С утра собирался дождь, но Дина попросила его обождать. Облака в ожидании толпились за Блестящей Скалой, искрящейся вкраплениями слюды, и теперь даль туманилась жемчужно-серым, пронизанным лимонными и апельсиновыми сполохами позднего солнца, проникающего через непрочную, сквозную, перистую кисею…
В эту радужную, золотистую дымку убегали разноцветные скалы, нависающие арками над удивительной рекой. Анфилада разливов, - точно бусины, нанизанные на синюю ленту, - уходила через эти арки вдаль, за Блестящую Скалу, нависающую вечным стражем, за Гранитного Хулигана – скалу, причудливо изогнувшуюся над самой водой, будто протянувшую руки к другому берегу, и в другую сторону – за Красную Скалу, примерно на середине которой Дина наметила мощным лазерным резцом резкий, гордый профиль Джонатана Ди. Точно его безумно далёкий предок, индеец Упрямый Орёл, каменный Ди всматривался в неоглядные дали и вдохновенно напевал что-то, понятное только ему. Каждый раз, бросая взгляд в ту сторону, Дина улыбалась ему и говорила: «Привет!», и по скале приветно пробегали розовые волны бликов.
Дине никогда не надоедало это зрелище. Каждый сезон, каждый день, каждый миг эти фантастические горы, симбиоз земных ландшафтов и необузданной фантазии, родивший уникальные источники, «молодильные ключи», были иными, новыми, загадочными и манящими. Она удивлялась самой себе: в какой именно момент её жизни там ей посчастливилось вообразить это чудо, вообразить и вдохнуть жизнь, положить начало её развитию? Неужели это лишь счастливая случайность?
Деревья вблизи тёплого озера оставались свежими и зелёными почти до середины зимы, но потом, будто спохватившись, алели и желтели на все лады и все разом, и тогда река была объята пламенем – пылающая лента среди белоснежного, ледяного убранства.
На нижней площадке конусовидного шатра Далаянской энергостанции, которая заменила первоначальную гидроэлектростанцию, прилепился, точно бабочка, красавец флаер – личный флаер Дины, которым она теперь могла управлять. Посадить бы туда Джонатана, увезти к Храму, к сыну, показать свой совершенный Мир сверху… Дина непроизвольно позвала его – и флаер оторвался от посадочной площадки, бесшумно спланировал вниз и завис над серединой залива.
Клара присвистнула от изумления и восхищения, бросилась было вперёд – и остановилась, как вкопанная перед феерической картиной.
- А это… это – ваш… ммм… летательный аппарат? Какая прелесть! Он похож на дельтаплан. Как он называется у вас?
- Далаянцы зовут его «Флаарк» - «Душа».
- Как поэтично! А каково его управление? Я умею управлять дельтапланом и одноместным вертолётом. А на каком горючем он движется?
- Ему не нужно горючее, у него нет пульта управления. Обычно флаарками управляют только Далаянцы – они включаются непосредственно в его нервную ткань.
- Обычно? А что необычного в этом флаарке?
- То, что им могу управлять только я. Или – мои дети.
- А-а-а… - разочарованно протянула Клара – она уже мечтала его опробовать. – Что ж, я с удовольствием бы тоже научилась – обожаю осваивать новинки. Это реально? Я имею в виду – попробовать?
- Возможно, отчего же не попробовать – в жизни надо многое попробовать: и завоевать, и сдаться…
Клара едва не прикусила язык. А эта Диана – любопытная штучка. Если её способности к воплощению и созиданию и впрямь настолько велики, она – тоже лакомый кусочек для завоевания. Опасный – и тем более притягательный! Она тоже могла бы стать полезна - надо учесть на будущее. И Клара пошла по долгому, пологому спуску вниз, к берегу, почти скрытому в белых клубах.
- Значит, теперь ты можешь им управлять? Это потрясающее достижение! Я просто завидую тебе, девочка, - Джи покачал головой и спросил вполголоса: - Ты меня покатаешь?
- Ты угадал мои мысли! – Они переглянулись, улыбнулись друг другу. Их руки вновь соприкоснулись, сильные, рабочие пальцы музыканта и художника сплелись, вспоминая, мечтая об осязании, обладании, ласке… Соприкоснулись – и нехотя расплелись, сохранив тепло и желание друг друга, обжигая и на расстоянии. Дина и Джонатан медленно пошли вниз.
