Капли дождя оставляли борозды на грязном стекле. Ветер трепал деревья, его порывы отрывали и уносили прочь все, что лежало на пыльной земле, а все, что нельзя было унести, пытались вдавить в почву. Асфальт с выбоинами, из которых уже вылезли зеленые сорняки, превращался из серого в темносиний. Сквозь стекло мутное от дождя Иван наблюдал как машины с ящиками и тюками подъезжают к багажному отсеку корабля. Ветер усиливался и набрасывался на ящики и брезенты казалось, что они вот-вот сорвутся и улетят за западные ворота. Ветер терзал все вокруг и только ворота, и стена не замечали его порывов.
Иван уже несколько дней не был на улице и с удовольствием подставил бы свое бледное, усталое лицо под освежающие порывы. Он хотел ощутить, как прохладные капли стекают по лицу, принося с собой свежесть.
Не смотря на непогоду грузчики продолжали свою работу, чтобы успеть к назначенному времени. Иван смотрел на мокрых парней, таскающих коробки, вспоминая, что и сам совсем недавно подрабатывал, разгружая фуры, одного ранее известного перевозчика. Теперь же он находился в центре по подготовке к полетам.
***
Иван никогда не хотел быть космонавтом. Он знал кто такой Гагарин, ему нравились фантастические фильмы, но этим круг его интересов и желаний в данной сфере ограничивался. Ваня еще в восьмом классе решил, что хочет стать программистом. Он посещал курсы, записывался на онлайн семинары и через год написал свою первую программу.
А после девятого класса, комиссия при военкомате окончательно уверила его в том, что космонавтом ему не быть по медицинским показателям и он смело может посвятить свою жизнь любимому делу.
Но все оказалось не так просто. После смерти матери, ему пришлось подрабатывать грузчиком, чтобы закончить институт и получить то самое высшее образование, без которого на работу не берут. Многие его друзья говорили, что без опыта диплом просто бумажка, но не смотря на этот стереотип, его приняли в крупный стартап, в котором он не доработал и первый день.
***
- Ну, что, Вань? Отдохнул? – окликнул его профессор Серебряков.
Иван оторвался от стекла и своих воспоминаний и повернулся к профессору. Серебряков выглядел моложе своих лет и казалось, что последние события никак не отразились на нем, по крайней мере внешне.
- Да, хотел хоть через стекло воздухом подышать. – Ваня поправил плечо в тесном скафандре и пошел с профессором в тренажерный зал.
Не смотря на приказ командования экономить электроэнергию, в зале горели все лампы, хотя кроме Вани, Серебрякова и Валерии (напарницы Вани) в зале больше никого не было.
- Начнем с разминки. В прочем, как всегда. – Скомандовал Серебряков и щелкнул секундомером.
***
С Лерой Иван познакомился за стеной, они вместе «волонтерили» в первые дни организации местного госпиталя. Властям не хватало рабочих рук, а многие беженцы попросту боялись работать с больными. Боялись подхватит заразу или еще хуже попасть на зараженного. В те дни в госпитале работали Серебряков, медсестра с третьей районной больницы Волгограда и два фельдшера из близлежащей деревни.
Серебряков на правах руководителя госпиталя разбивал добровольцев на звенья и распределял обязанности. Ваня с Лерой были в одном звене и смывали кровь, меняли повязки, таскали койки, в общем делали все, что необходимо.
Таким образом проводя «свободное» время вместе и принося пользу общине, Иван и Лера сблизились и стали парой.
Лера была на четыре года старше Ивана, до прибытия в общину она была продавцом в одном из «Магнитов у дома». Правда, дом тот был примерно в трёхстах километрах от спортзала, в котором они с Иваном проходили подготовку. И если раньше ее нельзя было назвать спортивной или сторонницей ЗОЖ, то теперь ей даже нравились тренировки. Она сбросила шестнадцать килограмм и от белокурой «пышечки», ступившей за восточные ворота, остались только вьющиеся белые пряди, слегка прикрывавшие голубые глаза и обрамляющие правильный полукруг лица.
***
Иван работал на дорожке, глядя как струйки воды на перегонки бегут по окну. Ветер с нарастающей силой бросал потоки воды и воздуха в Западные ворота. Из колонок слышались лихие аккорды одной из модных недавно групп. И неизвестно, остался кто-то из музыкантов этой группы в живых или нет.
Все началось почти два года назад. Очередная волна короновируса сошла на нет. Власти разрешили выходить из дома не только за продуктами. Можно было начинать жить полной жизнью.
Это был третий локдаун на памяти Ивана. И если раньше это был отличный повод не ходить в школу, а с его возможностями программиста и не сидеть за компьютером, когда преподаватель обсуждал суть урока, то теперь нужно было искать работу.
Мать умерла между вторым и третьим введением ограничений. Какое-то время Ваня совмещал учебу с работой грузчиком и пытался отложить хоть какие-то средства. А после последнего введения ограничений грузчики оказались не сильно нужны, особенно те, что не отрабатывают полную смену. Так он остался без работы.
Учеба проходила онлайн и все бы ничего если бы не коммуналка и доставка еды. Отложенные деньги быстро закончились, и Ваня перебивался мелкими онлайн подработками, которые зачастую заканчивались откровенным кидаловом.
В общем было тяжело, но диплом он защитил онлайн на твердую четверку. Получил «синий» электронный образец своего диплома и принялся искать работу. Он рассылал резюме в каждую организацию, в вакансиях, которой значилась аббревиатура IT. На удивление, практически через неделю поисков его пригласили помощником программиста в стартап местного филиала НПЗ, который решил открыть сеть АЗС под собственным брендом. Работа была на территории работодателя, но благо к первому рабочему дню ограничения по передвижению были сняты.
Прекрасным июньским утром Иван заварил остатки порошка из полиэтиленового пакета, который, если верить надписи на пакете, был кофе, нагладил единственную рубашку и приступил к своему не хитрому завтраку.
Голос диктора новостей рассказывал о статистике смертей, которая сегодня была на 6% ниже, чем на прошлой неделе, на фоне кучи тел, замотанных в белые саванны и уложенных во дворе одной из местных клиник.
В семь тридцать Ваня вышел из подъезда и отправился в городскую промзону. По его прикидкам путь (а идти он будет пешком, для экономии) должен занять около часа. Плюс минут тридцать на непредвиденные моменты.
Без пятнадцати девять фотоэлемент распахнул перед ним дверь в приятную прохладу. Крепкий парень на проходной попросил документы, сказал подождать и набрал внутренний номер отдела кадров. Через пятнадцать минут рыжеволосая девушка, которая представилась Настей, отвела его на рабочее место.
На знакомство с коллегами, оформление, заведение учетной записи и прочего ушло примерно три часа и наконец-то можно было приступить к работе. Конечно, после изучения «важной» информации и заполнения опросника на корпоративном портале.
День проходил в легком ознакомительном режиме. Ваня листал страницы корпоративного портала, осваивал электронную почту и поглядывал на часы в ожидании перерыва.
- Новенький, ты с нами? – спросил долговязый начальник отдела. – Пошли покажу столовку.
Столовая была очень кстати. Иван съел все три блюда, которые оплатил его руководитель.
— Это пока тебе не завели карту. – Пояснил долговязый. – Потом будешь пробивать здесь. – Он махнул в сторону терминала. – А бухгалтерия в конце месяца вычтет из получки, естественно с корпоративной скидкой.
Такая схема более чем устраивала нового сотрудника НПЗ. После еды всей компанией они пошли на курилку.
- Я прогуляюсь малость. Воздухом подышу. – Сказал Иван своим новым коллегам и направился в сторону парковой зоны при заводе.
Яркие лучи солнца играли в кронах зеленых деревьев, трава переливалась изумрудными красками. Ваня шел без цели, просто вдыхая ароматы летнего дня и наслаждаясь шумом промзоны.
