Люмпен
Жилось ему тяжело. Хотя он думал, что нормально.
Там хлеба кусок украдешь, здесь тетке, с базара которая идет, в ноги кинешься- а там и котомку можно пощипать: может, свезет со съестным.
В еде был непривередлив- что найдет, которое когда-то называлось едой, то и съест. А воды в реке полно. С одежой тоже было просто- на помойках всяко валялось- не бог весть что, так мы люди непривередливые.
Родителей, как водится сейчас у большинства, не было. Как-то взяли в один день и сгинули. Он, прознав про то, поскулил маленько, всплакнул, как щеночек маленький, да есть захотелось- пошел в люди. А в городе-то никто никому не нужен- особенно пришлые. Не поесть толком, ни попить. Купался правда в речке регулярно. Но это пока тепло было. Многие шайки его к себе зазывали- не шел к ним, опасался. Мало ли что. Режут, там, говорят. За здорово живешь. Марафеты нанюхаются пацаны- а уж что кому примерещится, кто ж знает. Поэтому в такие "артели" не ходил.
Хотел грузчиком - хоть немного на барже подработать- не брали: "Мал, говорят. Тебя одним арбузом придавить может". И смеялись- впрочем, беззлобно. Подкармливали иногда.
А он с ужасом думал, что будет зимой. Без еды, без тепла. У многих его сверстников вши, дизентерия.
Ничего непонятно, в общем.
И тут как -то прикорнул под вагоном с углем- там теплее, а проснулся от веселого здорового голоса и от того, что за ноги его кто-то тянет. Попробовал лягнуть- там засмеялись и одним рывком поставили его на землю.
- Ишь какой, люмпен-пролетарий нашелся!- беззлобно рассмеялся молодой человек, вполне культурной внешности. Чисто одетый.
-А теперь пойдем со мной. Советская власть не для того революции делала, чтобы такие мальчишки под вагонами помирали от голода! Понял? А теперь вперед! Для вас специальные дома открыли - детскими называются. Будешь в чистоте, в тепле, накормлен. Учить тебя будут, понял?- весело говорил парень.
-Дяденька хороший, а ты кто ж такой?- все таки спросил он.
-Комсомолец, и ты таким вырастешь. Если бунтовать не будешь.
Так они потихоньку шли до обещанного детского дома, а Алешка Кошмариков, которому было всего-то около 6 годочков, все думал:" Кто ж такие люмпен-пролетарии и не обидно ли это звучит?"
Стоял на дворе 1921 год
®