АНГЛИЙСКИЙ МИЛЛЕНАРИЗМ XVII ВЕКА
Эндрю Кром
Введение
С конца 1960-х годов историков, занимающихся милленаризмом, особенно привлекала часто нестабильная политическая и религиозная ситуация, которая развивалась в Англии в 1600-х годах. Переход от дома Тюдоров к дому Стюартов, кровавые гражданские войны, республика, цареубийство, Реставрация и «Славная
революция» означают, что это столетие часто рассматривается как преобразующее в британской истории. Значение религии во многих из этих политических противоречий (когда официальная политика варьировалась от преследования инакомыслящих до беспрецедентной толерантности (и обратно)) побудила к обширной работе над
тем, как развивались новые богословские идеи и вновь появлялись старые в этот период. Появление отдельных христианских групп, которые позже сформировали основу современного конфессионализма (например, конгрегационалисты, пресвитериане, баптисты), а также «радикалов» (например, квакеры, сторонники Пятой монархии,
магглтониане) сделало этот период плодотворной областью изучения. Милленаризм был ключевой частью убеждений многих этих групп и связанных с ними противоречий. Изучение этой темы в контексте XVII века выявляет различные позиции, но также дает понимание более широких вопросов в рамках милленаристских исследований, касающихся привлекательности веры, ее связи с политическими потрясениями и роли вдохновенных пророков.
Европейский фон
Как заметил Джеффри К. Джу, милленаризм в Англии XVII века не возник в вакууме (Jue 2006). Английские писатели опирались как на континентальную традицию, так и на международные религиозные события, чтобы сформулировать свою позицию. Поэтому европейский контекст XVI века имеет решающее значение для понимания произошедших изменений.
В первые годы Реформации большинство английских писателей разделяли общую антипатию к милленаризму, очевидную как в лютеранской, так и в реформатской ветвях протестантизма на континенте, принимая августинский скептицизм в отношении милленаризма. Следуя примеру Аугсбургского исповедания 1530 года, в 42 статьях Церкви Англии (1553 год) был сделан вывод, что «те, кто собирается возобновить
басни еретиков, называемых милленариями, противоречат Священному Писанию и с головой впадают в еврейское безумие». (Статья XLI). В рамках господствующей Реформации милленаризм был связан с кровопролитием, коммунизмом и полигамией во время анабаптистского восстания 1533–1535 годов в немецком городе Мюнстере
(Дриджер, 2018). Однако с середины XVI века интерес к изучению книги Откровения возрос . Хотя ранние реформаторы, в том числе Лютер, иногда выражали сомнения в его
каноничности, к середине века Откровение стало ключевым оружием в атаке на католицизм. Книга использовалась для изображения папства как института (а не какого-либо конкретного папы) как антихриста, а церкви как Вавилонской блудницы (Backus 2000). Эта тема с энтузиазмом была поддержана в английских комментариях,
таких как «Образ обеих церквей» Джона Бэйла (1545.), в котором Откровение читалось, чтобы показать, как оно содержит обзор истории Церкви до возвращения Христа. Эта «историческая» интерпретация стала позицией большинства протестантов.
Восстановление католицизма в Англии при Марии I (годы правления 1553–1558) только усилило этот интерес. Оно сблизило изгнанных английских протестантов с европейской апокалиптической интерпретацией, в то время как преследования
протестантов в Англии предоставили новый набор повествований о мучениках. Многие изгнанники привезли этот опыт и интерес к Апокалипсису обратно в Англию после воцарения Елизаветы I. В частности, Джон Фокс (1516/17–1587) создал обширный английский мартиролог в своих «Деяниях и памятниках» (1563), в которых он
принял апокалиптические исторические рамки.
Дальнейшее влияние на изгнанников оказала Женевская Библия, английский перевод с аннотациями, первоначально выпущенный в швейцарском городе в 1560 году. Это был самый популярный перевод Библии (даже после появления версии короля Иакова в 1611 году), и его аннотации к Откровению становились все более историчными и специфическими. В версии 1599 года использовались подробные исторические заметки служителя -гугенотов Франциска Юниуса, первоначально опубликованные
в его французском комментарии 1592 года. Читателям была предоставлена таблица событий, описанных в Откровении, и их датированных исторических свершений, при этом раздел, посвященный окончательному падению антихриста, остался пустым, чтобы читатель мог заполнить его, когда событие произойдет.
Хотя все эти работы носили апокалиптический, а не строго милленаристский характер, их интерпретации тысячелетия 20-й главы Откровения имели важные политические последствия. Юниус представлял одну из традиций, датирующую связывание сатаны падением Иерусалима в 70 году н.э. Фокс, помещая то же самое событие в обращение Константина в 324 году н.э, подтвердил важность благочестивой монархии для планов Бога. Хотя ни одна из интерпретаций не была явно милленаристской, растущее внимание к конкретному историческому применению текста
способствовало формированию более выжидательной позиции, которая в конечном итоге разовьется в этом направлении в следующем столетии. Дальнейший импульс пришел благодаря акценту как на исторической, так и на математической точности при
интерпретации пророчеств, что наиболее важно в книге шотландского комментатора Джона Нэпьера «Простое открытие всего Откровения» (1593) (Корриган 2020).
Традиция начала XVII века
Датировка Тысячелетия в историцистской традиции подняла ряд потенциально тревожных вопросов для протестантов. Поскольку историцистская интерпретация обычно рассматривала Тысячелетие как буквальный тысячелетний период, расположенный в прошлом, даты как Юниуса, так и Фокса были проблематичными. Более ранняя дата, 70 г. н.э., предполагает, что сатана был «освобожден на короткое время» (Откровение 20:4б) примерно в 2000 году. 1070 год - период почти 600 лет к XVII веку. С другой стороны, связь начала тысячелетия с обращением Константина подняла вопрос о том, почему папская власть стала такой мощной в тот самый период, когда cатана якобы был удержан от «обольщения народов» (Откр/ 20:3).