Клара курсировала вдоль берега, боясь тронуть воду. Но вот она решилась и вытянула вперёд руки – невесомые волны коснулись ладоней. Пар был и впрямь тёплым и ласкающим, но не обжигающим, как ей поначалу думалось, и вода под ним вовсе не кипела…
Клара недоверчиво хмыкнула: - Если озеро и впрямь таково, каким вы его расписываете… Знаете, у меня и Джонатана весьма обширные связи с самыми знаменитыми и влиятельными людьми. Многие заплатили бы миллионы, чтобы попасть сюда и окунуться. И Мир получил бы подпитку, и благоустройством занялись бы люди знающие. Я, пожалуй, могла бы стать посредником! Верно, Джонатан? Да, это отличный вариант!
И Клара увлеклась живописанием радужных перспектив: бальнеологический курорт высшего разряда, элитные гостиницы, самые последние достижения земной цивилизации, деньги – рекой!
И Дина, и Ди посмеивались, видя очевидную нелепость картины: зачем деньги и цивилизация тем, кто, умея управлять Миром, сосуществует с ним в едином поле, в тандеме? И зачем этот рай – элите, если она сама способна создать его себе в любых условиях, если её жизнь и так близка к райской.
Источники и озеро нужны тем, кто не в состоянии купить роскошь и здоровье, в первую очередь – больным детям всех Миров, жертвам притоннельных стычек. Вроде «скорой помощи» - когда-то Джонатан и Дина обсуждали эту возможность.
- А вам не кажется, что подобное посредничество может стать опасным? Ведь кто-то захочет остаться здесь навсегда, и любой ценой, а кто-то импортирует с собой войну! – резко оборвала Дина.
Клара обиженно передёрнулась.
- Вы до сих пор так не любите людей и не доверяете им?
- А почему я должна им доверять? За что любить? За изуродованные детские души, заплёванную, осквернённую, исковерканную природу? Здесь, в союзе с Далаянцами, я знаю точно, что никто не посмеет обидеть дерево. А у вас – никому и невдомёк, что у дерева есть душа.
- Это верно – иногда мне кажется, что на Земле половина деревьев пошла на рекламные листовки и проспекты, - печально заметил Ди.
Он невольно вспомнил грустную песню, что слышал давным-давно на стареньком Дианином кассетнике – из русской коллекции. Песню, которую так не хотелось бы назвать пророчеством:
«Мусорный ветер, дым из трубы,
Плач природы, смех Сатаны…
А всё оттого, что мы
Любили ловить ветра и разбрасывать камни…»
Клара хмыкнула.
- Однако на свои рекламные проспекты ты не скупишься, - заметила она ехидно. Помолчала, вздохнула.
- А почему бы нам не искупаться? – перевела она разговор. – Надеюсь, я не зря запаслась купальником. Последняя модель от молодого Фернато – рекомендую, модный испанский Кутюрье. Эту штучку даже Джи не видел ещё! – весело сказала она. – Ну-ка, попробуем, какова водичка!
И в этот момент, ищущий взгляд Джи обнаружил «Краснозадую Скалу» - свидетельницу многих любовных утех, и наткнулся на свой грозный профиль, стилизованный под какого-то воинственного индейского вождя. Глаза его округлились, и он начал неудержимо хохотать. Он не мог остановиться, он приседал, грозя поскользнуться и скатиться в воду, он хлопал себя по коленкам, тыкал пальцем в воздух…
- В чём дело? Что в этом смешного? – с неудовольствием осведомилась Клара. – Купальник от Фернато – это, по-твоему, смешно?
А Ди всё не мог остановиться, слёзы текли по щекам.
- Простите, леди, я в восторге от вас. Вы и впрямь украшаете жизнь! - наконец произнёс он в полном изнеможении, утирая слёзы. – Иногда стоит претерпеть всевозможные передряги, чтобы получить такое наслаждение от окружающей жизни.
Дина скрыла смешок в ладонях.
Клара глубоко вздохнула, укоризненно покачала головой: - Ты ведёшь себя как ребёнок, Джонатан!
Клара скинула летние кроссовки, с некоторой опаской ступила на горячую отмель, вытянула вперёд носок – но вода словно отпрянула от её ноги, отодвинулась ещё дальше, обнажив мокрый, белый песок. Клара вопросительно обернулась к Дине.
