СТИХИ И ПРОЗА ВАЛЕНТИНЫ САРАЕВОЙ
. ПРОКЛЯТЬЕ СТАРОЙ КОКОРИХИ.
Часть 61
Прошло 6 лет.
Ксения Кокорина сидела в новой, двухкомнатной квартире. Кругом в беспорядке лежали вываленные из шифоньера вещи.
Молодую женщину просто таки, душила злоба. В последнее время, Ксения контролировала себя все меньше.
Сказались годы притворства. И вот настал час, когда ей до чертиков надоело строить из себя «хорошую девочку».
Опустившись на колени, Ксения принялась выбирать из кучи вываленного на пол тряпья, необходимые для себя вещи.
К душевному опустошению Ксении, добавлялось недомогание физическое. Пару дней назад, она тайком от мужа, сделала очередной аборт. Муж категорически запрещал ей пользоваться противозачаточными средствами. Он с нетерпением ожидал рождения очередного ребенка. Но Ксении много было и Антошки. Правда, со временем, она оценила всю прелесть появления в ее жизни, не нужного ей ребенка. Саша слишком сильно любил сына. Пользуясь его добротой и детской доверчивостью, Ксения научилась извлекать личную выгоду, играя на любви мужа к их сыну.
Правда, удавалось ей это, хоть и в большинстве случаев, но не всегда.
После полутора лет их совместной жизни, Саша перевелся работать на буровую. Трудился он, с тех пор, на нефтяном месторождении. И заработок был гораздо выше, и работа удобная. Сашка мечтал после полумесячной вахты, следующие две недели находиться с семьей.
Но запросы жены росли. Притворщица Ксюша, ловко манипулируя его любовью к сыну, убедила мужа, устроиться на вторую работу.
Приезжая с вахты домой, Саша отдыхал пару дней и приступал к обязанностям подменного слесаря в отопительной котельной.
Ведь его обожаемому сыну, требовались дорогостоящие фрукты. В магазинах того времени, в северных широтах, фруктов почти не было. Приходилось покупать их в три дорога, у заезжих торговцев с юга.
Кроме того, нужны были деньги для летнего отдыха. Ксения с сыном ежегодно ездили к Черному морю.
Вот и приходилось Кокорину, работать за двоих без полных отпусков и почти, без выходных.
Многие, в то время, поступали подобным образом, стремясь заработать на машину или кооперативную квартиру в больших городах.
Сама Ксюша, тоже не сидела дома. Едва ребенку исполнился год, она сразу же, вышла на прежнюю работу в столовую.
Ребенка она устроила в Детский Сад.
Саша хотел, чтобы Ксения подольше сама ухаживала за сыном. Но Ксюша оставалась непреклонной. Она хотела много денег, хотела чувствовать себя независимой и благополучной дамой. А не той, вечно полуголодной девчонкой, с тощим запасом имущества, с которым она пришла к Саше.
Поваром она была прекрасным. Кроме того, привыкшая притворяться с детства, Ксения и тут сумела показать себя только с хорошей стороны.
Не прошло и года, Ксюша превратилась в Ксению Петровну, заняв место заведующей рабочей столовой. Тем более, что техническое образование , позволяло ей занимать руководящую должность.
Саша не подозревал о том, что постоянное изобилие, на семейном столе, приобретается не на его деньги, которые он все до копейки, отдавал жене.
Ксения Петровна, элементарно воровала, умело манипулируя подтасовками в отчетности.
Двойной зарплаты мужа, хватало на безбедное проживание и прекрасный, летний отдых.
Но всю свою зарплату, Ксения прятала дома. Для этой цели, она устроила себе надежный тайничок. Сберкассам, Ксюша не доверяла.
Глядя на ухоженный дом, веселого сына, приветливую жену, Саша наивно полагал, что своей добротой и покладистостью, сумел повлиять на Ксюшу. Сумел разбудить в ней лучшие качества.
Но Саша не догадывался о том, что его хитрая, изворотливая супруга, живет двойной жизнью.
Кокорина, пока что, все устраивало в его жизни. Работы он не боялся никогда.
Ради сына, ради семьи , он готов был свернуть горы. И он сворачивал их, очередной раз, отказываясь от заслуженного отдыха.
Ведь его Антошке нужно было море. Ребенок, по словам жены, очень часто пропускал садик по причине простуд.