Одно из решений было предложено Томасом Брайтманом (1562–1607), чей посмертно опубликованный в 1609 году комментарий к Апокалипсису Иоанна предположил, что в Откровении 20 описываются два отдельных тысячелетних
периода - первый, согласно приблизительной датировке Фокса ок. 300–ок. 1300 г., а второй ознаменовался постепенной христианизацией мира с 1300 г. до неустановленного момента в будущем. Полное завершение тысячелетнего периода наступит, когда еврейский народ свергнет османов, вернется в Палестину и станет править миром (Брайтман, 1644). Хотя Брайтмана иногда называют постмилленаристом, современные разделения на пре-, пост- и а-милленаризм бесполезны для описания контекста XVII века. Его схема содержала элементы того, что позже стало частью как пре-, так и пост-милленаризма. Работы Брайтмана были опубликованы в Германии и Нидерландах, но, тем не менее, повлияли на интерпретацию в Великобритании и Ирландии, в том числе на архиепископа Армы Джеймса Ашера, который принял его схему двойного тысячелетия (Гриббен 2008, 92–106). Сосредоточение Брайтмана на восстановлении евреев также стало
широко распространенной темой английского милленаризма, которая продолжалась в течение следующих 300 лет.Поскольку Брайтман бросил вызов стандартному протестантскому взгляду на тысячелетие, более поздние комментаторы пошли еще дальше, что в конечном итоге привело к новому появлению премилленаризма в протестантском мейнстриме.
В Германии профессор Херборна Иоганн Пискатор (1546–1625) в своем комментарии к Откровению 1613 года выступал за будущее Тысячелетие, что вызвало серьезные споры. За ним последовал его коллега-ученый и энциклопедист Иоганн Генрих Альстед (1588–1638), чья Diatribe de Mille Annis Apocalypticis 1627 года
подробно защищает премилленаристскую позицию, выработанную в разгар Тридцатилетней войны (Hotson 2000). За исключением пары коротких и необдуманных экспедиций, Англия избежала участия в этом континентальном конфликте. Тем не менее, многим наиболее радикальным протестантам приходилось сталкиваться с серьезными проблемами дома. Возвышение архиепископа Лода в англиканской церкви, казалось, приблизило английскую экклезиологию к Риму, в то время как период личного правления Карла, принудительных займов и корабельных денег вызвал более широкие политические
опасения в некоторых кругах. Лодианское господство в церкви не одобряло апокалиптические комментарии и не поощряло публикацию любых работ, провозглашающих, что папа был антихристом.
Работа Альстеда появилась в то же время, когда Джозеф Мид (1586–1638), фигура, которую чаще всего связывают с возрождением премилленаризма в Англии, писал свой «Clavis Apocalyptica» (1627). Мид усложняет картину милленаризма как смутьяна или радикала, которая была популяризирована в новаторских исследованиях, таких как книга Кристофера Хилла «Мир вверх тормашками» (1972). Мид был умеренным кембриджским ученым, симпатизировавшим лодианским нововведениям в англиканской церкви. Он не был пуританином. Однако, как и пуритане, Мид был ярым антикатоликом и был убежден, что папа был антихристом. Это завоевало пуританских поклонников его работ и гарантировало его положительный прием вплоть до XIX века.
Подход Мида к Откровению был новым. Первоначально кратко разработанное в книге 1627 года, расширенное издание Клависа 1632 года подробно изложило его тысячелетнюю схему. Его интерпретация развивалась вокруг «синхронизмов», которые сравнивали, казалось бы, несопоставимые части Откровения, чтобы найти те
пророчества, которые «текут в одно и то же время, как если бы вы могли назвать это согласием во времени или эпохе» (Mede 1643, 1). Использование синхронизмов позволило Меду и Эндрю Крому предложить математически точные решения. Подробное изложение различных пророчеств Откровения входило в осязаемую историю. В этом тысячелетии произойдет чудесное обращение евреев в христианство, а весь этот период станет синонимом Судного дня.
В этой развивающейся традиции следует отметить ряд моментов. Писатели прекрасно осознавали, что они являются частью более широкой европейской дискуссии. И Брайтман, и Мид писали свои работы на латыни, обращаясь к образованной европейской аудитории и избегая споров дома, не используя разговорный язык. Большая часть этой работы также имела апологетическую цель. Она возникла в ответ на католические сочинения об Откровении, особенно на попытки таких деятелей, как кардинал Роберт Беллармин и иезуит Франсиско Рибера, которые приняли футуристическую точку зрения, чтобы опровергнуть утверждение о том, что современное папство может быть антихристом. Наконец, хотя все эти работы основывались на подробном толковании Священных Писаний, они также использовали множество других источников для подтверждения своих выводов. К ним относятся псевдопророчества Сивилл, каббалы и древних языческих текстов, которые могли служить доказательством их толкования.
Гражданские войны
Политический статус-кво рухнул в Англии, Шотландии и Ирландии в начале 1640-х годов. Подъем ковенантеров в Шотландии и последующие катастрофические «епископские войны» сделали Карла I финансово незащищенным и вынудили его созвать первый парламент за более чем десятилетие. Когда власть Лода и епископов впоследствии
рухнула, рухнула и система цензуры, ограничивавшая публикацию апокалиптических произведений в течение предыдущего десятилетия. Это привело к значительному увеличению диапазона и объема работ, поступающих из лондонских типографий, особенно в виде брошюр. Сложные комментарии к Священным Писаниям Джона Нэпира и Томаса Брайтмана получили популяризацию содержательных стихов, которые переосмыслили этих ученых как пророков, часто делая их содержание сенсационным (Crome 2011).
