Ночка сегодня выдалась на удивление мрачная. Самое то. На мгновение нежно приникнув к её прозрачному крылу щекой, Он нажал кнопку пуска. И вторую – самонаведения.
Она плавно вылетела в открытый люк. Ураганный ветер мгновенно завертел её и едва не приложил о торцевую бетонную стену. Выровняв полёт, она подумала: «нужно бы подняться выше, а то ведь в темноте как раз брякнусь оземь».
Сбавив скорость, она осторожно стала продвигаться вверх и вперёд, стараясь не задеть крыльями сухую березу, растопырившую тонкие мёртвые ветви где-то на уровне двадцатого этажа.
– Надо же! И про берёзу не забыли! А нечего было тянуть её кверху, – злорадно отметила она про себя. Сокам-то на такую высотищу трудновато подниматься. Скромнее надо было быть, а то ведь так и на корню деревце может усохнуть! Кто потом вам поверит?
Да... Настроение у неё сегодня было под стать опасному заданию и черноте ночи – только и делать, что брюзжать. Но нужно было работать.
– Работёнка, бл! – не удержавшись, ругнулась она, однако так, больше как дань дурному настроению, чем по злобе. Её самообучающемуся устройству почему-то очень приглянулись грубые выражения, и она не упускала случая применить их и по назначению, и без.
Включив ночное видение, она, чтобы немного развеять дурное предчувствие, тихонько запела переиначив на свой лад слова песни: «А тот, который мною рулит, изрядно мне надоел»! Она надеялась, что Он не слышит её. А если и слышит – она же не всерьёз, сам включил в её программу юмор.
Он и не слышал. Но видел на экране монитора-локатора. Он нежно любил её, хотя им это было строго-настрого запрещено и яростно преследовалось – атавизм! А стало быть – слабость. За это можно было угодить прямиком в цех аннигиляции.
Нет, Он не исчез бы, превратившись в какой-нибудь квант физического поля другой природы, фотон или какую другую частицу. Нет, всё было бы по-другому. Намного хуже.
Чтобы не пугать поселенцев колонии, цех аннигиляции назвали просто и незамысловато: «Пункт избавления от опасных атавизмов». «Ну да, что-то вроде избавления от аппендицита или полипов в носу», – горько иронизировал Он.
Рьяные последователи аннигиляторов, стремясь поскорее избавиться от докучных «атавизмов», немедленно рванули в этот «пункт». Массово и добровольно. Им посулили взамен кучу льгот и полное благоденствие. В поселении для них создали поистине райские условия и комфортную обстановку – привычные растения, привычные дома, такие же, в каких они жили на воле. Разве что начинка этих домов была исполнена по последнему слову техники, но так, чтобы даже самый тупой их обитатель мог без труда справляться с многочисленными приборами и датчиками. В колонии были оборудованы зоны отдыха – питейные заведения, развлекательные центры со стриптизом, казино, и даже публичные дома.
Каждый, кто прошел через цех аннигиляции, сам не замечая того, постепенно превращался в совершенно иное существо. Пройдя ментальное превращение, так называемые «новообращенные» наделялись способностью неизбежно уничтожать каждого, с кем соприкасались. Они вербовали всё новых и новых адептов, незаметно и вкрадчиво нивелируя их переживания, убеждая в незначительности, ненужности, опасности для них самих и для общества любых человеческих чувств и эмоций.
После полной обработки, их тщательно экзаменовали и лишь потом снова незаметно внедряли в общество, где они успешно распространяли вирусы равнодушия далеко за пределы обучившей их системы.
На этой планете давно всё было неладно. Но в самом обществе, да и среди колонистов, присутствовали ещё те, кто понимал, к чему ведёт, да уже почти привела подобная стратегия. Только их оставалось ничтожно мало. Он был как раз из них и держался за свой «атавизм» из последних сил, начиная уже терять и самообладание, и надежду. Пока не встретил единомышленников.
Колонистов подбирали очень тщательно, однако с ним аннигиляторы, что называется дали маху, польстившись на его сверхспособности. Для них было тайной, что с некоторых пор Он служил в альтернативной разведке, которой удалось успешно внедрить его в организацию аннигиляторов, успевшую уже подмять под себя почти всё население планеты.
Прибыв в поселение, Он первым делом отправился на разведку в хранилища техники. В одном из заброшенных складов устаревшей техно-рухляди Он обнаружил густо покрытый многолетней пылью странной формы предмет с биркой: «Изделие №1/1». Гадая, что бы это могло быть, утащил в свою тайную лабораторию. Сняв с него чехол, Он застыл в изумлении и добрых пять минут не мог отвести взгляд от того, что открылось его глазам.
ПТИЦА
Он дал ей имя - Птица и, вернув к жизни как Пигмалион Галатею, перепрограммировал её. Ведь Он был не просто умён, Он в своём деле был почти что гений. Почти. Но это Он осознал значительно позже.
