, неравномерно распределяя получаемые удары лопатой для уборки снега. Звук, доносившийся с улицы, на мгновение отвлёк от расправы, позволив любимой жёнушке вырваться из ловушки: - вбежала в открытую нараспашку входную дверь дома, забрала спрятавшегося за занавеской лежанки малого Кузьку и направилась ночью в двадцатиградусный мороз по сугробам босая… к родственникам в соседнюю деревню. Так или иначе, несмотря на всё перечисленное – подзабытое, семья выдерживала даже самые тяжёлые перемены окружающего мира.
– Здарова! - Приветствовал встречающего, вышедший из автобуса Зюзя.
Обнявшись и пожав другу руку, добавил.
– А чего, Ноль с тобой вчера не приехала?
– Всё норм, - хлопнув ладонью по левому плечу друга, успокоил Кузя. – С родаками во дворе осталась, бате с шашлыком помогает, нашли общий язык.
– Та да, редкие приколисты.
– Ага, нашли друг друга, - одобрительная улыбка, с отсутствующими передними зубами верхней и нижней челюсти, подчеркнула наблюдение. – Ноль так оделась, что даже батя в ней девку не разглядел, прикинь!
– Да ей и стараться особо-то и не нужно, - ехидно подытожил Зюзя. – Ладно, двинем к твоим, заждались уже наверное.
На самом деле, Кузя немного ошибся, а точнее, это Мария Сергеевна не стала составлять подробную визуальную оценку Ноль, с первых минут знакомства, впечатлившая хозяйку отметинами лица, дополнив образ копией затёртого спортивного костюма, с лейблом - Ababis, расположенным на левой не выделяющейся груди и белыми вертикальными полосками. В отличии от жены, наблюдательный Семён Игнатович оказался более внимателен – прошлым вечером, закрыв калитку за вошедшими во двор гостями, следуя позади, случайно заметил неестественность мужской походки Ноль. Пытливый глаз пенсионера, интригующим желанием разобраться в ситуации и подтвердить догадку, весь вечер напрягал остатки межклеточных связей мозга. В надежде, что допрашиваемый вот-вот проколется и раскроет присутствующим истинное лицо, задавал вопросы с подковыркой, но приложенные к тому силы не дали желаемого результата, ещё больше раззадорив их владельца. В колоде оставался последний козырь, который решил оставить на утро следующего дня.
Пока петухи досматривали последний сон, Игнатович уже успел забраться в чулан, в котором хранились сушёные травы. С оглядкой за спину заварил душистый чай, для максимального эффекта дав настояться. Он хорошо знал, что к завтраку, сын предпочитает растворимый кофе, поэтому, оставалось лишь сказать Марье чтобы не трогала, что заварил для себя в целях профилактики. К чему всё это? Чай и являлся тем самым козырем. Проснувшись, Кузя позавтракал и решил «убить двух зайцев»: - отправился встречать Зюзю, по пути заглянув в деревенский «гипермаркет» за сигаретами. Мочегонный чай, ранее употреблённый проснувшейся Ноль, начал своё непосредственное дело в то время, когда с Семёном Игнатовичем организовывали место для шашлычной посиделки. Шпарыш, застеливший двор зелёным ковром, заканчивался там, где начинался ухоженный огород, в дальнем конце которого находился нужник. К нему, после прошедшего дождя, по сильно раскисшей тропинке, не увязнув и не замарав обувь грязью, довольно сложно добраться. В такой непростой ситуации, даже самые культурно-воспитанные представители мужского пола, пользуясь проломом в заборе, предпочитали отлучиться «по малому» к высохшему ореху, находящегося в десятке метров на заброшенной территории соседского двора.
Первый день октября холодным не был, но противный ветерок, являвшийся из-за угла дома, вынудил надеть тёплые ветровки. В общем, дальнейшая суть дела ясна – Игнатович ликовал наблюдая за тем, как разоблачённая персона раз за разом словно танк, пробиралась к туалету запачкав грязью не только кроссовки, но и нижнюю часть штанин. К тому времени, когда вернулись Кузя и Зюзя, Ноль успела рассказать о себе то, что знали о ней вошедшие во двор друзья.
Рядом сидящие на лавке Игнатович и Ноль, с зажатыми между пальцев дымящимися папиросами, неразборчиво о чём-то разговаривали.
– Во, блин! - С нескрываемым удивлением произнёс Кузьма, разведя руки в стороны, в одной из которых держал купленный блок сигарет. – Батя, ты ж вчера говорил, что курить закончилось?!
– Ладно, ладно тебе, кончай, - виновато отвернув голову в сторону, отмахнулся отец. – Ну, согрешил, с кем не бывает?
Семён Игнатович приподнялся из лавочки, подошёл к парням, в приветствии пожал руку Зюзи и оба обнялись как закадычные друзья. На самом деле – «закадычный друг», бывал у него в гостях всего несколько раз, но свою долю уважения получил сразу после того, как в процессе общения, поочерёдно отваливались присутствующие чемпионы самогонного литр-бола. Оставшись за столом один на один между отдыхающими, Семён Игнатович раскрыл душу грешную стойкому к алкоголю Зюзе.
– Я вижу, что у вас всё готово.
– Да, дорогой, проходите под навес, где прошлый раз сидели, - жестом указал хозяин и добавил, - Ноль мне с шашлыком помог-ЛА, сейчас с Машей остальное на стол вынесут.
После выделенного интонацией окончания - «ЛА», Кузьма и Зюзя молча переглянулись, но короткий кивок головы с прищуренными глазами, ответил на незаданный вопрос.
С раннего возраста не только сын, но и собравшиеся во дворе на шашлычный пикник гости, с достоинством оценили мастерство хозяина в приготовлении полевой каши и шашлыка, конкурентов которому, до сих пор не наблюдалось.
Стол накрыли минут за пять, к приёму пищи на свежем воздухе всё готово. Пустовало место главы семьи, снимающего в глубокую алюминиевую кастрюлю с шампура последний поджаристый кубик шашлыка. В томном ожидании, изрядно проголодавшаяся компания проглотила очередную порцию слюны, наблюдая за каждым движением шашлычного мастера, издевающимся шагом приближающегося к столу. Запах разложенного по тарелкам шашлыка, у Кузьмы вызвал настолько дикий аппетит, что услышанный присутствующими рык желудка, напомнил звук двигателя трактора МТЗ-80, запускаемого «из пускача». Гости дружно хохотнули и принялись за трапезу, дополнением которой являлись расставленные стограммовые рюмки, доверху наполненные самогоном уникального домашнего производства. Процессу не смог помешать даже стойкий запах куриного помёта, морским бризом овладевающий местными просторами, исчезающий ближе к рассвету.
– Удружили французики, - сморщив нос, недовольно произнёс Кузя, повернув голову в сторону соседнего колхоза. – Чё-то вчера неслышно было…
– Видимо, мы успели в хату войти, - ответил отец, остатками зубов пережёвывая откушенную часть мяса, - оно ближе к полуночи случается, когда перед сном дымку' пустить выхожу.