В конечном итоге восстание в Ирландии и растущая напряженность между королем и парламентом привели к тому, что Англия погрузилась в гражданскую войну в 1642 году. В преддверии и в первые годы гражданских войн парламент приказал напечатать несколько апокалиптических комментариев, впервые в Англии, в том числе «Откровение Брайтмана» и английский перевод «Ключей» Мида, подготовленный депутатом Ричардом Мором. Они присоединились к влиятельным милленаристским работам, таким как «Взгляд на славу Сиона» (вероятно, написанный Иеремией Берроузом или Томасом Гудвином) и « Личное царствование Христа на Земле» Джона Арчера (1642). Как заметил последний, надеждой на тысячелетие был «наш урожай радости и веселья, и Христос простит нам наше столь сильное пренебрежение Им до сих пор» (Арчер 1642,59).
Судя по всему, важнейшие вызовы и перемены этого периода вселили надежду на тысячелетние перемены в мире.. Для пуритан антихристианские структуры английской жизни, казалось, уступили им место. Более глубокое знание и понимание книги Откровения само по себе было доказательством этого. В качестве представителя Вестминстерской ассамблеи Уильям Твисс в своем предисловии к изданию Мида 1643 года заметил, что «рост знаний, который принесли эти последние времена, не проявляется ни в чем более примечательном [sic], чем в интерпретации этой загадочной книги, Откровения святого Иоанна (Twisse in Mede 1643, сиг. A3r).
Вестминстерская ассамблея стремилась создать по-настоящему реформированную английскую Церковь и установить новые верования и богослужебные порядки. Как отметил Кроуфорд Гриббен, сама Ассамблея часто была окрашена милленаристскими надеждами, особенно в первые дни ее существования со стороны независимых и шотландских членов Комиссии (Гриббен 2008, 115–27). Плоды этого можно увидеть в «Справочнике общественного богослужения», новом литургическом руководстве, заменяющем «Книгу общих молитв». Молитва проповедника перед проповедью заключалась в том, чтобы молить Бога «о распространении Евангелия и Царства Христа среди всех народов, об обращении евреев, полноте язычников, падении антихриста и ускорении Второго пришествия нашего Господа; за избавление бедствующих зарубежных церквей от антихристианской тирании и от жестоких притеснений и богохульств турок» (Директория 1644, 20).
Хотя Вестминстерской ассамблее удалось опубликовать «Директорию», «Краткий и пространный катехизисы», а также влиятельное Исповедание веры, в долгосрочной перспективе ей не удалось обеспечить прочное пресвитерианское устроение в Англии. Влияние Независимых усилилось в конце 1640-х годов благодаря
формированию и успеху армии Новой модели и достигло своего апогея в изгнании пресвитерианских депутатов во время «Прайдовой чистки» и последующей казни Карла I в январе 1649 года. Влияние армии» и потрясения, последовавшие за судом и казнью короля, что неудивительно, породили ряд милленаристских надежд и инноваций.
Сюда входили военные заявления, такие как заявление английской армии в Массельбурге при вторжении в Шотландию в 1650 году. Осуждение шотландцами цареубийства и поддержка Карла II показались англичанам препятствием на пути к грядущему Царству Христа. Карл I и его монархия были одним из десяти рогов Зверя, о котором говорилось в Откровении' (Декларация 1650, 12). Армия молилась, «чтобы боящиеся Господа в Англии и Шотландии стали едины в руке Господней и вместе радовались продвижению
Царства Иисуса Христа, свергая и попирая престол зверя » . (Декларация 1650, 15). Другие группировки в армии могли использовать риторику тысячелетия в более
потенциально подрывных целях. Например, в некоторых произведениях левеллеров использовались апокалиптические и милленаристские формулировки, приводящие доводы в пользу расширения политических свобод и расширения избирательных прав.
Сам Оливер Кромвель (1599–1658) был не против спекуляций о Тысячелетии, например, в своей вступительной речи на назначенном собрании в 1653 году (о чем ниже) .
Этот интерес побудил историков в другое время связывать милленаризм с политическими решениями. Стивен Пинкус утверждал, что первая англо-голландская война (1652–1654) была вызвана «апокалиптической» внешней политикой, направленной на вовлечение голландцев в тысячелетний крестовый поход против Рима, хотя к концу конфликта он был прекращен (Пинкус 1996). «Западный план» Кромвеля по завоеванию Эспаньолы в 1655 году, возможно, был отчасти попыткой осуществить предсказания Книги Откровения, точка зрения, пропагандируемая в письмах между Кромвелем и богословом Новой Англии Джоном Коттоном (Купперман 1988, 91–92). Неудача экспедиции привела к провиденциальному кризису для Кромвеля, когда он изо всех сил пытался определить свою роль в более широком плане Бога (Worden 1985, 125–46). Его поддержка реадмиссии евреев в Англию в следующем году, а также поддержку тысячелетия со стороны раввина Менашше бен Исраэля на этом фоне можно понимать как попытку способствовать исполнению Божьих обетований и вернуть себе Его
благословение (Crome 2018, 102– 4).