Ему удалось вдохнуть в неё частичку живой души. Вначале у него был соблазн развить в ней способность распознавать без слов то, что требуется ему в тот или иной момент. Научить понимать и различать грусть, радость, чувство юмора, боль. Словом, всё то, что было чуждо и непонятно ей. Ведь изначально она была созданием аннигиляторов.
Всё это могло в ней прижиться лишь при полной загрузке программы эмпатии, а это было крайне опасно для него – программа мгновенно была бы обнаружена. Ведь от руководства Центра аннигиляции так и не удалось утаить «некие опыты», проводимые им со старым внесерийным роботом. К счастью, он смог убедить руководство Центра в том, что опыты эти всего лишь необходимый элемент обычного рабочего процесса.
Он рискнул и дал Птице всё это. Пусть и в самом малом объёме, но дал.
Птица была разработана и построена в главной лаборатории аннигиляторов.
С виду её невозможно было отличить от обычных колонистов.
Называлась она «Изделие № 1/1». Выглядела, как миниатюрная шестнадцатилетняя девочка. На мир глядела серыми, словно пасмурное небо перед грозой, глазами. Корпус её был покрыт мягкой, тёплой на ощупь кожей, неотличимой от человеческой. Она была необыкновенно привлекательна. Как известно, даже гениям присущи слабости. Привлекательна она была по прихоти главного разработчика, в своё время потерявшего дочь того же возраста.
В корпусе «Изделия № 1/1» была скрыта уникальная «начинка» и выпускаемые при необходимости из незаметных пазов прозрачные, невесомые, большой подъёмной силы крылья.
Под черепной коробкой, покрытой волнистыми иссиня-черными вьющимися волосами, прятался самый совершенный из всех возможных мозг. И это была ошибка разработчика, впоследствии стоившая ему жизни.
Никто кроме него, да ещё верховного руководителя аннигиляторов и его свиты, не знал, что она не человек, а робот, чудо современной технологии. Но чудо опасное, в своём совершенстве грозящее превзойти своих создателей подчинив их себе. А потому, идея серийного производства подобных роботов-аннигиляторов в спешном порядке была отклонена. Главного разработчика вкупе с ассистентами аннигилировали. «Изделие» повелели разобрать от греха подальше, но в это время в обществе вспыхнули многочисленные войны и революции. В этой суете про опасное «Изделие №1/1» забыли.
Заняв место прежнего разработчика роботов-аннигиляторов, Он немедленно приступил к выполнению своего задания. Ему предстояло разрушить систему изнутри. Для этого Он должен был разработать и внедрить в главный сервер вирус способный разрушить систему аннигиляции, разросшуюся до невообразимых размеров и готовую поглотить всю планету. Нужно было проникнуть в главный сервер системы, чтобы запустить в него враждебный вирус разработанный им. Сделать это без риска для себя можно было лишь на отдалённом доступе – из главного бюро разведки на которую Он работал. Обнаружить чужеродный вирус было бы невозможно.
В давние времена за подобное изобретение его бы наградили Нобелевской премией, а теперь он немедленно был бы подвергнут аннигиляции. И отнюдь не ментальной, а в исконном смысле слова annihilatio – полное уничтожение; отмена. Да, его бы просто «отменили».
Созданный им вирус, адаптировавшись под окружающую среду бесповоротно уничтожил бы систему аннигиляторов. Уничтожение происходило бы довольно продолжительно и незаметно. К тому времени, когда обнаружилось бы, что с системой начинает происходить что-то неладное, процесс был бы уже необратим.
Проблема состояла в том, что Он не мог покидать поселение. Тогда к нему и пришло решение перепрограммировать Птицу и сделать её своей связной. Только она могла незаметно доставить в Центр устройство созданное им. Его смущала лишь одна странная программа, заложенная в Птицу её разработчиком. Она никак не поддавалась расшифровке и Он отложил эту проблему «на потом», не подозревая, что тем самым поставил и себя и всё задуманное на грань гибели.
90 СЕКУНД
Сидя за монитором, Он наблюдал за Птицей. На табло мигали надписи – 10 минут, 20 минут, 30... Полёт нормальный.
Внезапно Птица резко взмыла вверх и в сторону. Рядом с ней Он увидел силуэт другой огромной птицы. «Гарпия! – На Птицу напала огромная Гарпия!* Но откуда... Додумать Он не успел, увидев яркую вспышку - Птица применила лазер. Тёмный силуэт Гарпии отделился от неё, кувыркнулся и вращаясь полетел вниз. За Гарпией, с нарастающей скоростью, рухнула наземь и Птица. Экран её камеры мигнул и погас.
