ГЛАВА 24.
Глафира оказалась человеком с весьма аскетично устроенным бытом. На острове она спала точно так же, как и в лодке: лежа на полу, завернувшись в медвежью шкуру. Естественно, такие же условия она предложила Нике. Но девушка и не думала просить большего, ее радовало уже то, что есть ощущение относительной безопасности.
Поэтому, проснувшись рано утром, и не обнаружив Глафиру поблизости, Ника испытала беспокойство. Она отправилась искать диаконису. Но ни в гроте, ни в пещере женщины не было. Тогда Ника поднялась по вырубленным в скале ступенькам на самую верхнюю точку острова. Здесь Ника увидела маяк, состоящий из масляного светильника и большого медного зеркала. А так же резной каменный престол, на котором Глафира совершала службу Богу.
Ника подошла, и, когда диакониса разрешила, прочитала отрывок из ее Библии. Глафира спросила, не желает ли Ника приобщиться к вере через таинство. Взволнованная девушка ответила согласием. Тогда Глафира сняла с престола глиняный сосуд, и подала его Нике, чтобы девушка трижды омыла лицо святой водой. Сразу после этого Глафира поднесла к ее губам стеклянный кубок, и Ника вкусила Премудрости.
В тучах над островом образовался просвет, и женщины увидели, как лучи солнца скользят по водной глади. Небо и море приветствовали девушку и диаконису необыкновенной красотой открывшегося вида. Свежий ветер весело ворошил их волосы, и словно звал в прекрасное будущее.
Ника впервые после ранения вздохнула полной грудью, и ощутила необыкновенный прилив сил. Она перестала чувствовать себя жертвой обстоятельств. Девушка ясно осознала, что впереди целая жизнь, и только от нее зависит, как ее прожить.
– Наш Бог, есть Бог любви. Он не оставляет нас в земном существовании, и вселяет в св. обители после смерти. – Глядя на ослепительный солнечный горизонт вместе с Никой, произнесла Глафира.
– Почему же в мире так много неправды и горя? – спросила девушка, жалея, что Александр уже никогда не разделит с ней счастье земного бытия.
– Зло вселенной хочет погубить нас из зависти. Мы знаем, что Царь Правды сделал нас своим народом. Но, к сожалению, многие люди более любят тьму, чем свет. Они во тьме прячут свои черные дела. Свет же обличает их.
– А что с мутантами? Есть ли у них совесть? И понимают они, что такое Бог? – неожиданно вспомнив об ограниченных человеческих существах, играющих важную роль в общественной жизни не только в Красного царства, но и всего континента, спросила Ника. Кормилица Анна часто вспоминала мутантов и обвиняла их в том, что они из-за нечистоплотности распространяют заразу. Якобы, если бы не мутанты и их «бессовестные жрецы», родители Ники не умерли, и в Красном не был нарушен привычный ход событий. Тогда Виктория не росла бы сиротой на чужбине, а Анна, соответственно, занимала гораздо более высокое положение, чем ей определили во дворце Петра.
– Ты имеешь в виду тех людей, чья генетика создана искусственно? – спросила Глафира, прервав вопросом мысли Ники.
– Да, их. – Ответила девушка.
– У всего живого на планете есть тело и душа, но только созданный Богом человек имеет еще и от св. Духа. В мутантах Духа нет. Поэтому они, клонированные древними людьми с желанием улучшить человеческую «породу», на деле оказались тупиковой ветвью. Со дня своего появления практически ведут животное существование.
– Но у них имеется нечто, похожее на нашу религию.
– Да, культ Горгоны. Они представляют ее в виде разумной «черной дыры», из которой исходят, и куда нисходят их души. Нечто подобное было и у первобытных людей. В конечном счете, мутанты ненавидят человека, как создателя и виновника своей умственной неполноценности. Но они не сводят счеты с нами, если ты об этом. Им просто не до того, им бы выжить.
– Т.е. понимание Бога недоступно мутантам? Но почему? Разве Бог не может открыть себя им?
– Обязанность просветления твари целиком лежит на ее творце.
– А как же жрецы мутантов? Ведь они обладают речью и навыками начальной организации.
– Жрецы, чтобы о них не говорили, не умны для самостоятельной цивилизации. Ты знаешь, откуда они берутся? – спросила Глафира.
– Нет.
– Это человек, чувствуя стыд от того, что его клонированный собрат откровенно глупее, создал для него специальный механизм «улучшения». Древние выбирали среди мутантов наиболее крепких особей, и вживляли этот механизм в их мозг. Так и получались жрецы. Но, к сожалению, жрецам нашли только одно применение: их использовали в «войне веков» как пушечное мясо. Что дало мутантам дополнительный повод ненавидеть нас.
– А вдруг мутанты размножаться до такой степени, что завоюют континент и поработят человека? – спросила Ника.
– Нет, ты их совершенно не знаешь. У них очень плохая выживаемость и низкая продолжительность жизни. Поэтому их число практически не растет. Да и, без своих жрецов, они ни на что не способны. Однако приживляются механизмы плохо, после операции на мозге умирает слишком много младенцев. От того количество жрецов только сокращается. Теперь их едва хватает, чтобы удерживать соплеменников от «скатывания» в нежизнеспособную популяцию.
– Что ж, убедительно. Но если ты так хорошо разбираешься в «запрещенных» на континенте вопросах, тогда скажи мне, что ты знаешь о синтетиках? – спросила Ника.