Семён Игнатович встал, прихватив с собой доверху наполненную рюмку, принял парадно-официальную позу и торжественно произнёс.
– Товарищи, рад встрече и новому знакомству! Мы с Марией, всегда рады видеть вас в нашем доме. Будем!
После произнесённого тоста, порция ядрёного самогона устремилась к желудку одобряюще прищурившегося главнокомандующего, вместо приготовленной закуски, занюхавшего спиртное рукавом вязаного свитера.
Дальше, следовали стандартные разговоры о погоде и последних новостях жизни каждого из членов захмелевшей компании. Политических тем не касались: - молодым такое не интересно; для хозяйки – лес дремучий; Семёну Игнатовичу, почесавшему ушибленную левую скулу, вспомнился подобный разговор из последней посиделки с мужиками, а также то, чем он в итоге закончился.
– Бать, вспомнил, что спросить хотел, - обратился Кузя, после того как мужским коллективом отправились погреться у костра, захватив с собой коротыши-табуретки. – А, что это крёстный пронёсся вчера мимо остановки не остановившись? Грязью меня с ног до головы обдал… не похоже на него, снова в семье неладное?
– А тебе мать не говорила?
– Нет, а что?
– То зять его был, - выдержав короткую паузу и сделав глубокий вдох-выдох, Семён Игнатович добавил, - зять теперь дело продолжил, строй.-материалы из базы по сёлам возит.
– Ну, понятно… так, а он сам, где сейчас?
– Теперь на старом погосте кум покоится, рядом с матушкой и отцом, - сделав длинную затяжку и выпустив из лёгких струю густого дыма продолжил. – Сердце… вместе с мужиками яму ему копал, вместе и схоронили – земля пухом…
Сочувствующим взглядом, Ноль посмотрела на ошарашенного друга, неподготовленного к такой новости. Кузьма пытался усвоить услышанное и что-то сказать, но настигнувшее состояние ступора, крепко тому препятствовало. В компании знакомых часто упоминал крёстного отца, когда речь заходила о родных местах и близких людях. Был многим обязан и любил как родного, но как-то так сложилось, что около года связи не держал и ничего о нём не знал.
– … покуда помогал им кормильца железного ремонтировать, - продолжал Семён Игнатович, опередив назревающие расспросы о подробностях, - он к нашему барину за гроши свинарник охранять подался, ему же и землю под пай о'тдал. Думал, пока хоть так до пенсии официальной протянуть, да произошло неожиданное: - государство родное удружило повысив пенсионный, а следом, на операцию дочери деньги большие понадобились. Врачи сроки поставили, покуда ещё можно здоровье править, а если не успеет… короче, тяжко новость ему далась, у меня самого от тех мыслей кадык запирало. Тебе-ли не знать, как любил дочурку единственную – больше всего на свете, но до случившегося, остатки денег в ремонт машины вложил. Мы гуртом по каждому двору наскребли, кто сколько мог – помог, да всё равно в полную не хватало.
Кузя и Ноль слушали рассказчика, не отвлекаясь на посторонние звуки.
– А зять в процессе не участвовал? Что дальше было? - Не выдержав, спросил Зюзя.
Видно было, как помрачнело лицо Семёна Игнатовича. Не вставая с табуретки подался вперёд, потянулся рукой, поднял из земли длинную хворостину и ковыряя затухающие угли костра продолжил.
– Перед случившимся, зять вахтой на север подался, в нашей-то округе работы как раньше не было, так и по сей день нет. Ну, ему неделю доработать оставалось, да только за прошлый месяц там многим зарплату задержали, а когда сказал начальству, что срочно нужно, так его попёрли оттуда, кукишем курс указав.
– Два месяца в трубу, жёстко… так и не вернули деньги?
– Да, кому он там нужен…, - отмахнулся рукой Игнатович и резко скорчился, словно поясницу током прострелило. – Думаешь, он один такой?!
Виновато склонив голову, Зюзя не знал что ответить.
– Оставалось на краюху ржаного, да на обратную. Пока добирался, Ирина уже в больнице лежала, а за их малышкой Мария вот глядела, - жест кулаком через плечо, большим пальцем указывающий на хозяйку, вносящую в дом остатки посуды.
– А что крёстный? - Спросил Кузьма, слушая рассказ отца, последовательно разъясняющего общую картину произошедшего.
– Остаток необходимого, занять не у кого. Банки словно сговорились – кредит давать отказались, вот и подался с челобитной к барину своему, у которого в сторожах числился. Тот, покуда не узнал, что мы куму успели машину отремонтировать, на просьбу займа долго нос воротил… от новости этой, сразу зенки заблестели, почуял выгоду – гнида.
– Дал деньги?
– Да, выпросил кум, - но ответ прозвучал так, словно Семён Игнатович, был против такого непростого решения, и уже тогда понимал, чем это может закончиться, - причём сразу и всю недостающую. Моментом почувствовал неладное, но… а выход-то какой?! Попал в такую кабалу, что и сам не рад был. В утеху только, что операция дочери благополучно закончилась и на поправку пошла.
– Деньги машиной отрабатывал? Вернул?
– Да, машиной, - закивал головой рассказчик, - если-б за неё не обмолвился, то не видать ему займа. Маша внучку-дочурку нянчить продолжала, покуда Иринку из больницы не выписали, ну а зять с кумом, сутки напролёт долг за баранкой отрабатывали, домой поесть да поспать и снова…
– Хозяйством ты помогал? Помню у них два пятачка, куры и корова была.
– Ну, а кому ещё?! - Ладонями кверху разведя руки в противоположные стороны, удивлённо откинулся спиной назад, словно уклоняясь от удара. – По началу так и было, покуда счётчик процент мотать не начал… мы тогда втроём собрались, обсудили и поняли, что не продав животину, до самой смерти оба на цепи и останутся. Оно-ш не только ему, людям тоже возвращать нужно.
– М-да-а уж – ситуация… врагу не пожелаешь, - непроизвольно вырвалось у Зюзи, он осёкся, бегло окинув взглядом участников разговора, не отреагировавших на реплику.
В воздухе повисла долгая пауза, на неопределённое расстояние потупившись в никуда, взгляды не пересекались. Услышанное полосой резануло по живому, пусть не один в один и не лично, но похожая история оставила неприятный отпечаток в памяти каждого.