Случилось то, что не было предусмотрено, и что случиться не должно было ни при каких обстоятельствах. Он в ужасе схватился за голову. Но уже через минуту камера снова заработала.
Он видел, как Птица несколько раз пыталась набирать высоту и вновь падала вниз. Наконец, полёт её выровнялся. В случае форс-мажорных обстоятельств, она была обязана возвратиться на базу. И она легла на обратный курс. Теперь Птица летела медленно, на сверхнизкой высоте, что также не говорило ему ни о чём хорошем и было крайне опасно.
– Вот и всё. Вирус не доставлен! Да о чём это я? Только бы она вернулась, тогда, быть может, я успею всё исправить и восстановить.
Он вышел из лаборатории и ёжась от пронзительного ветра до рези в глазах стал вглядываться в ночное небо. Увидев наконец лёгкую тень рывками приближавшуюся к нему, Он вытянул вперёд ладони и на руки ему легло покрытое лохмотьями защитной оболочки израненное тело Птицы.
– Птица моя, Птица... Как же так... – Нежно прижав к груди, Он принёс её в лабораторию и бережно снял с её тела остатки защитного материала.
Внезапно что-то щёлкнуло у Птицы внутри, из невидимых прежде пазов выпали безжизненные конечности, а изломанные крылья безвольно повисли по обе стороны стола, на который Он положил её.
– Вот и всё... – повторил Он и закрыв лицо руками, впервые за много лет заплакал.
Да, наверное можно достать из мёртвой Птицы вирус. Если он повреждён, можно восстановить его. Он плакал не о том. Он плакал о Птице. Потому что не был избавлен от «атавизма». Потому что любил эту девочку-робота с серыми, словно пасмурное небо перед грозой, глазами. Любил, как живую, как человека.
Выйдя из помещения, Он долго стоял, вдыхая отдающий озоном воздух и глядя в далёкое звёздное небо. Он не мог заставить себя снова увидеть мёртвую Птицу. Наконец, ему удалось взять себя в руки.
Переступив порог, он не поверил в реальность происходящего - рядом с изувеченным телом Птицы лежала точная её копия и холодно глядела на него серыми живыми глазами.
Конечно же, Он был знаком с работами математика и физика Джона фон Неймана**, в которых тот скрупулёзно исследовал идею самовоспроизводящихся машин, названных «универсальными сборщиками». Знал, но не думал, что это возможно в реальности, и что ему доведётся увидеть нечто подобное наяву.
– Так вот оказывается, что задумали разработчики - они запрограммировали Птицу на построение копий самой себя! Но такой робот способен исключительно быстро переработать всю биосферу Земли, и даже всю Землю целиком в свои копии, в так называемую «серую слизь».*** Именно поэтому аннигиляторы спешно свернули программу и казнили разработчиков. Сам того не зная, я открыл ящик Пандоры! И то, что теперь может случиться, намного страшнее ядерного катаклизма, ибо так называемая «серая слизь» способна уничтожить не только всю Землю, но и распространиться на другие планеты.
Он понял, что эту роковую ошибку ему придётся исправлять ценой собственной жизни.
Ещё раз с горькой нежностью приникнув к изломанным крыльям Птицы, Он быстро изъял из неё программу с вирусом и передал по незащищённой линии своей Разведке. Заниматься шифровкой времени уже не было. И пока не пришли за ним силовики аннигиляторов, безжалостно уничтожил и безжизненное тело Птицы, и остальные три её копии, которые она успела построить, пока Он был занят отправкой вирусной программы.
В его душе всё ещё теплилась надежда, что разработанный им вирус единомышленники успеют внедрить в главный сервер ассимиляторов до наступление часа Ч.
До полуночи на Часах Судного Дня оставалось самое малое расстояние за всю их историю – 90 секунд.
______________________
*Гарпия — гигантская птица, один из самых тяжелых видов орла. Длина её когтей вдвое больше чем у тигра.
** Джон фон Нейман - один из создателей математически строгого аппарата квантовой механики.
*** Серая слизь (англ. grey goo) — гипотетический сценарий конца света, связанный с успехами молекулярных нанотехнологий и предсказывающий, что неуправляемые самореплицирующиеся нанороботы поглотят всё доступное им вещество Земли, выполняя свою программу саморазмножения.
ЧАСЫ СУДНОГО ДНЯ -(англ. Doomsday Clock) – проект журнала Чикагского университета «Бюллетень учёных-атомщиков», начатый в 1947 году создателями первой американской атомной бомбы. Периодически на обложке журнала публикуется изображение часов, с часовой и минутной стрелкой, показывающих без нескольких минут полночь. Время, оставшееся до полуночи, символизирует напряжённость международной обстановки и прогресс в развитии ядерного вооружения. Сама полночь символизирует момент ядерного катаклизма. В 2023 году и до сегодняшнего дня, до полночи осталось всего 90 секунд.