Рассказ о первой любви, дружбе девочки с Ветром и ее удивительных открытиях. "Поэтическая симфония" о ностальгии по Ветру.
Татьяна Квашнина-Незавитина.
Счастье, как Ветер, только почувствуешь – и нет его…
Время и путь посылаются Богом для утешения.
I В окно залетел праздник
Солнечные зайчики заметались по стенам класса. Кто-то достал зеркальце! Сидеть спокойно невозможно. Все улыбаются и следят за бегающими пятнышками. Четвёртая четверть только началась, но учебного настроения ещё нет. За окном – холодный ветреный апрель. Весь первый урок ждали звонка на перемену, чтобы покататься на перилах со второго этажа.
Высокая лестница и перила «для катания» казались нам необыкновенными сооружениями.
Снизу, с веником в руках, шалунов ожидала техничка тётя Шура, и все без промаха попадали в её «объятия». Озорники вырывались на улицу, кидались снежками в девчонок. Одноклассницы визжали и прятались за дверью. Меткие попадания снежных шаров в щель двери вызывали восторг у ребятни и «бушевание» уборщицы. В коридоре таяла куча снега…
На первом этаже, под лестницей, куда прятались девчонки, открывалась дверь в школьные мастерские. На втором этаже занимались начальные классы. Наша школа размещалась в старом здании радиоузла из-за нехватки учебных мест. Два других здания школы находились на расстоянии двух кварталов и размещались в помещичьих домах братьев Лунёвых. Высокие дома, украшенные деревянной резьбой, дивными водостоками, цветами и кисточками из жести, ожидали нас при переходе в среднее звено и старшие классы. Там же находились сад и школьный огород. Глубокие овраги, рассекающие высокий берег реки, уже вклинились на спортивную площадку школы. Но это и было самым интересным местом, где душа замирала от страха.
Шёл урок природоведения.
Как только наша учительница Надежда Тимофеевна произнесла слово «ВЕТЕР», неожиданно распахнулись сразу две форточки. Шальной весенний Ветер лавиной и праздником ворвался в душную комнату. Он пробежал по стенам, качнул «Календарь природы», зашелестел таблицами, висевшими на рейках, перевернул и сбросил листы с учительского стола, ошеломил напором и обдал холодом. Пока учительница искала упавшую указку, чтобы закрыть форточки, класс скакал от радости. От сквозняка распахнулись двери. С парт покатились карандаши, полетели промокашки. Весёлый переполох захватил всех. Началось движение: возня, беготня, ползание под партами. Я, как заворожённая, смотрела на происходящее.
Встреча с Ветром показалась мне открытием. Он сметал на пути все ограничения. Я почувствовала его свободу и возможность передвигаться в пространстве. Мне захотелось быть решительной и сильной, как Ветер. Вот бы раздвинуть стены, вылететь на океанские широты и путешествовать вместе с ним по течению гольфстрим в неведомые страны.
Но куда отсюда полетишь? Школьная доска в нашем классе закрывала два окна, из которых мог бы открываться замечательный вид на реку. Хотелось снять её и вырваться, хотя бы взглядом, на речные просторы, ощутить в полёте огромность неба и провести ладонью по линии горизонта…
С того дня - особый ветреный день, непохожий на другие, когда ликует душа от свежего воздуха и тебе кажется, что только Ветер тебя понимает и любит, я стала называть «ПРАЗДНИКОМ ВЕТРА».
II
Новенький
Форточки закрыли. Занятия продолжались. Мечты закончились.
Среди урока в дверь громко постучали. Мы замерли от неожиданности. Вошел директор. Следом за ним порог перешагнул черноволосый мальчик маленького роста. Большие сияющие глаза, волнистые волосы приковали наши взгляды.
– Надежда Тимофеевна, принимайте пополнение. Родители в геологоразведке, а Жене нужно закончить учебный год. Привезли к бабушке. Документов пока нет.
– Куда же мне его посадить? Первые парты заняты. И уровень знаний нового ученика неизвестен. Ребята, придется вас пересадить. Женя, сядешь на первую парту второго ряда. Помогать ему первое время будет Таня. Мальчик пусть сядет ближе к учительскому столу, а Таня у нас - высокая, сядет на другую сторону парты.
Я взяла учебники и пересела к новенькому. На первой парте было непривычно. Проход перед доской был узкими. Запись на доске расплывалась.
Обилие родинок на Жениной щеке вызывало любопытство. Я начала их пересчитывать. Целых семь! На одной щеке! Красиво…
Новенький писал аккуратно. Буквы были маленькими и круглыми, похожими на него. «Наверное, он хорошо учится», - подумала я. – Надо посмотреть, как он пишет заглавную букву «Е». У меня она никогда не получалась ровной» Шли учебные дни. Женя уверенно отвечал на уроках и получал хорошие отметки. Ко мне обращался изредка и только по делу. Удивляла его доброжелательность, мягкость в обращении. На одноклассников он был не похож. Однажды он обратился ко мне с просьбой о помощи: «Помоги мне, пожалуйста, оттереть чернильное пятно на парте».
После занятий мы ежедневно отмывали белые парты и относились к делу очень ответственно. Директор за этим строго следил. Он учил нас беречь школьную мебель.
Был случай, когда вся школа сопровождала домой хулигана, сломавшего учительский стул. Виновник нёс стул впереди колонны через всё село. Прохожие останавливались и спрашивали: «Куда это вы сломанный стул несёте, так торжественно?» Ребята оживлённо кричали: «Менять на домашний»! Уроки были отменены. Событие запомнилось всем и навсегда.
Разбитое однажды школьное окно заменяли родители вместе с сыном, а мы переживали за мальчишку. Как же ему было стыдно!
На директора никто не обижался. Его все любили. Яков Иосифович хвалил нас иносказательно: «Парты пятнадцать лет без ремонта, а выглядят, как новые!» Проходили года, а предложение оставалось жить.
Мы с Женей долго и старательно оттирали большое чернильное пятно. Сыпали на него пищевую соду, терли тряпкой и стёрками. Наконец-то парта засияла чистотой, а Женя – благодарной улыбкой. И вдруг, не договариваясь, мы одновременно произнесли: «Что бы сказал директор?!» От совпадения мыслей мы долго смеялись. Стояли на лестнице, повторяли фразу и опять смеялись…
III Зина знает тайну
Моя подруга Зина переживала, что нас рассадили из-за новенького. «Женька – дурак!» - крикнула она после школы, когда мы направились домой. Женя уходил в другую сторону. Он жил на высоком берегу реки, почти рядом со школой. На Зинкины слова он никак не отреагировал. Я смотрела ему вслед. Мне очень хотелось, чтобы он повернулся…
Утром следующего дня я торопилась в школу, чтобы прийти раньше новенького. Заглянула в класс. Женя уже сидел за партой. Оказалось, что прилежный ученик был еще и очень дисциплинированным. Он пришел рано. На уроках сидел смирно. Смотрел только на учителя. На чистописании выполнил работу лучше, чем я. Получалось так, что мне самой пришлось учиться у Жени. Было обидно, что в моей помощи он не нуждался. Со мной Женя больше не разговаривал. «Ну, и пусть! Всё равно он - хороший».
Мне не терпелось поделиться с Зиной своими переживаниями. Она сделала неожиданный вывод: «Он тебе понравился!» Я кивнула головой в знак согласия, но спохватилась и поняла, что моя тайна, в которой я еще сама не утвердилась, уже раскрыта. Зинка тотчас противным голосом предательски закричала: «Тили-тили тесто, жених и невеста!» Я оглянулась по сторонам. На школьном дворе никого не было. Вздох облегчения вырвался у меня.