– … по молодости в футбол мяч вместе гоняли, так он упал и коленом о камень больно приложился, - продолжал рассказчик, - мы его с друзьями домой оттащили. Думали, день-другой – само пройдёт, да только так раздуло, что никакие мази не помогали, благо врач районный толковый попался – многих наших на ноги поставил. Сказал тогда, Кузя, крёстному твоему будущему, чтобы нагрузку не давал и что «до свадьбы заживёт», но ты сам знаешь, как оно в наших местах без нагрузки… ближе к пенсионному, на правую ушибленную, хромать сильно начал – молодое привет передавало, а когда стал долг отрабатывать, жать на педали только левой и мог. На мои вопросы: - что, куда и кому возили, ни зять, ни он сам не признавались… в лице менялись и от темы уходили. Дальше, кум на сердце жаловаться начал. Однажды к нам в гости заскочил, так его за столом при мне и прихватило, благо – отпустило быстро. Понятное дело, мы тогда все переполошились, Мария к соседу бежать собралась, телефоном скорую звать, но сразу как отпустило, сказал, что не нужно. В конце и вышло так, что отработали займ проклятый, потом ещё немного подзаработали, а одним утром, зять направился по дворам деньгу' разносить. Никто не требовал, все понимали ситуацию, да стыдно людям в глаза смотреть… ближе к обеду ко мне зашёл, бледный как стена, руки дрожат - « Семён Игнатьич, не стало кума твоего, помоги Петровича с порога в хату занести, с Ириной не справляемся ».
Ворошить угли не имело смысла, костёр погас, попрощавшись последними жёлто-красными огоньками. Го'ловы чисты, несмотря на «н-ное» количество ранее распитых бутылок, оставленных под столом навеса-беседки.
Послышались приближающиеся шаги.
– Ну, чего потупились словно на поминках? - Спросила подошедшая, приятно улыбнувшаяся Мария Сергеевна. – Хватит мёрзнуть, давайте в дом.
Глава 2. Друзья не забывают
Довольно тёплая осень, уверенно близилась к завершению. Общая панорама большого областного центра: - сырой ветер, противными иглами пронизывающий куртки горожан; изо дня в день кратно увеличивающиеся показатели заболевших ОРВИ и неподвижная надоедливая пелена тумана, пришедшая на смену летней смеси смога выхлопных газов и пыли уличных дорог. Ударяясь о золочённые купола храмо-церквушки одного прихожанина и непроглядные зашторенные витрины расположившегося через дорогу интим-салона, мелкие капли спустившегося с серого неба дождя, отскакивали в разные стороны словно малые дети, убегающие от воспитательницы.
В ясную погоду, через прочное стекло кабинетов администрации губернатора, возвышающейся над близлежащими постройками, виден белый дым труб трёх, из десяти имеющихся отопительных катален, запущенных к первым холодам. У остальных, подходил к концу или только начинался запоздалый сезон ремонтных работ. С довольным выражением лица, Аркадий Валентинович закончил подсчёт иностранной валюты, вложил во второй белый конверт, оставив на рабочем столе из красного дерева рядом с монитором компьютера. Очередная галочка, в списке выполненных и планируемых задач на будущее, позволила расслабиться после получасовой изнуряющей работы – спинка кожаного кресла, приняла в свои объятия бренное тело владельца.
Настенные часы прошлого столетия, ни как не вписывающиеся в общую картину интерьера рабочего кабинета, занимали место на противоположной столу стене и складывалось впечатление, что портрет главы государства, закреплённый выше кресла, внимательно наблюдает за каждым ходом секундной стрелки. За окном послышался тихий звук тормозных колодок легкового автомобиля, несколько минут, и через неплотно закрытую дверь кабинета, были отчётливо слышны приближающиеся стуки каблуков мужских ботинок.
– Аркадий Валентинович, тут к ва..., - не успев предупредить о визите, два прилично одетых высокорослых парня освободили проход от неудачливой секретарши, скрестив руки у живота, остались ждать начальника в коридоре.
За секунду до появления в кабинете незванного гостя, губернатор рефлекторно провёл комбинацию в три движения: - схватил оставленные на столе конверты с деньгами, молниеносно бросил на одну из полок небольшого сейфа и хлопнул железной дверцей, едва не прищемив указательный палец левой руки.
Войдя без приветствия и закрыв за собой дверь, гость не спеша приблизился к столу, на котором оставил снятую с головы шляпу. Сел на свободное кресло и молча посмотрел в глаза.
– Арик, у тебя всё хорошо? - На чистом русском языке без акцента, обратился мужчина кавказской внешности. – Не звонишь, не пишешь, приглашали – не отвечаешь… очень занят, наверное?
– Сам понимаешь как оно в государственном деле – встречи, поездки, - ответ прозвучал так, словно в продолжительном разговоре, он был очевиден и не требовал траты ценного времени.
– Понимаю тебя дорогой, у самого дел невпроворот… ко всему прочему ещё и ОТВЕТСТВЕННОСТЬ.
Последнее слово, выделенное интонацией, непринуждённо намекнуло на причину визита, хотя, с первых минут встречи, совсем не глупый Аркадий Валентинович прекрасно понимал о чём пойдёт речь. Необходимо корректно отреагировать, желательно так, чтобы если не сменить тему, то хотя бы не иметь вид подозреваемого на допросе, но… оказалось, что затёртый временем чёрный пояс в мастерстве отмазаться от чего угодно, оказался бесполезен. Кроме отговорки уровня школьника пятого класса, на ум ничего не приходило. Запасной вариант – включить дурака.
– Да, все мы подотчётны начальству, - поддержав коротким кивком головы, Аркадий устало выдохнул и продолжил. – А, что это ты так официально, не предупредил? Встретились бы в более приятной обстановке пооб…
– Ладно, ладно, хватит, - правый угол рта, направился к прищурившемуся глазу, - ты же прекрасно знаешь, что на меня это не действует.
Арам не любил подобные словесные комбинации и увиливание. Поймав взгляд собеседника, сказал прямо.
– Не первый год дела вместе делаем – ВЫРУЧАЕМ в трудную минуту, по честному общий котёл пополняем, - секундная пауза, - да вот от тебя инвестиций давно не поступает. Наши общие друзья негодуют, вот и решил тебя лично навестить… так сказать, помочь в причине разобраться.
– Ну, вложился недавно в дело новое, - ответил Аркадий Валентинович, решив рассказать всё как есть, - а через время с проверкой из столицы комиссия приехала, словно выжидали с.ки!
– И, как я правильно понимаю, твои контакты тебя не предупредили, - сказать сложно, прозвучал вопрос или утверждение. Такой разговор начинал раздражать Арама, ускорившего перебирание пальцами чёток в оригинальном исполнении. – В общем, правила и сроки тебе знакомы. Свою долю давно не вносишь, при этом не гнушаясь за помощью обращаться. Не хорошо выглядит, правда?
Вопрос не требовал ответа и являлся риторическим. Закончив с объяснением, гость последний раз посмотрел в глаза Аркадию Валентиновичу и потянулся рукой за шляпой. Находясь у самой двери, не оборачиваясь добавил: - « Тебе привет горячий просили передать. Не болей ».
