В глубине беззвездной темноты спит осколок, спрятанный от глаз.
Среди горьких дюн, расправив крылья, воспаряют ввысь шатры цыган.
Гордо вскинув к небу головы и весла, стелется пустынный караван.
Охраняя призрачные мороки, Арифмейстер дунет в горн, поднявшись ввысь,
И раскинутся по черностепью невидимки-мостики, в каждом из которых… Жизнь.
То, что кажется знакомым и понятным, вдруг исчезнет вспышкою в тени,
В безвременье, в космосе сипящем, в подпространственной неведомой пыли, разрывают яростно подсветье звездопрыги, вестники Земли.
И царапая друг-друга гравитацией, верные друзья Цебетт и Цак
Смотрят радостно из-под защиты брата огненного, кто заглянет в гости к ним и как.
Верный друг, протяжный странник звезд, скиталец тьмы, наступает время Наббанитов, пустосердных вестников весны.
Свист далеких звезд вбирая из вневременного бытия,
Звездопрыг стрелою прыткой ляжет в точный курс до дома “НеЗемля”.
Кто я, что я и откуда прибыл, здесь найдешь ответ.
В восклицаньях символов, что были живы, но которых ныне в мире нет.
Завершая песнь мгновений пришлых, я исчезну.
Возвратясь домой, пропою я песни звездостранствий, что всегда со мной. Ныне узник лун далеких шлю привет с Земли.
Мы еще не раз вернемся в мир без Тьмы.
Далекий голос Наббана поднимет ожившую кровь пусотелых Пустынников, что жаждут напиться влаги рассветной, силясь подняться в небесную гладь. Что не понять, то не понять…
Вечер опускался на Наббан, и пустынные арифмейстеры протяжно тянули грустную песнь, растворяясь поочередно в удушающей пыли под раскаленными лучами луно-солнц. Я отвел взгляд от двух ярко-красных точек в небесном пространстве и приблизился к краю плавучей платформы, уносящей меня в небеса. Наслаждаясь последними порывами теплого ветра перед смертельно холодной ночью, я “ускорил взор”.
Величие Спящей Пыли. Часть 1
Величественная дикая природа Наббана скрывала в себе множество опасностей для колонистов Свободного Космоса.
Одна из последних колоний “выпрысков”, оставленная нативными жителями планеты в эпоху До Отличия Старой Земли, Наббан, каменный мир, лишенный жизни и какой бы то ни было ресемблантности, возможности человека выживать на поверхности планеты, простирался на множество миль силуэтами громадных известняковых джунглей. Это было место спокойствия, сосредоточенного в бессмертном каменном великолепии.
Я трижды постучал по коммуникационному устройству, и оно ожило. Шепот далекой подпространственной связи ворвался в одревеневшие чувства, и я вздрогнул. Заглушенный, погруженный в статическую влагу в долгой пустоте подпространственного путешествия, мой мозг изо всех сил пытался адаптироваться к некогда знакомому шуму, проснуться.
"Добро пожаловать в Мир, сын..."
Далекий, странный и все же каким-то образом знакомый голос вонзился в мое сознание, и я открыл глаза, чтобы увидеть, как последний луч заходящего солнца исчез за горизонтом планеты.
Холодная ночь шаг за шагом, ветр за ветром, сковывала планету. Многочисленные Сиванские шатры, плавучие города-крепости, зажгли яркие, похожие на факелы огни и, словно явление прошлых земных дней, называемое “воздушные шары”, поднялись на надповерхностные уровни, чтобы избежать смертельных морозов на более низких высотах.
Тонкорукие Арифмейстеры, капитаны и навигаторы необычных сооружений, вращали гигантскими посохами, двигаясь в воздушном пространстве ночи вокруг плавучих шатров, словно пауки. Долговязые фигуры творили в холодном, бессветном пространстве мерцающий гобелен из гравитационных мостов, невидимых сооружений, светящихся в полумраке окружающего пространства, словно факельное пламя. Издалека Арифмейстеры напоминали пауков. Мерцающие длинными конечностями архитекторы воздушного пламени кружились вокруг, соединяя жилые кварталы Наббана в единую паутину, возносящуюся в небеса.
