Всё светлое, хорошее и доброе в мире происходит от любви. Всё, - и хорошее, и плохое, кончается смертью. Кроме любви. Она не умирает и рождает всё светлое, хорошее и доброе. И так по кругу...
Глава 1. Начало - все молоды.
Когда Лариса впервые увидела Юрия, сразу поняла, что пропала. Красавец в неполные 30 лет – умные серые глаза, копна тёмно-русых волос, чувственные губы, «породистый нос», высокий лоб. А у неё никаких шансов, - маленькая и невзрачная. Юра был обаятелен, шутливо галантен с женщинами, остроумен и тактичен. Он ни разу не дал ей понять, что она некрасива. Обладая широким кругозором и хорошим воспитанием, Юрий относился к ней добро и по-товарищески.
Они и стали друзьями, - вместе работали, оба увлекались туризмом, ходили в походы, а Юрий ещё и был заядлым рыбаком. Лариса сходила с ума от любви, но ничего не могла поделать. Её избранник был женат (уже во второй раз), имел 2-х дочерей (от первого брака и от второго), жена была красавица, и он её любил с юности. Всё, что могла себе позволить Лариса, - это быть рядом и опекать его ненавязчиво, без всяких надежд на взаимность.
Она была и этому рада. Жизнь её вообще не баловала. Отец погиб, мать из деревни, полуграмотная староверка, всю жизнь - уборщица. Сестра матери пробилась в Москву, работала в бане педикюршей. Лариса с матерью Ефросиньей жили в дощатом двухэтажном бараке коридорного типа. Работая на заводе, Лара была на хорошем счету, занималась общественной деятельностью и стояла в очереди на получение квартиры. Жильё можно было ждать десятилетиями, но других вариантов не было.
Глава 2. Наталья.
Выйдя замуж за Юрия, Наташа (Таша) настроила против себя всех родственников, в том числе и мать. Да, он был женат, развёлся и платил алименты. Она же была красива, именно классической красотой, обладала прекрасной фигурой, имела множество поклонников. Но то девичье, что жило в ней с 15 лет, с катка, где она познакомилась с мальчиком из «мужской» школы, никуда не ушло. И, встретившись с ним в свои уже 26, она в ту же минуту забыла всех воздыхателей и «сожгла мосты».
Неважно, что говорили её мать и родня. Неважно, что его предыдущая брошенная жена приходила и била окна. Таша любила и не хотела смириться. Она вообще была романтична, восторженна, импульсивна и искренна.
Скоро родилась дочка, - обожаемая и балованная. Ей дали редкое имя Элина. Первой семейной покупкой стала хорошая туристическая палатка. Таша и Юра были счастливы, любили друг друга и дочь, ездили на природу. Казалось бы, - удачи молодым родителям! Но нет, тёща Юрия оказалась женщиной властной и с принципами. Наталью она считала слабовольной неудачницей, а зятя – проходимцем. Тёща Елизавета Петровна отличалась исключительной практичностью, хорошо готовила, шила и вязала. Она не могла сидеть без дела и вела всё семейное хозяйство, поэтому считала себя главой семьи.
Юру это раздражало, он не считал, что тёща вправе его воспитывать и упрекать. Таша же немного устранилась, увещевая их по очереди, и занималась ребёнком. Нежелание конфликтовать и выяснять отношения сразу, «по горячим следам», было отличительной чертой Натальи в то время. Потом это прошло, а с годами обнаружились и такие недостатки, как нелюбовь к кухне и привязанность к своим многочисленным родственникам. Мать всегда ставила ей в пример старшую сестру, которая вышла замуж за офицера-фронтовика, пожила за границей, работала бухгалтером и была очень неплохо устроена. Большинство других родственников Таши также не могли жаловаться на жизнь. И только Таша сама себе всё испортила…
Юрий знал и злился. Он считал себя умнее, честнее и талантливее этого родственного клана, но вёл себя сдержанно и немного с иронией. Он любил Ташу, а она его.
Юру часто отправляли в командировки, - он легко мог разобраться с техническими проблемами, не пил, не позорил честь коллектива. Мать и сестра подтрунивали над Ташей:
- Смотри, как бы он не завёл себе кого в другом городе.
- Нет, он меня любит. И дочку любит.
- Ну да, первую жену тоже, поди, любил. Теперь алименты платит.
Таша начала переживать. Как-то появился и повод. После очередной командировки мать вытащила из почтового ящика письмо, адресованное Юре, и прочитала его. Незнакомая женщина писала, что не может забыть их прогулок по городу, любит его и надеется, что Юра ещё приедет в командировку в её город.
Наталья плакала. Мать сказала:
- Он мужик и бездельник. Всё на рыбалку ездит, вместо того, чтобы хозяйством заниматься. Роди ему сына. Он будет рад, да и не до командировок и рыбалок ему станет.
Через год у Юрия родился сын, красивый мальчик, которого назвали Виталиком. По прошествии нескольких месяцев выяснилось, что после перенесённой родовой травмы малыш серьёзно болен, и прогноз – неутешителен. Таша плакала, тёща молилась, Юра носился по врачам. Всем стало не до дочки, она как-то повзрослела и ушла в себя. Одно медицинское светило объяснило Юрию, что у мальчика была асфиксия и кровоизлияние в мозг. Через несколько лет возможна нейрохирургическая операция, но исход может быть летальным.