На совместную поездку всей семьей, по словам супруги, не хватало денег. Ведь, Антошке нужны были, дополнительные , часто платные процедуры. Ксюша называла сумму, что возможно придется потратить на сына. И Саша сразу же, уступал ее доводам. Он, вполне довольствовался тем, что раз в год, вырывался на недельку к матери.
Ксюша великодушно позволяла ему эту «роскошь». И даже не препятствовала тому, чтобы Антошка ездил с отцом к деревенской бабушке.
Но и в том, что Ксюша его, не так покладиста, как казалась, Сашке убеждаться приходилось не раз.
Вскоре, после рождения сына, он получил телеграмму от сестры Тани.
Она приглашала их на свою свадьбу.
Ехать одному, Саша не посчитал возможным. Ксюша не могла оставаться одна с маленьким ребенком на руках. О том, чтобы пускаться в дорогу с маленьким дитем, не могло быть и речи.
И он, с первой же зарплаты, отправил на имя сестры, не плохую сумму.
Получив из рук мужа, вместо привычных 500 рублей, всего 300, Ксюша удивилась. Спросила разочарованно, куда он, интересно, дел столько денег.
Саша ответил, что деньги отправил сестре на подарок к свадьбе.
Он никак не ожидал последовавшей за этим, реакции Ксюши.
-«Получается, что моего согласия тебе не нужно было на это?- закричала она, швырнув на пол пеленки сына, что только что, сняла с сушильного шнура.
- Причем, тут твоя сестра, если у тебя есть своя семья? У меня шесть сестер и братьев. Но, мне глубоко наплевать на их свадьбы и прочую дребедень. Я им не посылала даже копейки, и посылать не стану. Мы с тобой отказались от собственной свадьбы, чтобы не тратиться понапрасну. Если твоя сестра захотела напоить кучу людей, то пусть бы делала это за свой счет. А не за счет тупого братца».
Ксюша осеклась, увидев, как побледнел муж. Как сжались его сильные кулаки.
В памяти Ксюши, мгновенно возникло перекошенное злобой, пьяное лицо её папаши. Тот постоянно, раздавал затрещины по любому поводу и вовсе без повода.
Ксюша хоть и была уверена в том, что её Сашка не такой, но рот на всякий случай, прикрыла.
Сделав вид, что ничего особенного не произошло, пробормотала примирительно «Мог бы у меня спросить сначала».
Больше к этому вопросу, Ксюша не возвращалась. И Саша постепенно перестал сердиться на жену, успокоив себя привычной мыслью: «Молодая еще, глупая. Со временем, поймет все».
Однажды, в минуты добродушного настроения мужа, Ксюша посоветовала Саше написать заявление в Местком по месту работы, на расширение жилплощади.
«Моя законная очередь, подойдет через пару лет. Впереди меня, стоят более нуждающиеся. Те, у кого по двое и больше детей».
«Но ведь они устроились на работу, позже тебя!» - с удивлением ответила Ксюша. Она недоумевала, как можно быть таким ослом, как ее Сашка.
Не задумываясь над тем, откуда Ксюша знает, кто и когда устраивался на работу, Саша твердо ответил:
- «У нас с тобой один ребенок. Нам, пока, однокомнатной, хватает. Вот если бы ты родила мне дочку, тогда нам дали бы сразу трехкомнатную квартиру».
Рожать второго ребенка ни в скором будущем, ни через десять лет, Ксюша не собиралась. Но жить в однокомнатной, ей тоже не хотелось. И она решила сама, без помощи своего «недотёпы», добиться вожделенной квартиры.
Там более, что город стал интенсивно застраиваться многоэтажными, каменными домами с улучшенной планировкой квартир.
Антошке шел второй год, когда Кокорину предложили трехкомнатную квартиру по программе «улучшение жилищных условий». Это было неожиданно. Тем более, что очередь Саши на квартиру, еще не подошла.
Он не мог даже догадываться, «откуда тут выросли ноги».
Почему ему вдруг, в обход очереди, предложили сразу трехкомнатную, а не двухкомнатную квартиру, обозначенную в списке очередности..
Оказалось, что его предприимчивая жена, едва ли не ежедневно, отправляла жалобы в Местком СУ, где, в то время, еще работал Саша.
