Не слышала, не видела я, как Муза вошла/вкралась, села/плюхнулась на неубранную кровать поверх комом лежащего посередине одеяла (это же только в кино оно красиво ниспадает с кровати).
Скорее всего она улыбалась своей идиотской позитивной улыбочкой, когда в нее полетело сильно влажное, если не сказать мокрое полотенце, которым после душа была обернута моя голова. Ойкнула она отвратительно, всепрощающе так, оттого высокомерно. И хотя я не специально, кто же мог предположить, что она тут окажется, но знала бы… (Перед глазами быстренько пронеслись картинки расправы над ней, одна ужаснее другой).
– Ничего, ничего, – миролюбиво залепетала она.
– Очень даже чего!
– Представь, что каким-то образом современный человек попал в пещеру Али Бабы, – «завела шарманку» Муза.
– Да какого… Зачем? Это идея, сюжет?
– Представь, – она словно бы не замечала моего раздражения. – Не то, чтобы этот кто-то прямо всю жизнь спал и видел, что там окажется, но, это же крутое место!
Она заблестела глазами, впустив в них мечтательное выражение: «В облаках»
– Ну… – протянула я, неожиданно ощутив растерянность. –Что там такого? Там темно, вероятно, запах стоит плесневый, спертый.
И тут я увидела свои руки, пальцы рук, тянущиеся к большой, массивной деревянной двери. Круглая, вполне современного вида ручка, провернулась, характерно щелкнув, я приложила ладони к полотну двери и приникнув к ней всей телом, сильно нажала, ожидая сопротивления. Дверь подалась на удивление легко, и я буквально ввалилась в пещеру, чудом не навернувшись на трех массивных неровных и скользких каменных ступенях.
В пещере было действительно темновато, хотя впереди, по левой стороне, там явно было углубление в скале, а может быть даже подземный коридор, горел факел. Огонь в нем расслаивался, как если это было несколько его источников, образовывал причудливые картины: то становился ярче, будто бы вырастая сам из себя, разлетался крыльями, рассыпая искры, то, наоборот, почти затухал, норовя погаснуть вовсе, источая тонкую струю дыма, едва теплясь в ее основании.
Пещера была довольно большой. И хотя глаза мои понемногу привыкли к полумраку, я не смогла бы описать ее точные размеры и очертания. «Сокровища» (я не сразу разглядела их) имелись. Сваленные в груду, в кучу,в много разных куч, они на первый взгляд они не очень -то отличались от дешевых товаров на барахолке. Да , это было похоже на склад ненужных вещей, никакой ценности не представляющих, пыльных, замасленных, подернутых не то патиной, не то ржавчиной, того паче грязью.
Сундуки тяжелые с огромными кованными замками, вазы большие и средние, кувшины, неподъемные явно, потому как полны были монет золотых, серебряных. Утварь разная: тарелки, блюда, изогнутые, а еще и погнутые: то ножки какие-то не такие, то пузатые бочка примялись. И все это: посуда, да изящные подставки разные для приборов и другие всякие хитроумные вещицы, в куче все, нагроможденное друг на друга, в корзинах плетеных, из прутьев, почерневших и подгнивших, обреталось. Ну так… Вид сокровище имело не товарный. И даже понимание, что это богатства несметные, внутреннего ощущения не меняло.
Я действительно почувствовала плесневелый запах. Это от ковров, скорее всего, они в очень большом количестве находилось недалеко от меня, по правую руку от входа. Скрученные в трубочку маленькие, большие, огромные, стоячие, лежащие или расстеленные, положенные один на другой, в виде слоеного пирога, образующие невероятно огромное ложе, ковры занимали чуть не треть пещеры. Но воздух в пещере не был спертым, как я предположила раньше, пещера хорошо и скорее всего естественным образом вентилировалась.
В самом центра пещеры блестел водоем, маленькое озерцо. В воде отражались/растворялись всполохи от факела и она становилась похожей на драгоценный оникс. Эта картинка заворожила гораздо больше, чем россыпи драгоценностей и монет. Повинуясь внезапному порыву, я пошла к нему, расчищая себе дорогу между «сокровищ». По озерцу пробежала рябь, реагируя, вероятно,на приток воздуха из невидимых мне источников. Задуло сильнее, что-то звякнуло у меня за спиной, раздался четкий восхищенный шепот: «Ах!». Вслед за возгласом факел погас.
Я замерла, но испугаться не успела. Озерцо наполнилось неоновым светом, он рождался из синего пятна посредине, расходясь кругами от него, становясь бледно голубым, желтовато белым. Озеро светилось, как если бы на дне у него был святящийся песок.
– Ну вот это уже какие-то лишние подробности! Тебя занесло, – капризно скривила губы Муза
– Слушай-ка, ты! – Я рассердилась, и растягивала слова, как делают бандиты в криминальных сериалах.
– Все, все, не мешаю, не провожай! – крикнула она мне из прихожей.
фотоарт Анка Журавлева