Более прямое вмешательство было очевидно в трудах Джеррарда Уинстенли, лидера «диггеров», или «Истинных левеллеров», как они предпочитали называться. Портной родом из города Уиган на Северо-западе, Уинстенли был пионером противоречивой формы милленаристской политики, которая привела в ярость многих его
современников. Полагая, что Царство Христово находится в процессе появления в Англии, он утверждал, что для этого требуется конец частной собственности и образование новых общин для обновления земли. Это потребовало действий, и в апреле 1649 года группа начала раскапывать холм Святого Георгия в Суррее и готовить общую землю к севу. Это была форма реализованной эсхатологии. Как они заявили: «все
Пророчества, видения и откровения Священных Писаний, Пророков и Апостолов о призвании Евреев, восстановлении Израиля; и сделать из этого Народа Наследников всей Земли; все заняты этой Работой по превращению Земли в общую сокровищницу» (Everard et al. 1649, 16). Для диггеров второе пришествие Христа произошло внутри человека и приведет к преобразованию мира. Реакция на это была отрицательной. Хотя Государственный совет отнесся ко всему этому делу с недоумением, разгневанные местные жители вынудили диггеров переехать в Кобхэм, где их община была разрушена
в апреле 1650 года. Сам Уинстенли, похоже, влился в местное общество, служа церковным старостой, а затем став квакером. . И он, и «Диггеры» очаровали историков-марксистов, которые считали это движение протокоммунистическим, и эта позиция сейчас отвергается большинством современных авторов как анахроничная (Hessayon 2011, 88–112).
Позднее Междуцарствие
Несмотря на то, что это удобный организационный инструмент, четкое разделение между 1640-ми и 1650-ми годами невозможно при прослеживании развития милленаризма. Большинство милленаристских групп, появившихся в последнее десятилетие, в той или иной форме присутствовали во время хаоса гражданских войн. Тем не менее, казнь короля, как утверждали диггеры, представляла собой фундаментальную трансформацию английской жизни, которая открыла возможность дальнейших (и, возможно, окончательных) перемен.
Одной из групп, надеявшихся на это изменение, были сторонники Пятой монархии. Названных в честь их веры в то, что конец четырех земных монархий, предшествовавших Царству Христа, близок (Даниил 2), их часто изображали
как революционных смутьянов из-за их яростного неприятия любого земного царя, кроме Иисуса. Однако это не обязательно означало, что они не желали работать с существующими властными структурами, если считали, что те разделяют их цели.
В отличие от диггеров, у Пятой монархии не было четко определенного набора целей; их лучше рассматривать как «радикальный альянс, а не как секту или деноминацию» (Capp 2008, 17). Широкие области, вызывающие общую обеспокоенность, включали отказ от крещения младенцев, кампанию за отмену десятины и борьбу за восстановление судебных аспектов Закона Моисея. Прежде всего, правительство должно находиться в руках
«святых», то есть самих сторонников движения. Некоторые, такие как Джон Тиллингаст (ок. 1604–1655), призывали правительство санкционировать апокалиптический крестовый поход Англии против Рима. Камнем, разрушающим земные монархии в Дан. 2, был «не кто иной, как церкви из язычников, которые первыми ударят по римской монархии» (Тиллингаст 1654, 74.). Пик влияния Пятой монархии пришелся на 1653 год, когда «Назначенное собрание» заменило парламент Ассамблея, которую в народе называли «Парламентом Бэрбоунса» в честь члена сторонника Пятой монархии Прайсегода Бэрбоунса (ок. 1598–1679/80), всегда была временной мерой до тех пор, пока не удавалось достичь более сплоченного конституционного урегулирования. Хотя только 12 из 140 членов были признаны сторонниками секты, большее число из них сочувствовали ей (Bradstock 2011, 117–23).
Вступительная речь Оливера Кромвеля перед Ассамблеей в июле 1653 года была направлена на то, чтобы разжечь милленаристские ожидания ее членов: «И почему мы должны бояться говорить или думать, что это может быть дверью, ведущей к тому, что обещал Бог; о чем было предсказано; которого Он заставил сердца Своего народа ждать и ожидать… вы находитесь на грани Обетований и Пророчеств» (Кромвель 1845, 212–213. Курсив в оригинале). Эти надежды не оправдались, Обеспокоенные попытками отменить десятину, умеренные члены 13 декабря 1653 года проголосовали за свой роспуск
и передали власть Кромвелю. Пятая монархия восприняла это как признак отступничества Кромвеля, а некоторые заклеймили его антихристом.
После распада группы Бэрбоунса правительство было обеспокоено ее планами группы и создало обширную сеть наблюдения. Как утверждал Бернард Кэпп, контуры движения проявились более четко как «реакция на угасание, а не на рост ожиданий» (Capp 1972, 58). Однако попытки форсировать Тысячелетие были редки. Запланированное восстание против Кромвеля провалилось в 1657 году, а более громкую попытку предпринял один из (теперь освобожденных) заговорщиков Реставрации. Милленаристское восстание Томаса Веннера в январе 1661 года закончилось несколькими днями боев, кратким захватом собора Св. Павла и около 50 погибших. Его действия предоставили властям дополнительное оправдание для ограничений в отношении инакомыслящих в последующие годы.
Наряду с этими группами появилось несколько отдельных пророков, которые провозгласили свою важную роль в исполнении Откровения. Предоставляя дополнительные доказательства диапазона интеллектуальных традиций, формировавших апокалиптическое мышление того периода, эти пророки опирались на идеи астрологии, алхимии, каббалы и континентального мистицизма Якоба Беме, а также на библейские толкования. Например, ювелир Томас Тани (ок. 1608–ок. 1659) получил в ноябре 1649 года видение, которое побудило его заявить, что он призван вернуть евреев в Палестину. Теперь переименованный в «Торау Джон Тани», в последующие годы он опубликовал множество работ, сделал себе обрезание и заслужил известность, публично сжигая еретическую Библию, пытаясь штурмовать парламент и устанавливая палатки на берегах Темзы, чтобы собрать еврейские племена. Хотя его действия могут показаться странными, Ариэль Хессайон продемонстрировал глубокие корни милленаризма в более широких европейских течениях мысли (Hessayon 2007).