Делая упор, на Сашины трудовые заслуги перед родным СУ, Ксюша просила поскорее, переместить их в трехкомнатную, так как она беременна и скоро родит второго ребенка.
Для достоверности, Ксюша за банку клубничного варения, присланного матерью мужа, раздобыла соответствующую справку от акушерки.
Для большей убедительности выделить семье Кокорина новую квартиру, Ксюша приписала, что в противном случае, Саша переведется на работу в более подходящую организацию.
Итогом такого упорства Ксюши, стал вызов Саши к начальнику Строительного Управления .
Там его поздравили с выделением ему, трехкомнатной квартиры в одном из новых микрорайонов города.
Поначалу, неожиданную весть Саша принял с радостью. Но начальник его тут же огорошил:
-«Александр Николаевич. Квартиру вам, пока проведем, как ведомственную. И вы подпишите оглашение на постоянную работу у нас. Через три года, мы соглашение аннулируем и закрепим квартиру за вами. Потом, поступайте, как хотите. Переводитесь куда, хотите. Но ради квартиры, вы должны отработать у нас, еще не менее трех лет».
В итоге, уяснив, в чем дело, Саша отказался от квартиры, извинившись за своеволие жены.
Домой он вернулся, чернее дыма, что исторгали трубы нефтяных котельных Нижневартовска. Впервые, за два с лишним года их жизни, Ксюша видела мужа в таком состоянии.
В тот раз, она всерьез испугалась.
«Как ты посмела, так меня опозорить, интриганка?- наливаясь яростью, заорал Сашка. Он тут же смолк, увидев испуганное личико Антошки. Сжав руку жены так, что на ней выступили потом, синие пятна, он силой увел ее в кухню.
- Если тебе не нравится жить в однокомнатной квартире, то пожалуйста! Я тебя не держу. Иди на все четыре стороны, но без Антошки. А я вызову маму к себе. Зиму она здесь с Антошкой жить будет. На все лето, сына к себе в Ивняки забирать. Выбирай сама.
Или ты будешь жить по моим правилам, или мы разойдемся.
Я тебя не обижаю, деньги все отдаю. Отчета ни в чем не требую.
Ты всегда и во всем, сама хозяйка. Но моих принципов не смей попирать. Я хочу быть честным не только перед семьей, но и перед обществом. И перед организацией, в которой работаю. Благодаря твоим делишкам, за моей спиной, мне завтра стыдно будет пойти на работу, стыдно в глаза товарищам будет, смотреть.
Это надо же было так изовраться, искрутиться. Беременность себе придумала! Или нет?» – Саша так пронзительно посмотрел в глаза Ксюше, что она, сникнув, призналась, что беременности никакой нет.
Через пару дней, Саша подал в СУ заявление на перевод его на буровую, что находилась в тридцати километрах от города.
А через некоторое время, поддавшись уговорам жены, Саша взял дополнительную подработку.
Шло время. В семье Кокорина, воцарился кажущийся мир и согласие.
Ксюша хорошо ухаживала за сыном. Неизменной улыбкой, встречала с работы, уставшего мужа. На кухонном столе, Сашу непременно поджидал вкусный, сытный ужин.
В доме царили мир, тишина и …равнодушие. О том, что он не любит Ксюшу, Саша хоть и догадывался, но старался об этом, не думать. Она больше не скандалила, не показывала недовольства, когда он отправлял небольшие суммы родителям к праздникам и дням рождений. Не устраивала «концертов» по поводу квартиры.
С переводом в другую организацию, Саша потерял право на первоочередность в получении новой квартиры.
Пришлось встать в конец льготной очереди.
Упрекнуть Ксюшу, Саше не в чем было. Она не пила, не гуляла, не бросала без присмотра Антошку. Саша знал товарищей по работе, у которых жены, были слишком далеки от его Ксении. Но у всех были дети. И многие семьи держались только за счет детей.
Ксюша и вовсе, не задумывалась о какой -то, там любви. Для нее, самой большой любовью в жизни, были Сашкины деньги. И возможности, что они ей открывали. Ксюша не очень переживала по поводу того, что у нее не было модной шубы или дорогой шапки.
Она спокойно могла бы приобрести для себя и то, и другое. Но Ксении жаль было денег.
Ее согревала мысль о приближающемся отпуске и возможности, снова окунуться в воды Черного моря.
