В жизни Павликова всё было хорошо. Как чиновник среднего, примерно, уровня, он имел максимум "ништяков" при минимуме усилий. Очень приличная зарплата, которую можно даже назвать жалованием, прекрасный, полный воздуха и света, кабинет с обязательным большим солидным столом и кожаными креслами с диваном, куча высокотехнологичных прибамбасов в кабинете, от компьютера до плоского экрана ТВ в половину стены и замечательная во всех отношениях секретарша, обладающая всеми профессиональными навыками плюс владеющая телепатией на бытовом уровне ( босс подумал - секретарша уже осуществила ). Новёхонькая импортная "тачка" была приятным бонусом к "ништякам" и жизнь ухоженного, холёного и сытенького самца, отзывающегося на фамилию Павликов, была расписана вперёд на энное количество лет: перспективы высвечивались радужные и стабильные, как несгибаемый курс бакса.
Павликов придрёмывал в уютных объятиях кожаного кресла, когда тяжёлая дверь кабинета вдруг резко распахнулась, будто по ней шарахнули чем-то очень весомым и через порог шагнул человек в потёртом камуфляже. Не задержавшись на пороге ни на секунду, как обычно делали все посетители, узрев великолепие кабинета, человек двинулся прямо к Павликову.
Сквозь сумбур мельтешаших обрывков мыслей, навроде "кто посмел?", "что происходит?", Павликов вдруг осознал, что он очень хочет забиться куда-нибудь подальше или, желательно, поглубже, т.к. человек в камуфляже почему-то вызвал у него неприятную ассоциацию с танком, хоть и видел их Павликов только в кино.
Человек подошёл к столу. На Павликова он не смотрел, взгляд был опущен вниз, будто он внимательно глядел куда-то под ноги. Битый сединой короткий ёжик волос вместо причёски, в жёсткой щетине упрямого подбородка прячется шнурок шрама, отвесно падающий с крутой скулы. Павликов внутренне брезгливо скривился и тут же испуганно выпрямился в кресле, словно человек мог услышать его мысли.
Неприятное ощущение нависающей "брони" давило на Павликова, а ещё он вдруг почуял запах гари. Павликов нервно дрогнул ноздрями. От человека пахло дымом, травой, порохом и жжёной плотью. Павликов откинулся в кресле заметно побледнев.
Человек мгновенно огляделся, без усилия переставил тяжеленное роскошное кресло к стене, подальше от окна, и присел на самый краешек, словно постоянно готовый к внезапному броску при этом контролируя дверь кабинета.
Павликов вдруг явственно ощутил, что он смертен. Никогда эта мысль не приходила ему в голову, но глядя на этого человека, напоминающего осколок снаряда летящий в цель, который даже ни разу не взглянул на чиновника, Павликов очень остро осознал, что жизнь конечна.
Человек молчал.
Пауза тянулась и тишина становилась невыносимой.
Павликов не выдержал:
- Чем, эээ, могу?...
Человек поднялся и вытащил из-за пазухи лист бумаги. Шагнув к столу он положил его перед чиновником, придавив словно вырубленной из металла пятернёй. Павликов смотрел не на бумагу, а на эту обожжёную, в грубых шрамах, пятерню, с испугом отметив, что на двух пальцах явно не хватает фаланг.
Когда человек в камуфляже убрал руку, Павликов неосознанно взглянул на стол, словно ожидая, что на нём останутся продавленные, прожжёные насквозь следы.
Он опасливым вороватым жестом подгрёб бумагу к себе и профессионально пробежал наискось текст.
- Но это не в моей компетенции, - осторожно начал Павликов, возможно впервые в своей чиновничьей жизни искательно пытаясь поймать взгляд собеседника.
Человек молча, неуловимо-быстрым движением, сгрёб бумагу со стола ( Павликов шарахнулся, запутавшись в своём кресле ) и пошёл к выходу.
Непонятно чего испугавшись, Павликов сорвался на фальцет:
- Я ничего не могу сделать...
Он хапнул воздуха, чувствуя как пространство огромного кабинета навалилось и душит его.
И вдогонку, в обтянутую камуфляжем спину прилетело:
- Я тут не при чём. Я вас туда не посылал...
Человек, уже взявшийся за ручку двери, остановился. По окаменевшим плечам пробежала дрожь. Его странно перекосило на один бок и развернуло к Павликову.
Лицо страшно дёрнулось сверху вниз. Потом человек медленно выпрямился и вдруг посмотрел прямо на чиновника.
Павликову показалось, что ему выстрелили точно в лоб. Он инстинктивно вздрогнул, прикрываясь руками.
Чиновник был достаточно тренированным индивидуумом, по меркам города, и даже ходил на курсы самообороны, где трижды в неделю мутузил "грушу" или бил по "лапам".
Но встретив взгляд человека в камуфляже, Павликов понял, что испытывает холёный домашний пёс встретив в лесу хозяина леса - матёрого волка. Безотчётный и неконтролируемый ужас и понимание, что ты сейчас будешь убит. Быстро и беспощадно.
Павликов скорчился под столом, безуспешно пытаясь заползти под кресло.
Через неопределённый отрезок времени он осознал, что пытается выбраться оттуда, как из окопа, цепляясь за ручки кресла скользкими от пота руками.
Человека в камуфляже нигде не было.
Голова опустошённо звенела, руки тряслись.
- Вот чёрт... Чёрт-чёрт-чёрт... Да что же это?...
Павликову вдруг стало очень холодно и...
Тяжёлый запах плотно забил его ноздри. Запах гари, дыма, пороха, травы и жжёной плоти...
Павликов на тряских ногах подбежал к окну и распахнул его настежь, но запах был повсюду.
И тогда, впервые в своей гладкой лощёной чиновничьей жизни, Павликов заплакал...