Глава 3. Юбилей Семёна Игнатовича
Дабы немного отвлечься, расскажу о забавном случае, произошедшем во время празднования юбилея отца Кузьмы. Кроме самого сына и влившегося в семью Зюзи, о такой важной дате знала и Ноль, но как парни не старались, нашла удобную отговорку, обрубив дальнейшие потуги уговорить ехать на праздник вместе. Сказала, что именно на эту дату, припадает масштабная двухдневная инвентаризация на работе, что без неё - «никак»… что - « и так рук не хватает ». Подытожив: - « Передайте от меня искренние поздравления, пусть не обижается ».
Прибывших на праздник Кузьму и Зюзю, слегка удивила реакция именинника на такую новость, ведь с прошлого раза заметили, как быстро он нашёл общий язык и темы для разговора с разоблачённой Ноль: - « Ну, что сказать, раз не получается, значит так надо… за поздравления, спасибо. Передавайте – всегда рады в нашем доме », - на том тему закрыли. В общем, так получилось, что четвёртого марта, родные, соседи и приглашённые друзья, отмечали круглую дату без неё.
Деревенские просторы полей и грунтовых дорог, долгие месяца находившиеся под ледяной кольчугой и плотным снежным доспехом, сбросили с себя тяжёлый груз, впустив в лёгкие многообещающий весенний воздух. Несмотря на унылую погоду первой недели марта, а также возрастную отметку – шестьдесят, настроение Семёна Игнатовича било ключом, что не могли не заметить присутствующие. В отличие от прошлого года, стол был порядком богаче на блюда, да и самих гостей прибавилось. В организацию праздника, Мария Сергеевна вложила всю душу: - незаурядный внешний вид дома, перекрывал порядок и чистота его внутренней части; простоту праздничного декора помещений, дополнял простой макияж и аккуратное платье, долгие годы бережно хранившееся в шкафу. Лишь одна вещь резко контрастировала на общем фоне праздничной обстановки – охотничья двустволка, долгие годы грубым ремнём висевшая на торчащем из стены шиферном гвозде. Однажды, малолетний сын задал вопрос о её появлении в доме, короткого ответа: - « От отца наследством досталась », - было достаточно как ему, так и самой хозяйке дома. В этом году, во время приготовлений, Мария Сергеевна попросила: - « … ну пожалуйста, всего на один день », - убрать в чулан, дабы гостей не напрягать. Но Семён Игнатович не соглашался, сказав, что для него, это словно иконы в хате поснимать. Консенсус – снежок из новогодней ёлки, овивающий железный ствол и большая ярко-жёлтая цифра 60, бережно вырезанная из картонной коробки с рекламой распродажи бытовой электроники, скрывающие собой неприятную хозяйке вещь.
Для тех, кто не первый год знал или просто был знаком с юбиляром, после застольные ( имеющие кровавый оттенок) страшилки-байки, не воспринимались слушателями дико, а даже наоборот, сами по себе приобрели вид некой изюминки.
Вот и настал звёздный час этой самой «изюминки». Часть гостей разошлась по домам, а те кто остались, приняли удобные позы рассевшись по мягкой мебели, частично позаимствованной у соседей.
Традиционно, на встречах такого характера, первое слово было за Игнатовичем. В этот вечер, такую должность, именинник предоставил долгожданному двоюродному брату, вместе с семьёй прибывшему на праздник из дальнего Владивостока. Не смотря на яркость харизмы, рассказ о рыбаке, с небольшой командой вышедшем в море на рыбацкой шаланде пробивший гарпуном - « ЗДОРОВЕННУЮ – вооо-от такую рыбину », - ( резкий жест разведённых в сторону рук, за малым делом не свалил со стульев племянника и сына, сидящих от него по обе стороны), на слушателей не произвёл впечатления. Сама страшилка заключалась в том, что та самая рыбина, утащила в пучину морскую запутавшегося в тугой верёвке бедолагу, и сколько не пытались, так его и не нашли.
Захмелевшего родственника неудача не смутила. Большинством присутствующих, рассказ воспринимался как одна из многих заезженных рыбацких баек, которых и в здешних местах имелось в предостаточном количестве. Исправить ситуацию взялся юбиляр – легенда о местном леснике, которую дальневосточные родственники просто не могли слышать. Местные знали её также хорошо, как и своё Ф.И.О, но… сама подача, мимика, жесты, подробности. Без всяких сомнений, в театре, оценили-бы такое актёрское мастерство.
Слушали внимательно не перебивая. Даже у тех, кому природа выдала крохотную пайку фантазии и воображения, создавалось впечатление, что присутствуешь и наблюдаешь за происходящими событиями лично: - отчётливо слышен хруст сухих веток под подошвами кирзовых сапог; шелест листьев и учащающиеся хлопки крыльев испуганной птицы, устремившейся к небу через узкие промежутки ветвей в кронах высоких деревьев леса.
– … не знаю, остались ли они вообще, - продолжал Игнатович, - в моё время, такие люди егерями звали'сь. Поставило руководство его за животиной дикой приглядывать, за порядком проведении охоты, браконьеров не пускать и прочее. Раньше, если через межрайонную перемахнуть, можно кратчайшим путём к лесу добраться. В грибной сезон таким макаром с девками в лес гуртом добирались. Так вот… точно не помню, метров сто…двести по лесу прямо и если направо, был ход на его хатёнку рубленую. Жил в ней сам, холост был, небольшим простором довольствовался, но порядок по всем правилам держал. Уважали его в округе нашей крепко. Кто-то из мужиков овчарку щенком отдал, другие просто подсобить приходили, ко'ли сам не справлялся. Ну-а… чего греха таить, - именинник лукаво прищурился и ухмыльнулся, - наши брошенки да одиночки вечерами на огонёк к нему хаживать стали словно по графику сменному, дабы промеж собой не пересекаться. Одни с да'лека да постепенно харчами прикармливали, а другие прямо в глаза, так сказать – «пообщаться». Конечно, в то время, неприлично такое да на люди, но и тайной никому не было.
– Ну, и что из этого? - Перебив рассказчика вклинился племянник, за весь вечер открывающий рот сугубо для приёма пищи.
Приглашённая публика, словно впервые увлечённо слушая давно полюбившуюся историю, недовольным взглядом указала на грубое нарушение, подавив желание задавать какие-либо вопросы.
– Была тут у нас некая Варвара, моложе всех наших, но страшна-ая с виду ( игра мимики и жестов), как смерть в дом вошедшая, - прервавшись на несколько секунд, Семён посмотрел в сторону и слегка отшатнулся от стола, словно упомянутая, внезапно очутилась в дверном проёме с капюшоном на голове и косой в руке.
Примеру следовали даже те, кто сидел лицом к дверям и чётко понимал, что никого там нет, а сидящие спиной, ужаснувшись обернулись.
– Во батя исполняет! - Подумал Кузьма и скрытно улыбнулся, дабы не нарушить нарождающейся интриги.