Правда, подрастающий Антошка, становился для нее, все более заметной обузой.
Но ничего с этим, поделать было нельзя. Поехать к морю одной, значило бы, подписать себе приговор о немедленном разводе с Сашей.
Он хоть и не подходил под ее понятия «настоящего мужика», но деньги получал приличные. А главное, не контролировал ее расходов. Не пытался оспаривать своего права на совместные их поездки в отпуска.
В глубине души, Ксюша понимала, что «настоящий мужик», никогда бы не отпустил жену на море. Даже ради ребенка.
В понятии Ксени, настоящий мужик, должен был «с руками отрывать», все выгодные для себя предложения. А её «болван», недавно отказался от выделенной ему Месткомом, финской мебельной стенки.
И мотивировал свой отказ тем, что стенку некуда было ставить в их маленькой однушке. А мозгов на то, что за «стенку», можно было выручить двойную цену, у Сашки не хватило. И это обстоятельство, бесило Ксюшу до ломоты в зубах.
После последней своей поездки к морю, Ксюша стала всерьез подумывать о том, чтобы уйти от мужа.
В Сочи ее ждал азербайджанец Алик. То обстоятельство, что Алик был лет на двадцать старше нее, Ксюшу не смущало. Шикарный дом, богатый сад, новенькая «Волга», все это, могло принадлежать Ксюше.
Её не пугало грубое, словно вырубленное топором, лицо Алика. Его волосатое, как у обезьяны тело.
У Алика умерла жена. Двое детей имели свои семьи и жили в Москве.
Но войти в богатый дом законной женой, Ксюша хотела с деньгами. Антошку, она естественно, собиралась оставить Саше.
Вернее, Ксения собиралась отправиться, как обычно в отпуск с Тошкой и Сашкиными деньгами. И своими, конечно. За пять лет в тайнике накопилась очень приличная сумма. Эти деньги согревали сердце Ксении Петровны, ласкали ее никчемную душонку.
«Заеду к Сашкиным родителям, Тошку оставлю и в Сочи!. Пока этот болван опомнится, я уже далеко буду. Потом пришлю запрос на развод. Что он мне сделать сможет? Ничего абсолютно», - мечтала Ксения, пряча в тайник очередную свою зарплату.
Стремясь к тому, чтобы все получилось, как она задумала, Ксения изо всех сил притворялась «хорошей девочкой».
Она настолько умело и хитро вела свою игру, что Саше делалось иногда, стыдно перед женой за своею нелюбовь к ней. И он раскаиваясь в душе, старался сделать для Ксюши, что ни будь приятное.
Пол года назад, Саша, возвращаясь с работы, по привычке заглянул в почтовый ящик и обнаружил письмо на имя Ксюши.
На конверте был указан обратный адрес. Поняв, что письмо от Кати, Стрежевской подруги жены, Саша спокойно передал его Ксюше.
Каково же было его удивление, когда Ксения, читая письмо, вдруг с яростью выкрикнула:
«Вот тварь. Сволочь, ненавижу! И как только отыскала меня, старая корова?»
Спустив с рук краснощекого здоровяка сына, Саша подошел к жене.
-«Ксеня, ты чего это? Что произошло?»
«На, читай», - со злыми слезами на глазах, крикнула Ксения, бросая письмо ему в руки
.
Письмо было не от Кати, а от матери Ксюши. Более пяти лет, прожил Саша с женой. Но так и не сумел убедить ее съездить к родным Ксении. Она либо отмалчивалась, не желая ничего о них говорить. Либо недовольно просила Сашу, не напоминать ей о людях, которых не желала видеть.
«Они мне всю жизнь испоганили. У меня никогда не было детства», - отвечала она мужу на попытки рассказать ему о родителях.
Мать Ксюши написала письмо на адрес общежития, в котором, когда-то жила Ксюша. Видимо, письмо передали Кате, единственному человеку, знающему новый адрес Ксении.
А от Кати, оно уже попало к Ксении.
С трудом пробиваясь сквозь огромное количество грамматических ошибок и безграмотное изложения, Саша кое- как, уловил смысл написанного.
Мать упрекала Ксению за долгое молчание. Глава семьи, отец Ксении, допившись до белой горячки, убил одного из своих, умственно отсталых детей. Его осудили и дали десять лет тюремного срока.