Возле светофора выстроились машины в ожидании зеленого сигнала. Вдалеке мерный гул моторов нарушали звуки сирены скорой помощи. Ваня продолжил путь, не обращая внимания на звуки разливающейся сирены.
Светофор переключил сигнал на разрешающий движение автомобилей и весь ряд начал смещаться в сторону, пропуская карету скорой помощи. Звук приближающейся медицинской машины все нарастал. И когда Ваня поравнялся с тойотой, перестраивающейся вправо, скорая на всем ходу врезалась в теснящуюся колонну.
Еще пару секунд звук сирены работал как на замедленной скорости, а потом и вовсе стих. Иван застыл, глядя на аварию. Какое-то время он пытался понять, что произошло и наконец вышел из ступора и направился в сторону аварии.
Задняя дверь скорой со скрипом распахнулась, на краю борта стояла, покачиваясь старуха, ее лицо и платье было залито кровью, а рука висела под странным углом. Иван остановился и полез в карман за телефоном, чтобы вызвать спасателей. Пока Ваня тыкал в телефон старуха спрыгнула с борта и направилась в сторону тойоты, в которую врезалась скорая. Водительская дверь тойоты открылась и оттуда полу вывалился водитель. Его нос был разбит и две струйки крови стекали на белоснежную рубашку.
- Какого хрена! – Выругался, отплевываясь водитель. – Совсем ослеп!
Он поднял глаза глядя на лобовое скорой помощи, но из-за красных потеков внутри не мог ничего разобрать. В это время старуха доковыляла к нему и остановилась сзади. Ее ноздри раздулись, было похоже, что она нюхает воздух.
- Алло, здравствуйте! На Магистральной ДТП! – Ваня тараторил в трубку, пытаясь расслышать вопросы оператора. Он закрыл второе ухо пальцем и отвернулся от дороги. – Да, есть пострадавшие, врачей пришлите. Что значит много вызовов? Их давно уже много.
В это время старуха перестала нюхать воздух и прыгнула на спину водителя тойоты. От неожиданности тот только ахнул и завалился на асфальт.
- Да, побыстрее пожалуйста! – Ваня поворачивался в сторону аварии. – Хорошо, сейчас посмотрю.
Он направился к машинам. Старухи и водителя тойоты не было видно. Он подошел к двери скорой. После солнечного дня в тонированном салоне он не сразу разглядел тело, одетое во врачебный халат. Да и то, что это халат он понял только по бейджу на левом кармане. Внутри было душно и в воздухе салона висел солоноватый запах свежей крови.
- Алло! – Он не ложил трубку с диспетчером на другом конце. – Похоже, что есть погибшие. Водителя только… - Тут он осекся, увидев в зеркало заднего вида окровавленный труп водителя, который лежал на сиденьях. – Два трупа и женщина в возрасте. Сейчас.
Иван обошел скорую и замер увидев, как старуха склонилась над безжизненным телом водителя тойоты и откусывает его ухо.
- Срочно приезжайте! – Крикнул Иван и бросил трубку.
***
- Тысяча четыреста тридцать семь. – Лера пробила чек доставщику продуктов.
Тот с улыбкой протянул ей шоколадку.
- Хорошего дня, Пышечка! – Сказал высокий блондин в форме доставщика. – День будет чудесным. И протянул ей шоколадку.
Это уже стало их утренним ритуалом. Доставщик Валера работал по ее району и каждый раз одаривал Леру шоколадками. Они пару раз пили кофе в перерыв, но не никто из них не решался сделать следующий шаг.
- И тебе хорошего дня, тезка! – Она оторвала чек и кинула в пакет.
- До скорого! – И он пошел к своему велосипеду.
Доставка товаров в течении этой череды пандемий приняла большой оборот и предпосылок к тому, что люди вновь начнут сами ходить по магазинам, не было.
Лера сидела за пустой кассой и слушала классическую музыку, льюшуюся из колонок торгового зала. Где-то через минут сорок Валера приедет за очередным заказом и можно будет сходить на перерыв и попить с ним кофе. Погода на улице была расчудесной, лето по полной пользовалось своими теплыми правами.
- Ген, - Лера окликнула охранника. - Я на перерыв.
Она взяла два стаканчика кофе и пошла к велопарковке. Склоняясь над своим велосипедом, Валера пристегивал к раме замок.
- Сигаретку, коллега? – Лера достала из кармана пачку Некста.
- Не откажусь. – Валера, кряхтя разогнулся.
- Господи, что с тобой? – Лера заметила красное пятно на рукаве форменной куртки.
- Да, ты представляешь, старая сука укусила меня! – Он трясущимися пальцами взял сигарету. – Я как обычно, получил от нее с вечера заказ. Принес и минут десять пытался достучаться в квартиру. Потом хотел уже уходить, но какого-то хера потянул ручку двери, ну, чтобы проверить.
Дверь оказалась не заперта. И там посреди солнечных лучей, пробивающихся через ее порванные занавески, стояла она. Голая блин, раскачивалась в такт музыки, которую слышала походу только она. Я такой: «Тамара Григорьевна, все хорошо?», а она: «Бу-бу-бу», я «Че?», она «Бу-бу-бу» и идет ко мне.
Валера стер кровавым рукавом испарину на лбу.
- Я только назад и споткнулся об ее сраную кошку. А она сверху как прыгнет и впилась тварь. Стукнул ее банкой огурцов из ее же заказа и как гребанул.
- Надо было полицию вызывать. – Лера отставила стаканчик и смотрела на парня, которого явно лихорадило.
- Я звонил, только занято все.
- Пойдем промоем. У нас в подсобке есть аптечка. – Она взяла доставщика под руку и хотела идти в здание, но тот потерял сознание.
***
Лера бежала, в такт командам Серебрякова и слушала биение своего сердца. Она вспоминала, как она слушала стук своего сердца, когда после долгого бега от «ходячих», сидела запершись в каком-то старом сарае, где-то под Волгоградом. В тот день «ходячие» впервые подобрались к ней на расстояние трех-четырех метров.
Медленно, но уверенно они сжимали вокруг нее смердящее кольцо из серых тел. Из тел с разной степенью разложения, с разного рода травмами и увечьями. Кто-то из них бубнил себе под нос, кто-то рычал, и все до единого воняли трупачиной.
Они приближались, издавая какофонию беспорядочных и несвязных звуков. Этот гул производил на сознание человека такой же эффект, как производят фары приближающего автомобиля на зайца посреди ночного поля. Услышав этот звук, Лера замерла, подобно зайцу, и ожидала своей участи. Конечно, с течением времени она привыкла к кряхтению «ходячих», человек в принципе привыкает ко всему, даже самому мерзкому и опасному, но в тот раз она стояла и не могла пошевелить ни одной мышцей, глядя как ее участь движется ей навстречу.
Ее разодрали бы на куски, точно также как Валерчик, который работал в доставке, буквально разодрал ничего не замечающую за работой уборщицу бабу Надю, прямо посреди торгового зала. Лера затащила Валерчика, который был без сознания в подсобку и принялась его приводить в чувства. Доставщик лежал без признаков жизни, Лера стучала по его груди и пыталась делать искусственное дыхание.
- Очнись же, засранец! – Она кричала, хлюпая носом. – Вставай, хренов тезка!
Но Валерчик не двигался, хотя несколькими минутами позже, он все же исполнил ппросьбу кассирши – он очнулся. Лера последний раз стукнула его в грудь и решила проверить пульс. Ни на шее, ни на руке не было ни малейших признаков сердцебиения, она вздохнула и набрала номер скорой.
Лера топталась рядом с подсобкой, слушая бесконечные гудки в трубке ее Сяоми, неожиданно дверь в подсобку распахнулась, сбив ее с ног. От удара головой о металлический лист, который защищал стены от механических повреждений сознание покинуло ее ровно на столько, что она не увидела, как Валерчик вышел из подсобки и двинулся в торговый зал.
