(Из цикла "Светские россказни".)
Это было в среду. Все куда-то спешили, и я опаздывал на работу, приходилось обращаться к чудесам за помощью. Как я это делал? Скажу, но чуть позднее, а пока расскажу, как меня научили этому обману сослуживцы. Они сказали:
- О! Серёжа, ты совсем худ, пора приобщиться к нашему сообществу.
Худым я не был, а вот сообщество бездарных двоечников, как думал я, было: ни один из них не владел грамотностью в полном объёме и в работе оказывали столько рвения... что, пожалуй, стоит умолчать, сколько работы я за них переделал.
Так в чём же дело, думал я, что от меня хотят эти "друзья"? А вот и ответ: начальник вызвал в кабинет.
- Сергей Иванович, – сказал он строго своим "надушенным" голосом (это когда говорит официальную вещь), – мне тут доложили, что ты спишь на работе. Почему? – я спрашиваю!
Он не кричал, но было неприятно слышать это от него: я "волок" всю работу по бездомным, подмастерьям и кучу разного всего, но он не принимал меня всерьёз. Увидели как я кемарю и доложили сразу начальству. Я сердился, если не сказать больше – был в гневе.
- Буду высыпаться дома, Пётр Васильевич, – сказал я, саркастическую усмешку себе не позволял, хотя он был другом моего отца.
"Ладно, – решил я, – отомщу как-нибудь этому балбесу".
А "балбесом" был мой друг, всегда подтрунивал надо мной, что я боюсь его, а "он тебе ничего не сделает, не может, потому что...", и не стал объяснять.
В следующий раз было хуже намного: я опоздал на два часа по причине моего неудовольствия обслуживанием. Пришлось вызывать мастера и объясняться с ним: я шил брюки и они были узки. То, что я растолстел – слышал не раз, но чтобы за две недели мерки не подходили... магия – не иначе.
Брюки пришлось взять, так как я расписался в мерках: он сам показывал мне значения всех измерений и я записывал своей рукой. Их "научили" другие заказчики, которые тоже были горазды полнеть. На всё ушло два с половиной часа вместе с дорогой.
Объяснять, что меня привело в трепет, не стану: там стояла дама прекрасной наружности и объяснялась с моим подопечным. Я не сказал – у меня был помощник, даже два, именно они справлялись со всей работой, я лишь относил их отчёты.
- Что у тебя там? – я поманил его пальцем: имя я так и не запомнил.
Он сначала сердито, потом расстроясь, стал объяснять:
- У этой дамы украли шкатулку...
Я невежливо перебил:
- А при чём здесь я?
- Так вы и украли, говорит, – голос был жалостливый, просящий и с ноткой разочарования в начальствующем персонале.
Я протянул руки и двинулся навстречу даме.
- Лидия Петровна, как я рад! – махнул в сторону помощника, мол, иди и увлёк её в свой кабинет.
Свет не хотел зажигаться, и мы стояли прижавшись друг к другу, но надо было действовать...
- Ты что удумала, – сказал я всё ещё разгорячённый, – какая шкатулка?
- О-о-о, Сержик, милый, не знала, что ещё придумать, у вас здесь всё так засекречено, – она шаловливо подёргала за мой нос.
- Не так уж... – раскраснелся я то ли от возбуждения, то ли ещё от чего-то: не хотелось рассказывать про нищих и подмастерьев даме отнюдь не полусвета.
Она раскраснелась тоже.
- Сержик, милый, как я выгляжу теперь? – она припудрила носик и стала ещё прекрасней в моём воображении.
- Но мне пора, – я сделал озабоченный вид и схватил со стола первые попавшиеся бумаги, – дела зовут, требуют моего присутствия.
Я "убегал" от назойливых глаз подчинённый и невольно раскрывшего мой секрет "дурака" под названьем – мой друг. Он как раз заглянул в мой кабинет, когда прелестница была занята собой, а я заправлял штаны. Он, как истинный господин славных манер, прикрыл дверь и сказал чуткую фразу.
- Выясняют отношения, не буду мешать, – и погрозил пальцем, мол, и им не следует.
Они бы и не думали входить, но предупреждение возымело действие и кто чем занялся вместо работы.
Дама вышла грациозно шагая мимо столов с клерками, махнула платком и, наклонив голову, сказала:
- Нашлась.
Клерки, помня учтивость с дамами, привстали со своих стульев и обнаружили шлейф за дамой пристёгнутый кое-как, но виду не подали (мне всё же пришлось выучить их имена, так, на всякий случай). Я тоже это заметил, потому что выходил следом с кипой, тогда мне ненужных, бумаг. Что я сделал? Я догнал "торопливую" даму и нарочно наступил на шлейф, извинился и подал ей конец этого ненужного атрибута женской красоты. Потом бы извинения не принимались. Она с трудом, но поняла мой намёк.
- Конечно-конечно, извиняю, Сергей... – на минуту она забыла моё отчество, хотя была на короткой ноге с моим отцом, закашлялась (очень мило) и удалилась.
Я громовым голосом приказал всем работать и работа закипела – заскрипели перья, застукали об чернильницы, а я пошёл к другу узнавать, какого чёрта ему надо? Потом оставил у него документы (впоследствии долго искали) и ушёл на "разнос" к начальству за опоздание на работу (у нас с этим строго было до магии).
И всё бы ничего, если бы о шкатулке не было доложено начальству. Меня вызвали в кабинет "для отчёта" и стоял как школьник, краснея. Догадывался ли он? Прожжённый волокита? Конечно, догадывался. Сказал сухо:
- На работе нельзя, а вот... – речь дальше шла об опоздании.
Я в размягчённом состоянии рассказал ему о брюках, которые у меня в столе и мне они не подходят. Он так же сухо ответил:
- Неси.
Росту мы с ним одинакового, только я шире в ляжках, и я принёс. Брюки ему подошли, и он освободил меня от наказания... на этот раз. Пошли слухи, но я увлёк подчинённых работой и они забыли, как я думал. То, что друг не разболтал, хоть был словоохотливей меня, я знал, тогда кто?
Я выписал премию всем "свидетелям" и имена их выучил.
Брюки "продержались" недолго: я всё время опаздывал. Тогда-то и научили меня в сообществе лодырей-коллег (так я называл их про себя), как надо действовать.
- Твой папаша – толстосум, так пользуйся этим. У этого (имени начальника мы не называем между собой) дочь на выданье, так ему деньги нужны под зарез.
- Назанимал уже? – с прагматичной точностью спросил я.
- Угу.
У кого – спрашивать не стал, а успокоился сразу. Скоро пришло и повышение. Благородную даму мы не оболгали ни-ни: "свидетелей" пришлось брать с собой в другое ведомство, уж прикормил.