Утверждения Тани оспаривались, в частности, Джоном Ривом (1608–1658) и его двоюродным братом Лодовиком Магглетоном (1609–1698), которые утверждали, что были двумя свидетелями 11-й главы Откровения. Магглтониане, как их стали называть, выжили еще в 1979 г., хотя их численность всегда была невелика. Как указывает Эндрю Брэдсток, магглетонцы не были явными милленаристами, вместо этого они ожидали небесного правления Иисуса и разрушения земли (Брэдсток 2011, 143). Это подчеркивает важность продолжения проведения четких различий между пророчествами, апокалипизмом и милленаризмом при изучении XVII века, что не всегда было очевидно в исследованиях того периода.
Пророчество также дало возможность некоторым женщинам участвовать в политике. Это не было чем-то новым для 1650-х годов, поскольку оно опиралось на длинный ряд женщин-мистиков и провидцев, уходящий корнями в древность.
Хотя и раньше, в XVII веке, было несколько примечательных примеров (самый известный из которых - леди Элеонора Дэвис [1590–1652], написавшая комментарии к книге Даниила и Откровения, осквернившая Личфилдский собор и провозгласившая себя митрополитом всей Англии в 1636 году), междуцарствие обеспечило ряд новых
возможностей. Следуя логике Иоиля 2:28–29, которая обещала, что «в последние дни… ваши сыновья и дочери будут пророчествовать», женское пророчество само по себе может быть признаком приближения тысячелетия. Иногда пророчество могло происходить по указанию официальных лиц, как, например, когда пророчица Элизабет Пул была вызваны на совет офицеров, чтобы посоветоваться, следует ли им добиваться казни короля
в 1648 году (Polizzotto 2016, 31–63). Чаще всего пророки выступали против установленных властей. Это можно было выразить в печати, например, в книге «Маленькие рога: гибель и падение» комментатора Пятой монархии Мэри Кэри (1651 г.), где она видела, как Дэниел предсказал отступничество парламента Рампа после смерти Карла, заключив, что тысячелетие полностью начнется в 1701 г.
Пожалуй, самым ярким примером политически активного пророка была Анна Трапнел (1622–1660 гг.), которая начала делать предсказания в пользу армии Новой модели в 1647 году, а позже прославила Кромвеля как английского Гедеона. Сторонница Пятой монархии к началу 1650-х годов, она потеряла веру в Кромвеля с крахом Бэрбоунса
и основанием Протектората. В то время как сторонник Пятой монархии Вавасор Пауэлл предстал перед судом за измену в 1654 году, Трапнел вошла в экстатический транс, в котором она пророчествовала в течение 11 дней, осуждая Кромвеля и провозглашая «призвание евреев, свержение и потрясение всех народов» (Trapnel 1654, 10). Пропагандист Маршамонт Недэм написал Кромвелю, в котором заявил, что Трапнел взбудоражила Лондон. Ее пророчества в этот период были напечатаны, и
в последующие годы она продолжала активно путешествовать как проповедник и пророк.
Наибольшее количество женщин-пророков было частью самого продолжительного нового религиозного движения, возникшего в результате беспорядков 1650-х годов: Общества друзей, широко известного как квакеры. Уже будучи странствующим проповедником, в 1652 году Джордж Фокс (1624–1691) получил видение, в котором ему было поручено собрать новую группу, посвященную свидетельствованию о внутреннем свете. Названные квакерами за дрожание под влиянием Духа, заметное на первых собраниях, Друзья (как они предпочитали, чтобы их называли) посвятили себя
евангелизации и переосмыслению традиционных богословских позиций. Квакеры сосредоточились на внутреннем опыте, примененном к их пониманию Тысячелетия. Друзья не отрицали второе пришествие Христа, а рассматривали его как внутреннее событие, происходящее внутри каждого верующего. Таким образом, оно
одновременно было настоящим для одних слушателей и будущим для других. Группа также была известна их конфронтация с обществом, конфликт, который они описали в апокалиптических терминах как «Война Агнца». Это привело к тому, что квакеры начали заниматься публичными проповедями, конфронтационными пророческими знамениями (например, обнажением, чтобы продемонстрировать духовную невинность) и осуждением клерикальной власти.
В 1656 году ключевой лидер квакеров Джеймс Нейлер (1618–1660) въехал в Бристоль, имитируя триумфальный въезд Христа в Иерусалим, событие, которое
было сочтено отражающим его мессианские притязания и которое привело к жестокому судебному наказанию. Опасения властей по поводу квакеров подогревались их быстрым ростом: с 5 000 в 1654 году до 20 000 в 1657 году и от 40 до 60 000 в 1660 году. Их успешная вербовка из других групп христианских меньшинств, таких как баптисты
и Пятая монархия, также вызывала беспокойство вместе с их акцентом на внутреннее откровение, напоминающее как имманентный милленаризм диггеров, так и призрачные опасности анабаптистского Мюнстера для критиков. Сравнительно большое количество женщин-проповедников, присоединившихся к группе (Филлис Мак назвала 243 в XVII веке), также подчеркнуло потенциал квакеров по подрыву принятых социальных
и гендерных структур (Mack 1992, 170–72). Что касается многих сторонников Пятой монархии, проповедь женщин была знаком Тысячелетия. Однако для квакеров оно было внутренним и имманентным, а не внешним и неизбежным.