Пока же малыш рос «овощем». Он ходил, держась за стены, какой-то странной шаткой походкой, не разговаривал, издавая лишь нечленораздельное мычание. Самостоятельно не мог ни одеться, ни поесть, ни попить. Юра понял, что нужно ждать, но дома это было невыносимо. Он опять начал ездить на рыбалку и ходить в турпоходы. Иногда брал с собой Элю. Так она познакомилась с Ларисой.
Когда у Юры родился сын, Лариса потеряла всякую надежду и даже собралась замуж за коллегу по работе. Но тут Юра опять появился в её жизни, очень несчастный и растерянный. Она сопереживала его горю, пыталась подружиться с дочкой.
А потом умирала мама Таши, Елизавета Петровна, от рака, долго и мучительно, последние 3 месяца держалась исключительно на морфии. На поминках Юра спустил с лестницы областного прокурора (мужа двоюродной сестры Таши) который оттолкнул его сына со словами:
- Уберите от меня своего слюнявого идиота.
Отношения с родственниками жены у Юры не сложились окончательно. Хорошо ещё, что не завели уголовное дело, хотя и такое было возможно.
Они жили дальше. Юра приходил домой, где не было ужина изо дня в день. Наталья довольствовалась бутербродами, а детям варила кашу. Юра начал покупать по дороге домой пиво, - неплохое дополнение к бутербродам. Таша перевелась на полставки, работала до обеда. Юра был вынужден перейти в слесари-сборщики и работать во вторую смену, с после обеда почти до полуночи. Кстати, Лариса, став к тому времени начальником участка, здорово помогла. Она ждала. Передавала для Эли любимые ею конфеты (орех в шоколаде). Иногда Юра приносил домой пакет с грибочками (такая выпечка, - грибочки со шляпками в глазури и ножками в маке), говорил, что в буфете продают. Грибочки шли на ура. Иногда Юра задерживался на работе и ночевал «в общежитии завода». Минимум два раза в месяц он ездил на рыбалку.
Ташу все жалели. сначала она чувствовала себя не очень комфортно, но со временем привыкла. Она перестала следить за собой, донашивала вещи сестры. Денег реально не хватало, а тут ещё дочка захотела заниматься музыкой. Юра одобрил и купил в кредит пианино.
Всё как-то катилось под откос. Когда Виталику исполнилось 7 лет, нужно было принимать решение, - собирать документы на операцию или нет. Таша сказала:
- Ты делай, что хочешь, а я его не отдам. Он может умереть. Пусть будет такой, как есть.
Дочь спросила папу:
- Что, операции не будет?
- Мама категорически против.
- А ты?
- Она мать, она дала жизнь. Ей и решать.
- Ты тоже участвовал, думаю. У тебя своё мнение есть? Или ты так, как тебе проще?
Дочь отхватила от папы по лицу. Поняла, что задела больное.
Лариса наконец-то получила однокомнатную квартиру в новом доме рядом с заводом. Пригласила Юру в гости. Приготовила ужин. Сидели вдвоём. Она сказала:
- Оставайся! Ты знаешь, что я тебя люблю.
- Ты же знаешь, что я – нет.
- Моей любви хватит на двоих.
- Уверена?
- Да.
- Только никаких детей.
- Договорились.
Юра переехал к Ларисе. Но с сыном всё равно нужно было сидеть, пока Таша работала. Так продолжалось несколько лет. Юра как-то ожесточился, начал предъявлять претензии, ругаться, пытался унижать Наталью. Дочь смотрела, ей было жалко и Ташу, и Юру, и очень - себя. Она сажала брата рядом, доставала букварь с картинками и пыталась хоть как-то обучать его, - безрезультатно. Как-то Юра, выпив, начал размахивать руками со словами «дурных баб нужно учить», и тут дочь вскочила, вытолкала его из квартиры со словами:
- Не смей никогда больше!
Потом выяснилось, что разбила отцу нос. Это было неожиданно.
Юра долго не появлялся. Таша упрекала дочь, что та всё испортила и теперь всё лето ей придётся самой сидеть с братом вместо отца. А девочка вообще уже ни во что не верила. Как любящие люди могут так предавать и уничтожать друг друга? Её мечтой стало – уехать из этого дома.
Страсти поостыли, каждый сделал свои выводы, жизнь более-менее нормализовалась. Элина хорошо училась, занималась музыкой, много читала и строила планы на жизнь. Юра её поддерживал. Таша была недовольна, что дочь излишне самостоятельна и никогда не обращается к ней за советом. Она жаловалась родственникам, что дочь – вся в Юру. Её жалели ещё больше.
Юра и Лариса жили дружно. Юрию было можно всё - ездить на рыбалку, выпивать с друзьями, даже влюбляться. У Ларисы всегда был готов затейливый ужин с кучей салатиков и закусок. Дома царили порядок и радушие, гостям всегда были рады. Лариса внимательно слушала Юру и обязательно во всём соглашалась, лишь изредка тактично внося коррективы. Она с него «пылинки сдувала», оберегала и заботилась.
Когда родственники Таши узнали, к кому ушёл Юрий, то попытались испортить Ларисе жизнь, - писали письма в разные инстанции, пускали сплетни, клеветали. Она страдала, но держалась. Даже пыталась помогать Таше, но та категорически отказывалась. Так Лариса и жила, с репутацией разлучницы, что увела мужчину из семьи с двумя детьми, из которых один – инвалид детства. Её мать тоже была против, но махнула рукой, - каждый устраивает свою жизнь, как может. Плюс - в доме появился мужик, который и кран починить может, и гвоздь прибить, и вообще во многом разбирается.