Я позвал Арифмейстера, и мрачная фигура архитектора бевзвременных естеств остановила неспешную работу. Рядом со мной с тихим шелестом опустилась на ледяные камни массивная платформа. Ступив на плозергетт “pijkf”, я был поражен тем, насколько похожим на земную жизнь оказался запах древнего инопланетного металла. Аромат кофе и свежескошенной травы столкнулся с резким запахом наббанских пряностей и пота.
Разгоряченный, грозный получеловек-гигант, испытанный временем и острыми ветрами пустыни, спросил меня что-то на своем языке, и я, завороженный, погрузился в состояние, которое было чем-то похоже на сон, и ответил.
"Ljkiu kjmm jkllj!" Я закричал: "Отведи меня в жилище Сифара!"
Кодьречная машинка перевела мои слова на понятные Арифмейстеру значения, и он кивнул, затем поднял огромный посох-весло и начал медленно грести в сторону центральной массы плавучих крепостей - королевству Сифара. Разнопланетянин с потерянными во времени земными корнями греб со строгой решимостью и титаническим спокойствием, пронизывающим пространство вокруг него.
Сифариты. Часть 2
Сверкающий диск проревел над Главным Шатром. То Спутники Лун пристали к берегам планеты. Могущественные картопланы, расправив крылья, прорезали атмосферу планеты яркими вспышками. Потревоженные вхождением в атмосферу, шатры задвигались в воздухе, будто кусочки хлеба в курином бульоне.
…Я оторвался от знаменитого лакомства наббанитов и встретился взглядом с принцессой Сусильей, дочерью Сифара. Она робко улыбнулась и показала мне на свисающий с потолка кусок ткани. Наступила неловкая пауза, посреди которой я заметил, как один из гостей шатра схватил ткань с потолка и вытер ею бороду в ошметках бульонной жижи. Я последовал примеру разнопланетянина.
Заиграла музыка. Торговцы пряностями с Цебетта, братской планеты подле Наббана, втащили в зал для пестования желудка “крижку”. Искусно сделанный ящичек распахнул крошечные дверцы, и на стол по специально поданным прозрачным хрустальным трубам потек “сок цибаго”.
Я с удивлением обнаружил, что трубочку мне не поднесли. Пирующие планетяне, радостно расправив крылья и набрав в поджаберники побольше воздуха, гулко всасывали густую жижу. Дребезжали упорные, вспарывающие густой воздух голоса. Чуждые, непонятные, холодные и далекие, разнопланетяне представлялись мне этакими варварами, хватающимися за что попало дикарями. Жуткие взмахивающие крыльями нелюди отрывали куски от матерчатого полотна и жадно вспарывали себе глотки, запихивая пищу в чавкающие отверстия.
За трапезой я не заметил, как тонкокостная Сусилья, дочь пронырливого правителя воздушных королевств, склонилась надо мной. Почувствовав странность, обернулся. Рыбьи, покрытые бельмом как легкой дымкой, глаза вызывающе смотрели на оставленный нетронутым ужин.
“Ljikjj kjik ojik?”
Спросила Рыбья Мать, и тонкие, скрутившиеся в струйки воздуха, слова пронзили кодьечную машинку у меня в голове, превратившись в “Почему не ешь?”
Я покачал головой, сказав “Gjod”. Нет. Не хочу, не вкусно. Мелкожаберная рука постучала коготком по столу. Прищелкивая, в трапезную вошли служители. Рыболюди прошлепали мокрыми ногами по полу, похожему на мраморные плиты, и остановились у моего кресла. Один из рыбьев поднял короткую лапку и, хрюкнув, вылил на стол дребезжащее, извивающееся нечто. Я отпрянул. Сидящие вокруг разнопланетяне дернулись, заворчали.
