34
Человеку, не имеющему подобный опыт, трудно такое представить. Дорн, Бабочка и я вполне могли отказаться от привычных мне диалогов. Это было сложившейся традицией, которую привнес Дорн. В этом была своеобразная игра. Он ее создал. Долгие годы мы встречались с ним в совершенно разных местах, которые выбирал он. Так мне казалось.
Только спустя годы я стала понимать – не он все это придумывал, автором была я сама. Он с большим удовольствием воплощал мои мысли, принимая образ, который возник в моем воображении, когда я впервые прочитала цитату из его трактата.
Я только начинала входить в мир Алхимии, имея уже представления о том, что было найдено другими людьми на земле за те века, который нас разделяли. Он поразил меня ясностью изложения своей мысли, что в его время было не часто, если говорить о философии, а уж алхимические тексты специально писались на особом языке, понятном не всем и посвященным. Его фраза звучала так, не дословно, но точно по смыслу – не изменив себя, ты не сможешь изменить мир. Тогда меня это потрясло своей простотой и правдой. Я долго находилась под впечатлением, пытаясь представить его образ.
Именно таким он предстал передо мной, добавив эффекты. Ему нравилось производить на меня впечатления. Наши отношения сложились не сразу, но возникла дружба и взаимное уважение. Возникли невидимые границы, которые мы не переходили. У каждого был свой внутренний мир. Мне особенно дороги встречи в его мастерской, наполненной таинственными предметами. Он сам, высокий, худой, с удивительным голосом, который временами вызывал у меня внутренний холод. Был он и невероятно теплым собеседником. Далеко не сразу я начала все это понимать и огорчалась от невозможности подойти к нему и обнять, поблагодарить за очередное спасение меня или предупреждение о тех событиях, которые мне предстояло пройти. Только и после того, когда я поняла это, он не отказался от внешних эффектов, то сотрясая пространство невероятным шумом, порой грозным, молниями, камнепадами, то явлением невиданной красоты. Трудно забыть рассветы или закаты на пустынном берегу океана или на одной из величайших вершин мира. Он радовался как ребенок, если удалось меня удивить.
Все это было маленькими шалостями большого Мастера, достигшего в земной жизни больших высот на пути Алхимии.
Встреча с Бабочкой была первична. Далеко не сразу мы освоили с ней диалоги. Это было вначале общение без слов, обмен мыслями, самое точное название того, что происходило с нами. Смешно вспоминать, но после первой нашей встречи мне хотелось обратиться к психиатру. Я никому не могла рассказать о том, что со мной происходит.
Наши встречи втроем в том формате, о котором я пишу, были редкостью. У каждого из нас были свои обязательства, не сводимые друг к другу.
В тот раз я быстро вернулась к ним. Море утратило спокойствие, чайки нарывно кричали, набегающие волны с шумом и пеной обрушивались на песок, спешно возвращались, с шипением унося с собой мелкую гальку.
Общение между нами утратило привычную форму диалога.
Я постараюсь передать происходящее в тот момент.
- Признательна, вы правильно восприняли мою последнюю фразу. Моя тревога не относится к моему будущему. Я беспокоюсь о Цесси. Насколько я помню, вступать в дело, было позволено только в двух случаях, если речь шла о женщинах. Нужен был или полный отказ от личной жизни или женщина, имеющая семью, должна была вырастить своих детей. Я ничего не путаю, Дорн?
- Ты права, так было принято. Но времена меняются.
- Бабочка, ты, надеюсь, не забыла нашу тревогу, когда она, будучи совсем ребенком, спасла меня. Я до сих пор не понимаю, как ей тогда это удалось. Утром, когда я пришла ее будить, она мне строго сказала, что я должна быть осторожнее. Необдуманные поступки могут трагически завершиться. Вспомнили? Ты смогла закрыть до времени ее возможности.
Дальше произошло то, что меня поразило. У Бабочки был еще один уровень, на котором она могла думать, закрыв от всех это пространство. Тот момент, очень меня взволновавший, дал мне возможность услышать ее мысль
- Она все еще думает, что Единорог приходил только к ее мужу. Она не поняла еще, что не я, а она сама закрыла до времени девочку. Как она ее спасла, не поняла и сейчас, а что может быть проще – Цесси изменила мгновенно ландшафт, расширив тропу, ведущую к вершине. Мгновение – и бабушка бы сорвалась. У девочки большие возможности и прекрасная реакция. Она случайно открыла это в себе, в тот момент это было опасно и для нее, рано. Они хороши обе. И мудрая бабушка все сделала верно.
Мне не захотелось обнаруживать свое открытие. Дорн очень вовремя вступил в наш обмен.
- Давайте не будем спешить. Вспомним совет – для всякого дня достаточно своих забот.