- Не советую так, сходу, - пояснила Дина спокойно. – Могут быть непредсказуемые реакции, вплоть до тяжелейшей аллергии.
Клара убрала ногу, раздосадованная и разочарованная, нехотя обулась и вернулась к Джи. Вода вновь растеклась по кромке тонким, парящим слоем.
- В чём причина – оно всегда так… убегает? От человека? Как же тогда в нём купаются?
- Озеро вам не доверяет.
- Что за ерунда? Вы меня разыгрываете? Это – шутка? – неуверенно рассмеялась Клара.
- Отнюдь. Поначалу так было даже со мной. Мир должен привыкнуть, настроиться на вашу волну, адаптироваться, убедиться в отсутствии угрозы. Это – его нормальная реакция.
- Но вы… можете его убедить, перенастроить?
- Могу. Но не хочу, - твёрдо ответила Дина. – Пусть всё идёт своим чередом. Так будет лучше для всех. И для вас тоже.
Клара с явным и нескрываемым раздражением пожала плечами: - Вы меня постоянно предостерегаете. В чём дело? – сказала она. – Это угроза?
- Чужой Мир, как и чужой человек - всегда угроза. И вы никогда не угадаете, в чём она, ибо никому не дано проникнуть в чужое сознание, в ауру жителей, населяющих незнакомый Мир. Этот дар – редкость.
- И это, якобы, дано вашему сыну? Никогда не поверю, пока не встречусь и не смогу убедиться лично. Вдруг это – блеф, очередной иномирный миф? Может быть, вы прячете его, чтобы скрыть свою несостоятельность или набить ему цену?
Джонатан стиснул её плечи и легонько тряхнул, едва удержавшись, чтобы не ударить по губам. Дина поморщилась.
- Во-первых, я не уличная торговка. Во-вторых, я не обязана отчитываться. В-третьих, я всегда поступаю так, как сочту нужным. В-четвёртых, мне безразличны ваши домыслы и ваша ревность.
Клара прикусила губу и перевела дух. Она не сдержалась, она виновата. Какая муха её укусила? Она едва всё не испортила. Эта проклятая ревность! Но Клара – не тупая, бесчувственная кукла, она же всё видит. Как Джонатан смотрит на эту помещицу, забыв о существовании жены. И он хочет, чтобы она оставалась спокойной и невозмутимой? Тихо, девочка, тихо, последнее слово будет за тобой.
- Простите, виновата, не сдержалась, - произнесла Клара, вновь непринуждённо улыбаясь.– После родов я иногда бываю чрезмерно возбуждённой – сказывается усталость, наверное.
- Если вы поживёте тут, и заслужите доверие Мира, он излечит все ваши недуги. Только имейте малую толику терпения.
- Вот я подумала: а почему вы не обзавелись собакой? – проговорила Клара. - Или – собаками? Преданный друг и отличный защитник и охранник. Встречаются великолепные сторожевые экземпляры – мастифы, филы, ройтвеллеры…
- От кого?
- Что – от кого? – не поняла Клара.
- От кого защитник и охранник? – повторила Дина.
- Вот уж не знаю – вы без конца поминаете некую угрозу. Может, от пиратов, может, от диких зверей.
- Собака – сама по себе хищный зверь, и чрезмерно похожа на человека, ибо переняла от него самое худшее. Она слишком напоминала бы мне тех людей, которых я как раз хотела забыть. А опасных зверей здесь нет. Во всяком случае, опасных для меня.
- Значит, всё-таки кто-то есть?
- Лисы, рыси, лоси, зайцы, шиншиллы, гепарды… нет смысла перечислять – как и на земле, нормальный животный мир. Вот ещё кошки развелись, и попугайчики. А в остальном – обычная фауна, обычный Мир, безо всяких экстримов и «Парков Юрского периода».
- Обычный – да не совсем, не так ли? И почему они вам не опасны? Только не говорите мне о всеобщей любви и взаимопонимании.
- Опять не верите?
- А вы опять – без доказательств?
- Позвать барсов с вершины? Или – собрать пауков из окрестных лесов? – деловито осведомилась Дина. – Правда, это будет не так быстро – барсы далеко, и у каждого свой участок.
- Да! Ой, нет, нет, пока не надо, - испугалась Клара. – Я ненавижу пауков. А можно – оленей?
