Где-то недалеко, раздался грохот от разорвавшегося снаряда, а несколько солдат федерации сидя в блиндаже, молча переглянувшись, продолжили свой незамысловатый ужин, состоящий из перловой каши и супа, сваренного из консервированной фасоли с небольшим добавлением тушёнки. Тушёнка была не частым гостем в рационе солдат и поэтому её тщательно дозировали в приготовлении пищи:добавляя только для аромата, стараясь придать полупустой похлёбке хоть какой-то удобоваримый вкус.
– Заклятия поменяли, звук другой, отличается от предыдущего!– Нюрбер неторопливо облизал ложку со всех сторон и принялся накладывать в алюминиевый котелок перловую кашу.– Вчера убивающими заклятиями обстреливали, сегодня только парализующими!
– Это кто тебе такое сказал?– Хенрик недоверчиво взглянул на боевого товарища.
– Повоюй с моё и не такое будешь знать! При осаде крепости Трак, лупили убивающими заклятиями направо и налево. Тогда маги были не чета нынешним, старая школа! А сейчас что? Не успели выпустить из академии – сразу на фронт! Не то что на нас, на себя защитное заклятие наложить как следует не могут. От прошлогоднего выпуска офицеров с десяток остался в живых, не больше и это на всю армию, прикинь!
После слов Нюрбера солдаты одновременно тяжело вздохнули.
– И что ты предлагаешь?– Хенрик закончил с похлебкой и присоединился к другим солдатам, которые начали ложками громко выскребать остатки каши из походного термоса.
– А что я? Я как все, хотя скажу честно, война магов мне настолько осточертела, что я подумываю о расторжении контракта.
– Как это? Это же прямой путь к забвению! – Хенрик от волнения подавился кашей и громко закашлялся.
– А вот так! Когда черные маги с белыми начали очередную заварушку, у меня моего мнения никто не спрашивал. Раньше же как-то могли обходиться без человеческих жертвоприношений, так почему сейчас не могут?
– Не хотят, – добавил Кольц, самый старый солдат в отделении, который до этого внимательно слушал диалог боевых товарищей.– Они успокоятся только тогда, когда полностью насытят демонов смерти, дающих магам силу. Что белым, что чёрным. Не из воздуха же они её черпают. Демоны – силу и власть, маги взамен души. Демонам не важно чьи, наши или чужие, им всё едино.
– И когда ты думаешь, они уже подавятся, нашими душами?– Хенрик проглотил большую порцию каши и прищурив глаза, с надеждой посмотрел на Кольца.
– А никогда, сейчас перебьют всех, и как не будет кому воевать, заключат между собой перемирие. Но как только маги начнут терять силу, снова начнут. На моей памяти, это уже четвертая война, не за горами пятая, если доживу конечно.
– А почему ты решил, что пятая? Эта ещё не закончилась?– Хенрик всполоснул пустой котелок и высунув руку из блиндажа выплеснул содержимое в траншею.
На его беду к блиндажу в этот момент подошел ефрейтор Максима и закрыв глаза, и прикусив губу, молча принял на себя остатки ужина.
– Хенрик! Три наряда вне очереди, идиот!
Внезапно артиллерийская канонада закончилась, а ефрейтор, услышав тишину, быстро сменил гнев на милость, выдохнул воздух и улыбаясь натянутой улыбкой, совершенно другой интонацией произнёс.
– Ладно, Хенрик, ничего страшного, с кем не бывает…
Солдаты подозрительно переглянулись, не понимая такую быструю перемену настроения ефрейтора.
– Вы же на меня зла не держите? Так ведь, бойцы?
– Ох и темнит эта шестёрка, явно что-то не договаривает, – прошептал Хенрик, подкручивая усы.– Что случилось, господин ефрейтор, опять отступаем?
– Как вам сказать, похоже войне конец…
Максима виновато окинул взглядом своих подчинённых.
– Они капитулировали?
– Нет…
– Мы?
– Тоже нет…
– А что тогда происходит?– Хенрик поправил на шее на всякий случай защитный амулет.
– Наши солдаты и с той стороны солдаты договорились вроде, больше друг друга не убивать.
– И что теперь?– у Хенрика от известия подкосились ноги и он чуть не упал на землю.
– Что, что! Домой теперь!– Нюрбер первым вышел из оцепенения и оттолкнув небрежно ефрейтора, выбрался из блиндажа, затем также быстро вернулся.– Кстати, чуть не забыл, за мной должок.
Нюрбер, хуком справа, нанёс удар, Максиму в челюсть и тот с грохотом отлетел на пустые ящики из-под снарядов.
– Это тебе за моих друзей, которые тебе уже никогда не смогут ответить. По-хорошему следовало бы тебя повесить, но я сам себе поклялся, больше никаких смертей. Будь ты проклят, вместе со своими магами!
Нюрбер громко сплюнул под ноги и отбросив винтовку в сторону, теперь уже навсегда покинул блиндаж.
– Ага, мне понятно, почему ты такой стал добренький, власть того, тютю… Но я не Нюрбер, слово никому не давал и у меня к тебе урод, накопилось очень много вопросов!
Солдаты плотно обступили ефрейтора, который за эти три года не раз под угрозой расстрела посылал их на верную смерть, ради наград. Мужчины сняли с шеи жетоны и не церемонясь запихали их в карманы одному из самых ненавистных людей в роте. Затем вышли из блиндажа и вслух произнесли страшное заклятие – заклятие забвения, после которого от человека не остаётся даже мокрого следа, так как заклятие забвения на то и заклятие, чтобы от врага ничего не осталось, в том числе и воспоминаний.