Двое ее сыновей, родных братьев Ксении, ушли в армию и там остались. Не пожелав возвращаться домой, они так же, как и Ксения, не давали о себе знать. Самую младшую дочь, забрали в спец. интернат, как опасного для общества неполноценного ребенка.
Восьмилетняя девочка страдала пироманией. Не отдавая себе отчетов в своих действиях, ребенок упорно поджигал все, что можно было поджечь.
Мать писала, что сильно болеет. И у нее нет никаких сил и возможностей, поднимать еще двоих детей. На руках женщины оставалась 16 летняя Лена и 13 летний Иван.
Мать просила у Ксении денег. Но главное, она умоляла старшую дочь, забрать к себе Лену. Ивана, как инвалида детства, умственно неполноценного ребенка, обещали отправить в спец школу, на полное государственное обеспечение. А вот Лена, умственной отсталостью не страдала.
Закончила восемь классов, и по мнению матери, вполне могла работать.
Разбирая малопонятные каракули, безграмотной женщины, Саша пришел в ужас. В какой же клоаке воспитывалась его бедняжка Ксения. Брать к себе сестру жены, ему не очень хотелось.
Но добрейшей души парень, понимал, что не сможет, просто так, отмахнуться от проблем, что свалились на их семью.
Кое как успокоив жену, Саша задумался. Совсем скоро, они должны будут переехать в новую квартиру.
Ему уже сообщили, что к Новому Году, Саша получит двухкомнатную квартиру в хорошем микрорайоне.
«Надо будет забрать сестру Ксюши. Пристроить её в Профтехучилище.
Специальностей там много. Пусть сама выберет, кем ей в будущем быть. Поваром, штукатуром или секретарем машинисткой, - раздумывал Саша. – У них есть хорошее общежитие. Пусть там и живет. А на выходные и праздники, забирать к себе будем. Но это, к новому учебному году. А пока, буду рублей по сто посылать им на жизнь. В селе таких денег, вполне на нормальную жизнь хватит».
Перед сном, он сообщил жене о своем решении. Лучше бы он этого не делал! Не обращая внимания на испуганного Антошку, Ксения во весь голос визгливо закричала, что она скорее убежит раздетой в тайгу и там замерзнет, чем примет хоть малейшее участие в судьбе своей семьи.
«Ты совсем убогий, как мои младшие братики с сестричкой, чтоб их черти сожрали, - кричала Ксения.- Ни чего себе, сто рублей! Да за такие деньги, в деревне большой семьей безбедно месяц жить можно.
Это же, третья часть, твоей, второй работы.
А ты подумал о том, что твоему, несчастному ребенку, может не хватить денег на то, чтобы на море съездить?
Не можем же мы с больным ребенком, в какой ни будь, рублевой халупе жить! Ему нужна санаторная курсовка. И мне, с таким муженьком, тоже нервы лечить придется.
Ни копейки не получат, ясно?: И Ленка мне здесь не нужна. Пусть в своем огороде ворон пугает, лахудра вшивая. Это моя родня и я запрещаю тебе…»
«А я запрещаю тебе орать и пугать нашего сына, - твердо перебил Саша разбушевавшуюся жену. – Неужели тебе не стыдно? Как ты можешь так жить? Это же твоя мать. И она в беде. До осени мы будет отправлять ей деньги. Хотя бы, по 80 рублей. Осенью заберем сестру и уменьшим сумму отправлений до 50, даже до 40 рублей. Что ты бесишься? Я хорошо зарабатываю. Мало кто столько зарабатывает здесь. И у тебя не плохой заработок. Мы ничего особого не покупаем. Непонятно, куда уходят деньги? Я тебя ни в чем не упрекаю, но надо бы как-то, по другому жить. Мой напарник работает на одной работе. Жена сидит дома с двумя детьми. Как-то, пришлось за ним заехать. Трехкомнатная квартира, обставлена новой мебелью. Так он еще и на сберкнижку, ухитряется откладывать. Что у нас происходит, Ксения? Где оседает столько денег? Или у тебя книжка есть?»
Ксения, поперхнувшись готовыми вылететь изо рта, злыми словами, молча устремила на Сашку, испуганный взгляд. С некоторых пор, она стала припрятывать не только свою зарплату, но и часть Сашиных денег.