Шли годы, Эля закончила школу и поступила в ВУЗ. Хотела ехать учиться в Москву, - знания и аттестат позволяли, но Таша не пустила. Она мечтала, что дочь станет врачом, но та категорически отказалась от мединститута. На первом курсе, после колхоза, Элина устроилась работать ночным сторожем (сутки-трое) и пыталась как-то себя обеспечивать. После пар в институте Эля шла домой пешком, заходя во все попутные гастрономы. Покупала и несла продукты, которые потом и готовила. Её обед, совмещённый с ужином, приканчивали брат и Таша, которая так и не полюбила кухню. На втором курсе дочь влюбилась, вышла замуж и уехала далеко. Для Таши это стало ударом, - она осталась с сыном одна.
Виталик вырос крупным юношей с бессмысленными серыми глазами. Иногда у него случались эпилептические припадки, после которых он сутками лежал пластом. Когда Таша вышла на пенсию, Юрий практически перестал появляться.
У Таши испортился характер, она стала нервной и вспыльчивой, кричала и замахивалась на сына. Он в ответ мог её толкнуть или ударить (не специально, на эмоциях, без понимания), но она с ним уже не справлялась физически. Дочь и зять изредка появлялись, уже вместе с внучкой Дашей. Дочь боялась, что брат вдруг выйдет из себя и причинит вред ребёнку, поэтому визиты были краткими. Виталик очень любил гостей. Он радовался, обнимался, целовался, не спрашивая разрешения. Но, когда гость или гостья собирались уходить, мог вцепиться со всей силой и не отпускать. Часто гости уходили с синяками и укусами. Таша к тому времени состояла в обществе родителей, у которых дети - инвалиды детства. Ближайшим её другом стала дама из соседнего дома, учительница музыки, мать своей несчастной дочки-инвалида, ровно так же брошенная безответственным мужем.
Таша делилась с Элей планами: а, может, познакомить Виталика с дочкой Тамары Николаевны?
- И что?
- Ну вдруг?
- Что вдруг? Типа, они понравятся друг другу и совокупятся? И будут дети? Ты в себе вообще? Они не смогут сами, думаю. Или помогать будете? Как собакам на вязке?
- Ну собак же не спрашивают.
- Вот и уважай людей.
- Ты жестокая.
У Юры было комфортнее. Лариса гостеприимна, да и с Элиной всегда хотела подружиться. У Эли был сложный характер, и муж, который её любит, - повезло. Юра радовался её визитам, потому что за несколько лет разлуки он понял: дочь – единственный человек, с которым можно поговорить на равных. Она его понимала. Они подружились. Таша продолжала страдать. Дочь слала ей деньги, покупала предметы быта, бытовую технику.
Прошли годы. У Таши случился инфаркт, и она попала в больницу. Сына родственники отвезли в психиатрический стационар. Чтобы поставить её на ноги, в больнице подсадили на инсулин, потом выписали. Дочь с зятем увезли Ташу к себе. Ей предоставили отдельную комнату, все потеснились. К тому времени в семье Эли родилась ещё одна дочь (Машенька). На второй день пребывания Таши Эля нашла пакет с лекарствами, внимательно изучила и перебрала его. Оставила то, что реально прописано. Остальное улетело в мусоропровод. Таша отлежала в московской больнице, где её полностью обследовали и подобрали «инсулиновую схему». Ей всё не нравилось. Она выходила утром из своей комнаты и начинала капризничать, цеплялась ко всему. Как раньше Юра бил по её слабым местам, ровно так же она искала слабые места у дочери, и пыталась по ним пройтись. Эля терпела, сжав зубы.
Как-то, поручив Машеньке развлекать бабушку, дочь включила им телевизор в гостиной (какой-то музыкальный канал) и ушла на кухню готовить ужин, периодически заглядывая, чтобы проверить, всё ли в порядке. Маша играла на ковре с собакой, иногда вскакивала и начинала танцевать. Огромная собака смотрела на ребёнка влюблёнными глазами. Таша сидела на диване и не могла понять, что с ней происходит. Из глаз вдруг покатились слёзы. Она пошла на кухню и заявила, что ей нужно домой, срочно. Вечером зять Сергей повёз Ташу. Элина взяла с неё обещание, что хотя бы неделю она не будет забирать Виталика, отдохнёт ещё немного.
Через неделю Наталья привезла сына домой и думала, что успокоится. Но покой не приходил, перед глазами постоянно возникала картина: танцующая маленькая красивая девочка и огромная бело-рыжая собака.
Глава 3. Воспоминания.
Таша звонила дочери и говорила, как она их любит и как жаль, что такая жизнь. А вечером сидела, смотрела в стену и вспоминала. Сын сидел рядом и смотрел цветной телевизор, привезённый Элей. Особенно ему нравился футбол.
На Ташу накатывало прошлое. Вот она, маленькая деревенская девчушка, сидит у окна и видит, как по дороге на Михайлов идут колонны солдат. Она машет им рукой, они машут в ответ, улыбаясь детскому личику в окне. Она знает, что её папа ушёл туда же, и надеется, что это – подмога папе,- вместе они со всем справятся.
