– Тише, милая, тише. – Щебетала сухая от нищеты и голода женщина, обнимая
маленькую, столь же сухую, как и она, как веточку, чумазую девчушку. – Где ты живёшь? – Мама? Папа? Где они? – Полным нежности голосом спрашивала она, крепче и крепче обнимая тоненькое тельце, которое она могла бы обхватить и четвертью своей руки.
В ответ – тихие всхлипы и содрогание.
– Ну, тише, тише, – шептала женщина, ещё не зная ответа, но понимая уже наперёд, что никто не ждёт эту измождённую девочку в уютном тёплом доме, пахнущем пряностями и выпечкой. Нет. Никто не ждёт.
– Тёт…енька, – запинаясь, пыталась говорить девочка, – хо…лодно.
И правда, на улице стужа. Пушистый снег достигает голеней, обхватывая своим жгучим морозом тонкие, не покрытые и лоскутком ткани, ножки ребёнка.
– Иди ко мне, милая, – обнимая и подхватывая на руки, говорила женщина, пытаясь
спрятать синие ножки девочки, укутать их в старый изношенный, как её немолодое тело,платок.
– Тётень…ка, вы – ангел? – жмуря глазки от ослепляющего света фонаря, издавало звуки маленькое тельце.
– Нет, дорогая, – немощно улыбаясь, выставляя напоказ свои редкие зубы, отвечала
женщина.
– Но я вас люблю, – как в бреду лепетала она.
Тёплая капелька упала на широкий лобик девочки. Вопросительно поглядев на старого «ангела», она обхватила шею женщины крепче, обнимая её и грея своим тяжёлым дыханием:
– Не плачь, тётенька, – тонким, почти неслышимым голоском, сказала девочка.
– Ты пойдёшь со мной? – Набравшись сил, спросила женщина.
– Куда угодно, тётенька.
В лёгком молчании два хрупких силуэта исчезали из виду городских фонарей. Снежинки кружили, устилая дорогу белой сверкающей пеленой. То на руках женщины, то идя самостоятельно, обутая в большие башмачки «ангела», тельце шагало медленно, приближаясь к старой каморке, что станет её домом.
– Вот мы и пришли, – вздыхая, проговорила женщина. Её кроткий взгляд упал на грязь и пыль в маленькой комнатушке, в которой она жила.
– Тут чудесно, – резким движением девочка сделала шаг, покружилась, собрав все свои силы, и рухнула на то, что отдалённо напоминало кровать. Ей не пришлось делать много движений, чтобы в миг оказаться из одной части комнатушки в другой: настолько она была мала.
– Ангел, точно, ангел, – лепетала она, прикрыв глаза. И хватило минуты, чтобы хрупкое
тельце, согретое старой телогрейкой, начало сопеть, пребывая в добром сне.
Женщина робко присела рядышком, умилённо поглядывая на дитя. «Это ты мой ангел», – подумала она и широко улыбнулась.
С рассветом измождённая голодом женщина проснулась от пронзительного взгляда, что был долго устремлён на неё.
– Я боялась, что это был сон, – говорила девочка, продолжая глядеть на уже
полюбившуюся ей женщину.
В ответ она получила тёплую улыбку.
– Ты умеешь танцевать? – вдруг спросила женщина.
Лицо девочки изменилось, превратившись в гримасу горечи и грусти.
– А петь?
– Петь я могу! – вновь улыбнувшись, сказала малышка.
– Тогда сегодня мы с тобой выступим. А позже я научу тебя чистить овощи.
– Для кого мы будем петь, тётенька?
– Для всех.
– А зачем нам петь?
– Чтобы мы с тобой поели.
– Нам заплатят?
– Если наша песня кому-то понравится.
– А овощи чистить зачем?
– Мы с тобой пойдём работать. На кухне. Помогать поварам.
– Тётенька, скорее одевайся! Я кушать хочу.
– Подожди, я найду тебе…– женщина полезла в небольшой сундук, выполняющий роль
табуретки, и достала оттуда детскую дублёнку, почти целую, почти не обглоданную
молью. – Держи. – Потом она заглянула за кровать и достала маленькие башмачки, что выглядели почти новенькими.
– Тётенька, а чьи они?
С гримасой боли женщина взглянула на девочку, предаваясь самым горьким
воспоминаниям, и сказала:
– Они твои. Теперь твои.
– Вы – ну точно ангел. – С трепетом она обулась, накинула дублёнку, оглядела себя
сверху вниз и обняла женщину, что-то бормоча.
– Ну, милая, пошли.
На улице их встретил морозный ветер. Они шли по дорожке, следы на которой снег ещё не успел замести. Проделав тот же путь, что и вчера, только уже не домой, а из него; вскоре они оказались на той же улице, где посчастливилось им встретиться.
– Пой, как можешь, повторяй за мной.
Два тонких тельца стояли у входа в неизвестный кабак, завывая песню:
Скажите вы, мысли, про мое несчастье,
Эх, долго ли мне жить-то будет в печали-напасти!
Эх, печальное сердце мое беспрестанно тужит…
Хмурые лица проходили мимо, осуждающе глядя на просящих. Так прошло около
получаса. Из кабака вышел грузный мужчина, прогоняя их.
– Дяденька, ну куда же мы пойдём голодные? – наивно вопрошала девочка.
– Проваливайте! Нечего тут горланить!
На шум сбежались прохожие.
– Хорошенький, добренький, не прогоняй, – лепетала женщина.
– Какой я тебе добренький?!
Толпа лишь вопросительно глядела на происходящее. Ничего не оставалось. Женщина
взяла девчушку за руку и повела её, куда глаза глядели.
– Найдём другое место. Мы с тобой удачливые, раз встретили друг друга. – Шептала
женщина, успокаивая то ли девочку, то ли себя.
Снег под ногами хрустел, а ветер сердито завывал. Вдруг снег захрустел, затрещал громче прежнего. Чьи-то ноги топтали его, следом идя за изгнанными.
– Голубушки! Стойте же! Я за вами не поспеваю.
Испуганно оглянувшись, женщина и девочка увидели высокого мужчину, одетого тепло и добротно.
– Голубушки! Вот я и догнал вас. – Говорил незнакомец.
– Дяденька, мы спешим, нам кушать надо.
– Я не отниму много времени, если вы того сами не захотите. Я только…Вот. Держите. – Трясущимися руками, он протянул женщине красивую купюру. Та отпрянула. – Берите. Дочку накормите.
– Но…
– Берите! – Властным голосом произнёс он. – А если со мной пойдёте, то ещё дам. В тепле
будете, в достатке. Мне как раз нужны работницы. У меня дом большой, там и вам места хватит.
– А петь можно будет? – Вопрошала девочка, глядя в добрые глаза незнакомца.
– Что угодно можно, только по дому помогайте.
– Ангел? – Вдруг спросила малышка.
– Всего лишь мещанин. – Смеясь, отвечал он.
– Тё…маменька, пойдём? – Обратилась она к женщине, что в смятении глядела то на
мужчину, то на девочку.
– Пойдём, пойдём, – отвечал за неё незнакомец, – но сначала я вас угощу. Я знаю, где готовят самую вкусную кулебяку!
Повинуясь чуду, они шли за незнакомцем.
– Правда он – ангел? – Обращаясь к женщине, говорила девочка.
– А я кто? – С грустью спросила она.
– Маменька! – Ответила девчушка, резво обнимая женщину.
Так и шли три фигуры: хрупкая девочка, её названная маменька и ангел, что приютил два одиноких сердца. Уж очень печальную песню они пели!
октябрь 2021 г.