Разве может быть зверобой элегантным? Ботаники скажут, он может быть продырявленным, большим и еще достоин сотен научных названий. Любители лекарственных трав скажут, он обладает чудесными целительными силами. И, однако, именно элегантным назвали этот солнечный цветок двести лет тому назад и он этого достоин.
Впрочем, название цветка открылось не мне. Много раз проходил я по долине нашей замечательной речушки Шипунихи, фотографируя растения, иногда срывал для чая соцветия зверобоя. Но кто же не знает этого растения? Ничего особенного. Выложил я фото на ботанический сайт и забыл. Но дотошные ботаники заметили у растения на фото бахрому по краю чашелистиков, у обыкновенного зверобоя такого не бывает. Оказалось, мой зверобой элегантный и родина его далека от Сибири, где-то в Восточной Европе. А в Сибири его находили всего лишь несколько раз. И вот странно, элегантный зверобой я встретил в долине, которую местные жители называют маленькой Швейцарией. Выходят там из неведомых глубин подземные скалы и растут на них невиданные цветы, сохранившиеся со времен динозавров. И если смотреть с высокого берега на глубокую долину, смирная обычно Шипуниха кажется горной рекой, покрытой барашками пены, а дачные домики на ее берегах игрушечными, а небо особенно голубым и высоким. Это и есть владения элегантного зверобоя. Это его мир, зверобой хорош сам по себе, но имя его связано с многими другими, оно открывает миры безграничные.
Как всегда историю растений в России начинают немецкие ботаники, своих ботаников у нас долго не было. Вот и Христиан Стефан благополучно окончил университет в Лейпциге и отправился искать счастье в неведомую страну военным медиком. Побывал в Крыму, армии Потемкина и вышел в отставку в Москве. Где же можно было заниматься лекарственными растениями как не в Медицинской школе, что за Сухаревой башней? Медицинская школа была знаменитой, основал ее Петр Первый, лично посадил первые растения – ель, пихту и лиственницу и мечтал, что москвичи будут легко различать ель и пихту. Сухареву башню снесли, мешала она движению машин, Аптекарский сад сохранился до наших времен и даже стал памятником, но кто помнит Стефана, тогда простого профессора? Именно он превратил заброшенный сад в чудо природы и культуры, строил дома, оранжереи и теплицы, доставал и всаживал уникальные растения, в том числе те, что сохранились в Нескучном саду, детище умершего Порфирия Демидова. Своего сада ему было мало. Он объехал все Подмосковье, собирая столь обширный гербарий, что хватило впоследствии с избытком на три столицы – на Москву, С-Петербург и Берлин. И он же создал и напечатал первую книгу о растениях Подмосковья. Нашлось там, среди сотен других видов, место и для нашего элегантного зверобоя. Изучая гербарий Стефана в Берлине, другой великий немец Вильденов, учитель Гумбольдта, подтвердил, что это новый вид, не известный ранее науке. Как это часто бывает, с отъездом Стефана в северную столицу на новую должность, сад пришел в упадок, зато там появились директора, имена которых сохранились.
Слово «зверобой» мне известно с первого класса, именно под таким именем я прочитал книгу в красной обложке с черно-белыми рисунками из библиотеки отца. Зверобой имя почти детское у индейцев. То ли дело Соколиный Глаз. Сегодня для меня «зверобой» это высокая, отвесная скала на реке, бегущей с алтайских гор. Но может ли растение зверобой быть элегантным, или это слово применимо только к человеку? Что увидел Стефан в подмосковном зверобое, что отличало его от зверобоя обыкновенного? Зубчики по краю чашелистиков с черными железками? Эти зубчики придали растению изысканный, изящный вид? А может это растение не как все? В отличие от обыкновенного зверобоя он никогда не образует заросли. Наверное, слово элегантный на Руси было редким, книжным, известным разве что в салоне Анны Павловны Шерер, таким же редким, как само растение сегодня в Сибири, даже позднее Даль его не знал и в словаре не отметил. Хорошо, что были люди, видевшие элегантность не только в женщинах, но и в растениях. Таким был Христиан Стефан.