Справились. Но папа так и не вернулся, погиб. Мама ездила, опознавала и хоронила, а через 2 года пришло извещение, что он пропал без вести. Бывает. После Победы Елизавета Петровна как-то умудрилась добиться выдачи паспорта в колхозе и увезла детей в город. Жили в полуподвале, в 14-метровой комнате. Она работала на кожевенном заводе, заставляла детей учиться, лупила за лень и тупость. Постоянно приезжали родственники из деревни, поэтому в комнате жило не менее десятка человек.
Таша ходила в школу, старалась быть на хорошем счету. Научилась кататься на коньках. На катке познакомилась с Юрой, - красивым и обаятельным мальчиком. Он держал её за руку и читал стихи. Сердце куда-то падало. Когда Юра её провожал, навстречу выходила мать. В руках у неё был какой-либо предмет, - то полено, то веник. Она громко заявляла: «Где ты шаталась?». Мать не злилась, просто хотела лишний раз не потерять контроль над Ташей, а заодно оповестить соседей, что дочь дома, и у них всё в порядке. Юру это шокировало, но Таша была обворожительна. Он влюбился.
Наталья вспоминала, как она сидела с детьми старшей сестры, пока та ездила со своим мужем-фронтовиком по заграницам. Училась урывками. Юра ушёл в армию, а вернулся уже разведённым. Следом приехала жена и пришла к его матери, которая приняла беременную бывшую невестку.
Таша нравилась молодым людям, - красива, скромна, воспитана. Но никто из её поклонников не сумел изгнать из памяти Юру с его стихами и улыбкой. Поэтому, когда они вновь встретились, Таша уже не думала ни о чём. Она ждала его десять лет.
Они были счастливы. Дочку оба просто обожали. Наталья вспоминала, какой милой и умной была их девочка, как она хитрила и добивалась от всех того, что ей, ребёнку, было нужно. Эля таскала домой котят, ежиков и птичек. Семья ездила на выходные с палаткой на природу, и Юра на ночь рассказывал дочке разные истории, - то про трёх мушкетеров, то про графа Монте-Кристо, то про Конька-Горбунка. Это был, пожалуй, самый счастливый период в жизни.
Таша чувствовала, что после рождения сына она как-то отвернулась от дочери. Ей просто стало не до неё, на годы. Эля не доставляла хлопот, росла, училась. Но делала это как-то неправильно, сама по себе. Сначала Таша радовалась. Потом начала приглядываться, и до неё дошло, что она не нужна дочери. Не нужна, как старший друг и советчик. Та делала то, что считала нужным, и мнение Таши ей было безразлично. Таша обиделась и жаловалась родственникам, что дочери до неё нет никакого дела. Ей сочувствовали.
Когда дочь вышла замуж и уехала, Таша совсем растерялась. Она строила планы, что Эля приведёт мужа в дом, и они будут жить все вместе. С другой стороны, зять Таше нравился, он был умным и серьёзным. В её понимании, - настоящий мужчина, не то, что Юра. Но дочь! Как она могла бросить мать и брата? Сестра Нина констатировала: «Она у тебя такая всегда была, - вся в отца своего. Да и избаловала ты её.»
И ещё эпизод. Сестра как-то позвонила Таше и сказала, что сейчас заедет её муж-фронтовик Степан, просто он будет в том районе и хочет передать гостинцы для Виталика. Наталья открыла дверь, - перед нею стоял Степан, с букетом, тортом и пакетом с продуктами. Цветы вызвали удивление. Степан прошёл на кухню, основательно уселся и достал бутылку шампанского. Таша вообще изумилась и спросила, что происходит.
- А Нина тебе ничего не говорила?
- Нет. Что случилось-то? Праздник какой?
- Ну вы, бабы, сами всё понимать должны. Я ещё мужик, а сестра твоя вся больная. Ты младше её на 10 лет, и ты мне всегда нравилась.
- А ты мне – нет. И что?
- Ну, может, как-то по-родственному договоримся? От тебя же мужик ушёл. А я помогу, если что. И отвезти куда, и деньгами готов.
- Ты ж муж моей сестры!
- Она не против.
- Вы с Нинкой очумели. Иди отсюда. Я тебя терпеть не могу, честно. И сестре моей передай,что с этого дня я её знать не хочу.
Цветы, торт и пакет с продуктами улетели вслед за Степаном.
Через месяц у Степана случился инсульт, и его парализовало. Он жил ещё полгода, за ним хорошо ухаживали. Когда Степан умер, сёстры опять начали общаться.
Таша сидела и вспоминала, как обижалась на дочь и даже хотела, чтобы той было плохо. Ну не то, чтобы совсем плохо, но чтобы эта упрямица осознала, что мать надо уважать и слушаться. Когда она приезжала (очень редко) в гости к дочери, это почти всегда заканчивалось ссорой. Дочь всё делала не так, - не там работала, не так вела хозяйство, не так одевалась, не так воспитывала детей, не так общалась с мужем… Таша не могла сдержаться.
Она звонила свекрови дочери и жаловалась, что с той нет никакого слада. Она даже написала и отправила по почте письмо зятю, где рассказывала, как её дочь относится к людям, какая она дурная, и непременно испортит ему жизнь.
Когда родилась младшая внучка Таши, дочери было уже 37 лет. Она скрывала беременность, зная, что мать будет переживать и «делать ей нервы». Зять сообщил об этом по телефону и поздравил Наталью Фёдоровну. В ответ услышал: «Да вы с ума сошли! Зачем? Могли бы для себя пожить!»