– Её как бабу, тоже понять можно. Завидав на горизонте, мужики сразу во дворы, якобы по пути дай и к друзьям не грех в гости, кто не успел, стороной молча да глазами в землю. А ей своей женской доли хотелось, не раз лично видала, как подруги без корзин да вёдер в лес по грибы в стужу и зной… дальше, в подробностях не знаю. Здесь не город, вместо радио языки дворовые. Чесали, мол и сама к нему пару-тройку раз наведывалась, да только желаемого не получила. Тут, как говориться, пригорело ей сильно, порядком норовистая была, вот и пошла кабинетами с жалобой, мол силовал да издевался. Короче, с должности его сняли, забрали, долго разбирались, а в итоге посадили. Долго скрывать такое дело не получалось, даже и не пытались – скандал в округе поднялся немалый. Публика на два лагеря разделилась: - в деле толком не разобравшиеся с любителями сплетен; ну и остальная часть головой здравых.
Дело нужно было решать быстро. В поддержку пострадавшей, выступили никем не знамые городские – муж и жена, якобы на отдых именно туда и выехавшие. Мол, на крики подошли ближе и борьбу увидали через дверь приоткрытую. На вопросы - « Почему не помешали и не заявили? », - отвечали, что - « Ружьё на подхвате у входа стояло, риск большой », - а не заявили, потому что проблем не хотели и боялись, что если узнает, то потом выследит и рты навека обоим закроет.
Конечно, каждый понимал, что доказательства сопливые, но в ку'пе с остальным, со своей задачей справились – десятку получил. Я не присутствовал, это мне слово в слово мужики наши рассказали. Сказали ещё, что когда его под руки из суда выводили, слышали как зарёкся отомстить, когда выйдет.
– Ну-у… а с Варварой-то, что произошло? - Спросил брат, задумчиво почёсывая седую щетину бороды. – Он вышел? Отомстил?
– О нём самом толком никто не знает. Говорили, что далеко от мест здешних увезли, что якобы отсидел своё и выпустили, но это больше слухам не подтверждённым схоже… отомстил ли, тоже не знаем, может и да… А вот на Варвару, весь наш сельский коллектив обозлился, даже те, кто поначалу её поддерживал, но потом угомонившись, не первый день зная её саму и нашего лесника, поняли глупость ситуации, попросив по хорошему с краёв наших удалиться. Упёртая зараза была, почти год в норе своей как мышь просидела, лишь изредка нос высовывая. Мужики постепенно поутихли, но бабы поминутно дело помнили, да зубы в её сторону скалили. В итоге случилось, что наведались однажды к ней в дом гурто'м. До греха дело не дошло, сроку на сборы дали, через пару-тройку дней уехала и с тех пор не появлялась. Дом со двором бурьяном густо порос, так по сей день и пустует.
– Это всё?!
– Погодь, - встречный, несколько раз коротко качнувшийся жест левой ладони. – Слушай дальше и узнаешь, хотя… там уже и я сам, толком не во всём разбираюсь.
Понятно, без лесника толкового, захудала не только хатёнка, но и всё хозяйство, ранее смотровое. Ко всему, тогда своих дел хватало, да и неприятно было лишний раз вспоминать те события. К концу 80-тых, в лес.-хозе перемены сил набирали. Потом бандюков и прочего отребья, как блох на собаке развелось, а то и больше. Детям настрого запретили далеко от домов отходить, тем паче в лес. Не кривя душой признаюсь, что и самому мо'торно было, когда вечерами оттуда звуки разные слышались...
Неожиданно прервавшись, рассказчик молча встал со стула и направился к окну, через которое в светлое время суток отчётливо виден злополучный лес, в данную минуту ласкаемый томным светом полной луны. Подойдя вплотную замер, напряжённо всматриваясь вдаль, но куда именно, никто понять не мог. Выпрыгнуть бы в этот момент из кустов заблудшей животине, если не сердечный приступ, то стирать портки отправились даже менее податливые к впечатлениям.
Продолжая неподвижно стоять у окна и без цели смотреть «в никуда», Игнатович держал напряжённые взгляды слушателей зажатыми в мозолистом кулаке, но теперь, рассказ приобрёл такой вид, словно в комнате кроме него никого не было, а озвученные воспоминания, монологом адресованы самому себе.
– Дальше, история догадками да слухами шитая. Толком не вспомню кто именно, но говор селом шёл, что в годы упомянутые, недалеко от домика лесничего, мужика в плащёвке да с ружьём на плече видали… повстречали. Мол, на нашего осуждённого лесника больно похож, годами сильно потрёпанного. Яко-бы вернулся слово сдержать, да и он ли это был на самом деле, утверждать не стану, может то вообще домыслы были. А может просто охотник заблудший, нашу историю слыхавший да так нехорошо подшутивший… Я лично пару раз выстрелы слышал, наши-то давно на охоту не ходят, а через неделю почтальон газету принёс. В одной из колонок была статья, где говорилось, что в нашем лесу было найдено тело молодой девушки с простреленной головой, что следствие идёт и т.д и т.п. Много чего непонятного по сей день осталось и чем вообще дело кончилось… вот-так, господа! Правда это или просто совпадение, решать вам самим.
Чем больше добавлялось лет этой истории, тем больше обрастала догадками и приобретала множество всевозможных толкований, но только Семён Игнатович умел так пересказать, что в финале, каждый из слушателей, не решался возразить или первым оставить свой комментарий.
Как и большинство, Зюзя был поглощён рассказом настолько сильно, что слюна не с первого раза смогла пробиться к желудку через пересохшее горло. Слушал внимательно, лишь в самом конце воспользовавшись паузой в рассказе, позволил себе на мгновение отвлечься, посмотрев на охотничье, закреплённое за сутулыми спинами приглашённых. Нет, он не является легко податливым и впечатлительным услышанному. Практика показала, что и самому не в тягость выдумывать нечто похожее, развлекая и шокируя девушек на лавочках городского парка.
– Ну, и чего повисли? - С восторгом на лице произнёс юбиляр, окинув взглядом впечатлённую публику. – Ладно, сделаем перерыв. Пойдём на улицу покурим, а то заговорился тут с вами.
– Да уж, батя марку держит, пять с плюсом, - накинув на плечи куртку, сказал Зюзя, обратившись к идущему впереди другу.
Остаток вечера, постепенно перешедшего в холодную ночь, продолжился короткими байками, по силе сопоставимой с открывшей после праздничное собрание, но переплюнуть юбиляра, так никому и не удалось.
Глава 4. Простое решение
В прошлом году, вдоль набережной, обновили велосипедную и беговую дорожки. В утеплённой спортивной форме, с проводными наушниками в ушах, лёгкой трусцой двигался мужчина к сорока годам возраста. Остановился, сквозь голые деревья бульвара, заметил на парковочном месте одинокий мерседес с тонированными стёклами и рядом стоящим молодым парнем. Нажав клавишу двери, открыл перед подошедшим спортсменом.
На заднем сидении мужчина в строгом деловом костюме, со стильной причёской и ухоженной бородой.
– Здравствуй, дорогой, - встречное приветствие и рукопожатие. – Давно не виделись, вижу спортом продолжаешь заниматься.