После этого разговора я застрадала. Неведомая тоска охватила меня. Множество вопросов полезли в голову: «Почему он со мной не разговаривает? Почему он такой маленький, а я - высокая? Почему он такой красивый, а во мне ничего особенного нет?»
Я перестала делиться секретами с Зиной, стала замкнутой, молчаливой, задумчивой и начала разговаривать с Ветром. Он никому не расскажет! Вскоре я с ним даже подружилась.
IV
Игра в прятки
…Весна вытянула шею и заглянула в мое окно.
Я готовила уроки и не подозревала, что она уже рядом. Писала, поглядывая на переулок, ждала стука форточки и дуновения Ветра.
Я прячусь от него, улыбаясь, а он находит меня даже дома. Знает, что я его люблю, и поэтому так рвется в окно. Вот он! Неожиданно распахивает форточку и бросает в меня свежий ком маленьких ветерков, запахи полей, рваные кусочки облаков и улетает тотчас за угол дома. Будет наблюдать: ищу я его или не ищу. Конечно, ищу! Сержусь, бросаю уроки. И пока высыхают в тетради написанные чернилами буквы, кричу ему в форточку: «Я тебя заметила, заметила! Ты - за углом!»
А он ничего не отвечает, чтобы я помучилась и прождала его до самого вечера, пока не выучу уроки. Я занимаюсь и жду его, а форточка больше не открывается. На улице тепло – тепло, и Ветер, наверное, валяется в поле на траве, греет спину и совсем забыл обо мне.
V
Весенние заботы Ветра
Я знаю, что он устал: тучам запретил хмуриться, солнце освободил, теплом оживляющим подул. Назвался попутным Ветерком и птицам помог до родины добраться. Да и сам за это время по родным местам соскучился.
Прилетели птицы домой! Гвалт ликующий устроили! Расселяются! Ветер им в помощь солому прошлогоднюю рассыпал по переулку. Весело от щебета стало.
Утомился Ветер от работы, лег под кустом. Отдыхает…. Травинки перебирает. Тучкой изумительной любуется. Охраняет ее, чтобы самовольно куда-нибудь по небу не уплыла. Всем хорошо, а ему особенно!
Радуется, что у ребятни скоро летние каникулы начнутся. Вот забавы-то будет! Теплынь стоит. Столько счастья впереди…
VI
Встреча на островах
Зимой я ждала каникул, а в мае мне совсем не хотелось, чтобы заканчивался учебный год. Было жаль расставаться с Женей. Но лето началось! Уроков нет. Есть свобода! Но я ей не очень рада. Знаю, что общение с Ветром развеет мою печаль, но на улице жаркий, почти безветренный день. Где же найти Ветер?
Бегу на высокий берег реки, туда, где Ветер отмечает все свои праздники. Здесь, на вершине, я его и встречу. Там нет кустов, и Ветру спрятаться негде. Вот он – настоящий! Пронесся надо мной со свистом, скатился с пригорка, примял цветы на склоне, покрутил на тропинке песочную пыль. Промчался по кустам полыни и вернулся обратно. Протопал за спиной и взлохматил волосы. Для пущей важности погнал тучи, покачал деревьями на другой стороне реки и полностью изменил моё настроение.
Мчусь с горы к реке во весь дух, но Ветер опередил меня: создает рябь на воде, играет на прозрачных гармошках реки, вырывает из рук соломенную шляпу.
Он невидим, но присутствует. Он – «живой», но непостижимы его действия. Он прекрасен, но неуловим.
Бабушкины слова «на земле – всё от Бога», - делали мои размышления непохожими на суждения сверстников.
Ветер, как и вся природа, - тоже творение Божие и одновременно безмолвный свидетель сотворения мира. Бог создал для нас природу как признание в любви. Невидимые Ангелы его переносят Ветер на своих крыльях. Летят они по свету, гонимые дуновением Божьим, и передают душе внутренний восторг полета, заботятся о временах года, меняют облик Земли.
Я только догадываюсь об этом. Мне еще многое неведомо...
Если появляется грусть, хочется уединения и тишины. Иду к реке. Человек и природа - единое целое. Тропинка через холмы ведет меня к мелководью. Густые заросли тальника делают ее таинственной. Что там за поворотом? Далеко ли еще идти?
Вдруг – неожиданный блеск воды… Покачивание лодки у берега… Прозрачное дно. И… умиротворение…
Брожу по песчаным островам на середине реки. Лежу на горячем песке, уткнувшись лицом в ладони. И вдруг чувствую, меняется что-то: горячие лучи солнца сменяются трепетной нежностью Ветра. Его касания почти неуловимы. Вздохнёт он шумно, будто кого-то простил, и я чувствую его лёгкое дыхание. На реке он не по моей просьбе, а просто сам по себе. Домик у него здесь летний, ветерочный, на речных островах.
Я тоже, как и Ветер, люблю эти места. Пересыпаю крупный песок. Ищу под ногами ракушек на речном дне. Наблюдаю в теплых заводях за играющими мальками. Именно здесь, над просторами лучистой реки, летает свободный и счастливый Ветер. Я это вижу, и сама меняюсь, наполняясь радостью.
Пока этот летний шалунишка обдувает меня прохладой, чувствую состояние лёгкости и полёта. Бегу - будто лечу, гибкими «крыльями птицы» касаясь воздушных потоков. Состояние полёта – это вдохновение.
VII
Говори с ним, сколько хочешь!
Подставь ладони Ветру! Поймать и удержать его невозможно! Он будет скользить между пальцами, самый, что ни есть, реальный. Говори с ним, сколько хочешь!
Ты можешь довериться ему и поделиться своими переживаниями. Ветер тотчас же их развеет, и ты даже не вспомнишь, о чём так долго печалилась.
Он знает, что ты умеешь любить, и этого не надо стыдиться. Ведь ты в радости от этой любви… Глаза твои сияют, а не прячутся в слезах. И вздох твой счастлив…Мальчик, у которого ты пересчитываешь родинки на левой щеке, сидит с тобой за одной партой…
Ты можешь спросить у Ветра о чем-то важном, о чем не решаешься спросить ни у кого. Он не остановит тебя, не прервёт.
Только на вопросы твои не ответит и не покажется, проси - не проси… Нежное Ангельское дуновение утешительно коснется твоей щеки, и ты закроешь глаза в ощущении земного блаженства. Блаженство - это Ветер и тишина. Душа твоя успокоится, и появятся в ней благие мысли.
А может, тебе лучше и не знать ответов на эти вопросы... Время само ответит на них. Господь скрывает что-то от тебя по промыслу своему и посылает Ветер для утешения твоего. Не грусти! Все проходит. И эта пора пройдет. Ветер станет твоим новым другом…
VIII
Лагерь
Лето припекало. Родители решили отправить меня на отдых в летний лагерь. Автобус едет за Мальцев кордон, за лесничество. Впереди - овраг и ветхий мост через него. Закрываю глаза от страха. Оказывается, я – трусиха. Но, вот, всё позади.
Лагерь встречает меня высокой деревянной аркой и приветливой надписью: «Добро пожаловать!» Начались дни, переполненные событиями: торжественные линейки, новые знакомства, лагерные костры, походы, купания в реке, скачки по кроватям в тихий час, рассказы по ночам.
Наш отряд разместили в корпусе недалеко от оврага, по дну которого протекал ручей. По лагерю ходили страшные истории о таинственных ночных огнях возле родника. Вечером никто из ребят за водой не ходил. Только утром дежурные наполняли водой умывальники.