Милленаризм в конце XVII века
Историки часто воспринимали Реставрацию английской монархии как естественный конец популярности милленаризма в Англии. Обреченное апокалиптическое восстание Томаса Веннера в январе 1661 года помогло
убедительно подчеркнуть опасность милленаризма для общества. Брошюра того
года с описательным названием «Мюнстерские параллели в поздних резнях, совершенных Пятой монархией, хорошо иллюстрирует этот момент. Однако милленаризм при Реставрации не исчез. Как показали исследования Уоррена Джонстона (например, 2011, 2016 гг.), в конце XVII века наблюдалось явное продолжение и развитие нескольких различных форм милленаризма. Это может включать радикальные и потенциально подстрекательские действия в духе Веннера.
Милленаризм мог вселить надежду в группы, страдающие от преследований после изгнания несогласных служителей из англиканской церкви в 1662 году и ужесточения законодательства против инакомыслящих. Например, заговор в лесу Фарнли в 1663 году привлек поддержку некоторых конгрегаций Пятой монархии, баптистов и даже квакеров (последние отказывались носить «плотское» оружие) (Greaves 1986, 179–83). Сэр Томас Гауэр, заместитель лейтенанта Норт-Райдинга, в августе 1663 года написал королевскому
генералу герцогу Альбемарлю, предупреждая, что, хотя заговор вряд ли увенчается успехом, надежды Тысячелетия не могут быть побеждены ни логикой, ни разумом: «Такого рода людей, которые следуют вашим фантазиям об анабаптизме и мечтают о тех, кто в настоящее время рассчитывает стать участниками Пятой монархии, не
руководствуйтесь такими соображениями, но искренне верите в то, чего они страстно [sic] желают» (Gower 1663). Даже тексты, не пропагандирующие насилие, могли утешить верующих тем, что их враги вскоре получат возмездие в Тысячелетии, как это было сделано в посмертно опубликованных богословских размышлениях казненного парламентария сэра Генри Вейна в 1662 году (Johnston 2016).
Однако убеждения миллениалов не были свойственны только радикалам. Милленаризм мог также служить поддержке восстановленной монархии и англиканского урегулирования, при этом некоторые англикане использовали экзегезу Пятой монархии для поддержки утверждений восстановленного короля, например, утверждение Ариса Эванса о том, что Карл II был еврейским мессией (Эванс 1664). Более традиционный подход появился в трудах слабо связанной группы, которую Сара Хаттон назвала милленаристами «Кембриджской школы» (Hutton 1994, 39), которые стремились продолжить умеренную милленаристскую традицию Джозефа Мида. Особенно важную роль в этой области сыграла работа Генри Мора (1614–1687). Как и Мид, он считал, что «это тысячелетие еще не наступило» (More 1680, 206). Монархи будут играть божественную роль субрегентов Христа в этот период, а национальные церкви (такие как англиканская) будут играть важную роль в управлении земными делами (More 1680, 230–35). Те, кто возвысится в прославленные тела, будут править вместе со Христом на небесах, в то время как те, кто будет жив в начале тысячелетия, будут продолжать жить «на земле, где Христос также присутствует, но только посредством Своего Духа» (More 1680, 207). Взгляды Мора не были бесспорными, и видный нонконформист Ричард Бакстер был вовлечен в обширный спор по ним, в котором он также участвовал со служителем-нонконформистом Томасом Беверли (Бакстер, 1691).
Наиболее известен интерес Исаака Ньютона (1642–1727) к книгам Откровения и Даниила, побудивший его много писать о пророчествах, хотя большая часть его сочинений осталась в рукописи или была опубликована после его смерти. Как и в случае с деятелями более раннего XVII века, интересы Ньютона к математике, физике и
алхимии помогли ему прийти к (хотя и нетринитарной) форме апокалиптических рассуждений, которые рассчитывали на то, что христиане вырастут, исследуя вселенную в духовных телах (Ньютон 1733; 1974а; 1974б). Ньютон также разделял с нонконформистами еще один милленаристский интерес - размышления об обращении
и восстановлении евреев. Ажиотаж в европейском еврействе вокруг появления самопровозглашенного мессии Саббатая Севи в 1665–1666 годах привел к значительному интересу к Англии. Генри Ольденберг, секретарь Королевского общества, в декабре 1665 года написал Спинозе письмо с просьбой сообщить подробности, а в нескольких брошюрах провозглашалось возвращение утраченных племен и падение Османской империи (McKeon 1977).
Хотя отдельные пророки-миллениалы стали, что неудивительно, менее заметными, чем в 1650-х годах, некоторые из них продолжали появляться. Самой влиятельной из них была Джейн Лид (1624–1704). Основываясь на беменизме, в 1670 году она получила видение девственной мудрости, которая также была женщиной, одетой в солнце из
Откр. 12. Мудрость обещала родить истинное духовное существо в лице Лид. Лидер английских беменистов доктор Джон Пордедж стал ее учеником, опубликовав ее работы, которые впоследствии были популяризированы и переведены голландскими и немецкими милленаристами и беменистами. В 1695 году действие Закона о лицензировании
истекло, что привело к новому всплеску печатных работ без цензуры, как и в период после 1640 года. Лид воспользовалась этим, широко публиковалась и сформировала «Филадельфийское общество» для пропаганды своих убеждений. Как
и квакеры, Лид выступала за внутренний апокалипсис. Тысячелетие было прежде всего внутренним правлением Христа в верующих, хотя она также утверждала, что верующие будут иметь внешнее правление над своими врагами. Общество продолжило свое существование после ее смерти и имело значительное взаимодействие с такими группами, как французские пророки в XVIII веке (см. Hessayon 2016).