В утренние часы покупатели в магазине отсутствовали. И только лишь уборщица стояла спиной и производила соответствующие движения шваброй. В зале играла современная музыка, но не ее, не рыки Валерчика баба Надя не услышала, так как в ее наушниках во всю заливался кубанский казачий хор. И ничего неподозревающая уборщица махала шваброй и подпевала в такт. На Валерчика ж слова из песни: «Ой ты Галю, Галя молодая!» подействовали как команда фас на собаку убийцу.
На счастье Леры, один из «ходячих» запнулся о свои же кишки, которые он волочил по земле и плюхнулся на землю, как доска, с характерным шлепком. Шлепок вывел Леру из ступора, и она побежала, что было сил, не оглядываясь и думая лишь о том, где найти убежище на предстоящую ночь.
Так она бежала пока буквально не врезалась в чей-то брошенный сарай. Она забилась в самый дальний угол и слушала стук своего сердца, который отдавался в ушах, пока беспокойный сон не напал на ее уставшее тело.
***
- Молодцы, отдыхайте пока! – Серебрякав поглядел на секундомер и зафиксировал цифры в журнале. – Душ, ужин и сон – примите как награду за сегодня. Он улыбнулся своим подопечным и вышел в коридор соединяющий спортзал и крыло, ведущее к лаборатории.
Он шел по коридору, освещенному холодным светом люминесцентных ламп. Серебряков проходил этим путем бесчисленное количество раз, после своего первого появления здесь. Правда, когда он впервые попал сюда, из доброго десятка светильников работал только один и то попеременно помигивая, как стробоскоп на дискотеке.
Институт, в котором он преподавал физику, находился в шестидесяти километрах от закрытого городка с номером вместо названия. После начала эпидемии «ходячих», Серебряков собрал тревожный чемоданчик и минуя крупные дороги и участки со скоплением людей отправился именно в этот городок.
Собственно сбор тревожного чемоданчика не занял много времени, Серебряков всегда предполагал и от части предвидел развитие таких событий. И он знал куда направится в случае масштабного бедствия.
Городишко представлял из себя закрытый (обнесенный стеной) комплекс зданий, в состав которых входила лаборатория, комплекс по подготовке космонавтов, комплекс для запуска на орбиту, оружейная комната, школа – сад, продмаг, хозмаг и множество хозпостроек.
***
На территорию города Серебряков попал свободно, через пустое КПП. Люди беспорядочно бегали по территории в поисках укрытия от «ходячих». Вой сирен заливал округу, отдавая свистом в ушах.
В подсобке КПП кто-то бился в подпертую арматурой дверь. Профессор пытался пройти мимо, не обращая внимания, но его совесть не спала, тихонько нашептывая ему: «А вдруг это ребенок?» Он постоял с минуту слушая глухие шлепки о металл двери, а после потянул стальной прут в сторону.
Дверь открылась и в узкий коридор вывалился солдат в лохмотьях цвета хаки. От неожиданности солдат стал озираться по сторонам, как бы принюхиваясь к воздуху КПП. Затем от уставился на Серебрякова и с рыком двинулся к нему.
Пока солдат вертел головой сквозь разодранную одежду профессор увидел множество укусов на его теле, из которых сочилась полупрозрачная жидкость. Серебряков догадался, что солдат уже стал одним из «ходячих». Он взял арматуру поудобнее и стал ждать.
Солдат вытянул руку и шел к профессору издавая то ли стон, то ли рык. Не дожидаясь сближения, Серебряков ткнул арматурой в лицо солдата. Конец стального прута вошел в плоть как нож в масло. Кости черепа захрустели, а струя крови брызнула на пол коридора, когда арматура вышла из затылка солдата. Тот сделал еще один шаг, скорее по инерции, и завалился, увлекая арматуру за собой.
Профессор перепрыгнул обездвиженное тело и отправился в главное, как ему казалось здание в городе.
В командном пункте он встретил несколько человек из числа солдат и персонала. Они забаррикадировали переговорную и как позже выяснил Серебряков двое суток сидели без еды и воды.
- Послушайте, я не заразен. – Серебряков кричал через дверь. – «Ходячих» на этаже тоже не вижу. Предлагаю вам выйти и попытаться очистить здание. Иначе вы умрете в этом кабинете от голода.
Старший группы отправил троих, которые осмотрели профессора на предмет укусов, температуры и прочего. После завершения процедуры он вышел и пожал руку профессору.
- Я лейтенант Проскурин. – Представился рослый молодой солдат. На его лице была трех-четырехдневная щетина. Под глазами начали появляться мешки от усталости и недосыпа, но он держался со всей солдатской выправкой. – Вы уж извините за осмотр, но уж так. - И он развел руки в сторону.
- Нас семь человек. Я, три сержанта из дневной смены, когда это началось. – Проскурин говорил и показывал на людей. - Медсестра Аня из нашего госпиталя, механик и вахтерша баба Зина из этого здания.
- Я профессор Серебряков. – И профессор протянул руку лейтенанту. – У вас-то зараза откуда?
- Откуда и у всех. – Лейтенант достал пачку сигарет, предложил профессору и закурил сам. – Когда в командный пункт поступила информация о заражении и принятии соответствующих мер, трое из нашего морга поднялись и учинили расправу сначала над патологоанатомом, а потом вместе с ним пришли на территорию госпиталя. – Он затянулся и уставился в пустоту. – Я проверял дневальных, когда в двери вошло несколько ходячих. Я уже знал, что это могут быть зараженные и поэтому после одного предупреждения открыл огонь. Вот только пули их не брали.
Короче, постепенно все, кто более менее расторопный начали спасаться бегством, а меня и тех, кого я успел собрать по ходу отступления укрыла баба Зина в этом кабинете. Один оказался заражен и обратился прям в кабинете, он укусил генерала Сергеева. Мы чудом смогли выпихнуть их в коридор. И так и сидели в кабинете, даже после того, как они ушли.
- Но вы ж понимаете, что нам нужно что-то делать? – Сказал Серебряков и затянулся уинстоном. – Иначе они захватят весь город.
- Так, а как? – Проскурин сплюнул на пол.
- Воны ж гады. – В разговор вмешалась баба Зина. – Гады не дохнуть. Генка вси патроны на них выпулял.
- Есть у меня одна идея. – Профессор затушил окурок о мраморный пол. – Только нужно пойти попробовать. Оружейная далеко?
Оружейная оказалась не далеко. И ключ от нее был в сейфе на вахте. А ключ от сейфа оказался у Проскурина, потому что он последний, кто отвечал за дежурство.
- Разбирайте. – Скомандовал Проскурин, но профессор остановил его от приглашающего жеста.
- Погодите. – Профессор прикрыл дверь. – Кто умеет пользоваться оружием?
Руки подняли все, кроме бабы Зины, Ани и самого профессора.
- Тогда сделаем вот, что. – Серебряков обратился к Проскурину. – Вы, кто умеет стрелять, выберете себе оружие, а нам предложите и покажите самое простое в применении. И возьми обязательно вот это. – И он ткнул пальцем в СВД.
После легкого обучения группа направилась по коридору в сторону столовой, все хотели есть, но опять в процесс вмешался Серебряков, постепенно становясь лидером команды.
- Подождите, если нам по пути кто-то попадется нужно знать, что нам делать и кто и за что отвечает. А сначала пошли проверим мою теорию.
Вместе с Проскуриным они подошли к окну. Сирена по-прежнему выла, люди носились по улице, где-то справа горела машина.
— Вот смотри. – Серебряков показал пальцем в направлении серого здания. – Видишь топчется.
На тротуаре, волоча за собой правую ногу, шла девушка в изодранном синем платье.
- Стреляй! – Скомандовал профессор.
- Но… - Запнулся Проскурин.
- Стреляй, говорю, она из этих. Видишь носом водит и взгляд рассеянный. Давай!
Проскурин выстрелил, попал в плечо. От выстрела девушку швырнуло на стену здания, и она замерла. Но уже через пару секунд она начала подниматься.
- Я ж говорил. – Сплюнул Проскурин. – Их не берет.
Серебряков прищурился и сказал:
- А ты в голову попасть сможешь?
- Попробую, я не снайпер.
Первые три выстрела выбили осколки кирпича из серого здания. Четвертый выстрел достиг цели взорвав голову девушки. Брызги крови окрасили стены серого здания в темно красный цвет, а частички черепа и мозга побежали вниз, как капли на окне спортзала, который Серебряков запирал на ключ в этот дождливый и ветряный вечер.
***
Иван бежал трусцой плечом к плечу с Лерой по территории вокруг спортзала. Им на встречу то и дело попадались улыбающиеся прохожие, спешившие по разным поручениям. По правой стороне на бетонной опоре сидел Генка электрик.
- Они тянут нужную нам линию. – Сказал он не глядя своей девушке. – Значит скоро мы отправимся в нашу экспедицию. Возможно в последнюю экспедицию всего человечества.
- Уже хочется, чтобы это началось или закончилось побыстрее. - С улыбкой сказала Лера. – Может после этого люди смогут справиться с эпидемией и жить нормальной жизнью. И им же много не нужно. Вон смотри. – Она кивнула в сторону проходящих мимо людей и Генки электрика. – Улыбаются, выполняя свою работу и приносят пользу обществу. Раньше мы этого не ценили.
- Я смотрю, Валерия Валерьевна. – Иван улыбнулся. – Вас потянуло на философию. Мир нам показал всю бренность бытия?
- Да, я серьезно, дурачок! – И она пнула слегка парня в плечо. – Я вспоминаю себя, как я еле-еле продирала глаза, тащилась к трамваю, чтобы восемь часов пропикивать припасы вечно голодным и недовольным мордам. Я бы сейчас много отдала, чтобы увидеть в маркете толпу, нервно ожидающих свою очередь и орущих: «Откройте еще кассу!» людей, а не разрывающую друг друга на части ненасытную серую массу.
- Но тогда бы ты не встретила бы этого дурачка! – Подмигнул ей Иван. – Да, и сейчас у нас нет очередей, продукты разносят по графику. Хотя, конечно, я понял, о чем ты.
- Иван! ИВАН! – Их беседу прервал голос часового на Западных воротах.
Парень с девушкой остановились и повернулись в сторону голоса.
- Можно вас на минутку?
***
— Вот посмотрите! – Часовой крепкий парень, с густой рыжей бородой, протягивал Ивану бинокль. – На час.
- Похоже они гонятся за ним. – В линзах бинокля Иван видел, как за спотыкающимся и явно сильно уставшим человеком бегут два «ходячих». – Похоже «ходячие» становятся «бегающими». Они эволюционируют. Ладно, с теорией эволюции будем разбираться позже, сначала помогите ему.
- Действуем как обычно, по инструкции 7-18? – Уточнил часовой.
Объяснять Ивану, что это за инструкция не требовалось, он сам принимал участие в ее создании. Пункт 7-18 гласил:
«При появлении выжившего, визуально не подающего признаки заражения, обеспечить контакт (сначала визуальный, после вербальный), далее провести поверхностный осмотр с целью выявления травм (в том числе укусов) в бункере отстойнике, далее передать выжившего на карантин. После проведения процедуры обеззараживания, силами персонала госпиталя, в сопровождении вооруженной охраны и т.д.»
- Да, только сначала избавьте его от преследователей, а то нам некому будет помогать. И убедитесь, что поблизости нет таких же особей.
***
- Ну, что приходите в себя? – Возле непробиваемой плексигласовой стены, за которой находился новый потенциальный житель общины стоял Серебряков, Иван и еще несколько человек, которые участвовали в комиссии по приему и адаптации новичков. – Я профессор Серебряков, один из председателей руководства нашей общины и по совместительству глава местного госпиталя. Как вы себя чувствуете я спрашивать не стану, сам когда-то пришел сюда из-за стены. – Серебряков на минуту отвлекся, вспоминая первые дни здешнего прибывания.
После того как они поняли, как можно остановить «ходячего», команда из восьми человек занялась зачисткой главного здания администрации, в кабинетах которой они встретили еще четыре человека. Один из них оказался инфицированным (спрятал укус под пиджаком, который снял с трупа в какой-то подсобке), по дороге он упал, все думали споткнулся, и расторопная баба Зина кинулась помогать новичку. Тот попытался ее укусить, но механик Гаврилов пробил ему голову обломком трубы (трубы, ломики и палки решено было использовать в целях экономии патронов, тем более все «ходячие» не отличались резвостью).
Пребывая в легком шоке, баба Зина попросила Проскурина выдать оружие и ей, хотя до этого открещивалась от него и шептала:
- Тю, бисова душа!
Штаб и центр принятия решений организовали в зачищенном и укрепленном здании администрации. К тому моменту Серебряков и компания насчитывали порядка двадцати человек.
Прежде чем приступить к зачистке города, Проскурин и Серебряков решили отправить двух человек заварить ворота и двери КПП, чтобы исключить любой контакт с внешним миром и ограничить численность «ходячих». Через два дня назад вернулся только сержант Кривцов с большой рваной раной плеча.
- Командир. - Обратился он к Проскурину и Серебрякову сразу. – Мы запечатали оба КПП. Женя погиб. Я так понимаю, я тоже не жилец. Но город мы запечатали.
Там есть выжившие, я видел огонь в домах, да и так. – Он скривился, когда медсестра приложила марлю к его ране. – Ань, не надо, мне уже кранты, потею как черт, значит скоро отключусь. Так что привяжите меня, а как отключусь, командир, ты знаешь, что делать.
По мере продвижения и зачистки города, численность команды увеличивалась, а численность ходячих соответственно уменьшалась. И теперь все реже можно было видеть группы похрамывающих гниющих тел. В основном это были одиночки. И к концу третьей недели на всеобщем собрании было объявлено о полной зачистке города.
Из двух тысяч семиста тридцати двух человек, выжило девяносто три с учетом Серебрякова.
- Так вот. – Сказал Серебряков. – Что за твари вас преследовали? Они из «ходячих»?
***
Парень поднялся с кушетки и подошел к плексигласу, который отделял его от узкой комнатки с людьми.
- Сначала я хочу сказать вам спасибо, спасибо за помощь и то, что приютили меня. – Он смотрел на всех загнанным взглядом, его волосы, явно давно не стриженные и щедро посыпанные сединой, лезли ему в карие, почти черные глаза, но он не обращал на это внимания. – Меня зовут Сергей, Сергей Николаев. Сам я из Ростова. Мы с братом долго выбирались из своего города, потому что начало эпидемии пришлось на утренний пик пробок и в общем… Это была бойня, почти как в метро в Москве, про которую я от кого-то слышал.
Мы много мотались по деревням, там с «ходунами», мы так называли тварей, было попроще, но и с едой было не так легко, как в городе. – Он потупил взгляд, предаваясь воспоминаниям.
- Мы много бродили и набрели на какой-то городок не далеко от Екатеринбурга. Там было странно. Большая часть выживших там оказались уголовниками, которые держали остальных выживших в качестве своих рабов. Это было… странно. – Повторил он.
- Перед нами встал выбор присоединиться к банде или стать рабами. Я не горжусь нашим решением, но мы устали бояться. Мы устали бежать и скитаться.
Главный у них был Косой, я не знаю его имени, да и это не важно уже. Однажды, когда численность банды. – Он отвлекся. – Да, это была чертова банда. Банда головорезов. В общем они решили идти «завоевывать» Екатеринбург. Кто-то им сказал, что там есть где поживиться и якобы там бункеры, где скрывается вся верхушка власти, а Косому этого было более, чем достаточно.
Но в пригороде Екатеринбурга мы наткнулись на толпу «ходунов» и все бы ничего, но большая часть из них оказалась «бегунами». Этого банда Косого, мы не ожидали.
Мы с братом и до этого подумывали, чтобы уйти дальше, а тут это замешательство, бойня с «ходунами» и мы затерялись в промзоне и потом двинули в вашу сторону.
- А про нас как узнали? - уточнил Серебряков.
- Один из вновьпринятых в банду говорил, что слышал, что у вас тут коммуна или что-то в этом ключе. Он жил где-то поблизости и даже пытался пробиться сюда в самом начале, но городок был запечатан. Мы с братом добрались до городишки, где жил этот товарищ, там еще в центре большой институт…
- Институт физики, прикладных наук и информатики. – Перебил его Серебряков.
- Да, что-то в этом ключе. – Продолжил Сергей и отхлебнул воды из металлической кружки. – Так в-вот брата, Кольку, там зацепил «ходячий», точнее уже «бегающий», когда мы искали ночлег. Мне удалось спастись. Там их немного, но есть.
А дальше я пошел сюда, потому что уже не знал куда идти. И неподалеку, километров десять отсюда, из леса ко мне вышли эти. И я побежал, дальше вы знаете.
- Спасибо, отдохните пока, ужин вам дадут минут через пятнадцать. – Сказал, отходя от стены профессор. – Пойдемте, коллеги.
На выходе из тесного помещения карантина Серебряков подозвал Ивана к себе.
- Вань, зайди ко мне после ужина.
***
- Что тебе сказал Серебряков? – Лера лежала головой на груди Ивана. – У нас все по графику? Наверняка же он не чай с тобой пил. – Ее раскрасневшееся после секса лицо в свете свечи казалось еще краснее.
- Сказал, что нужно ускоряться. – Иван гладил ее светлые волосы, сжимая второй рукой упругую округлость груди. – Когда он сюда пришел и зачистка города была закончена, Серебряков в первую очередь отправился в командный пункт…
И Иван начал рассказ, который уже несколько раз слышал от Серебрякова.
***
На ровне с научными разработками, сотрудники города занимались и военными заданиями. На базе местной лаборатории существовала часть космических войск, которая совместно с конструкторами и космонавтами, занималась секретными разработками двигателей для комических ракет на альтернативном топливе.
Совместно с Проскуриным и старшим (а теперь и единственным) конструктором Игнатьевым, Серебряков восстанавливал работу лаборатории.
- Профессор, не понимаю, что мы тут ищем? – Проскурин просматривал, как и его товарищи кучи документов, которые они извлекли из трех сейфов.
- Товарищ лейтенант, ты как найдешь, сразу поймешь, о чем речь. – Попыхивая папиросой уточнил Серебряков. Он также быстро пролистывал уже вторую пачку бумаги. – Вы помните далекий 2020 год? И с той страшной историей, которую миру раскрыла Америка. Америка, которую по глупости ранее открыл один испанский открыватель Индии, но это совсем другая история.
Так вот Америка всем открыла страшную тайну про то, как один китаец поймал и съел летучую мышь и тем самым запустил цепную реакцию и передачу страшной болезни. Но как по мне, после такого блюда он мог запустить вирус разве что дизентерии, но не как не самую смертельную и малоизлечимую за последние десятилетия болячку.
По информации, которую я узнал от одного товарища из городка похожего на ваш, источник болезни несколько иной.
- Вы хотите сказать, что это глобальный обман? – Конструктор Игнатьев оторвался от разглядывания бумаг. Он поднял очки на порядком вспотевший лоб и уставился на профессора с глубоким интересом.
Серебряков отпил из фляжки воды, обтер свои седые усы тыльной стороной крепкой ладони и продолжил.
- Я хочу сказать, что в нашей ситуации не так уж и важно, обман это или нет. По тем данным, которые удалось узнать из раций и приемников, а также с момента последнего выхода в интернет, я делаю вывод, что уже нет ни Америки, ни большей части Китая и уж тем более Индии. И при всем моем желании, но охоту на ведьм устроить не получится за неимением последних.
В нашей ситуации важнее отследить начальную точку вируса – его источник, простыми словами откуда он взялся, раз уж летучую мышь мы исключили. Сейчас мы должны удостовериться, порывшись в этих бумагах, что я … - Он прервался, недоговорив до конца. – Ну, вот собственно!
Он показал Игнатьеву и Проскурину пожелтевшую бумажку и потряс ею в воздухе.
— Вот подтверждение того, что я вам сейчас расскажу!
В конце девяностых, начале двухтысячных наши добрые китайские братья, утаив от всех, совершили прорыв в космической отрасли и запустили некую ракету с тремя молодыми космонавтами на борту на поиски далеких планет, пригодных для жизни их многочисленной нации. Им приглянулась одна планета в нескольких световых годах.
Не знаю всех подробностей, но судя по информации из этой бумажки. – Он опять потряс желтыми страницами засекреченного отчета. – Экспедиция вернулась в 2019 году. Точнее в конце 2019г., за несколько месяцев до начала мировой пандемии. Это была первая и последняя китайская экспедиция.
Согласно отчету из-за расстояния, перегрузок и прочего, прочего два члена экипажа не дожили до приземления.
- Послушайте! – Перебил лейтенант. – Я, конечно, не профессор, но, по-моему, им не хватило бы топлива для такого маневра.
- Абсолютно с вами согласен! – Подтвердил профессор. – Но они решили это запуском двух ракет. На вторую они пересели где-то посередине, когда возвращались на землю, потому что у первой запасы были исчерпаны.
Экспедиция должна была доставить образцы жидкости, грунта и прочего добра, которое должны были проанализировать и понять пригодно оно или нет. В момент переброски экипаж должен был перегрузить и отобранные образцы. Должно быть случилась внештатная ситуация с оборудованием, которое отработало приличное количество лет, и здесь… - Серебряков отодвинул листок подальше. - Сказано, что астронавт получил легкое ранение, но был доставлен на землю. И в ящике не хватало пробирки с жидкостью.
Отсюда я делаю вывод, что той самой жидкостью и заразился китайский астронавт.
А по истечении пандемии, средств на дальнейшие полеты выделяться стало все меньше, да и к вирусу люди постепенно привыкли, даже к бесконечно мутирующим его вариантам. Но как мы уже выяснили, люди не так уж привыкли, а вирус мутировал гораздо быстрее и вылился во все вот это.
Игнатьев поправил очки на лбу.
- И это все вы узнали из этого отчета?
- Скажем так, большую часть, я узнал из этого отчета. А также подтвердил те моменты, о которых уже догадывался или имел не полную информацию. Я, собственно, только для подтверждения своих данных направился в этот город.
Здешний персонал с конца двухтысячных занимался разработкой двигателя на базе ядерного реактора, потому что гонять, как китайцы, туда-сюда ракеты не было ни денег, ни собственно космонавтов. На сегодня разработка завершена, осталось отладка и собственно запуск. Этим нам и предстоит заняться, друзья мои.
***
Лера привстала на руках и посмотрела Ивану в глаза, до этого она слушала его не перебивая.
- И они все подготовили к пуску и все это время пока мы находимся здесь и находились, они готовили запуск? – Это был скорее не вопрос, а подтверждение и продолжение рассказа Ивана.
- Да, потому что Серебряков считал и считает, и это подтверждают секретные документа, что вирус имеет инопланетное происхождение. И чтобы произвести вакцину нужны образцы воды с той планеты. И чтобы наверняка все получилось из-за продолжительности полета. – Иван замялся. – Я вот о чем разговаривал с Серебряковым.
- Вань, ты чего? – Лера поджала ноги и села по-турецки на кровати. – Ты не хочешь мне рассказать секретную информацию?
- Нет, конечно нет. – Он сел рядом и обнял ее. – С момента нашего знакомства и до сих пор у меня не было, да и не будет от тебя секретной информации.
- Ну, так что тогда? – Она посмотрела в его темные, как бездонный космос глаза.
- Серебряков, считает, что из-за продолжительности полета, мы можем не дожить до возвращения домой. – Затараторил Иван. – И нам нужен ребенок, который родится в пути, которого мы обучим всему и в случае чего он доставит образец на землю.
***
Иван и Лера прогуливались по весеннему городу. Ветер гнал опавшую листву по центральной улице до Т-образного перекрестка и бросал их на кирпичную стену, которой был обнесен когда-то засекреченный городишко.
Шесть лет назад группа людей, которым удалось выжить во время нашествия «ходячих», смогла организовать на его территории коммуну со своей инфраструктурой, бытом и распорядком. Данная местность по прошествии шести лет стала пристанищем и домом уже для более тысячи человек. Конечно, этот показатель несколько ниже, чем до эпидемии, но и гораздо выше, чем даже два года назад.
После того, как город отбили у «ходячих», была организована местная администрация, еще раньше была налажена работа госпиталя. Силами местных рабочих удалось запустить подстанцию и частично электроснабжение (хотя большая часть энергии расходуется на работу лаборатории и космического комплекса, а также на электроснабжение ограды, организованной по периметру стены). А последние пару месяцев налажена работа местной радиостанции, которая вещает пока по два часа в день.
Люди постепенно вернулись к нормальному ритму жизни: утром идут работать, а вечерами возвращались домой к своим семьям (те, у кого они были). Те, у кого не было семьи могли провести время в досуговом центре, где была возможность отдохнуть и пообщаться с местным психологом.
Были конечно и свои трудности: периодически сбоила станция очистки воды, постоянно имела место необходимость отправлять группы людей в соседние (а это минимум километров 60-80) городки и поселки за медикаментами. Эти вылазки не всегда заканчивались успехом, иногда за отступающими по пятам шли «ходячие», среди которых все чаще попадались «бегающие особи».
Но, пожалуй, самым сложным и непривычным все еще был обряд захоронения умерших. Сразу после того, как была зафиксирована смерть человека, требовалось разрушить его мозг. Из-за этой особенности трупов Серебряков спешил отправить экспедицию, чтобы была возможность разработать вакцину.
Профессор не питал иллюзий по поводу уже зараженных людей, процессы были необратимы для тела и разума, поэтому спасти человечество одной вакциной он не мог, да и никто не смог бы. Тем более, когда большая часть ходячих пережила уже пять зим, а перед этим они были покусаны и покалечены зараженными. Вряд ли кто-то из бредущих по бескрайним просторам планеты и волокущих за собой свои запыленные и измазанные в крови и грязи внутренности, мечтает об уколе, который их вернет в сознание.
Серебряков думал о вакцине, которая сделает невосприимчивым организм к укусам зараженных и как следствие не позволит ожить уже умершему. Профессор думал о стабилизации ситуации со смертностью, а потом природа сама решит вопрос выживания и прироста.
Именно по этому городу шли девушка и парень, они олицетворяли собой будущее города, а возможно и человечества в целом.
- Что сказал тебе профессор? – Иван обнял слегка округлившуюся Леру.
Та указала на свой небольшой животик.
- Что – что, что я беременна. – Они оба улыбнулись. – А в целом ничего такого, я не уникальна в своем положении, у нас в городе еще семь потенциальных рожениц. При этом все воспринимают свое положение по-разному.
- А тренировки и нагрузки? – Иван обеспокоенно глядел на свою девушку.
- Тоже все нормально через две недели тренировки выведем на предыдущий уровень, а по нагрузкам ты знаешь, дурачок. – Она обняла Ивана за шею и их глаза встретились. – За счет того, что двигатель ракеты ядерный, набор скорости будет не таким быстрым и соответственно нагрузки не убьют нашего малыша. Но это не точно.
Как бы там ни было, ровно через месяц. – Лера согнула руку в локте, выровняла ладонь и стала плавно поднимать руку вверх, издавая свистящий звук. – По-еха-ли-и-и!
И они пошли дальше, наслаждаясь последними теплыми лучами осеннего солнца. Любуясь чудесными и уже ставшими дорогими сердцу видами красной кирпичной стены, огромных металлических ворот серого цвета и разноцветными макушками осенних деревьев.
***
- Вань, вы там знаете, что делать? – Серебряков в очередной раз повторял предстартовые инструкции. – Первые несколько минут мы будем на связи, но, когда рация умолкнет, это все.
- Успокойся, профессор! – Иван хлопал наставника и лучшего друга по плечу, стараясь скрыть свой мандраж в голосе. – Я все помню, мы проходили это сотню, нет, миллион раз. Я у тебя как дрессированная собака.
Мы взлетим, связь пропадет, туда и назад нас ведет автопилот, нужно только установить задержку взлета после приземления, чтобы ракета не свалила без нас.
- Да, - вздохнул профессор. – Все верно.
- Если только до этого мы не сдохнем. – Захихикал Иван.
- Ты мне это брось! – Серебряков замахнулся на парня, стоящего в плотном скафандре, и начал усиленно плевать через плечо. – Я сейчас особо суеверен, вы моя последняя надежда. И я не хочу, чтобы ваша экспедиция стала последней.
За последние два месяца перед стартом и непосредственно во время его Серебряков как-то подсдал. На голове и усах появилось больше седых волос.
«Должно быть, от нервов и усталости.» - подумал Иван. Профессор мало спал и плохо питался в преддверии полета.
Посмотреть на старт пришли все жители коммуны, за малым исключением. Не было нескольких больных, местного врача и охраны периметра, плюс тех, кто отвечал за системы во время старта.
Непосредственно к самой платформе были допущены только Серебряков и Проскурин.
Лейтенант быстро пожал Лере и Ивану руки, пожелал удачи и стал ждать профессора у стартовой площадки.
- Я бы полетел с вами. – Серебряков обнимал Ивана и Леру. – Но скорее всего не переживу полет. И с вероятностью в тридцать восемь процентов не доживу до вашего возвращения, потому что по подсчетам путь займет от пятнадцати до двадцати лет. Точнее не скажу. Да, и нужно научить молодежь как создать вакцину, подготовить себе смену. И все же, друзья мои, не прощаемся. До скорого!
Яркая вспышка озарила стартовую площадку, а после тысяча с лишним голов обратилась вверх, глядя на отдаляющуюся сине-желтую звезду, которая была отправлена в бесконечный и темный простор неба.
***
Иван с Лерой во все глаза смотрели на отдаляющийся космический комплекс городка. Все больше уменьшался комплекс зданий лаборатории, за ними большой буквой П стоит здание администрации, а еще через несколько секунд они смогли разглядеть неправильный многоугольник из кирпича, очерчивающий границу городка. Западные и восточные ворота слегка торчали серыми глыбами над стеной. А за ними на несколько километров раскинулся лес, который в конце осени состоял в основном из черных каркасов, когда-то зеленых деревьев. И в две стороны от прямоугольника стены черную гряду леса наискось расчерчивала серая полоска асфальта, ведущая в соседние населенные пункты.
Иван со своего кресла протянул руку к Лере. Она немного медленнее, чем в обычной жизни, повернула голову к своему парню (наверное, из-за небольшой перегрузки) и улыбнулась ему. Он сжал ее руку, защищенную перчаткой скафандра.
Через несколько минут их корабль вышел на орбиту земли и в иллюминаторе они видели зелено-синий шар, приплюснутый по краям и наполовину скрытый в темноте.
- Иван, Валерия. – Раздался сквозь треск помех голос Серебрякова. – Это наш последний (или как там у суеверных – крайний) сеанс связи. Легкого вам пути!
И помехи мерно затрещали в наушниках. Иван отключил кнопу питания рации и повернулся в Лере.
- Ну, вот мы и одни, моя куколка! – Он подмигнул сквозь скафандр.
- А вот и не одни, дурачок. – Лера погладила свой живот, который уже был хорошо виден через скафандр. – С нами наш малыш. И нам уже пора придумать ему имя. Тем более времени у нас более чем достаточно, пока эта штука… - она похлопала по подлокотнику кресла, идет влекомая автопилотом.
Если бы у нас в супермаркете были такие кресла, я бы по три смены пахала без передыху.
Они рассмеялись и продолжили свой путь к далекой планете.
***
- Давай, дыши! – Кричал Иван, пиная кулаком в бездыханную грудь жены. – Ты нужна мне! Нам!
Лера не подавала признаков жизни. Профессор предупреждал о возможных осложнениях, которые могут возникнуть во время родов, но к такому Иван был не готов. Кровотечение было слишком обильным. К тому же схватки длились почти десять часов и когда кровотечение открылось, Лера уже порядком подустала и не могла бороться за жизнь.
Он еще раз повторил несколько нажатий на грудную клетку.
- Ну, же! Лер!
И приложил два пальца к шее Леры. Ничего слышно не было. Валерия умерла.
Иван опустился на колени и склонил голову к бездыханному телу жены.
- Что ж мы знали на что идем. – Он стер слезы катившиеся из его глаз. – Мы с тобой служим высшей цели и нам некогда раскисать. По возвращении домой я устрою тебе самые пышные проводы, дорогая моя, а пока нужно двигаться дальше.
Он запаковал тело в герметичный мешок и покатил каталку с телом Леры к шлюзу. А после долго наблюдал в иллюминатор, как она удаляется в бескрайний космос до тех пор, пока не услышал плач из герметичного бокса, в котором лежал их сын.
***
- Пап, расскажи еще про Землю. – Подросток шел бок о бок с мужчиной с седыми висками. Подросток ткнул пальцем в небо, в направлении яркого пятна. – Здесь я смотрю тоже солнце есть. А деревья, ты говорил огромные и зеленые-зеленые.
- Да, Дим. – Иван потрепал сына по светлым волосам, которые достались ему от его мамы. – Самые зеленые в мире! Видишь эти, они и на тон не приблизятся к нашим земным деревьям.
Двадцать один день назад они приземлились на серую почву неизвестной им планеты. Первые дни они провели в наблюдении за куском планеты, который было видно в иллюминаторы, а также на адаптацию своих тел после отсутствия гравитации, и за одно на повторение курса геометрии, который тяжеловато давался сыну Ивана. Все прочие науки и учебники, которые Серебряков день за днем заставлял рабочих грузить в грузовые отсеки корабля, были изучены и практически от корки до корки вызубрены Димкой и Иваном.
В самом начале Иван хотел назвать сына как-то по-особенному: Святослав, или что-то в этом роде, чтобы имя несло надежду и возрождение для человечества. Позже, он подумал, что самым лучшим будет самое простое имя, так несостоявшийся Святослав или Яромир, стал просто Дмитрием или как любил его называть Иван – Димкой.
Наблюдение за планетой ничего не дало выяснить, кроме того, что продолжительность суток здесь двадцать семь часов, что практически сопоставимо с земными мерками, а также того, что Пифагоровы штаны во все стороны равны.
Иван старался максимально дать сыну знания школьной программы помимо тех навыков, которые требовались ему при работе в космосе и с космическим кораблем. Он надеялся, что та теория, которую удастся усвоить Димке, пригодиться ему в дальнейшей жизни.
- Так вот. – Продолжил Иван. – Видишь эту землю. – Он пнул кочку ботинком скафандра. – Наша намного мягче и темнее. Она напоминает шоколадное масло, хочется брать и намазывать на хлеб. А трава зеленая и пахучая, как спелый арбуз, который достали из холодильника.
- Пап, остановись! – Дима усмехнулся. – Я эти названия только на приписках к картинкам в учебнике видел.
- Слушай. – Иван опять задумался на минуту. За годы космического путешествия он очень соскучился по своей родной планете. – Мы сейчас возьмем образец жидкости из этого пруда, который никак не может сравниться с нашими голубыми и бездонными прудами и озерами, а после запустим автопилот и на всех парах помчим домой.
В иллюминатор ты увидишь много планет, но все они будут безжизненных серых, красных и коричневых оттенков. И только наша из далека похожа на оазис среди бескрайних просторов космоса. Ты увидишь голубой шар, покрытый зелеными лесами. Он освещается солнцем и перепутать с чем-то другим его невозможно.
Они остановились на берегу пруда. Серая гладь воды была абсолютно гладкой. Только сейчас Иван заметил, что на планете нет ветра. Воздух не шевелился и облака висели на месте.
Иван вынул пробирку и без промедлений сунул руку с ней в воду. Он убрал пробирку в специальный контейнер, затем повторил процедуру еще три раза. Когда он убирал последнюю пробирку в контейнер, почувствовал легкое покалывание в мизинце правой руки. Не обращая внимания на этот раздражитель, он вместе с сыном двинулся к своему космическому кораблю.
- Пошли. – Он скомандовал сыну и чуть толкнул его в спину. – Извини, Димка, инструкция Серебрякова не предусматривала экскурсию по неизвестной науке планете.
А нам еще лететь и лететь. Так вот.
Он продолжил.
- Когда мы приблизимся к месту нашего назначения. Я тебе уже много раз об этом рассказывал. – Он помог сыну подняться по трапу на корабль. – Ты увидишь коричнево-красный многоугольник. Димка, что такое много угольник?
- Многоугольник – это простая замкнутая ломаная линия и конечная часть плоскости, которую она ограничивает. – Отчеканил Димка.
- Молодец, сынок! – Иван отбил пять Димке и продолжил. – В этом многоугольнике на западе и востоке есть ворота, которые ограничивают проход на территорию городка, скрывающегося за красно-коричневой стеной. А вокруг этого много угольника раскинуты во все концы зеленые-презеленые деревья, которые своими верхушками хотят дотянуться до неба.
- Да-да, я помню! – Димка монотонно забубнил заученные фразы. – Если приземлимся внутри многоугольника-города, то все здорово и мы молодцы. Если нет, нужно выстрель в воздух из сигнального пистолета дважды и подать сигнал по рации, потому что за территорией полно «ходячих» или «бегающих», или кто знает еще каких, во что они там эволюционировали за время нашего отсутствия. Сигнал от ракетницы привлечет охрану, Серебрякова и всех тех, кто ждет нас и образцы для создания супервакцины.
***
Взлет прошел без проблем. Корабль лег на курс по направлению к земле. Если Иван правильно вел счет, а он старался не пропускать делать отметки, не смотря на дни, когда он болел или когда случались поломки, требующие от него затрату большого количества сил, когда он мог просто забыть, так вот, если счет времени был правильным прошло тринадцать лет, два месяца и четыре дня с того момента, как они покинули землю.
В общем еще каких-то тринадцать лет и на планету земля ступит молодой мужчина по имени Дмитрий и его престарелый отец Иван. От этой мысли Иван рассмеялся.
- В целом можно жить. – Произнес щепотом Иван. – Только надо разобраться с этим зудом в ладони.
Он почесал руку и прошел в герметичную лабораторию с кислородом, в которой можно было снять скафандр, провести родовспоможение и т.д.
Иван снял скафандр и увидел, что в районе мизинца кожа напухла и покраснела. Он вывернул перчатки и принялся рассматривать ее поближе под увеличительным стеклом. В районе большого пальца он заметил нитевидный полупрозрачный кристалл и еще раз почесал раздражённую область кисти. Кристалл по форме был похож на иглу, но настолько тонкую, что смог пройти через волокна скафандра.
- Что же это за хрень? – Он опять почесал руку. – Ладно сначала обработаю.
После обеззараживания и обработки Иван заменил скафандр и вышел из лаборатории. Его заметно знобило, а лоб покрывала испарина.
- Пап, ты в порядке? – Поинтересовался Димка. – Выглядишь не важно.
- Да, вот не знаю теперь. Что-то мне не хорошо. – Иван хлопал себя по предплечьям, пытаясь согреть себя и потерял сознание.
***
- Давай, очнись! – Сквозь шлепки по лицу Иван слышал далекий голос своего сына. Он приоткрыл глаза.
- Наконец-то! – Димку была мелкая адреналиновая дрожь. – Ты как, пап?
- Также. – Иван лежал посреди лаборатории, куда его оттащил Димка. Он попробовал приподнять голову, но не смог ее долго держать и шлепнул затылком о пол лаборатории. – Дим, а можешь достать образец из кейса?
- Да, конечно. – Парень в легком недоумении посмотрел на отца. – Но только зачем он тебе? Тебе бы в себя прийти.
- Есть одна мысль. – И про себя Иван добавил. – Только если она подтвердится, я вряд ли приду в себя. Надо что-то делать.
Пока Иван поднимался и усаживался за рабочий стол, Димка притащил одну из пробирок.
- Теперь, сынок, дай мне микроскоп, приборное стекло и пипетку.
Димка поставил на стол все необходимое. Иван на кресле пододвинулся к столу, подготовил стекло, установил его на микроскоп и потерял сознание еще на несколько минут.
Когда он пришел в себя, Димка уже заменил треснутое стекло с образцом воды на нем и смотрел в микроскоп.
- Что ты видишь? – Охрипшим голосом спросил Иван.
- Вижу. - Димка сверился с учебником по химии. – Структура отличается от структуры земной воды.
- Я это уже понял. – Сказал Иван. – Структура образца похожа на мелкие игольчатые кристаллы?
Димка кивнул. Иван сел на кресле поудобнее и сказал.
- Слушай меня внимательно, сынок. Помнишь, я тебе рассказывал, что случалось с людьми на земле и зачем нам этот образец? – Димка кивнул и его глаза начали наполняться слезами, а подбородок слегка дергаться. - Сейчас ты откатишь меня в грузовой шлюз и загерметизируешь за мной дверь…
Отец давал дальнейшие инструкции, но Димка не слышал его голоса, он и так прекрасно знал, что нужно делать. В ушах он слышал, как пульсирует его кровь, которая задвигалась по его сосудам и артериям с большей скоростью от осознания скорого расставания с отцом.
***
Дверь гермоотсека с шипящим звуком закрылась перед Иваном. Серая стальная поверхность отделяла его от сына. При дыхании из его рта вырывались клубочки белого пара, но он не чувствовал холода. Из-за вируса, захватывающего организм и осознания происходящего, казалось, все тело горело огнем.
- Я всегда знал, что этот день может настать. – Он смотрел сквозь внутренний иллюминатор на сына и говорил скорее самому себе, чем Димке. Он не был уверен, но скорее всего сын не мог его слышать за толщей двери и герметичных небьющихся окон. – И вот он настал. Помни стена прямоугольника, серые большие ворота и зеленые деревья вокруг. Этот вид стоит того, чтобы жить.
Димка стоял, прижавшись лбом к холодному стеклу внутреннего иллюминатора. Слезы катились по его щекам падая на стекло иллюминатора, и он скорее знал, чем понимал то, что говорил его отец.
- Стена прямоугольника, серые большие ворота и зеленые деревья вокруг. – И отец упал на пол гермоотсека.
Клубочки пара перестали вырываться из его рта и носа.
***
Около часа Димка смотрел на тело отца занеся руку над кнопкой привода шлюза. Постепенно румянец от озноба сходил на нет, его место занимала бледность. На смену бледности пришел серый оттенок, оттенок цвета воды из озера на далекой планете.
Димка не боялся одиночества и пустоты вокруг. Они с отцом много лет отрабатывали все сценарии развития и психологически были готовы к любому из них. Димка знал, что будет делать в том или ином случае.
Его терзало расставание с единственным человеком, которого он знал, которого любил и от которого он почерпнул все свои знания и умения. И этих умений и знаний ему будет достаточно для того, чтобы добраться до земли и передать образцы профессору Серебрякову (если он, конечно, еще будет жив).
Размышления о будущем немного успокоили и отвлекли Димку от горести утраты. В этих размышлениях он периферическим зрением увидел, как серое тело в гермоотсеке сначала село, затем поднялось и принялось, прихрамывая шататься по всему отсеку, принюхиваясь к холодному воздуху.
Хоть внешне создание, находившееся в гермоотсеке и напоминало отца, оно им вовсе не являлось. Серая кожа, белые, заплывшие глаза, абсолютно пустой взгляд, прихрамывающая, шатающаяся походка и текущая слюна, сразу говорили о том, что это просто «ходячий», который никогда не будет человеком.
- Отец все так и описывал. – Сказал Димка пустой лаборатории и нажал кнопку привода шлюза.
***
Космический корабль мчал по заданному маршруту. Его разработка заняла у инженеров и конструкторов около восьми лет от начала идеи до строительства самого корабля и еще около семнадцати лет до его полета.
Конструкция корабля и его системы опережали свое время на несколько лет и скорее всего (учитывая ситуацию на планете земля) еще долгие годы будет лидером в своем сегменте.
Внутри корабля был один единственный космонавт, он капитан, он же штурман, повар и т.д., но нахождение его в одном лице ни сколько его не смущало. За годы, проведенные на борту космического судна, ведомого автопилотом из точки А в точку Б и обрато, он привык со всем управляться самостоятельно.
Он готовил себе порции тюбиков с едой, запускал и останавливал станцию переработки и очистки воды, сверял координаты, проводил профилактические осмотры узлов корабля, тестировал работу мерногудящего ядерного двигателя.
Сейчас этот космонавт, в изрядно потертом скафандре, на шильдике которого отцовской рукой было выведено «Димка», в отсеке для приземления устанавливал кейс с образцами проб жидкости с далекой планеты без названия. Он проверял наличие и заряды сигнальных пистолетов, запас провизии на случай, если придется адаптироваться к условиям гравитации самостоятельно.
Димка уложил все необходимо по ячейкам, встроенным в стены шлюза, сел в кресло, пристегнул ремни и стал всматриваться в темное и порядком надоевшее пространство космоса сквозь иллюминатор.
Долгое время была только тьма, тьма, которая окружала его долгих тринадцать лет. Он вспоминал записи и рассказы отца и улыбнулся насколько четко, в космических пределах, рассчитал время полета профессор Серебряков. Он планировал, что полет займет от пятнадцати до двадцати лет, а прошло всего двадцать шесть лет четыре месяца и сегодня двадцать девять дней с учетом нахождения на безымянной планете.
Димка увидел маленькое светлое пятнышко посреди бескрайней пустоты космоса. Оно было похоже на блик от лампы, освещающей пространство отсека. И только по тому, что пятнышко увеличивалось в размере, Димка понял, что он приближается к Земле.
Вот уже видны очертания материков, пики высоких гор и конечно же бесконечные тёмно-голубые просторы океанов, которые он изучал с отцом по учебнику географии. Материки были покрытые зеленью. В этот момент Димка вспомнил слова отца – отец был прав, деревья на Земле были самыми зелеными в мире.
Димка был все ближе, писк систем навигации сообщал о скором приземлении. Пространство иллюминатора заполнил собой один из материков. Это был материк Евразия.
На Земле шел дождь. Капли дождя оставляли борозды на грязном от космической пыли стекле иллюминатора. Ветер трепал зеленые деревья, заполонившие пространство за стеной, выложенной из красного кирпича.
Ветер терзал все вокруг, деревья, кирпичи в стене и единственную уцелевшую серую створку западных ворот, на которую он бросался своими мощными порывами. Казалось, он хочет сорвать ее, ее и потрепанную, грязную одежду с прихрамывающих существ с серой кожей и мутными белыми глазами, заполонивших все пространство в форме неправильного многоугольника, которые изредка останавливались поднимали голову и нюхали прохладный весенний воздух.