В тот визит (после инфаркта Таши) всё пошло по тому же сценарию, просто дочь не захотела ссориться, сколько мать её ни провоцировала. Теперь Таша сидела и плакала от своих воспоминаний, каждый день звонила дочери и говорила, что ей нужно многое сказать. Та отвечала, что при встрече они обязательно поговорят, а пока Таше нужно следить за здоровьем, не расстраиваться, не нагружать себя домашней работой, - и всё будет хорошо.
Наталью просто рвало на части. Она вспоминала, что, кому и когда говорила гадкого о дочери. Спрашивала себя, зачем. Ответ пришёл больно и неожиданно: Таша хотела, чтобы её жалели, и на алтарь этой своей несчастности она положила всё, и дочь свою в том числе. Она вспоминала, что дочь ни разу её ни о чём не просила, никогда ни на что не жаловалась.
Глава 4. Смерть.
Таша умерла 13 января. С утра она позвонила дочери и рассказала, что приезжал врач и делал ЭКГ, - всё в норме. Ждала в гости сестру. Эля обещала, что позвонит вечером, чтобы поздравить со старым новым годом, спросила:
- Что, тётушка моя приедет в гости?
- Ну да, не виделись давно.
- Вы там не злоупотребляйте!
- Да у меня только бутылка шампанского.
- Я не про алкоголь. Вы таблеточками не злоупотребляйте. Знаю, любите вы впечатлениями делиться. Одной сестре врач выписал одно, а другой сестре другой врач выписал другое. Одной помогло, другой – нет. И пошёл обмен…
В шесть вечера Элине позвонила тётя Галя. Галина Ивановна - вдова того прокурора, которого обидел Юра на поминках Елизаветы Петровны. На тот момент тётя Галя - «серый кардинал» родственного клана. Она была известным венерологом и, не стесняясь в выражениях, шутила, что «полгорода держит за причинные места». Тётя Гала сказала, что Таши больше нет. Сердечный приступ случился чуть позже полудня, скорая по дороге в больницу не смогла откачать. Виталика отправили в психиатрический стационар, - сестра приняла меры. Так Эля с семьёй встретила старый новый год.
Следующее утро прошло в заботах. Эля с мужем обналичивали деньги на похороны (у Таши не было никаких сбережений, она вообще жила, как птичка), закупали продукты на поминки. Элине звонили родственники, говорили, что они сидят - ждут свидетельство о смерти и планируют заказывать похороны. Эля сказала:
- Свидетельство о смерти, - это всё, что нужно. Остальное – наше.
- Но как же?
- Свидетельство о смерти вы точно получите?
- Да.
- Остальное – наша забота. Мы едем.
Элина и Сергей приехали после обеда. Сразу к тётушке Нине. На пороге их встретили 3 дамы в трауре с причёсками, - тётушка, её дочь Лена и двоюродная сестра Лены и Эли, - Татьяна. Вид у дам был скорбный, взгляд – осуждающий. Чаю не предлагали. Пригласили в комнату.
- Вот свидетельство о смерти.
- Да, спасибо. Как удалось так быстро получить? Насколько я знаю, вскрытие должны были проводить, ведь мама умерла не в стационаре.
- Мы попросили не проводить вскрытие. Лена задействовала личные контакты.
- А почему не проводили вскрытие?
Тётушка Нина сразу куда-то испарилась. Лена сделала большие глаза и возмущённо произнесла:
- Ты что, совсем обезумела? Это твоя мать. Мало того, что при жизни ей досталось, так хочешь, чтобы после смерти её искромсали?
- Нет, не хочу. Хотя, когда человек умер, ему уже не больно. Но ты же врач, тебе виднее.
Появилась тётушка и заявила:
- Вы сами будете всё заказывать и оформлять?
- Да, сами.
- Но поминки-то здесь, у меня?
- С какой стати? Поминки будут в её доме.
- Так там даже посуды нет!
- Мы одноразовую привезли. Ладно, дорогие родственницы, мы поедем оформлять.
- Не успеете, через час закрывается всё.
- Успеем. Завтра я позвоню и скажу дату и время похорон. А Вы, тётушка, пожалуйста, прикиньте и сообщите, сколько человек будет.
Они успели. Всё оформили и оплатили. Место для захоронения оказалось весьма удобным, с краю массива, недалеко от входа.
Приехали в дом Таши, разгрузили сумки. Эля тихо плакала у Сергея на плече.
- Ну как так? Всё с ней нормально было. Кардиограмма хорошая. Ты заметил, как они меня не любят?
- Заметил, что совесть у кого-то не чиста.
- Думаешь, тётушка маму таблеточкой угостила?
- А почему они просили не делать вскрытие?
- Ну если и угостила, то не специально, думаю.
- А почему из дома все документы выгребли?
- Виталика надо же было срочно устраивать, документы нужны его.
- Конечно. Это же тебе сестра двоюродная звонила, когда первый инфаркт у Натальи Фёдоровны случился, и требовала мать и брата к себе забрать. А тут никто к себе не забрал, сразу в психушку отвезли.
- Похоже, темнят родственнички. Но это – их дело. Доказывать я ничего не буду. Однако, надо приготовиться к тому, что они попытаются устроить обструкцию. Держимся?
- Держимся.