“Рефлексы, похожие на животных”. Пронеслась в голове слабая мысль, отхлынули чувства, и я пришел в себя. Разнопланетяне ели. Текла по столам голубая жидкость, неяркие светильники вокруг стен шатра тихо плавали в воздухе, разбрасывая сияние во все стороны зала.
Движение на столе прекратилось. Золотая, чешуйчатая змея мерно вздрагивала. Медленно утекала в Творца Миров тайная жизнь инопланетной твари.
Дочь владельца и правителя воздушных городищ Сусилья, то ли рыба, то ли черт знает что, подошла к столу и быстро, словно паучиха, вспорола скрючившемуся в предсмертном движении насекомому брюхо. Острые когти по-кошачьи воткнулись в странно пахнущий предмет, выкатившийся из златовласой змеевидной чудовины.
“Slej”....”В рот”.
Я запомнил этот взгляд навсегда. Инопланетный, ледяной, нечеловеческий и…немного хищный?
Передо мной оказался неведомой формы и расцветки камень. Внутри прозрачного минерала сталкивались друг с другом тысячи цветов и оттенков. Я посмотрел на чудо-рыбу. Разнопланетянка, казалось, замерла в странном великолепии и не шевелилась. Застывшая в безгравитационном пространстве статуя морской богини повторила:
“Slejjjjjj”
Кодьречная машинка была достаточно умна, чтобы в более или менее понятной форме перевести любую фразу человеческого языка на понятное внеземному существу наречие, однако она была не способна передать тонкий психологический оттенок недоумения и ужаса, глубоких чувств, которые охватили меня, когда таинственный предмет вдруг раскрылся, словно цветок, и цепкие, вихрящиеся, словно волосы на ветру, щупальца взлетели вверх, ожидая добычи.
“Я не могу это есть!”
Я вскочил с мягкой подушки-кресла и выбежал из шатра, чуть было не шагнув в бездну. Плавучая крепость слегка накренилась, позади осталось недовольное рычание рыбных странников далекого космоса. Удивительной силы ветер бил в висящие в небесах шатры, но могучие висячие города, покачиваясь, неуклонно плыли в направлении бесконечности. Я стоял на краю пропасти и думал о том, что предстояло мне совершить в мире, который столь отличен от привычного мне существования.
***
Возвращаясь назад, в семь разрезов лунного многоходья, иначе говоря, на две земных недели назад, я вспомнил день отлета на планету. Полетел на нее я не просто так, а с непростым заданием. В тот важный для моей судьбы день я стоял у могучих дверей в офис Первой Контрабандной Компании, думая о том, как заработать на кусок хлеба. Серые облака над городом Семи Башен сталкивались друг с другом, образуя искристые всполохи света, поглощаемые защитным полем. За окном медленно проплыл могучий грузовой взлетомобиль. Где-то заревела сирена, и кто-то крикнул [kljjk jik!] “проклятье, полиция!”
Часы на стене прокуренного коридора показали Унцию. Стандартная Унция означала, что на Земле наступил полдень. В тот же миг офисные двери раздвинулись в стороны, и из них выкатился запыхавшийся краснолицый ресемблантный (похожий на людей, обладающий схожим интеллектом и физиологией) йоггорь.
“Подождите, подождите, а как же моя оплата?!”
В ответ разнопланетянин получил такого пинка, который позволил бы любому звездолету добраться до Третьей Луны за считанные секунды.
“Проходи”.
Раздался хриплый голос. Я встал и направился ко входу в кабинет Главного Контрабандиста.
***
Контрабандные Бюро на Земле и других планетах Свободного Космоса, принадлежащих землянам и в целом человечеству, были обычным явлением. Собственности и законов, как таковых, в Пунктирных Мирах не существовало, и разнопланетяне с людьми делили свои миры, как придется. Многие люди, особенно выходцы из колоний времен старого освоения космоса, плевать хотели на установленные столицей человечества Землей правила Мира и Равновесия и, пользуясь различными случаями, учиняли всяческие, большие и малые, бесчинства в мирах братьев по разуму. Контрабанда, разумеется, входила в перечень обязанностей каждого уважающего себя межпланетного хулигана.
***
“Единственное, чего ты должен опасаться, - это попасться на глаза эммолдарианскому патрулю, ты понял? Если увидишь на пути яркий шар, как тот, что я тебе показал, сразу же сдавай назад и садись на любую планету, что близко по курсу и пережди”.
“Иначе?”
“Иначе тебе крышка. Орден Правосудия сбивает корабли контрабандистов без предупреждения. Мы для них пустое место, космический мусор, угроза”.
Я кивнул.
Раскосый Джамбо, старый отпетый мошенник с раскрасневшейся нижней губой, закрученной в неистовый вихрь старым шрамом, поднял вверх кубсветовую проекционную пластинку, и по воздуху вокруг нас разбежались тонкими струйками красок линии, собравшись, словно пазл, в объемное кино.
“Так вот, слушай сюда, полосатый выхухоль, - старик усмехнулся, обнажив ряд острых, нечеловеческих, слегка подгнивших зубов, покрытых тонким слоем крошечных изображений-рисунков. - Тебе, если ты и вправду хочешь неплохо заработать, следует добраться на попутке до Наббана. Там…”
Остаток речи бывалого контрабандиста исказился и пропал в ворчании кубсветовой машинки, держащей в воздухе всполохами звездную карту и странные слова на незнакомом языке.
Наббан. Наббан. Я никогда не слышал об этой планете, зная лишь легенды о той части космоса, куда не ступала нога планеторазведчика. То было царство разнопланетян, но не тех, что люди изучили, поняли, и приняли в свой ограниченный рамками познания мир, а диких, далеких от всех цивилизаций пришельцев, таких, что когда-то, на заре колонизации космоса рисовали люди прошлых дней в книжках, комиксах и прочих художественных наполнителях для разума и воображения.
И пока проекционный аппарат рисовал графики, пустые дороги и звездные маршруты, я был всецело поглощен беспокойными мыслями о том, как сложится мое опасное приключение и куда меня оно приведет.
“Понял? Давай еще раз повторю…”
Контрабандист поднял со стола изображение плавающего в воздухе шатра, вокруг которого летали странные существа, рассекая воздух огромными предметами, похожими на гигантские весла.
“Твоя задача украсть дочь Сифара-Де-Гона и безопасно переправить ее на Церос, в человеческий сектор.”
Я спросил контрабандиста, зачем кому-то понадобилась разнопланетянка, тем более такая, которая больше похожа на несостоявшуюся рыбную котлету, чем на живое существо, на что тот, снова усмехнувшись, ответил, что это не мое дело, а затем добавил, покачав лысой головой:
“Видимо, есть такие, что не прочь полакомиться и несостоявшейся рыбной котлетой…”
***
Ветер замер, как и все окружающее меня пространство, когда я услышал жуткий душераздирающий крик. Владелец воздушных королевств Сифар- Де-Гон, разрушая все на своем пути, несся через пиршественный зал, протягивая могучие клешни к своей единственной дочери. Принцесса Сусилья неподвижно стояла на пороге главного из шатров, покачиваясь из стороны в сторону, словно призрак ушедшей в небытие бесконечности.
Остановившись рядом с дочерью, разнопланетянин опустил морщинистые отростки “с лица”и замурлыкал. Бурлящие звуки из глотки планетянина изливались в окружающее пространство, словно густая патока. Замолчав, Правитель Воздушных Королевств повернулся ко мне.
“Lkjkl Jkljj” [Она Желает] - Сказал Сифар, тяжело дыша от усталости-старости, - “совершить соединение”.