Два крупных инцидента, произошедшие в конце века, также привели к росту популярности милленаристской риторики: фурор вокруг «Папского заговора» 1678–1682 годов и «Славной революции» 1688 года. Истерия «Папского заговора»
окружала заявления о заговор с целью поставить католического наследника и брата короля Якова, герцога Йоркского, на трон. Это привело к возобновлению лихорадочных нападок на папство как на зверя, и намеки на его приход падут от рук протестантских властей, особенно в брошюрах и печатных изданиях (Johnston 2011, 152–88). Однако такие надежды были преждевременными, и Яков II стал королем в 1685 году.
Правление Якова в Англии было недолгим. В 1688 году Вильгельм Оранский был приглашен занять трон, что в конечном итоге привело Якова к бегству в изгнание и к правлению протестантов Вильгельма и Марии. Освобождение Англии от католической династии, сохранение англиканской церкви и терпимость к нонконформистскому
протестантскому богослужению в результате «Славной революции» потребовали использования языка Тысячелетия для описания новой ситуации. Джонстон проследил распространенность этого образа в первые годы правления Вильгельма и Марии, при этом в нескольких англиканских комментариях делается вывод, что новые монархи будут нести
ответственность за провозглашение Тысячелетнего Царства (Johnston 2011, 189–212). Эта риторика проникла в придворные проповеди. Коронационная проповедь епископа Солсберийского Гилберта Бёрнета, например, призывала Уильяма сохранять
истинную религию, предполагая, что он мог бы наслаждаться ролью основателя Тысячелетия: «Когда мы увидим, что короли становятся истинно христианскими философами, тогда мы можем ожидать увидеть Град Божий, Новый Иерусалим, что скоро сойдет с Небес, чтобы поселиться среди нас; и если мы можем ожидать славной Тысячи лет на Земле, мы можем считать, что она недалеко от нас, когда мы увидим, как короли падают перед Тем, Кто есть Царь царей» (Burnet 1689, 20).
Нонконформисты также праздновали конец правления Иакова и приход толерантности. Частный баптист Хансерд Ноллис пришел к выводу, что 1260 дней правления зверя закончились в 1688 году, и английский король будет доминировать в разрушении Рима. Это приведет к «времени славного состояния Церкви и Царства Христова на земле перед всеобщим Воскресением» (Knollys 1689, 229). Его товарищ-баптист и бывший Сторонник Пятой монархии Бенджамин Кич в том же году пересмотрел более раннюю апокалиптическую работу, чтобы обосновать неизбежный крах римского антихриста: «И что-то вроде этого внезапного падения, я не могу не думать, мы наблюдали в последнее время (в отношении до падения Вавилона) в Англии» (Кич 1689, 116). Однако, как указывает Джонстон, писатели-нонконформисты, такие как Ноллис и Кич, не были полностью некритичны в своих оценках новых монархов. Чтобы закрепить апокалиптическую роль, Уильяму и Марии было необходимо пойти дальше и очистить английские церкви по моделям, которые пропагандировали нонконформисты (Джонстон 2011: 213–24).
Таким образом, в XVII веке произошли серьезные изменения в политической, социальной и религиозной жизни, которые оказали несомненное влияние на милленаристскую мысль тысячелетия и способы ее выражения. Тем не менее, ситуацию в
конце столетия можно в некотором смысле рассматривать как ситуацию непрерывности, а не как перемен. Англиканские милленаристы по-прежнему провозглашали свою церковь и монарха свидетельством грядущего Царства Христа. Нонконформисты по-прежнему агитировали за дальнейшие реформы, в то время как протестанты всех мастей ждали падения папского антихриста. Тот факт, что среди комментаторов, выбранных Кичем, были Томас Брайтман, Иоганн Генрих Альстед и Томас Гудвин, показывает, что опасения более ранних писателей сохраняли актуальность по мере приближения Англии к XVIII веку.
Archer, John. 1642. The Personall Reign of Christ upon Earth. London: Benjamin Allen.
Backus, Irena. 2000. Reformation Readings of the Apocalypse. Oxford: Oxford University Press.
Baxter, Richard. 1691. The Glorious Kingdom of Christ Described and Clearly Vindicated. London: Printed
for T. Snowdon.
Bradstock, Andrew. 2011. Radical Religion in Cromwell’s England. London: Tauris.
Brightman, Thomas. 1644. The Revelation of St. John, Illustrated with Analysis and Scholions. London:
Samuel Cartwright.
Burnet, Gilbert. 1689. A Sermon Preached at the Coronation of William III and Mary II. London: J. Starkey
and Richard Chiswell.
Capp, Bernard. 1972. The Fifth Monarchy Men: A Study in Seventeenth-Century English Millenarianism.
London: Faber & Faber.
Capp, Bernard. 2008. “A Door of Hope Re-opened: The Fifth Monarchy, King Charles and King Jesus.”
Journal of Religious History 32 (1): 16–30.
Corrigan, Alexander. 2020. “John Napier’s Influence on Seventeenth-Century Apocalyptic Thinking in
England.” Reformation & Renaissance Review 22 (2): 126–47.
Crome, Andrew. 2011. “Constructing the Political Prophet in 1640s England.” Seventeenth Century 26 (2):
279–98.
Crome, Andrew. 2018. Christian Zionism and English National Identity, 1600–1850. Basingstoke: Palgrave.