Дина прислушалась, на минуту ушла в себя: - Стадо далековато. Не стоит срывать их с места ради пустой забавы. В это время они обычно мигрируют к западу. А вот птицы – это реально. Подождите.
Она прикрыла глаза, протянула одну руку ладонью вверх, другую – ладонью вниз. Видимые лишь ей нити потекли к ближним вершинам, пронизали пространство, отыскали необходимые информационные потоки и коснулись нужных ячеек.
Ди и Клара застыли, боясь шевельнуться, их пронзил щекотный ток. Воздух вокруг Дины словно сгустился, стал видимым и осязаемым, завибрировал – и потёк волнами в одном направлении.
Грозный клёкот раздался вдали, постепенно нарастая – Клара и Ди одновременно вздрогнули. Стая огромных, могучих птиц приближалась со стороны Хулигана, сильными, ровными взмахами волнуя небо. Они были ещё очень высоко, но Джонатан уже различал их хищные клювы, поджатые лапы, великолепные крылья, изящество и мощь.
- Это – вершинные орлы, – пояснила Дина. - Обычно вы не увидите рядом столько взрослых пар. Но я их позвала – и они сплотились.
- Потрясающее зрелище! Это впечатляет! – с восхищением воскликнул Ди.
- Это не опасно? – забеспокоилась, наконец, Клара, очнувшись от оцепенения.
- Пока – нет, – усмехнулась Дина. – Но вообще вы правы – я имею право активизировать зов лишь во время истинной опасности, тогда они становятся воинами! Когда все животные, птицы, насекомые, природные силы объединяются в одном порыве - считайте, что это и есть военная мощь.
Она резко встряхнула руками, нахмурилась, посылая импульсы отмены и прося прощения за ложную тревогу. Стая застыла на месте – и орлы начали разлетаться в разные стороны, торопясь прочь от парка.
Ди внутренне аплодировал, Дина просто наслаждалась идущими от него токами.
«Нет, не верю», - сказала себе Клара. – «Эта помпезная демонстрация ничего не доказывает. Декорации. Пыль в глаза. Лапша на уши. Игра на нервах.
Самодовольство и самоуверенность на пустом месте. Деспотизм. На флору и фауну нетрудно найти управу, мы ещё и не таких укрощали…" - она изо всех сил убеждала себя в этом, хотя хотелось просто закрыть глаза и забыть: орлы давно скрылись, а ей до сих пор было не по себе, и в ушах стоял их резкий клёкот. - "Надо узнать, что у неё имеется за пазухой посерьёзнее. А война с орлами и пауками – это детская игра».
- Я думаю, нам пора вернуться в дом, по русским обычаям отметить встречу и сесть за стол, он же – стол переговоров, - сказала Дина, как ни в чём не бывало. – Не знаю, как вы, но лично я голодна. Обеденное время давно вышло, а я далеко не аскет, в отличие от вас, вероятно.
- Терпеть не могу аскетов, – поморщился Ди. – Я тоже отнюдь не намерен лишать себя радости жизни, памятуя, как замечательно вкусно здесь абсолютно всё.
- Спасибо, это приятно слышать, - улыбнулась Дина. – У тебя хорошая память. Но, боюсь, в одиночестве я, скорее, разучилась готовить, чем достигла новых высот.
Они шагали назад, сквозь дубовую рощу, и, видимо, другой тропой, ибо вышли к дому уже через десять минут – очень быстро, даже слишком. «Ничего», - думала Клара. – «Я научусь ориентироваться».
…Конечно, Дина очень хотела бы показать свои владения во всей их прелести и грандиозности, с гордостью представить плоды своей многолетней работы, каждодневного труда, ей тоже, как и Джонатану Ди, порой не хватало зрителя – пусть даже и такого, как Клара. Но всё теперь получалось как-то не так. Клара больше удивлялась её наглости и самомнению, хотя это лишь – уверенность и здравый смысл. Она больше строила завоевательные планы, чем – оценивала по достоинству её личные победы.
А Ди… Неужели он до такой степени у Клары под каблуком? В её присутствии он не смеет сам даже спросить о сыне, ждёт, когда всё решится без него. Как его освободить? А имеет ли она на это право, не стал ли он теперь её врагом? Ведь он вышел из Двери с одной целью – вернуть сына, это Дина прочла в его глазах...