Утром Эля позвонила тёте Нине. Сказала, что похороны завтра, в 14.00. Встреча у морга в 12.00. Далее – прощание и 2 автобуса на кладбище. Потом автобусы довезут до места поминок (до дома Таши). Тётушка известила, что будет человек 20, не меньше. Эля попросила её принести все документы, которые та взяла из дома Таши, особенно – документы брата.
Потом ездили в морг, отвозили одежду и деньги. Затем были на рынке, закупали продукты. Весь вечер и ночь убирали в квартире, готовили еду с запасом, человек на 30.
В день похорон, подходя к калитке, ведущей к моргу, Эля и Серёжа «неожиданно» столкнулись с тётей Ниной. Она была одна. Элина, поздоровавшись, спросила:
- Вы принесли документы?
Тётушка начала как-то панически озираться по сторонам, открыла сумку и показала уголок прозрачного пакета с бумагами. Эля быстро вытащила пакет и поблагодарила. Пока они с Сергеем общались с Юрой и Ларисой, Элина краем глаза наблюдала интересную сцену. Тётя Нина подошла к толпе родственников и что-то тихо сказала. Поднялся галдёж. Слышались отдельные слова «квартира», «доля», «инвалид», «опека». Тётушка виновато оправдывалась.
После кладбища все приехали на поминки. Лица тётушки Нины и двоюродных сестёр выражали скорбь и осуждение. Зато соседки очень трогательно выражали соболезнования Эле, обнимали и плакали. Во время поминок чаще всего звучали слова «святая женщина». Всё прошло очень прилично. Тётя Галя сидела на другом конце стола и внимательно за всем наблюдала. Когда тётя Нина и двоюродные сёстры Эли собрались уходить, предложили Галине Ивановне подвезти её. Она отказалась и с улыбкой произнесла: «Нет, я посижу ещё. Тут неожиданно душевно.»
Когда все уже расходились, тётя Галя увела Элю в дальнюю комнату и сказала:
- А ты – молодец! И семья у тебя отличная. Ты сильная, не как твоя мама. Если бы ещё с сёстрами нашла общий язык, вообще бы замечательно было.
- Да я с ними не ссорилась. Просто мы очень разные.
- Я уже поняла. Похоже, наговаривают на тебя. Может, завидуют. Ты в голову не бери. Если что-то будет нужно, обращайся. Буду рада помочь.
Глава 5. Наследство.
На поминках Юра с Ларисой отсутствовали по причине «не стоит дразнить гусей». Через день Эля заехала. Спросила:
- Ты Виталика к себе забирать не будешь?
- Нет. Не могу.
- Ладно, я понимаю. Навещать будешь?
- Да, мы с Ларисой будем ездить.
- Договорились.
У нотариуса было открыто наследственное дело. Элина должна была получить две трети квартиры, Виталик – одну треть. Несколько лет назад Таша развелась с Юрием, выписала его из квартиры и оформила завещание на дочь. Нотариус предупредила, что, поскольку Виталик – инвалид, то он всё равно получит свою долю. Если бы не завещание, он получил бы половину.
Навестили Виталика. Он узнал сестру, но был грустен и плакал. Единственное, что подняло ему настроение, - это сосиски и яблоки, которые он съел с удовольствием. Из беседы с медперсоналом выяснилось, что Виталик лезет целоваться к санитаркам и щиплет их при случае. Ещё у Виталика появился «друг», который заботится о нём, кормит и помогает одеваться. Впечатление от посещения стационара было самое гнетущее.
Элина посетила попечительский совет, который курировал психдиспансер, где содержался Виталик. Она уже читала в интернете, что предыдущий попечительский совет разогнали, а некоторых фигурантов ещё и посадили. За что? Они оформляли опеку над недееспособными и распоряжались их жильём. В одной деревенской лачуге за 50-80 км от города могло быть прописано душ 20 недееспособных, чья жилплощадь в дальнейшем была благополучно продана.
Пожилая секретарша с порога заявила, что Элине не светит опека над братом, так как она прописана в другом городе. Они будут искать опекуна среди жителей города, желательно, родственников. Все возражения – в суд. Пока же Виталик будет под опекой медицинского учреждения, в котором содержится.
На девятый день после похорон тоже были поминки, в совсем узком кругу. Элина позвонила тёте Нине и попросила забрать их вещи из маминой квартиры. Родственники использовали жилплощадь Таши, как склад, или временный перевалочный пункт между городом и дачей, или между городом и деревней. Эля сказала, что они смогут забрать своё имущество до 40-го дня. Иначе – всё на помойку. Приехали, забрали.
Элина попросила родню посмотреть шкафы, - вдруг там что-то завалялось. Тётя Нина вспомнила про свой пуховый платок. Потом вспомнила про норковую шубу. Эля улыбнулась: «Так это моя шуба! Я её маме отдала».
Забирали родственники вещи молча, скрипя зубами, очень недовольные. Нужно было куда-то пристраивать сломанную стиралку, два требующих ремонта телевизора, кучу верхней и не очень верхней одежды. Эля и Сергей убрались в квартире, выбросили лишние вещи, поменяли замок во входной двери, известили соседей и вернулись домой.
Весной на могиле они посадили рябинку. Наталья всегда считала, что её дерево – рябина, а дерево Виталика – клён.
Летом позвонила помощница нотариуса и сказала, что ровно в назначенный день Элина должна быть в нотариальной конторе, она уже записана первой. От себя женщина добавила, что всё непросто, Отдел опеки и попечительства, а также психиатрический диспансер уже завалили нотариуса запросами, требованиями и претензиями.