– Да, продолжаю. Дела-делами, но и о здоровье забывать не нужно. Как понимаю, что-то важное намечается.
– Ты же прекрасно знаешь, по мелочам отвлекать не стану.
– Весь внимания.
– Помнишь нашего старого друга Арика?
– Конечно, было дело, помогал в хозяйстве порядок навести.
– Вот и отлично! Теперь, обращаюсь к тебе с просьбой от всего нашего коллектива. Нехорошо он вести себя начал, чересчур самостоятельным стал: - деньги взял, с иностранцами на наших землях дела делать начал, об успехах не сообщая.
– Да, нехорошо поступил…
– Ты же нас знаешь, мы люди терпеливые, но всему есть предел.
– И, что дальше?
– Дальше? В начале прошлого месяца к нему в гости наведался, но видимо недопонял меня, ни слуху ни духу, куда и на сколько уехал, нам не сказал.
– Найти?
– Да, но ни его лично. Вот у меня старое фото его дочери, тут ей около пятнадцати лет. Она из дома сбежала, когда отец по карьерной начал подниматься – семейные разборки, недопонимание, возраст, сам понимаешь… Я справки навёл, поговаривают, что видел похожую один из дальнобойщиков, только выглядит немного иначе.
– Контакты есть?
– Да, вот его номер. Проверь пожалуйста информацию, что да как. Если это она и там, где я думаю, пришли весточку и оформи как положено, ну… не мне тебя учить.
Глава 5. Увлекательное приключение
Несмотря на то, что деревенская жизнь не успела прихорошиться красками пришедшей весны, друзья решили остаться ещё на один денёк у родителей Кузьмы. В отличии от городских ритмов, течение здешнего времени, отличается отсутствием суеты и расслабляет организм приятным ощущением спокойствия.
Словно готовясь к рабочей смене, Мария Сергеевна просыпалась первой, без помощи каких-либо будильников. День начался с приготовления завтрака. К девяти часам утра, с блеском в глазах и бодром расположении духа, в кухню вошёл Семён Игнатович. Со стороны казалось, что его рюмка, сопровождающая вчерашние тосты – «за здоровье» и прочие, вместо крепкого, пополнялась исключительно соком из картонной пачки. Полной противоположностью были парни, явившиеся на завтрак минутой позже. Весь предыдущий вечер, внимание Кузьмы, с раннего детства вволю наслушавшегося отцовских историй, было сконцентрировано на наличии спиртного на праздничном столе, за что и был ответственен. Ну… как не пропустить лишнюю, пока остальные отвлечены? Поэтому, на просьбу - « говорить тише », мать с отцом отнеслись с пониманием. Зюзя был похож на человека, с головой ушедшего в кропотливую разработку передового двигателя космического корабля для межгалактических путешествий, до предела истощившая его организм.
Мария Сергеевна поинтересовалась у мужчин о планах на день пришедший: - к одиннадцати, муж отправится на другой край деревни к однокашнику играть в карты, сказал, что до вечера могут не ждать, ну а парни ещё не определились.
– Что это у батьки твоего за посиделка такая намечается? - Сидя вместе с другом на второй ступени деревянного порога, в поддержание разговора, без особого интереса спросил Зюзя. – Почему нас с собой не взял?
– Да у них там традиционно, - ответил Кузьма прикурив спичкой дешёвую сигарету и затушив огонь, - ежемесячное собрание старпёров, пародия на закрытый клуб любителей карточных игр. Сторонних не пускают, даже меня.
На самом деле так и было. На другом конце села, во дворе бывшего главы несуществующего колхоза, имелась небольшая скромная пристройка, в которой общими силами, было организовано некое подобие казино, о котором знал даже участковый, имеющий личный пропускной билет. Ошибочно предположение, что такие собрания нарушали какой-либо из утверждённого правительством закона. Да, ставки были, но так как у местных пенсионеров карманы не трещали от пачек купюр, туго стянутых канцелярской резинкой, то играли на папиросы или вообще на интерес. Основным правилом был запрет на посещение собрания представительницам женского пола, молодёжью и приезжим. Дата встреч плавающая, и как сказал отец, припала на сегодняшний день.
– Ха! Удачный способ развлечься и от жены отдохнуть.
– Ага, - кивком головы поддержал Кузя, - мать ему на мозги не наседает, но всё равно, сам знаешь как оно.
Нетрадиционно открывающаяся наружу входная дверь дома, пнула в правое бедро Кузьму. Хозяйка извинилась, аккуратно спустилась по ступенькам, и держа в руке ведро, направилась к сараю.
Как известно, после зимнего солнцестояния, световой день постепенно увеличивается. Вопреки законам природы, начавшийся март поменялся местами с последней неделей ноября. Друзья пришли в себя часам к четырём, когда к недовольному серому небу, добавилась сгущающаяся темнота наступающего вечера. Отцов брат, вместе членами его семьи, сопели до обеда, а после, поблагодарив за гостеприимство и приятно проведённое время, отчалили заказав такси. Семён Игнатович со вчерашнего вечера просил не обижаться, если на следующий день его не застанут. В общем, понимание бессмысленности просиживания в хате остатка дня смотря в потолок, радости не добавляло. Духота помещения, продолжаемого отапливаться дровами, предложила парням экскурсию на свежем воздухе по местным достопримечательностям, неожиданно оставив одних сразу после того, как вместе вышли из дома во двор.
– Ты чего такой побитый? - Вопрос адресован Зюзе, неторопливым шагом идущему рядом, пинающего ботинком встречные камни. – Перебрал? Спал плохо? Диван жёсткий?
– Хз, сам толком понять не могу…, - неоконченное предложение, сопроводил задумчивый взгляд.
– Да-к, а что тогда? - Недоумевая, пожав плечами и разведя руки в стороны, спросил Кузьма. – Неужели тебя батя так впечатлил?!
– Наверное…
– Да ладно тебе, прекращай, - улыбнулся и хлопнул друга по плечу, - байки всё это, догадками да слухами обросшие! Я от него с плёнок вместо сказок перед сном наслушался. Мастер сочинять, любому мозги запудрит.
– Слушай, раз вышли проветриться, давай к дому Варвары сходим. Ты же должен знать где он находится.
– Во блин, не узнаю тебя! Ладно, хрен с тобой, пойдём, тут недалеко.
Свернув с центральной улицы, год назад засыпанной строительным боем и жу'жалкой перегоревшего угля, остаток пути сопровождался чавкающим звуком субстанции из глины и опавшей листвы, доносящегося из под кожаных берц Зюзи и грубых кирзовых сапог Семёна Игнатовича. Дворы, идущие по обе стороны, чередовались заброшенными и жилыми, от которых освещения хватало метров на десять видимости перед собой. Навстречу приближался сгорбленный, трудно различимый силуэт.
– Оп-па! Дядь Лёнь, вы что ли?! Почему здесь?