Я обследовала родник. Деревья здесь были выше других. Они будто держались за небо, боясь его потерять. Родник оказался для меня единственным местом, где я любила проводить время. Ветра в низине не было, но там журчала и пела вода. Я слушала эту природную музыку ручья и смотрела, как качаются вершины берёз. На дне оврага было много гнилых деревяшек от старых пней. Решила собрать мусор и прочистить веником тропинку, по которой ходили за водой. Никто не мешал. Настроение от работы было замечательным! К ужину успела всё закончить.
Вечером взрослые ребята решили попугать малышню страшными огнями в овраге. Но у них на этот раз почему-то ничего не получилось. Они удивлённо пожимали плечами и не могли понять, куда девались «светильники». На дорожке к роднику скопилась очередь, несмотря на время отбоя. Пришла воспитательница, и очень просто объяснила свечение огней: «Это - природное явление: в гнилой древесине образуется фосфор. Он светится в темноте. Но почему он не светится сегодня, я понять не могу». И никто понять не мог! На дно оврага все смотрели сверху, к роднику в тот вечер никто не спускался. Все боялись.
Я лежала под одеялом и улыбалась, потому что знала одну маленькую тайну.
IX
Как выделить главное в своей жизни
Лагерный сезон закончился. Я – дома. Ранним утром соседи взяли меня в лес за вишней. Еду на дне кузова грузовой машины на свежем сене. Ветер заглядывает ко мне, смешивает ароматы трав и начинает поднимать волосы. Надвигаю шляпу на лоб. Подпрыгиваю на кочках просёлочной дороги. Хватаюсь руками за борт машины.
Ах! Этот ветреный поцелуй, от которого слетела шляпа! Да он просто захотел погладить меня по голове и освежить прохладными порывами.
Перестаю прятаться. Поднимаю голову и вижу на небе облачные замки, откуда он прилетел. Вот где он набирается сил! Машу ему рукой, потому что общаться на языке Ветров я пока не умею. Но Ветер, как поэт, все понимает! Устраивает завихрения на дороге. Зовёт в гости!
Поднимаюсь с ним мысленно, словно перышко, в неведомые высоты чистоты и созерцаю прекрасную нашу Землю. Вот леса и дорога, по которой мы едем, за лесами – пшеничные поля. А там, далеко-далеко, блестит река. Белой полосой вдоль неё тянутся дома. Где-то среди них и мой дом. Там ждут меня родители.
В груди теплеет от необъяснимого чувства Родины.
Ветер научил меня смотреть на все с высоты и издалека. Самое важное становится ещё важнее, а мелкое и вовсе не разглядеть. Так я научилась выделять главное в своей жизни. Это избавило меня от многих переживаний.
«Хочешь, я и тебя познакомлю с Ветром? – разговаривала я мысленно с Женей. - Он веселый и задорный, обязательно вытворит что – нибудь смешное и интересное! Нечаянно, конечно, но все получается само собой и очень неожиданно! Ты его только позови - и он тотчас же найдет тебя, где бы ты ни был! Поиграй с ним! Спрячься за высокую ограду или присядь в затишке. Нет! Ты не усидишь, тебе будет любопытно, где же он притаился? Сам выглянешь и заликуешь от встречи с Ветром: он тебя нашел или ты его? Поймёшь: вы оба не можете друг без друга.
X
Школьный огород
Прошло лето. Женя ни разу не появился на реке. Не пришёл он и первого сентября. Наверное, его увезли к родителям в жаркий город Ян-Гиюль. Он проучился с нами всего одну четверть. Я постоянно передавала ему привет с Ветром и надеялась, что мы ещё встретимся.
Наступил сентябрь. Мы ждали урока труда, чтобы попасть в школьный сад. Мне казалось, что нет в мире богаче и разнообразнее растительности, чем в огороде нашей школы. Увесистые шляпки подсолнухов навалились на плетень. Раскидистые георгины качают пёстрыми шарами по обеим сторонам дорожки. Величественно выбрасывают стрелки белые гладиолусы. Волнистые патиссоны вызывают удивление. Мы готовимся к осенней выставке овощей. Девочки собирают и укладывают в корзины кабачки и огурцы. Мальчики выкапывают картофель и морковь.
Это урок труда и экскурсия по осеннему саду. По школьной традиции, родительский комитет распределит урожай со школьного участка малоимущим семьям. У всех ребят – удовлетворение, что не напрасно трудились летом: пололи траву, поливали растения.
Школьные яблони усыпаны красными яблочками. Хочется попробовать! Будто угадывая наше желание, на дорожке появляется директор садовой лестницей. Подставляет её к яблоне, забирается наверх и, смеясь, кричит: «Подставляйте ладони!» Наградив всех, он садится на лестничную перекладину и ест вместе с нами сочные ранетки. Объявляет нам, что скоро мы поедем в совхоз на уборку картофеля. Мы рады! Уроки отменят! Нас будут переправлять на лодке через реку Ишим или повезут на машине в объезд через Покровский мост. Мы уже предвкушаем вкус печёной картошки и совхозного молока с белым хлебом.
Ребята неохотно расходятся, а я хожу по дорожкам школьного сада, собираю семена цветов космеи, пробую их на вкус, разговариваю с Зиной, но сквозь всё это - думаю только об одном человеке. И мне – грустно…
XI
Небесный гербарий
Забираю из класса портфель. Возвращаюсь домой не по улице, а по высокому берегу реки. Сажусь на любимое место. Любуюсь далями и жёлтыми деревьями. Долго наблюдаю, как Ветер расправляет облакам паруса. Тучи на западе переваливаются по небу, переполненные небесной влагой. Где-то за лесом делятся щедрым дождём, светлеют и убегают белыми барашками по небу, меняя формы.
Перевожу взгляд на деревья. Плавно и величественно покачивают вершинами высокие тополя за рекой.
«Ну что, Ветер, ты тоже молчишь? И у тебя осенняя печаль? Не хочется обрывать листья, а придется?» - спрашиваю я у него.
Опускается он виновато у кромки притихшего, почти молчаливого леса. Неслышно подходит к деревьям, потому что знает: в это время листья прощаются со своими родителями…
И я сочувствую им, потерявшим свой дом… И не только сочувствую, но и плачу.
Природа будто замерла на какое-то время от происходящих с ней перемен.
Ветер тоже загрустил. Увидел страдания убежавшей за рощу одинокой березы. Клонится она от Ветра к земле. Нечем ей укрыться от предстоящих холодов. Утешает её Ветер: «Листва зимой замерзнет, а тяжелый снег на листьях может обломать ветви. Я - твой помощник, только ты этого пока не осознаёшь. Природа мудра. Ничего напрасного в ней нет».
Ходит Ветер на цыпочках между деревьями и не узнает их. Сорвет золотисто-розовый лист и остановится, чтобы полюбоваться его красотой. Покачает в ладонях, как ребенка, и унесет неведомо куда: прячет от осени в свой небесный гербарий на память о прошедшей любви…
Ветер не находит себе места, прощаясь с летом. Он видит, как по желтеющим травам незаметно приближается осень! На ней яркие одежды, а в её корзине ностальгические ветра от уходящего лета. Каждый день меняет красавица оттенки своих убранств. Кружится над лесом и садом, собирает на свое платье разноцветные листья. Любуется. Смеется. Ветер за собой зовет. Заденет куст боярышника и наполнит его кисти яркой проникающей прозрачностью. Разбросает по саду спелые яблоки. Понежит теплыми вечерами… Покличет в небо журавлиные стаи, чтобы, глядя на них, чувствовали люди, как нелегко прощаться с Родиной даже на время. Провожая птиц, осень и сама заплачет холодными дождями, передавая горечь расставания красной рябине. Загрустят люди, звери и птицы, увидев на небе тёмные осенние тучи.