13 июля утром Элина получила две третьих доли в квартире Таши и тут же подала заявление в Регистрационную Палату, с полным пакетом документов. Попечительский совет потерял интерес. Одна треть квартиры недееспособного – совсем не то, за что нужно судиться, тем более при наличии грамотных родственников. Придётся довольствоваться пенсией инвалида. Когда Эля приехала получать Свидетельство о собственности, уже нашлись квартиранты, готовые снять квартиру на длительный срок. Эля считала, что она – везучая. Квартиранты ей понравились. Главной была женщина, примерно того же возраста, что и Элина. При ней – дочь, зять и 2 маленьких внука. С первой полученной арендной платы Элина часть денег отдала Юрию для того, чтобы он заботился о своём сыне.
Глава 6. Юрий.
После получения своей доли наследства и сдачи квартиры в аренду Эля поставила жирную точку и решила, что Машу необходимо вывезти на море перед первым классом, чтобы она прожарилась на солнце, просолилась в морской воде и как можно меньше болела зимой. Старшая дочь Даша тоже решила ехать на море, вместе со своим мужем. День отъезда уже был назначен. И тут Юра тоже захотел на море. Лариса отпустила, обещая навещать Виталика.
Ехали двумя автомобилями. В одном – Сергей, Элина, Маша и большая собака. В другом за рулём была Даша, везла мужа и Юру. По дороге заезжали в гости к приятелям в Воронеж, ночевали на их даче. На море жили в палатках, раз в 3 дня ездили в станицу за продуктами и водой. Жарили шашлык, пили местное вино, лакомились персиками, дынями и арбузами, купались, загорали, гуляли по берегу. Поблизости было озеро с целебной грязью, и Юрий ежедневно мазал ею больные суставы. Погода была отличная, вода тёплая. Все отдыхали. Юра много общался с Машенькой, учил её плавать, рассказывал разные истории. Ещё он много и с удовольствием читал, лёжа или сидя под тентом.
Через 2 недели Даше пора было уезжать, - их отпуск заканчивался. Эля думала, что Юра поедет с ними, но он захотел остаться. Его предупреждали, что ехать обратно придётся в большой тесноте и неудобстве, но он был готов на это ради ещё нескольких дней отдыха. Даша с мужем уехали. Вечером, сидя за кружкой вина, Юра разоткровенничался. Сначала он делился впечатлениями от места, где они отдыхали. Потом вспомнил Виталика. Сказал:
- Тяжело мне. Когда был у него перед отъездом, шёл обратно к остановке через мост, и мысль в голове, - вернуться в больницу, взять Виталика, утопить его и самому утопиться. Веришь?
Эля промолчала, - не верила, но обсуждать это не хотела.
Виталик умер 2 августа. Вечером до Элины дозвонилась сотрудница стационара и заявила, что если она не заберёт тело в ближайшие 2 дня, то Виталика похоронят, как бездомного. Элина объяснила, что они находятся за полторы с лишним тысячи километров и никак не успеют. Та посоветовала договариваться с персоналом морга. Отправили в морг Ларису. Сергей сказал Юре:
- Мы сейчас узнаем расписание автобусов, завтра я отвезу Вас в Тамань или в Анапу, через сутки Вы в Москве, ещё через 6 часов – дома.
- А вы?
- Даже если мы сейчас соберёмся и завтра поедем, на дорогу - три дня, с двумя ночёвками. Но мы не соберёмся. Я – живой человек, у меня ещё есть неделя до конца отпуска.
- Я с вами поеду.
Эля покачала головой и сказала:
- Как знаешь…
На следующий день загорелась степь, и ещё 2 дня они не могли выехать, даже если бы очень захотели.
Когда вернулись в Москву, Юра принял душ, переоделся, налил себе вина и вышел на балкон покурить. Эля спросила:
- Ты когда едешь?
- А вы?
- Приедем, когда ты сообщишь дату и время похорон. А Серёжа вообще не поедет. Ему на работу.
- Я думал, мы вместе поедем.
- Давай начистоту. Это – твой сын. Езжай, хорони его.
- Не ожидал от тебя.
- Я от тебя тоже.
- Вы с твоей матерью покойной – мошенницы.
- Почему?
- Вы меня без квартиры оставили.
- Послушай, я выписалась оттуда, когда к мужу уехала. В приватизации не участвовала. Какие ко мне претензии? Если ты так думал, почему молчал больше 20-ти лет? Я так понимаю, что это – вместо «спасибо» от тебя за отдых на море? Всё, собирайся, ты сейчас уезжаешь.
Юрий ушёл, недовольный и злой.
На похороны поехали Эля, Маша и Даша за рулём своей машины. У морга уже находились тётя Галя и двоюродные сёстры Эли – Таня и Лена. Таня тихо возмущалась: «Как умер от пневмонии? На дворе начало августа. Какая пневмония?» Галина Ивановна тему не поддержала. Сказала: «Ничего удивительного. Малоподвижный образ жизни, закрытое помещение. Так бывает.» Подошли Юра с Ларисой, ещё какие-то родственники.
Таня и Лена отказались ехать на кладбище в автобусе с Юрой и Ларисой, попросились в машину к Даше. Виталика похоронили рядом с Ташей.
Никто не поехал к Юре с Ларисой на поминки. Элина попрощалась, тихо отдала Ларисе деньги, села в машину к Даше, и они отправились домой.
Весной рядом с Виталиком Элина и Сергей посадили клён и заказали памятник. Летом, после установки памятника, положили плитку и посадили цветы. Сергей сделал лавочку.
Юра первый начал мириться. Дочь решила не вспоминать его обвинения, объясняя для себя произошедшее тем, что он был подавлен и очень расстроен. Всё пошло почти по-прежнему. Правда, у Юры изменился характер. Он выпивал, унижал и даже поколачивал Ларису. С дочерью старался не ссориться, но иногда не получалось. Старшая дочь Юрия (от первого брака) через год после смерти Виталика разбилась на новой машине. И, хотя у отца с ней никогда не было тёплых отношений, для Юры это стало ударом. Он видел, как уходят окружавшие его люди, и затосковал, начал болеть.
Элина и Сергей спросили, не хочет ли он завести собаку, - Юра обрадовался. Дочь и зять подарили ему щенка бельгийского гриффона по имени Лазарь. Это маленькое существо с кукольной мордашкой надолго отвлекло его от грустных мыслей. Собаку любили и всячески баловали. Но за ангельской внешностью в Лазаре была скрыта сущность тирана. «Собака-лев» весом в 4 кг всё устроила по-своему. Лазарь сам выбрал хозяина. Он любил именно Юру, и никого к нему не подпускал, особенно Ларису. Он дрался на улице с собаками, кусался дома, гадил, где хотел, и грыз всё, что не нравилось. При этом «маленький дьявол» всегда был рад гостям и вёл себя прилично в присутствии посторонних.
Юра обожал собаку, брал по возможности везде с собой, водил на выставки и даже одобрял, что Лазарь кусает Ларису. Это было – его. Элина пыталась внести коррективы в воспитание наглого пса, но консенсуса не случилось. Лазарь стал главным, теша Юрино самолюбие. Лариса смирилась.
Потом Юра с Элиной неожиданно поссорились. Даша родила сына и пыталась найти взаимопонимание с родственниками. Как-то в конце лета Эля позвонила Юре, а он сказал:
- Тут Даша приехала к нам. С моим правнуком. Отличный парень.
- Я рада. Ладно, вы общайтесь, перезвоню на днях.
Когда Эля позвонила через несколько дней, Юра сказал:
- Не звони мне больше. Я уже говорил, что вы с покойницей – мошенницы.
Было обидно, непонятно и больно. Элина позвонила Ларисе. Та сказала, что не в курсе, что случилось, но отец с Элей разговаривать не хочет. Элина пыталась дозвониться и поговорить с отцом в течение 2 месяцев, - безрезультатно. Лариса говорила:
- Приезжай! И поговорите тогда.
- Так разве он хочет меня видеть?
- Не знаю. Приезжай, там и разберётесь.
- Нет, извините, Лариса Николаевна. Я не поеду туда, где со мной не хотят разговаривать.
Во второй декаде октября, примерно в одних и тех же числах, у Элины случился инсульт, а у Юры отказали ноги. Элю на скорой забрали в реанимацию прямо из поликлиники, куда она пришла, чтобы написать заявление о прикреплении и заодно померить артериальное давление. За неделю откачали и даже восстановили.
С Юрой всё было не так хорошо. После ног онемение пошло выше. В течение нескольких месяцев болезнь поднималась вверх. К весне у Юры уже не действовали руки. Он лежал, Лариса кормила его с ложки. Она знала, что конец близок, скоро он просто перестанет дышать. Так и произошло. Лариса похоронила Юру рядом со своей матерью, на старом кладбище. Она падала на гроб и взывала: «Юра! Юрочка! Золотой ты мой!» Подруги её утешали. Эля и Сергей приехали на похороны, простились и сразу уехали.
Лара продолжала жить, участвовала в соревнованиях по спортивному ориентированию, и даже получила диплом за «Лыжню России», как самая возрастная участница.
Лазарь очень скучал, но стал подпускать к себе Ларису и позволял выводить себя на прогулку. Через пару месяце во время прогулки он вдруг сел, замер и повалился на бок. В ветеринарной клинике, куда Лариса отвезла собаку, поставили диагноз «инфаркт». Когда Лазаря не стало, Лариса хотела найти щенка той же породы, но в их городе таких не было. Она позвонила Элине и попросила ей помочь, та попыталась отговорить,- получилось.
Глава 7. Время лечит?
Прошло 5 лет со смерти Юры и 15 – со смерти Таши. Элина и Сергей возвращались из отпуска, который провели в Национальном парке, на дикой природе, в местах, которые когда-то им показал Юра. Был конец августа. Заехали на могилы. На могиле Юры стояло два памятника – ему и матери Ларисы, а трава разрослась по плечи. Складывалось впечатление, что за всё лето здесь никого не было. Эля повыдёргивала траву.
На могиле Таши и Виталика всё было иначе, чисто и аккуратно, как-то даже уютно. Клён, который когда-то посадили, вырос огромным и сильным, правда, убил рябинку. Он стоял, закрывая всю могилу своими ветвями, словно охранял её. Присев на лавочку, можно было ощутить себя в другом пространстве, будто в отдельной комнате среди огромного кладбища.
Эля и Сергей прибрались на могиле, посидели, обнявшись, под клёном, вспоминая всех ушедших и думая о потомках, потом пошли к машине, где их ждала большая бело-тигровая собака, и поехали домой.