– Привет, парни, - старик пожал руки встречным. – Ну я это, сахар дома закончился, к соседу иду… а что?
– Как что? Вы же с мужиками в карты должны собираться. Батя говорил, что на сегодня припало. Неужели не позвали? - Искренне удивился Кузя. – Быть такого не может!
– Хм, право, сам понять не могу… наверное он спутал.
– Не-е, ну как же?! Он ещё до обеда из хаты выходил, сказал что на весь день с вами вместе.
– Ну, может планы сменились. Если на сегодня собирались, я бы перед вами здесь не стоял.
На самом деле так и было: - члены деревенского «карточного клуба», могли пропустить единственное развлечение лишь в том случае, когда здоровье крепко тому противилось.
– Ладно, разберёмся, - сказал Кузьма, почесав макушку.
– А вы чего в это время здесь шастаете?
– Да вот, другу местные достопримечательности показываю, к Варвариному путь держим.
– Во, нашли время! Темень какая, перед собой не видно, да и никакая-то не достопримечательность – помойка, бурьяном поросшая… ладно, бывайте!
Леонид Захарович был прав, знаменитое место, из рассказа Семёна Игнатовича, на самом деле оказалось остатками стен обычного, ничем не примечательного деревенского дома с провалившейся во внутрь крышей. Быть может, в благодарность за давнишний проступок хозяйки, сюда не первый год сносили всевозможный мусор, между которым густой щетиной, росла корневая поросль дворовых деревьев.
– Ну чё, успокоился? Посмотрел?
– Да ладно тебе, - возвращаясь обратно и недовольно нахмурившись, ответил Зюзя, - прогулялись, размялись… у меня голова болеть перестала.
Назад шли молча, тем для разговора не осталось. После встречи с Леонидом, Кузьме вспомнилось подозрительное поведение отца, но в конечном счёте пришёл к тому, что весь вечер развлекая публику, батя попросту недобрал положенного, а сегодня, придумав очередную отговорку, с самого утра навёрстывает упущенное.
Во дворе за домом родителей, средних размеров сарай – куры и свиньи, дальше, разбитый в десять соток огород, в сотне метрах от которого, полосой тянется межрайонная дорога. За ней, на возвышенности, широко раскинулся тот самый злополучный хвойный лес, на который прошлым вечером загадочно смотрел Семён Игнатович рассказывая впечатлившую всех историю. В отличие от ясной вчерашней, погода сегодняшнего дня была пасмурной, с наступлением темноты не позволив что-либо разглядеть вдали.
Парни приближались к дому, через дорогу, на скамейке соседского двора сидел Леонид Захарович, непонятно с какой целью сюда забредший, и неразборчиво доносящейся ушам речью, разговаривал по телефону. По всей видимости, основные вопросы решены – резко поднялся на ноги и прихрамывая, удалился восвояси.
Вот видны ворота двора, через небольшое окно отчётливо различим силуэт Марии Сергеевны, занимающейся приготовлением ужина – ещё ближе, и чуткие носы безошибочно определяют запах полюбившихся жаренных котлет, манящим шлейфом доносящийся из приоткрытой форточки. Парни одновременно облизнули губы.
Кузьма, шедший на шаг впереди от друга, уверенно потянулся к ручке двери ворот, но тишину прервал звук выстрела из охотничьего ружья, которому следовал женский крик. Друзья одновременно посмотрели в сторону леса, а после переглянулись.
– Слышал? - Настороженно спросил Зюзя. – Что это было?
– Да, колесо у кого-то на дороге лопнуло, - и понимая глупость своего ответа добавил, - тут такое часто бывает… забей, пойдём в дом, мать на стол собирает.
– КАКОЕ ТАКОЕ КОЛЕСО?! Прикалываешься?
– Нет, ну…, - замешкался Кузьма, не зная что ответить.
– Пойдём посмотрим, что там, может помощь нужна.
– Сдурел что ли?! Туда днём за деньги ходить не соглашаются, а ты в такую темень лезешь!
– Ну, ты же сам слышал, что там не зайцы фейерверки пускают.
– Блин, вот любопытный, - по выражению лица друга, Кузьма понял, что если не вместе, то пойдёт сам. – Ладно, хорошо, только ненадолго – туда и обратно.
Нет, верный друг Зюзя, не является примером джентльмена, открывающего входные двери перед барышнями, не тот человек, который в любую минуту готов протянуть руку помощи рискуя своей жизнью – вовсе нет. Слабым местом его характера, являлась НЕЗДОРОВАЯ тяга к приключениям, в большинстве случаев заканчивающихся травмами и прочими нехорошими последствиями, что никак его не смущало. Что тому причиной? Как предположение – скучная семейная жизнь, о которой однажды обмолвился и от которой впоследствии сбежал. А может, криво установленная в голове шестерёнка, отвечающая за здравую логику. Или вовсе отсутствующая.
Сегодня, петлю бесконечного повторения ничем не примечательных дней, разорвал шанс, манящий участием в увлекательном квесте – грех не воспользоваться! Правда?
Скорость шага снижалась по мере отдаления от меж.-районной дороги и приближения к опушке леса.
– ЭТО ОНА?! - Неожиданно громко спросил увлечённый Зюзя.
– Фу, зараза! - Кузьма вздрогнул так, словно коснулся оголённого провода. – Кто?
– Ну, та самая тропа, о которой Игнатич вчера рассказывал.
– Ага, она самая, - ответил Кузьма, подтверждая слова коротким кивком головы. – Но я бы не…
Метрах в восьми, по правую руку, раздался звук треснувшей сухой ветки, не дав договорить. Присев, друзья посмотрели в сторону доносящегося звука, затем по сторонам, оглянулись назад, но больше ничего не происходило. Лицо насторожившегося Кузьмы выражало желание вернуться, но выждав несколько минут, с сияющими от первой волны адреналина глазами, Зюзя хлопнул друга ладонью по плечу.
– Да ладно тебе, давай хотя бы к дому того лесника сходим, - предложил Зюзя и добавил. – Если что, сразу домой двинем. Лады?
Не ответив, Кузьма молча встал на ноги и выпрямившись, направился к обсуждаемому объекту, о котором давно знал, будучи малым, в тайне от родителей посетив несколько раз. Несмотря на не малое время, маршрут отпечатался в памяти настолько хорошо, что мог идти с закрытыми глазами. До поворота с главной тропы к избе лесника, шли слегка успокоившись, но неизвестно откуда, раздался отчётливый крякающий звук. Для Зюзи, он ничего не означал – мимолётная рефлекторная реакция, как на быстро проехавший за спиной легковой автомобиль. В отличии от друга, у Кузьмы начал подёргиваться левый глаз и выступили очередные капли пота, густо покрывающие лоб – этот особенный звук, отчётливо помнил с детства. Так звучал охотничий мано'к на дикую утку, которая в здешних глухих местах никогда ранее не водилась. Тот самый мано'к, однажды проигран в карты покойным кумом его отцу, играться которым позволяли малышу Кузьме.
– Ты слышал?
– Что именно?
– Слушай, хватит дурака изображать! - Возмутился Кузьма. – Не к добру всё это.
– Да чего такого?! Ну крякнуло что-то, ничего же не случилось.
В этот раз, не смотря на все уговоры и обещания, ведущий согласился провести только до поворота, где и останется ждать возвращения Зюзи, а дальше прямо и финальная точка маршрута. Зюзя не был доволен таким решением. Когда дело близилось к своему пику, произносил полюбившуюся фразу: - « Вместе начинали, вместе до конца », - зачастую дающую желаемый эффект. Но в этом случае, о ней не вспомнил, да и не имело смысла уговаривать в отказ упёршегося друга.
Расстояние от места где остался Кузьма до покосившейся и обросшей мхом избы егеря, оказалось не так велико, как представлялось ранее. Если прийти сюда днём, имея при себе хорошее зрение, можно спокойно разглядеть постройку не приближаясь. Пока шли от асфальтной дороги к лесу, парни обсуждали маршрут. Предполагали, что скорее всего, основная тропа ещё проходима, что находятся смельчаки, которые в это не верят, продолжают сюда хаживать как и они сейчас. Мол не дают травой зарасти и убирают повалившиеся деревья перегораживающие проход.
По началу так и было, но свернув на право, Зюзя приготовился к тому, что дальше придётся пробираться через завалы. В заднем кармане штанов находился мобильный телефон, имеющий функцию фонарика. Не смотря на рассеивающийся луч испускаемого света, несложно заметить, что захудалую тропинку к избе, словно приготовили к встрече гостей: - сухие ветви снесены в стороны, а опавшие коричнево-зелёные иглы хвои сметены дворовой метлой, оставившей после себя грубые царапины. Друзья стояли молча, недоумевая смотря друг другу в глаза, не решаясь что либо сказать и сделать первый шаг. Проход чист, глаза привыкшие к темноте, пусть и с трудом, но могли разглядеть пункт назначения.
– Туши фонарь, быстро! - Резко сказал Кузьма, не нарочно ударив по руке увлечённого Зюзю после того, как впереди раздался глухой звук упавшего на деревянный пол тяжёлого предмета.
Ушам донеслись отчётливые короткие стоны. Было виден дрожащий свет зажжённой настраиваемой керосиновой лампы, но внятно разглядеть что-либо через небольшие засаленные стёкла одного из двух окон, не представлялось возможным. В ожидании развития событий, наблюдали за происходящим: - женский крик, снова упавший глухой звук; скрип досок пола; открывающаяся дверь и слабо различимый мужской силуэт в дождевом плаще с капюшоном, выходящий спиной наружу и волоком тянущий за собой связанное верёвками…
Что именно происходило в головах парней, какие картины рисовала фантазия смешивая воедино наблюдаемое? Тело не подчинялось, земля магнитом держала ноги. Сопоставив услышанное и увиденное, не сложно догадаться, что их избы тащили тело не сопротивляющейся женщины, замотанное в ветошь. Мужчина, не повернувшийся лицом к «зрителям», взвалил свёрток на плечо, и зайдя за угол, усадил жертву на стул со спинкой. Дальше настало время кульминации, повергшей в неописуемый шок: - мужчина вернулся в избу, секундой позже снова вышел держа в правой руке охотничье ружьё, направил в сторону жертвы и нажав указательным пальцем левой ладони на спусковой крючок, выстрелил жертве в голову.
Обратный путь никак не мог измениться за столь короткий промежуток времени. Тем не менее, убегая, спотыкаясь, падая и снова вставая на ноги, друзья заблудились. Описывая бегство, в народе в шутку применяют выражение - «сверкали пятки», но в этом случае не применимо, так как ничего смешного в этом не было. Выражаясь более корректно – душа, всеми силами пыталась догнать тело, без предупреждения в ужасе сорвавшееся с места. Дыхание сбилось, сосуды в голове вот-вот лопнут от накатившего потока крови, сердце барабанит так, что ещё немного и прорвёт грудную клетку выскочив наружу. Сколько времени бежали, никто не знал. Решив, что удалились на безопасное расстояние, остановились дабы хоть немного отдышаться.
– Ну… это-ха, что ты, оно как… туда я, - пытаясь восстановить дыхание, большими порциями хватая влажный воздух спящего леса Зюзя жестом указал в ту сторону, откуда только что прибежали.
– Стоп-п, дай отдышаться, - отмахнувшись произнёс Кузьма и склонился вперёд, опершись ладонями обеих рук в полусогнутые колени.
Придя в себя после полученного шока, товарищи по несчастью решили позвонить в полицию и подробно рассказать о том, что наблюдали воочию. Печальный факт испортил наспех сколоченный план: - гид-неудачник вспомнил, что мобильная связь в лесу не работает, а телефон Зюзи, оказался утерян при бегстве, выпав из кармана.
Ближе к рассвету, парням удалось выбраться из лесу в километре от разрушенных коровников родной деревни Кузьмы, хорошо различимых в лучах восходящего солнца.
– Господи, что случилось?! - Хлопнув в ладоши, и сразу понизив голос, обратилась Мария Сергеевна, глядя на вошедших и замёрзших до полусмерти гуляк. – Где вас носило? Всю ночь не спала, всех на уши подняла. Ты телефон дома забыл, Зюзя трубку не берёт…
– А батя где? - Желая сменить тему, вопросом на вопрос ответил Кузьма, с отсутствующим желанием рассказывать о произошедшем. – Дома?
– Да, дома он, где же ещё ему быть, - скорчив недовольную гримасу, ответила хозяйка. – К утру свинота на карачках приполз в стельку пьяный, еле на кровать затащила… опять с мужиками нажрался гад, и…
Не окончив доклад, Мария Сергеевна осеклась. Было понятно, что не всеми накопившимися за ночь эмоциями успела поделиться, но умолкла, с опаской оглянувшись назад, в надежде, что за спиной не стоит пьяный муж и не слушает её жалобу.
– Ладно, проходите, - освободив проход сказала Мария Сергеевна, направившись на кухню, - мойте руки, а я пока чайник поставлю да завтрак приготовлю, за столом всё и расскажите.
Всё время молчать и отнекиваться было глупо, да и ситуация не та, когда в наказание за нехороший поступок, можно отделаться получив «леща». Ничего не придумав, рассказали лишь первую часть приключений, окончив тем, что зайдя в лес, просто заблудились. Мария Сергеевна схватилась за сердце, услыхав о злополучном месте, после чего Зюзя принёс свои извинения, что по его вине, уговорил любимого сына на такую нехорошую прогулку.
Дожидаться, когда проснётся Семён Игнатович не стали. Похмельной голове главы семьи, будет явно не до разговоров. Позавтракав и согревшись, вскинув рюкзаки на плечи, друзья попрощались и направились к остановке, куда через пятнадцать минут, должен прибыть утренний автобус в город.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)