Cromwell, Oliver. 1845. “First Speech to the Nominated Assembly, July 4th 1653.” In Oliver Cromwell’s
Letters and Speeches, vol. II, edited by Thomas Carlyle, 185–219. London: Chapman and Hall.
A Declaration of the English Army now in Scotland. 1650. London: Edward Husband and John Field.
Directory for the Publique Worship of God, throughout the Three Kingdoms of England, Scotland, and
Ireland. 1644. London: Evan Taylor, Alexander Fifield, Ralph Smith and John Field.
Driedger, Michael. 2018. “Thinking Inside the Cages: Norman Cohn, Anabaptist M;nster, and Polemically
Inspired Assumptions about Apocalyptic Violence.” Nova Religio 21: 38–62.
Evans, Arise. 1664. Light for the Jews. London: Printed for the author.
Everard, William, John Palmer, John South, John Courton, Ian Taylor, Christopher Clifford, John Barker,
Gerrard Winstanley, Richard Goodgroome, Thomas Starre, William Hoggrill, Robert Sawyer, Thomas Eder,
Henry Bickerstiffe, and John Taylor. 1649. The True Levellers Standard Advanced. London: n.p.
Gower, Thomas. 1663. “To Albermarle, August 1663.” SP 29/78/18.
Greaves, Richard. 1986. Deliver Us from Evil: The Radical Underground in Britain 1660–1663. Oxford:
Oxford University Press.
Gribben, Crawford. 2008. The Puritan Millennium: Literature and Theology 1550–1682. Second Edition.
Milton Keynes: Paternoster.
Hessayon, Ariel. 2007. ‘Gold Tried in Fire’: The Prophet TheaurauJohn Tany and the English Revolution.
Aldershot: Ashgate.
Hessayon, Ariel. 2011. “Gerrard Winstanley, Radical Reformer.” In Varieties of Seventeenth-and Early
Eighteenth-Century English Radicalism in Context, edited by David Finnegan and Ariel Hessayon, 88–112.
Abingdon: Routledge.
Hessayon, Ariel, ed. 2016. Jane Lead and Her Transnational Legacy. Basingstoke: Palgrave Macmillan.
Hotson, Howard. 2000. Paradise Postponed: Johann Heinrich Alsted and the Birth of Calvinist
Millenarianism. Dordrecht: Springer.
Hutton, Sarah. 1994. “More, Newton and the Language of Biblical Prophecy.” In The Books of Nature and
Scripture: Recent Essays on Natural Philosophy, Theology and Biblical Criticism in the Netherlands of
Spinoza’s Time and the British Isles of Newton’s Time, edited by James E. Force and Richard H. Popkin,
39–54. Dordrecht: Kluwer.
Johnston, Warren. 2011. Revelation Restored: The Apocalypse in Later Seventeenth-Century England.
Woodbridge: Boydell.
Johnston, Warren. 2016. “Eschatology and Radicalism after the Restoration: The English Context.” In
Prophecy and Eschatology in the Transatlantic World, 1550–1800, edited by Andrew Crome, 187–211.
Basingstoke: Palgrave Macmillan.
Jue, Jeffrey K. 2006. Heaven Upon Earth: Joseph Mede and the Legacy of Millenarianism. Dordrecht:
Springer.
Keach, Benjamin. 1689. Antichrist Stormed: Or, Mystery Babylon, The Great Whore and Great City, Proved
to be the Present Church of Rome. London: Nathaniel Crouch.
Knollys, Hanserd. 1689. An Exposition of the Whole Book of the Revelation. London: Printed for the author.
Kupperman, Karen Ordhal. 1988. “Errand to the Indies: Puritan Colonization from Providence Island
through the Western Design.” William and Mary Quarterly 105 (1): 70–99.
Mack, Phyllis. 1992. Visionary Women: Ecstatic Prophecy in Seventeenth-Century England. Berkeley:
University of California Press.
McKeon, Michael. 1977. “Sabbatai Sevi in England.” Association for Jewish Studies Review 2: 131–69.
Mede, Joseph. 1643. The Key of the Revelation. London: R.B. for Phil. Stephens.
More, Henry. 1680. Apocalypsis Apocalypseos; Or the Revelation of St John the Divine Unveiled. London:
J.M. for J. Martyn, and W. Kettilby.
Newton, Isaac. 1733. Observations upon the Prophecies of Daniel and the Apocalypse of St John. London:
Printed for J. Darby, and T. Browne.
Newton, Isaac. 1974a. Yahuda Ms. 1. In The Religion of Isaac Newton, Frank E. Manuel, 107–25. Oxford:
Clarendon.
Newton, Isaac. 1974b. Yahuda Ms.6, f12r-19r. In The Religion of Isaac Newton, Frank E. Manuel, 126–36.
Oxford: Clarendon.
Pincus, Steven C. A. 1996. Protestantism and Patriotism: Ideologies and the Making of English Foreign
Policy. Cambridge: Cambridge University Press.
Polizzotto, Carolyn. 2016. “Speaking Truth to Power: The Problem of Authority in the Whitehall Debates of
1648–9.” English Historical Review 131 (548): 31–63.
Tillinghast, John. 1654. Generation Work. London: R.I. for Livewell Chapman.
Trapnel, Anna. 1654. The Cry of a Stone. London: n.p.
Worden, Blair. 1985. “Oliver Cromwell and the Sin of Achan.” In History, Society and the Churches: Essays
in Honour of Owen Chadwick, edited by Derek Beales and Geoffrey Best, 125–46. Cambridge: Cambridge
University Press.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn