Помните эксперимент, проведённый Джоном Уотсоном с маленьким Альбертом и белой крысой? Вкратце напомню.
Экспериментатор-бихевиорист решил сформировать у 11-ти месячного мальчика реакцию страха на изначально нейтральный объект, и ему это благополучно удалось. Сначала маленькому Альберту давали играть с белой крысой. На второй стадии эксперимента Уотсон, прячась за ширмой, принимался бить молотком по металлическому листу каждый раз, как мальчик видел крысу. Так он сформировал у ребёнка устойчивую реакцию страха на зверька. Попутно мальчик стал бояться всего «белого мехового», напоминающего крысу, в том числе маску Деда Мороза (из-за её белой бороды). А дальше по какой-то непонятной причине Уотсон так и не убрал сформированный у ребёнка страх.
В разных источниках и сам эксперимент, и дальнейшая судьба маленького Альберта описывается по-разному. В одних утверждается, что впоследствии Уотсон пытался убрать у ребёнка реакцию страха, но не смог; в других, в том числе во «всезнайке», пишут, что «мальчика забрали из больницы, где проводилось исследование», поэтому психолог не имел возможности исправить то, что сделал.
Лично мне здесь не вполне понятно, почему в Википедии сначала упоминается приют, из которого взяли мальчика для эксперимента, а потом речь идёт уже о больнице и наличии у малыша мамы. Но пусть эта неувязочка останется на резиновой совести данного информационного ресурса.
Также в Википедии ставится под сомнение тот факт, что психологическая травма, нанесённая мальчику экспериментом, впоследствии негативно отразилась на его взрослой жизни, т.к. это нигде не зафиксировано. Другие источники утверждают, что отразилась, но доказательств не приводят.
К слову, в начале прошлого века ещё не было выработано этических стандартов, согласно которым данный эксперимент, (да и многие другие, более поздние) могли быть признаны неэтичными. Поэтому формально ни Уотсон, ни его последователи вплоть до 1970-х никаких законов не нарушали, но сегодня подобный эксперимент не был бы разрешён.
Я напомнила об этом эксперименте вовсе не для того, чтобы в очередной раз поглумиться над известным «энциклопедическим» изданием или бихевиористами, а для дальнейших рассуждений.
Альберт и Джон Уотсон
Возможно, в начале 20 века действительно нужно было доказывать, что если пугать или наказывать ребёнка за что бы то ни было, то он начнёт этого бояться и избегать. Но ведь именно так детей и воспитывали на протяжении многих веков – наказывали за что-нибудь и получали результат, иногда ожидаемый, иногда – вовсе неожиданный. В чём новизна эксперимента?
И можно ли считать эксперимент научным? Ведь он был единичным, статистика не была собрана. Если бы опыт провели над всеми мальчиками из приюта, то не известно, как распределились бы результаты, а особенно – как они отразились бы на поведении выросших подопытных. Возможно, кто-то из них просто продолжил бы бояться крыс и вообще всего белого мехового, а кто-то повзрослел и принялся бы в маске Деда Мороза отлавливать и потрошить бихевиористов, похожих на Уотсона и его ассистентку – кто знает?
А если без шуток, то:
– для признания эксперимента научным нужно получить статистику и “потратить” на это энное количество мальчиков, что совершенно не гуманно и не приемлемо;
– прийти к тем же выводам, на мой взгляд, можно было и без эксперимента.
Но тогда что было доказано в эксперименте с маленьким Альбертом?
Во-первых, лично для меня очевидно, что характер эксперимента самым недвусмысленным образом доказал наклонности экспериментатора, в случае с Джоном Уотсоном – довольно садистические.
Во-вторых, человек может боятся совсем не того, что является истинной причиной/источником его страха. И пожалуй, это единственное ценное зерно во всём этом эксперименте.
В-третьих, для появления иррационального страха подопытный не должен знать, что он является подопытным, и он не должен иметь возможности выстроить истинную причинно-следственную связь происходящего.
Проще говоря, если бы Уотсон не прятался от маленького Альберта, когда бил по металлическому листу, то даже годовалый ребёнок смог бы догадаться, что крыса тут не при чём, а бояться нужно вон того дядьку с молотком.
Не удержусь и замечу, что несостоятельность бихевиоризма можно проследить в биографии самого Джона Уотсона. Так, ни жёсткие ограничения и запреты со стороны религиозной матери Уотсона, ни обида на ушедшего из семьи разгульного отца не помешали выросшему Джону завести роман со своей ассистенткой Розали и развестись с первой женой. Также, как последовавший за этим скандал и потеря престижной работы не стали стимулами для исправления поведения учёного. Зато на характере проводимых Уотсоном экспериментов перенесённые в детстве травмы очевидно отразились.
Дж. Уотсон, Альберт, Розали Рейнер
Что касается ценности самого эксперимента, то некоторые философские выводы из него напрашиваются сами собой. Но их можно сделать и не запугивая маленьких мальчиков, достаточно включить логику и житейский опыт. Вот они:
Разрушить проще, чем создать, сломать проще, чем починить, убить проще, чем родить.
Ребёнка легко травмировать, но сложно исцелить.
Сложно не значит невозможно.
Объективность научного подхода – это иллюзия.
И вот этот последний пункт объясню чуть подробнее и на примере.
Но сначала ответьте сами себе на вопрос: много ли фобий у человечества в целом и у каждого отдельно взятого индивида?
Лично у меня иногда складывается впечатление, особенно после каких-нибудь очередных новостей, что вся жизнь человечества – это одна большая фобия, и именно она является целью тех, кто эти новости производит. Нас постоянно чем-нибудь пугают, вырабатывая условный рефлекс страха и отказа от свободы/счастья/самореализации/жизни, как таковой.
Большинство людей доверчиво и не критично мыслят: они, как маленький Альберт, боятся всего, о чём говорят «в телевизоре», не видят, кто их пугает, и не догадываются о существовании экспериментатора. Причём боятся они с самого детства, так же, как боялись их родители.
А теперь я предлагаю вам провести мысленный эксперимент, в котором никто не пострадает.
Представим, что «Альбертов» было много. Взяли, к примеру, тысячу мальчиков и девочек, выработали у них условный рефлекс страха по отношению к крысам и всему белому меховому, поселили в деревне под названием Х и обнесли территорию непроходимым забором.
Мальчики и девочки выросли, переженились, у них родились дети. Сначала первое поколение родителей показало своим детям на личном примере, «как надо» боятся белых крыс и всего белого мехового; потом второе поколение – дети – выросли, родили своих детей и научили их боятся белых крыс и всего белого мехового. И вот через несколько поколений мы сможем уже говорить об искусственно сформированном генетическом страхе.
Но поскольку часть людей из деревни стала учёными, они не могли допустить крамольную мысль, что кто-то проводит над ними эксперимент, потому, что это уже попахивает теорией заговора, а теория заговора ненаучна, т.к. не может быть доказана.
Зато они смогли научно обосновать свой страх белых крыс и всего белого мехового: ведь если вся деревня боится крыс и никто не помнит, как это началось, значит, это естественный врождённый страх, обусловленный теорией эволюции, а теория эволюции научна, хотя тоже не может быть доказана.
Дальше пункт «страх белых крыс и всего белого мехового – это норма для человека» был принят, как аксиома, и занесён в психологические научные тесты.
Так частная фобия жителей деревни стала их нормой, распространённой на всех людей потому, что:
а) эксперименты стабильно воспроизводили один и тот же результат – все жители деревни с рождения боялись крыс и всего белого мехового.
б) Все жители деревни были людьми, и с другими людьми они никогда не встречались.
Обратите внимание – любая научная теория однажды была обоснована и принята, даже если потом её опровергли, как ненаучную.
Иррациональная фобия обитателей деревни Х была объективна – жители действительно поголовно боялись белых крыс и т.д.
Особо усердные учёные деревни Х могли на досуге за чашечкой виски выдвигать разнообразные убедительные теории, откуда взялся этот страх, и публиковать в научных изданиях. Например, сколько-то миллионов лет назад в окрестностях деревни Х обитали меховые динозавры? Йети?.. хищные обезьяны с белой бородой и охотились на жителей. Или проще – триста лет назад в деревне жили стаи белых крыс, наносивших серьёзный урон запасам зерна, потом крыс истребили, а страх – так и не смогли. И далее в том же духе.
А теперь – та-дам! – в деревню по обмену научным опытом, но совершенно случайно, приезжает учёный из другой деревни. Он не боится крыс, и ничего не знает о «естественном врождённом страхе» жителей деревни. Он в порядке эксперимента проходит местный психологический тест и оказывается ненормальным только на том основании, что не боится крыс.
Объективность и научность тестов существует исключительно в системе координат создателей этих тестов.
Все попытки приезжего учёного доказать, что страх крыс и всего белого мехового может быть благоприобретённым, натыкаются на враждебное молчание научно-деревенского сообщества. И в системе координат деревни его теория действительно ненаучна потому, что на базе жителей деревни не может быть доказана.
Если экстраполировать этот мысленный эксперимент с деревней Х на нынешнюю ситуацию с наукой (в т.ч. психологией, социологией и прочими -логиями), мы получим во многом сходную картину: есть некое ядро, или я бы сказала, система координат, признанная на сегодняшний день незыблемо объективной и научной.
И главный постулат современной научной системы координат - сознание есть производная мозга человека, а душа - устаревший ненаучный термин. Всё.
Это договорённость, на которую пошли те, кто представляет официальную науку. И в этой системе координат объективным считается только то, что соответствует этой системе, а также то, что является свойством/спецификой статистического большинства.
Так что если большинство сегодня полагает, что Творца нет, то так оно и есть.
А уж как это убеждение у большинства сформировалось – в результате социальных экспериментов по управлению поведением людей или в ходе естественного развития человечества – сие сейчас уже ни определить, ни дифференцировать практически невозможно.
И выходит, что объективность и научность определяется статистическим большинством, а не наиболее развитыми и независимыми представителями человечества, которые не боятся белых крыс и всего белого мехового. Упс.
Что с этим делать, расскажу во второй части статьи.
@Aleforion