Раньше плутания человека в тайге, в родных для него местах, старики называли проделками лешего. Наверное, «поиграл» однажды он и со мной…
Была осень. Вблизи нашей деревни появилось много – подосиновиков, груздей, подберезовиков и других грибов. В такое время за ними идут в леса многие любители таежного деликатеса, чтобы насушить и приготовить на зиму вкусных солений. Не усидел дома и я, отложив все огородные дела.
Погода была прекрасная. В голубом небе ярко светило солнышко, оживляя раскраску осенней тайги. В ближайших от села рощах кричали, похлопывая себя крыльями по бокам, изящные самцы фазаны. Низко над землей пролетали в сторону болота с озерцами дикие утки - подкормиться и отдохнуть перед отлетом в теплые края.
Недалеко от села, на возвышенности, куда я поднялся, располагался когда-то небольшой кирпичный заводик. Затем на этом месте выросли могучие кедры и ели. А после леспромхозовских рубок обосновались обширные заросли стройных берез. Туда и направился я со своей плетеной из бамбука корзинкой.
Уходя в тайгу, всегда беру с собой компас. На этот раз, отправляясь в знакомые грибные места, решил положиться лишь на красное солнышко. Встав на поляночке так, чтобы оно светило мне в спину, уверенно пошагал в лесную чащу.
Увлекшись сбором молоденьких подосиновиков, пересек один овражек, другой, затем пройдя ещё немного в том же направлении, решил сменить место поиска так, чтобы до сумерек вернуться к тому же месту, откуда начал свой поход.
Оказавшись в соседнем березняке, стал медленно продвигаться назад, но почувствовав неладное, остановился. Внимательно осмотрелся по сторонам и понял, что нахожусь совершенно в не знакомом, каком-то чуждом для меня месте. Но вместо того, чтобы посмотреть на небо и по расположению солнышка на небосклоне определить направление к дому развернулся и направился назад, к знакомым овражкам.
Побродив изрядно, я все же вышел на знакомую лесную дорогу, где увидел лежащий на земле почерневший от времени большой ствол липы. Помню еще те времена, когда ее густые цветущие кроны нависали над самой дорогой, распространяя вокруг медовый аромат. Теперь же, стоя в растерянности возле доживающего свой век дерева, не мог сообразить, в какую сторону направиться по лесной дороге - вверх или вниз. Потому что все, что окружало меня, казалось мне чужим и угрюмым. Пошел ниже, но шагов через сто оказался у того места, где дорога, закончив свой путь на возвышенности, спускалась в широкий распадок, от которого до деревни совсем рукой подать.
Приблизившись к спуску, я будто остолбенел: перед моими глазами возникла заросшая густым бурьяном болотистая низина, а дальше все было, неясным и не понятным, поэтому развернулся и пошел в обратную сторону. Шагал до тех пор, пока не оказался у развилки двух заросших травой дорог. Одна уперлась в марь, а вторая сворачивала влево, уходя куда-то вниз по склону. Не зная, куда они меня заведут, снова повернул назад…
…Вот и поваленная, знакомая с давних пор, липа - стало легче на душе. Присесть бы да подумать над странной ситуацией, но ноги сами повели меня в березняк, где собирал грибы, а затем опять к развилке дорог… В конец измотанный и встревоженный блужданием по лесу я, как по заказу, вышел к приметному почерневшему стволу липы. Присел на ствол отдохнуть, прийти в чувство и поразмыслить о непонятном явлении, окружившем меня. А заодно послушать, не раздастся ли откуда-нибудь рокот трактора или лай деревенской собаки. Ведь много же раз бывал на этих знакомых с юношеских лет сопках, не раз хаживал по этой старой лесовозной дороге, а теперь вот сидел и не знал, где нахожусь и куда идти. Как будто, как говорили в старину, «памороки отбило», то есть рассудок потерял.
Вечерело. С севера подул прохладный ветерок, усиливая и без того мрачное настроение. Я продолжал сидеть, не соображая, что делать дальше. И вдруг в наступивших сумерках, слева от себя, услышал звук заведенной бензопилы. Изрядно обрадовавшись, быстро направился вниз по дороге, по которой час назад уже выходил к заросшему высокой травой распадку. То, что увидел, показалось мне каким-то нереальным чудом: куда-то исчез густой, преграждавший путь бурьян - на его месте, как и прежде, протекал старый знакомый ручей. Преодолев его, уходила в сторону деревни и наезженная дорога. Слева, на сопке, где находилось пасека, продолжала визжать, выведшая меня из леса пила. Теперь я понял, что несколько часов кружил по знакомым местам, совершенно не узнавая их, - словно зачарованный странник.
Дома с полупустой корзинкой я присел на крылечке и стал думать, что же произошло со мной в лесу. Допустим, я ошибочно свернул в один из двух овражков, идущих параллельно лесной дороге. Но дело в том, что любой из них все равно привел бы меня к пути на пасеку. К тому же, ранее я немало исходил по этим местам и нигде не встречал, чтобы в больших оврагах и овражках произрастали камыши, а тем более бурьян.
С тех пор прошло несколько лет, но до сих пор не могу понять, что же случилось тогда с моей памятью и зрением? Может быть, правда, водил меня по лесу его хозяин - леший, оберегая свои грибные угодья? Ведь именно старичком-боровичком назывался этот персонаж в русской народной сказке «Морозко», заставив метаться по дремучей тайге красавца Ивана, с медвежьей головой на плечах…
Виктор Тарасов