Осень выронит, будто нечаянно, из своей корзины теплые Ветра и утешит всех лаской солнечного бабьего лета.
…Я и сама в эту пору, как осенний лист, трепещу от неведомой тоски и ощущаю волнительные кружения и подъемы на шлейфе Ветра. По холодному дыханию неба чувствую, как меняется его характер. Простительна его сезонная суровость. Свежесть и прохлада идут на смену летней жаре и усталости. Засыпают земля и деревья. Они родили урожай и нуждаются в отдыхе.
Только мы, люди, хотим, чтобы лето не уходило.
XII
Он ни в чем не виноват…
Приближающаяся зима делает Ветер свирепым и холодным, и все перестают его любить. Летний тёплый Ветер остаётся только в воспоминаниях. Но в этом он не виноват…
«Не меняй своего отношения к Ветру! – Он не может отменить небесные приказы.
Вот он сжался за горой холодно-одинокий. Замерз возле моего дома в лютую стужу. Трясется от холода на выпавшем снегу. Сидит за сугробом и дует себе за пазуху, чтобы согреться. Кажется, что он невесомый, послушный и смиренный. И дым над трубами будто засыпает без него. Стоит недвижимым столбом. Это мороз крепчает. Но если Ветер замерзнет окончательно, то всякое терпение его кончится.
Начнет он двигаться по дорогам, сугробам, спрыгивать с крыш, танцевать на проводах, бушевать в деревьях, топать ногами, чтобы согреться и прогнать морозище. Вот тогда, будет он сметать и переворачивать все на своем пути и проявит свою ураганную силу. Он – сильный: столько снега с небес на землю доставляет и рассыпает равномерно по всем лугам, крышам, лесам, чтобы никому не обидно было.
Выйди к нему! Скажи доброе слово. Он ждет! Затаил дыхание, будто и нет его. Постучит легонько ставнями и опять замрет. Хочет тебя увидеть! В окна заглядывает, а они узорами морозными затайнены. Невиданное белое травоцветье заполонило стекло. Сердится Ветер, хлопает калиткой, громыхает кровлей, а ты всё не выходишь! Но если чуть приоткроешь дверь, влетит он порывом, обдаст снегом и спрячется за трубу. Играть зовет! Задудукает в нее. Завоет. Запоет от счастья…
Выбежишь ты на трубу посмотреть, а он сорвется от радости с места и поднимет свою счастливую круговерть! За соседнюю крышу спрячется. Ищи его опять! От радости начнет снежинки по всему белому свету распылять, улицы, дороги под снегом прятать, травы и деревья. А то и вовсе растворит свои ветряные ворота в небо - и повалит оттуда такой невиданный снегопадище, что и дома до крыш засыплет.
- Хочешь снега? - Получай! Снеговиков лепи, с гор катайся, крепости строй, щеки румянь. Вот мои подарки!»
- Спасибо за горки, дружище, за чистый лёд на реке. Приглашаю покататься! Не побоишься со мной с самой большой горы скатиться? У нас высокие берега. Там глаза сами от страха закрываются. Не улетай! С тобой интересно!
Спросить ещё хочу: как весной со снегом управляться будешь? Столько дорог сушить!
В морозном небе послышался отдалённый «голос» Ветра: «Спасибо за приглашение на горки, за внимание к моим заботам! Наше дело - помогать матушке-земле. Стараться для кормилицы будем! Солнышко на помощь позовем. Такова жизнь у всех Ветров. Сколько километров нами исхожено, а сколько еще пролететь предстоит - и не счесть… Поручений много у нас от Небесного Хозяина. Нет ничего веселее, чем по дорожке бежать да дела делать! Всегда попутчики найдутся. А интересно-то как! Мир посмотреть хочется и землю преобразить!»
Покрутился Ветер возле меня и исчез.
XIII
Новый год
Такого мороза под Новый год никто не ожидал. Минус сорок два. Снежный иней облепил ресницы. Закутанная шалью, я иду на новогоднюю ёлку. В школе жарко натопили печи. На уроках труда мы мастерили к празднику ёлочные игрушки, разучивали новые песни и «Танец Гороха». Мой рост не вписывалася в панораму танцующих школьниц. Девочки-горошины «катаются» по сцене. Я же больше походила на гороховый стручок, чем на саму горошину, и «торчала» среди них, как неведомый огородный «фрукт». Я пригибалась и присаживалась, но танцевать от этого было ещё труднее. Мой рост казался мне не достоинством, а недостатком. Но этого никто не замечал. Зрители бурно аплодировали. Родители радовались празднику больше, чем дети. Среди них улыбался и мой отец. Он утешал меня после танца, ласково называя «длиннолапкой» и «тростиночкой - соломиночкой». Я сияла от его любви и забывала о своих переживаниях.
Звучала музыка. Ребята подходили к ёлке и отыскивали на ней игрушки, сделанные своими руками. Бумажные фонарики и цепочки перемежались с редкими разноцветными шарами. Картонные звери, покрашенные серебряной краской, вертелись от холодного воздуха входной двери. Под ёлкой стояли Дед Мороз и Снегурочка, сделанные из ваты и марли. Фигурки хранились в кабинете директора, трогать их никому не разрешали. Они были старыми, потёртыми, но нам казалось, что нет на свете красивее и дороже этих новогодних игрушек.
Одноклассница Лида помогает мне переодеться в новогодний костюм. К вечеру мы готовились вместе. Голубые марлевые платья, сшитые и покрашенные мамой Лиды, мы украсили южными плодами. У меня – корона из виноградной лозы. По платью нашиты бумажные гроздья винограда. У Лиды - головной убор и подол в оранжевых абрикосах. Костюмы делали по ночам. Приходилось закрываться в маленькой комнатке от младшего брата, который тоже хотел «красить», тыкая пальцами в разведенную гуашь. Лишних кисточек у нас не было.
Входим в костюмах в зал. Гудение со всех сторон! Мы – не снежинки и не Снегурочки. Мы - жаркое лето среди суровой зимы. Жюри присудило нам за костюмы первые места. Дед Мороз вручает нам большие коробки с игрой «Кто впереди?» Дома я приглашу для игры маленького брата и скажу, что Дед Мороз дал ему подарок за то, что он нам не мешал!
На празднике я прочла стихотворение, взятое из журнала «Огонёк» за 1959 год. Оно мне показалось замечательным. Ничего, что оно давнее. Мы встречали 1963 год. «Дед Мороз не очень-то состарился», - подумала я.
***
Новогодние подарки, упакованные в серые бумажные кульки, выглядывали из большого картонного ящика. Зелёная ёлка, напечатанная на пакете, казалась нам чудесным украшением.
Мы очень ждали фруктов. Гладили в мечтах шершавую шкурку оранжевого шара и съедали все до единого зёрнышка от яблок. В их ароматном запахе для многих и заключался Новый год. От прижатого к груди кулька пахло апельсином. Но яблок там не было. Все шептались и переглядывались, ожидая обещанных яблок. Вошёл весёлый директор с ящиком яблок, поднял крышку. Лицо его изменилось от переживаний. Мы вытягивали шеи, но увидеть ничего не смогли. Ящик быстро унесли. Через несколько минут в зал опять вошёл Яков Иосифович с подносом. На нём лежали оттаявшие бесформенные яблоки бурого цвета. Мы понимали, что ехать за яблоками в сорокоградусный мороз за сто километров было подвигом нашего учителя. Он очень хотел нас обрадовать. Дорогой наш руководитель останавливался перед каждым ребёнком и умолял взять по «яблоку». Своему директору мы отказать не могли. Протягивали руки к подносу, брали «подарок» и смущённые съедали его тут же. Мне не запомнился вкус перемороженных яблок, но запомнилась самая счастливая новогодняя ёлка, на которой были эти замечательные яблоки детства.
XIV
Голубой конверт
Прошли морозы и новогодние праздники, но ожидание чуда сохранилось. Хотелось ярких огней и продолжения каникул. Дули невыносимые февральские Ветра. Они рвали провода, переносили снегом дороги. В домах даже днём были закрыты ставни, чтобы сохранить тепло. Комнатный полумрак гнал на улицу. Я надевала коньки - «снегурки» и выходила на скользкую дорогу, расставляла руки и долго катилась, понимая, что возвращаться будет нелегко. Сильные Ветра выдували до блеска поверхность реки. Я спускалась с горы, ложилась на лёд и восхищалась его прозрачностью.
С группой ребятишек возвращалась домой, растирая снегом отмороженные пальцы. Нагнулась рукавицы поднять, а на снегу – голубой конверт, присыпанный снегом. Адресата на нём нет. Штамп диковинный - волнистые полоски, возрастающие петельки. « Что бы это значило? Да, это же… почтовый штемпель Ветра!», - догадалась я. Открыла конверт и начала читать:
«В конце февраля жди от меня необычное послание. Я отправлю тебе тонкие нити воздушных потоков. Я составил их из весенних запахов марта и назвал «Предчувствием весны». Ты догадаешься, в какое время доставят от меня этот привет. В этот день, после прилета теплых Ветров на землю, захрустят под ногами вытаявшие прозрачные льдинки.
И как только наступит настоящая Весна, с горы влажных Ветров спустятся дожди. Порадуйся блеску ручьёв. Посмотри, как снова оживут лесные чащи, зашевелятся на солнечных пятнах проснувшиеся мухи. Почувствуй свежий запах земли, ее желание плодородить. В мае природа снова возродится и обновится от прикосновения Божественной руки небес.
К тому времени мы, Ветра, просушим все дороги и твои любимые тропинки».
Такое письмо мог написать только Ветер!
Я поверила ему и с нетерпением начала ждать таяния снегов, усердно «выискивая» запахи весны, хотя зима ещё не кончилась.
Вскоре осел снег. Прилетел Ветер-Апрельник. Шустрый. Неугомонный. Подышал над пригорками. Вытаял первые проталинки. Засветились от радости белые подснежники. Дороги просохли. Веселое движение началось. Прибежала девочка с веснушками, села на весёлый бугорок и нарисовала весенний день с ослепительно-голубым небом. От деревьев на земле замелькали яркие светотени. Солнечно! Бегу проверить высохшие тропинки.
Лес вдали посветлел. Это теплые Ветра одели его в светло–зеленый наряд. Лес тоже светился от счастья.
Летит мой любимый Ветер по свету и радуется новому облику Земли.
А я перепрыгнула через ручей. Не могу оторвать взгляда от белого кораблика. Флажок на нём в виде детской ладошки. Капитан еле за ним поспевает.
«Чем сильнее Ветер, тем смелее капитан! Привет - привет!», – кричу я ему.
Он улыбается мне в ответ.
На горе собрались мальчишки. Старший брат поднимает в небо воздушного змея, склеенного жареным картофелем. Никто и не верил, что у него получится смастерить змея без клея. Носит Ветер белый квадратик над рекой, играет его длинным хвостом. Братишка кричит и подпрыгивает от восторга.
А девчонки - вот, смешные! Носятся разноцветной стайкой с длинными лентами по холмам. Вьются легкие полоски на Ветру, создавая неповторимый праздник детства.
XV
Урок географии
В седьмом классе мы учились уже в Лунёвской школе. Нам выделили самый большой класс. Я сидела на втором ряду, у самой двери, рядом с той же Зиной.
Директор вёл урок географии. Рассказывал интересно. Он много путешествовал по стране. Мы изучали почвы Земли, глядя на срез школьного оврага, «купались » с ним в камчатских гейзерах, «путешествовали» на верблюдах по средне – в азиатским пустыням, «добывали» золото на Алдане. Тишина на его уроках была идеальной. География - мой любимый предмет, а работа с картой – настоящее увлечение.
Зина скучала. Она любила только биологию, потому что собиралась поступать в медучилище. Шёпотом на ухо соседка по парте предложила мне поиграть в «курятник». Эту игру мы придумали сами. На «курином языке» надо было выяснить отношения или задать вопрос. «Куры» были «с характером», по их кудахтанью надо было догадаться, о чём шла речь. Мы легли на парту и начали тихий «разговор». Не знаю, что меня «дёрнуло» заняться этим именно на географии?! Директор не услышал Зининого голоса, но зато услышал моё возмущённое кудахтанье!». Первый раз в жизни мне сделали замечание и выгнали за дверь. Я стояла в коридоре, смотрела в дырочку фанерной перегородки, прислушивалась к уроку и страшно переживала. Мне было стыдно перед любимым учителем. На перемене подруга позвала меня в сад, где мы обсуждали случившееся. Зинка смеялась, а я была в тревоге, потому что не хотела огорчать родителей.
Прозвенел звонок. На уроке истории Владимир Яковлевич – добрейший человек, тихим голосом рассказывал нам о раздробленности Древней Руси.
В тетради мы должны были сделать перечень племён, входивших в её состав.
Достаю портфель, чтобы найти тетрадь. Неожиданно натыкаюсь в парте на какой-то предмет. Кошелёк? Чужой! Кошельков я в школу не носила. Пять копеек на пирожок хранились у меня в пенале. Только что, на перемене прошла линейка, на которой объявили о пропаже зарплаты у технички. Она оставила её на окне и ушла вытирать крыльцо. До этого случая краж у нас в школе не было. Кто-то воспользовался её отсутствием, да, видно, не успел донести кошелёк до места. Моя парта была первой от двери. В неё и сунули. Я подняла руку и сказала учителю о находке. Меня сразу же вызвали к директору с вопросом, не я ли взяла деньги. Я ответила, что у меня нет в этом необходимости. Директор хорошо знал мою семью. Меня отпустили, понимая, что я такой поступок совершить не могла. Кошелёк вернули уборщице.
Я сидела на уроке и не слышала урока. Переживала: «Либо у меня появились тайные враги, которые хотят что-то подстроить и посмеяться, либо в классе есть очень нуждающийся ученик, которому кошелёк с сорока рублями был бы настоящим спасением. Сначала я думала: «Кто это сделал?» Для меня поступок этого ученика был ударом по чести семьи. Со временем я поняла, кто мог сделать это и почему. Мне было искренне жаль этого человека. Я сострадала ему и простила.
XVI
Второгодник Юрка.
Шёл урок литературы. Наша любимая Мария Дмитриевна читала нам сцены из комедии Грибоедова «Горе от ума». Она делала это мастерски. Грибоедовым дипломатом она восхищалась, Грибоедовым поэтом восторгалась! Учительница умела передавать нам свои знания и эмоции. Мария Дмитриевна обладала мягким и тонким юмором. Замечания она делала цитатами из произведений. Если какого-то угла класса раздавался шум, мы ожидали, что сейчас в сторону нарушителя последует реплика из комедии, и кто-то, усовестившись, уткнётся носом в парту. Доброжелательнее её никто не ругался. Она была нашим классным руководителем, и мы считали себя самыми счастливыми учениками.
Второгодник Юра, которого она часто «чихвостила», жил на одном квартале со мной. Вечерами мы проводили время в одной компании на брёвнах у бабы Груни. В школе Юра отмалчивался, а во время наших игр по вечерам отходил в сторону или наблюдал за всеми, сидя на велосипеде. Я недолюбливала Юрку во время игр, а в школе старалась не глядеть в его сторону. Он казался мне мрачным, нелюдимым, странным. Он избегал фотографирования с классом и чувствовал себя каким-то изгоем, проводя границу между собой и сверстниками. Однажды он бросил в кого-то тряпкой для мела, а попал в меня. Мы чуть не подрались! Моя антипатия увеличилась ещё больше, когда я заметила, что он следит за мной.
Я любила готовить уроки перед открытым окном. В вечернее время включала лампу, но шторок не задёргивала. Хотелось до последнего луча любоваться улицей. Несколько раз я замечала, что Юрка сидит на велосипеде под моим окном. В раздражении я задёргивала шторы.
В классе я была замкнутой. Возможно, этот недостаток в нём как-то задевал и меня. Я не визжала, как все девчонки, катаясь с горы, не любила петь, не дралась с мальчишками и не была компанейской. Смеялась молча. Никакими переживаниями с одноклассниками не делилась. Любила только рисовать и сочинять стихи. Ещё в шестом классе я начала задумываться о том, что я не такая, как все. Я несла в себе материнскую мораль, что позорить её своим поведением я не имею права. Меня учили молчать и добросовестно учиться. Я могла быть собой только дома.
XVII
Мечты сбываются.
Во втором полугодии седьмого класса Женя снова приtхал учиться в нашу школу. Его появление было для меня неожиданностью. Я не видела, когда он вошёл в класс. Заметила его на уроке биологии, когда Владимир Константинович вызвал меня отвечать. От смущения я несла что-то несусветное и далёкое от темы. У меня был «шок» после того, как я внезапно заметила Женю на первом ряду, рядом с Юркой, его двоюродным братом. Это был «завал». Я училась хорошо, а тут ответа даже на тройку не хватало. Я не могла сосредоточиться, и, удивлённый ответом учитель, посадил меня на место. Мне было стыдно, но усиленно прятала улыбку, скрывая тайную радость. На перемене среди цветов сирени я выискивала пятиконечные соцветия и съедала их «на счастье», как велось среди девчонок.
Евгений сидел на уроках рядом с Юрой, слева от меня. Из-за Юры его было не видно. Если Женя поворачивался назад, я могла издали видеть его лицо. Разговаривать мы не могли. Подойти друг к другу боялись. Это было недопустимо. Мальчишки ещё не повзрослели. Они дразнили девочек, прятали их портфели, били книгами. Меня никто не трогал. Это было хорошо и плохо. Я завидовала одноклассницам, которые вели себя раскованно. Мне казалось, что они смелые, решительные, а я слишком стеснительная.
На уроке математики царило оживление. Наш дорогой Александр Иванович устраивал уроки-соревнования: «Кто вперёд решит пример или задачу, сразу поставлю пятёрку». Пар стоял над классом, все кипели, пыхтели, торопились. Математический задор, организованное веселье, праздник ума и сообразительности - радовал нас. Я любила математику и обожала учителя. Его украшало чувство юмора. Если класс сильно шумел, он вставал со стула и быстрыми шагами направлялся к двери. Класс замирал: «Пошёл за директором!» Но учитель быстро возвращался и спрашивал: «Почему так тихо. Нет рабочей обстановки. Я за платочком ходил». Шёл коллективный вздох облегчения и смех. Александр Иванович отличался от всех учителей своим дворянским благородством. Он, действительно, был потомком дворян из Петербурга, сосланных после революции в Акмолинскую губернию. Мы были очарованы высотой его воспитания.
Больше всего переживала я на уроке физкультуры. Дело не в учителе. Учитель Владимир Степанович – прекрасный. Строгий. Требовательный. Его военная выправка распрямляла и дисциплинировала нас. Кроме физкультуры он вёл уроки черчения и рисования. Для меня его уроки были праздниками. Но на физкультуре я стояла по росту первой среди девочек, а Женя – последний среди мальчиков. И ничто не могло изменить эту ситуацию, кроме одного упражнения. Если мы бегали по кругу, и круг замыкался по команде учителя, мы оказывались рядом. Такое случалось редко, но это было маленьким счастьем и большим волнением. Голову в сторону Жени я не поворачивала, но душа замирала в какой-то неведомой тревоге.
После физкультуры в расписании был урок немецкого языка. Громогласная Эмилия Ивановна, будто молотком вбивала в нас немецкие слова. «Встать! Сесть! Встать! Сесть!» - звучало на чужом языке. Мы поднимались и садились. Предлоги запоминали, перемещая пенал в парту, за парту, над партой, под партой. Эмилия Ивановна беспрерывно жестикулировала руками, пытаясь донести до нас истинное значение немецких фраз. Набатный голос не давал забыть ни «перфект», ни модальные глаголы. Единственное немецкое слово - «грюн» (зелёный) казалось мне ласковым, потому что указывало на цвет зеленой крыши любимой бабушки Груни, которая жила с нами по соседству.
Домоводство у девочек не велось. Труды в мастерской были общими для всех. На уроках Валентина Викторовича было отрадно. Мы строгали бруски и доски, сколачивали табуретки, делали шарниры для окон и дверей, нахлестки для замков, работали молотками и напильниками. Девочки от ребят старались не отставать. На этом уроке можно было ходить по мастерской, смотреть и оценивать работы одноклассников. Иногда, я с болью в душе замечала, что Женя шалит на уроке вместе с мальчишками. «Растёт…», - вздыхала я.
Однажды я попросила брата сфотографировать Женю. Вовка засел в кустах полыни. На расстоянии двадцати метров от объекта сделал щелчок фотоаппаратом. При печатании фотографий только я могла догадаться, что это – фигура Жени. Кусты полыни закрывали почти весь второй план. Маленнькая фотография «неизвестного» паренька в кепке украсила мой альбом на долгие годы.
Началось лето, и Женя снова уехал.
Я понимала свою безысходность и никому не могла рассказать о своём безнадёжном положении, кроме Ветра. Неужели и взрослые так же мучаются? Или у них проще? Они могут друг с другом поделиться, посоветоваться. С родителями обсуждать такую тему я не решалась. Детские переживания, о «вечной» неразделённости чувств, сформировали мой замкнутый подростковый характер и наложили отпечаток на всю оставшуюся жизнь.
XVIII
Баба Груня
Прошло два года. Я перешла в десятый класс. Летние каникулы собирали всю окрестную ребятню возле дома бабушки Аграфены. Мы играли в прятки и в лапту, отбивая маленькие мячи длинными битами, вальсировали под гармонь, на которой играл старший бабушкин внук Витя. В этом уголке царила особая атмосфера уюта. Старые брёвна, которые так и не распилили на дрова, были нашей «планетой», нашим «причалом» детства. Мы встречались на них для игр, секретов, рассказов и «страданий» девчонок по Витьке. А ему нравилась длиннокосая Таня, которая училась с ним в одной городской школе и тоже приезжала на каникулы в Явленку. Тёплыми вечерами подростки «прилипали» к брёвнам и сидели там до темноты.
Баба Груня никогда нам не мешала. Она запомнилась мне тихой и немногословной. Эта старая женщина была символом доброты и трудолюбия: носила на коромысле огромные вёдра из колодца, поливала огурцы, полола картошку, ухаживала в свои восемьдесят лет за коровой, чтобы кормить внуков, приезжавших на лето. Время праздно она не проводила. Заготавливала сено, носила с поля солому, ходила за ягодами и грибами, пекла хлеб. Внуков было трое. Младший приезжал редко. Средний внук Серёжа жил с ней постоянно. Бабушка ходила на родительские собрания, следила за учёбой, любила его от всей души и называла Лапонькой. Мальчишки иногда поддразнивали Серёгу этим словом, но он был миролюбивым и охотно откликался на прозвище.
Стоило Сёреге провиниться, как баба Груня начинала готовить очень вкусную еду. Кормила, приговаривала: «Кушай, внучок, милый, Лапонька ты моя!» О том, что она знает Серёжину проделку, вида не подавала, пока внук не наедался досыта. Совестно было Серёже за проступок такую награду получать. Он ещё больше чувствовал свою вину. Кусок в горло не шёл от стыда. Бабушка мудро использовала методы старинного воспитания, усвоенные от родителей. Знала, что обида после наказания лишает аппетита. Голодный ребёнок страдать будет ещё больше. Перед наказанием любимого внука баба Груня сначала молилась и просила прощения у Господа за грех, потом вкусно готовила, кормила. А уж после бралась за хворостину.
Аграфёна Ивановна рано потеряла мужа. На войне пуля его не взяла, а в мирное время он трагически погиб на мельнице. Одна растила двоих детей. Гордилась сыном - адмиралом флота. Но он из-за сильной занятости только раз в год выбирался в отпуск. Дочь работала учителем в городе. Несмотря на это, баба Груня не роптала. Никому не жаловалась. В трудностях читала на старославянском языке Евангелие, расписанное красными буквами, и всегда верила в помощь Божью. «Господь всё управит», - говорила она, щедро нам улыбаясь.
XIX
Промысел Божий…
Солнце уже село, когда к месту посиделок подъехал Юрка, а с багажника велосипеда спрыгнул… Женя. Я окаменела от страха и не могла произнести ни слова. У меня пересохло в горле и «остановилось» сердце. Я перестала дышать. Мне казалось, что все сидят на брёвнышках, как и прежде, а меня здесь нет. Я перестала себя ощущать. Мне казалось, что у меня трясутся от волнения все «поджилки». руки и голова. Я испугалась того, что Юрка, как всегда, сейчас отъедет, а Женя вместе с ним. А ведь я его не видела после седьмого класса два года, но думала о нём, всё это время, не переставая. А если честно, то со второго класса.
На улице уже стемнело. Девчонки собрались расходиться… А что мне делать в эти последние минуты перед уходом. Я только его увидела и уже уходить?! Я закричала внутри себя, что есть мочи: «Не уходи! Не уходи! Не уходи!». Ну, дай хоть минуту побыть рядом с тобой за много лет разлуки, детской разлуки, не зависящей от нас.
И Женя остался. Неужели через мой зажатый руками рот прорвался этот отчаянный вопль?
Неужели это я? И от меня в двух метрах, в проёме ворот дома бабы Груни стоит не разговаривающий Женя? Брёвна опустели. Все разошлись. Я от страха даже не заметила, как мы остались одни. Сижу не на брёвнах, а на скамейке. Как я там очутилась? И подружки меня не позвали… Женя - вот он. Говори. Говори. Сколько хочешь за долгие годы молчания. Но молчание оказалось чрезвычайно затянувшимся на два часа, а может, и более… Никто из нас не решался начать разговор. Я очень боялась заплакать (и плакала потом долгие годы, вспоминая этот вечер. (И в шестьдесят лет плакала, и в семьдесят…) Женя стоял, опираясь на столбик ворот, а я вцепилась в скамейку, и, казалось, раздавила доски, за которые держалась.
Почему мы не расходимся по домам? Нам хочется многое сказать, но мы не можем ничего сказать.
Внезапно, в ночной тишине звучит голос моего отца, вышедшего к дороге. Он зовёт меня домой. Он знает, что рядом, через дом, как всегда, на брёвнышках у бабы Груни. А мы ещё даже не пытались начать говорить и не решаемся попрощаться.
«Я иду», - кричу я отцу. Но реально – не иду. И не могу отцепиться от скамейки. Вот, сейчас нагляжусь и, наверное, уже никогда не увижу. Так и есть…
Женя второпях говорит: «Завтра я уезжаю!»
Я немею от этих слов. Меня захлёстывает отчаяние! Слёзы на глазах! Вот-вот и я уже не смогу скрыть своего состояния. Я понимаю, что это - последняя встреча. А разговор наш только начался. Будто, опаздывая куда-то, я поспешно говорю:
- Помнишь, Женя, как мы оттирали вместе чернильное пятно.
- Помню.
- Ты мне нравился во втором… классе…
- И в седьмом, - продолжил за меня Женя. - Я оказался в таком же положении. Любовался издалека твоей улыбкой и боялся, что ты заметишь. В то время мы не могли подойти друг к другу.
Его откровений я не ожидала! Он продолжил моё предложение, значит, он догадывался, что я… Мне было неловко от собственного признания. Казалось, что жар моих щёк освещает всю улицу. То, что Женя сказал дальше, удивило меня ещё больше.
- Юрка всё время следил за тобой, но боялся тебя. И в компанию никогда не подходил.
- Он сидел сзади меня в восьмом классе и дышал луком в спину. Ненавидела его!
- Он чувствовал это и сильно переживал… Он всех сторонился, оттого что был второгодником.
…
Прошло несколько лет.
Я получила ответы на свои вопросы, которые задавала Ветру на островах.
Была в гостях у брата, на другом конце села. Он послал меня к соседям о чём-то спросить.
Нажимаю звонок на чужих воротах. Дверь открывает мужчина. Щёки в родинках… Вид – растерянный. Я замираю от удивления, узнавания и не узнавания. Неужели так может измениться человек. Мне в это день, час, секунду двадцать пять лет.
«И это… – Женя?», - спрашиваю я сама у себя.
Не знаю, о чём он подумал в это время.
Но я стояла и радовалась тому, что не сбылось многое из того, о чём я так горячо мечтала.
«Это не мой человек… Господь отводит ненужных мне людей», - открылся мне в этот миг промысел Божий. Случайная встреча ответила на вопрос, который сжимал моё сердце много лет. У Бога случайностей не бывает.
Давняя печаль ушла. Но почему так долго ждала я этого ответа? Видимо, незрелая душа росла и раскрывалась в полную силу через любовь и скорби. Собственное страдание научило меня сострадать другим. Во мне развивалось и прорастало желание любить возвышенно, пусть даже не взаимно, ради каких-то других целей. Более высоких… Но я прошла долгий промыслительный Божий путь, который указал на истину, и претерпела время, чтобы всё осознать, согласиться с Ним и, в радости, отблагодарить.
Я уходила в «будущее»… Душа, освобожденная от переживаний, праздновала свободу. Ветер понимал меня, делая мою походку летящей.
XX
За руку с Ветром
Посмотри, какой солнечный день! Пробеги, взявшись за руку с Ветром! Пусть захватит дух от быстрого бега. Ты возрадуешься и запоёшь от радости движений, красоты жизни! Сколько открытий, сколько светлых воспоминаний останется после этого дня!
Тебе захочется писать музыку и стихи. Рисовать вечные облака. Пригласи в своё творчество Ветер. Он окрыляет, вдохновляет, даёт ощущение внутренней свободы, а иногда - и счастье озарения.
«Всё на Земле от Бога», - мерила я свои мысли завещанными мне словами.
И мы с тобой стали взрослее за это время и многое переоценили в своей жизни.
Если хочешь, давай отправимся в путешествие вместе с Ветром. И не нужно для этого собирать чемоданы. Просто присядь у дерева и последи за облаками… К тебе придут иные размышления, чем прежде: о смысле жизни, о совершенствовании себя, о тщетности всего мирского. Ты изменился. И мысли твои «повзрослели».
Жизнь не стоит на месте. За плечами Земли – тысячелетия: сменялись династии царей, уходила слава побед, исчезали богатства, законы и государства. Оставались только вера и любовь, да облака все так же плыли над Землей, вдохновляя художников и поэтов. Облака и Ветер – это вечное, а над ними – Великое Небо… И нет ничего торжественнее его.
После встречи с ним ты заметишь, как чисты стали у тебя мысли, как легковесно настроение.
Выбеги из дома и найди свой Ветер! Он ждет тебя везде: в проеме ворот, на крыше, на дереве, на холме, на краю села.
Заберись на возвышенность. Посмотри вокруг хотя бы пять минут на свой двор и дом, на село, на озеро, лес, на свою школу. Тебе не захочется уходить с этого места. «Уйдут» ненужные мысли, а ты – останешься, потому что начнешь думать о Родине. О малой Родине своей!
Ты увидишь сломанное дерево у плетня и старый родительский дом, немощную старуху в переулке и бездомную собаку. Тебе очень захочется что–то изменить в своей жизни и в жизни близких тебе людей. Ты вспомнишь, как напрасно обидел маму и не помог отцу ворошить сено. С этой высоты, пусть даже маленькой, ты почему–то обратишь взор и на себя.
Помолчи… Пусть эта «высота» станет местом твоего молчания и встречи с Ветром. Повернись ему навстречу и подними «руки – крылья». Запомни то состояние радости, когда ветер дул в твоё лицо. Ты услышишь его порывистые призывы: «Что же ты стоишь? Не бойся! Давай полетим вместе над твоим домом. И закружим в небе, счастливые от восторга и высоты». Ветер обнимет тебя, и ты станешь сильнее в этот миг. И не будешь искать в нем жалости к себе. Не будешь после этого выпрашивать сострадания, внимания и любви у чуждых тебе людей.
«Лети» навстречу Ветру, как навстречу дорогому человеку, как к самому себе - другому! У тебя не останется времени для печали. Ты ощутишь от бега легкость в теле. Хорошее настроение изменит твой день. Праздничный румянец заиграет на щеках.
Беги туда, где тебя любят, где живет романтик Ветер. И не важно, какое сейчас время года и сколько тебе лет. Ты дружишь с Ветром, и это - здорово! Он – честный друг. Деятельный. Толковый. Верный…
Если тебе тяжело, далеки друзья, не понимают близкие, и ты отчаянно одинок после предательства, вспомни, что есть простое средство воспрянуть - обыкновенный Ветер! А ты раньше не замечал этого. И на Ветер ворчал совсем несправедливо. Но он не жалуется и все прощает. Только ты отворачиваешься от него, кутаешься в шарф, запахиваешь пальто.
Не нравится тебе Ветер!? И люди не нравятся… И обстоятельства… И нет у тебя терпения переносить и то и это… Может, просто нет смирения в душе, к воле Божией, и ты не доверяешь Ему дать ответы на вопросы, которые бы разрешились наилучшим образом. Доверься Его милосердию. Попроси прощения. Признайся в своей слабости. Не суди человека, на которого держишь обиду. Подними его как можно выше к Богу своим смирением. Он шагнёт тебе навстречу.
Многое изменится в твоей жизни. Ты задумаешься о новом жизненном пути, а, может, и о дороге к храму. Со временем поймёшь, что это – главная в твоей жизни.
Открой окно… Слышишь, как звонят колокола? Они посылают в сердца особый праздник спасительной веры. Ветер разносит по просторам этот ликующий священный звук! Русь звонит в твоё сердце!
Уйдёт печаль. Возрастёт радость. Появится надежда. Прислушайся к жизни… и просто постой у окна… Ангелы где-то рядом… Это они принесли Ветер… Пусть он ворвется в комнату, а ты, окрыленный пространством, будешь все нетерпеливее освобождаться от ненужного и в душе, и в жизни. Почувствуй новизну состояния! Комната наполнится свежестью, а душа оживет! Новое высокое чувство родится в ней!
Впереди еще столько хорошего!
Любишь простор? Спеши на берег моря к любимому Ветру. Он подарит запахи соленых волн. Зашумит прибоем от радости встречи. Ух! Как он окатил тебя водой! Но ты смеёшься и радуешься, потому что чувствуешь, как велика его сила, которой он делится с тобой.
Если ты живешь вдали от моря, выйди в степь! Ветер очарует тебя запахами трав и волнами пшеничного поля.
Ты живёшь в горах? Пошли Ветру звонкое слово: «Здравствуй!». Он пронесет эхо через все горы и донесет твой привет любимому человеку.
Приезжай ко мне в гости! Войди в шумный лес, качающий вершинами. Ветер устроит тебе качели на макушках берез. Пробеги через луг вместе с Ветром! С ним - весело! С ним – празднично! И мне от этого легче жить!
Бегу домой в предчувствии какого-то чуда.
…О! Что это на моем окне? Новое письмо! Знаю! Знаю от кого! Читаю…и …замираю от счастья:
«Ты вдыхаешь сейчас великие жизненные силы, которые посылаются Богом из глубины Небес. Ты дышишь, ты живешь и радуешься. Попутных тебе Ветров в поисках истины. Я хочу быть твоим Другом. Я знаю: ты – на правильном пути.
До свидания. До встречи на любимом холме.
Твой Ветер»
Август 2011г. – август 2013 г.
Крым - Боровск - Балабаново Калужской обл.
Недавно вспоминала свои прошлые печали. Вспомнила и о Жене и проплакала безутешно четыре часа, мысленно "очутившись" в реальности тех лет. Решила поискать Женю в "Одноклассниках". А вдруг...
Двадцать пять человек с одинаковыми именами и фамилиями... Похожих на Женю не оказалось... Я написала свой вопрос у последней фамилии: "Простите. Ищу человека, с которым сидела во втором классе за одной партой". Смешно и несерьёзно... Никто не признавался... Но через две недели пришёл ответ. Человек нашёлся. Я не поверила, что это он. В лице не нашла знакомых черт. Попросила выслать фотографию, где была бы видна его правая щека и семь родинок на ней. И такая фотография пришла.
Это было фото времён армейской службы. В парадном мундире, в фуражке. И... дорогое с детства лицо с родинками на правой щеке. Потом появилась вторая фотография 50-летнего мужчины, строителя Богучанской ГЭС. Два разных лица одного и того же человека. Как неузнаваемо меняются люди, и, как далеко может занести нас судьба. События, описанные в моей "поэтической симфонии" происходили в СССР,в Северном Казахстане, где дуют сильнейшие степные ветра, которые были моими утешителями. Ныне я в Калужской области. Одна. И ветров здесь нет. Утешаться нечем... Женя - в холодном Красноярском крае. Тоже один...
Этот рассказ Женя не читал. Я нашла его недавно в своих писательских архивах и не решилась ему послать. Есть у меня ещё один "Праздник Ветра",пейзаж. Рассказ в сокращении, без школьных историй и без без Жени, просто, как утешитель.
Читатель может продолжать "жить" в моём светлом рассказе и придумать свой счастливый конец.