«Нет у меня никакой книжки, – буркнула она в ответ.- Твой напарник, поди, пареным овсом питается. А я тебе и бифштексы, и тортики беру. А яблоки по 15 рублей за килограмм , Тошка каждый день кушает», - увеличив цену за фрукты, в два раза, ответила Ксения, примирительно.
Желая избежать неприятного для себя, разговора о деньгах, Ксения сделала вид, что пошла на частичные уступки мужу.
«Ну хорошо. Давай не будем ругаться из-за моих недоразвитых сестричек. Я согласна отправлять матери по полтиннику. Только не надо нам сюда, никаких Ленок. Нам своего ребенка поднимать надо. Тошенька больной. Надо начинать подкапливать деньги на отпуск. Я нынче думаю, в Гагры его свозить. Говорят, там климат, еще лучше, чем в Сочи».
Саша поднял на руки тяжелого, краснощекого сына. С усмешкой посмотрев на жену, спросил:
«А чем так болен Антошка, что его в Гагры везти необходимо? Нынче, дорогая женушка, мы всей семьей поедем в Омскую область в Ивняки. Мама постоянно пишет, обижается, что Антошку совсем мало видит. Так что, к бабушке внука повезем. О Сочи забудь. О Гаграх, тем более. Квартиру скоро получим. Мебель кое какую купить придется. Не до югов. Тем более, что ребенок здоров. И нечего им прикрываться, если самой на юг хочется».
Спорить Ксения не стала. Понимала, что Сашка в данный момент рассержен ее высказываниями. И с ним, лучше не спорить. «Ничего, за зиму уломаю, - подумала она.- Если надо, так я твоему Антошеньке, сама болезнь устрою. Обеспечу ему простуду. Да не одну. Чтобы у папочки сомнений не возникло в том, что его сопливого сыночка к морю надо везти».
На следующий день, уходя в котельную на работу, Саша велел жене, отправить матери 80 рублей. «Квитанцию, мне вечером покажешь».
Не желая не выгодного пока скандала, Ксения отправила деньги на адрес матери. Квитанцию о почтовом переводе, она демонстративно положила вечером перед мужем.
«Вот и умничка! – улыбнулся ей Саша. - Позови к нам соседку школьницу, в кино с тобой сходим. А девочка с Тошкой побудет».
Следующие два месяца, Ксюша исправно отсылала матери деньги, каждый раз, в отсутствии мужа, кляня ее последними словами.
А потом, они получили квартиру. Двухкомнатную, в каменном доме. . Почти всю зарплату, Саша потратил на приобретение мебели. Каких-то, два года назад, Ксению обрадовало бы такое событие. Но сейчас, она с затаенной злобой, провожала глазами, каждый, потраченный мужем рубль.
«Расхорохорился, недотепа», - с негодованием думала Ксения, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться.
Сашка собрал мебель. Сам расставил ее по квартире. Увлеченный своими делами, он не обратил внимания на недовольный вид жены.
Через несколько дней, он уехал на вахту. А Ксения отправилась на очередной аборт. Антошку она оставила единственной подруге Вере, повару своей столовой. Она одна, была в курсе почти всех Ксюшиных тайн. Выдавать подругу, свою начальницу, Вера не собиралась, надеясь в последствии, занять место заведующей столовой
Вернулась Ксюша домой, почти в хорошем настроении. Врач, выскабливающий из нее частички ее ребенка, сказал, что скорей всего, детей у нее, больше не будет.
И Ксению обрадовали его слова. Наконец-то, ей не придется больше изощряться, стараясь не забеременеть.
Не придется больше прятать от мужа свое состояние, тошноту и прочее. Не придется каждый раз дрожать от мысли, что муж узнает про аборт.
За сыном ей идти не хотелось И Ксения с легким сердцем, оставила своего шестилетнего ребенка, в доме Веры, еще на денек.
Всеми силами, ей хотелось продержаться до лета. А потом, завладев приличной суммой Сашкиных отпускных, отправиться к морю. И остаться там навсегда. А если Сашка будет настаивать на совместной поездке в Ивняки, то еще проще. Украсть у него все деньги и сбежать.
Получив три дня больничного, Ксения решила прибраться в квартире. Перебирая белье в ящиках, она услышала стук во входную дверь. Удивившись позднему визитеру, Ксения спросила, кто там. Услышав знакомый женский голос, с криком: «Катька!» распахнула дверь. На пороге стояла ее давнишняя подруга из Стрежевого.
«Катька, ты откуда! Как узнала мой новый адрес?» - забросала Ксения подругу вопросами.
Через несколько минут, они уже сидели за столом, прихлебывая чай с пирожными, привезенными Катериной. Сама Ксения, кроме чая, ничего на стол не поставила.
«Завтра рано утром, я назад отправлюсь. Мой Васечка привез меня попутно к тебе. Он на базу за запчастями приехал», - с гордостью за своего «Васечку», сообщила подруга. -А новый адрес твой, мне бывшие твои соседи сказали».
Ксеня знала из писем Кати, что отец ее ребенка, вернулся к ней, еще три года назад. Что-то не склеилось у него с бывшей женой.
У бывших подруг много о чем было поговорить. Катя с радостью сообщила, что беременна и у них с «Васечкой» скоро будет второй ребенок.
«Вот дура, – «посочувствовала» Катерине Ксения. – И чему ты радуешься? Тут от одного не знаешь, как отдохнуть. А ты добровольно, второго завести надумала. Овца ты, Катька. Надо жить, пока не старая еще. А не нищету плодить. Меня и под ружьем, рожать не заставишь».
«Сама ты дура, - обиделась Катя. – У нас с Васенькой все прекрасно. Он меня на руках носит. Я и третьего рожу, если он захочет».
«Ты смотри, - молча удивилась Ксения, - У Катьки дурехи, голосок прорезался!»
«Кстати, я тебе забыла сказать. Твоя сестра Лена скоро приехать должна. Меня Саша твой попросил ее встретить. Звонил недавно».
«Что!? Ксюша подскочила так, будто ей в пятую точку вонзили острую спицу.- Как - приехать? Куда, зачем? – Ксения замолчала, бешено съедая глазам, Катерину.
Глядя на нее, Катя испугалась. – «Ты чего это так взвилась? Разве тебе муж ничего не сказал? Ну, извини. Откуда я знала, что у вас тут, так все запутано. Он недавно позвонил и просил меня, чтобы я написала твоей матери. Пусть, мол, Лену отправляет в дорогу. А меня просил встретить ее. Вы как раз, должны были квартиру новую получить. Вот Саша и сказал, что сестре твой будет, где жить.
Мы с ним договорились, что Вася мой привезет в Вартовск твою Ленку».
«Катя, прошу тебя, умоляю, напиши матери, что я умерла, улетела на луну, что меня затоптали носороги. Соври что хочешь, но чтобы Ленки здесь не было. Иначе я за себя не отвечаю. Убью тебя и Сашку. А заодно, и Васечку твоего недоделанного. Ты давно письмо отправила?»
Узнав, что письмо отправлено, всего три дня назад, Ксеня опустилась на колени перед подругой.
«Катя, прошу тебя как никогда раньше. Напиши матери прямо сейчас. Я тебе тридцать рублей дам».
Катя, отвергнув деньги, села писать послание Ксениной матери.
«Я написала, что ездила к тебе и узнала, что вы куда-то, уехали на совсем. Пойдет?»
Выхватив исписанный тетрадный лист из рук подруги, Ксеня торопливо прочла написанное.
«Пойдет. Сейчас я дам тебе конверт. Подпиши адрес, своей рукой.
Отправлю сама. Так надежней будет».
На следующее утро, проводив подругу за дверь,, Ксеня заперлась в квартире.
Настал час, когда ей до чертиков надоело строить из себя «хорошую девочку».
Опустившись на колени, Ксения принялась выбирать из кучи вываленного на пол тряпья, необходимые для себя вещи.
«Чемодан приготовлю и пойду на работу. Напишу заявление. Пусть очень срочно делают ревизию в столовой. Скажу, что мать умерла и мне надо уехать. Попрошу Веру за пацаном приглядывать, пока этот идиот не приедет. Все! Хватит с меня. В столовой у меня, все в порядке должно быть. Думаю, дня за три управлюсь. Расчет получу и уеду. Пока ревизию будут делать, пока Верка столовую примет, выпишусь из этой дыры и в Сочи махну. Денег на все хватит. Алик поди, примет. А Сашка идиот, пусть теперь моим родственничкам, хоть в задницу деньги сует. Мне все равно. Ненавижу дурака!»