самому порой интересно, как может меняться в результате редактирования черновик
Из серии “Рассказы детям о Языке”
Книга 4
“Руский счёт”
Глава 0
Часть 3
“а”
Ещё раз, - частота звучаний “э” и “а” в русском языке потому совпадает, что изначально это был абсолютно один и тот же звук в руском языке. Т.е. одно и то же звучание с одним и тем же у него значением, а именно Сигнал присутствия, которым и был у животных формы Жизни “человек” гласный звук “(ЭА)”. Другое дело, что в разных контекстах Языка (т.е. в разных языках) детализация гласного звука “(ЭА)” происходила уже по разному. И связано это было с разными видами жизнедеятельности, что вели их носители.
Так у Сигнала присутствия в них возникают несколько отличные уже его звучания с несколько отличными у него там значениями. Так в контексте языка будущих англичан возникает звучание “э” (”e” англ.) с его структурой значений, а в контексте языка будущих руских возникает звучание “а” с его структурой значений. А потому звучание “э” (”e” англ.), а потом и возникшее у будущих англичан же на его основе звучание “Э” (”a” англ.), с их значениями, это целиком и полностью, скажем так, английское изобретение. В отличие от руского звучания “а”, - не путать с английским звучанием “a”! - которое вместе со своим значением является целиком и полностью, скажем так, руским изобретением.
Со временем самих этих отличий в виде соответствующих знаний в структурах значений руского “а” и английского “э” становится настолько уже много, что когда будущие руские заимствуют у будущих англичан знания связанные с их звучанием “э” (т.е. с “e” и с “a” - оба написания здесь английские) , то они заимствуют его как самостоятельное звучание со своим у него самостоятельным же значением. Так в языке у руских возникают тогда два разных звучания, - “э” и “а”, - с разными у них в нём значениями. Звучание “а” мы себе уже представляем, осталось нам так розобраться теперь с его значением.
Дело в том, что жизнедеятельность будущих руских предполагала их существование в больших относительно будущих англичан коллективах. А это значит, что в их коллективах тогда постоянно возникали ситуации, когда надо было определять принадлежность того или иного признака, - ситуации практически невозможные в коллективах будущих англичан. По этой причине будущим руским в первую очередь был нужен звук со значением принадлежности, что они и сделали тогда со звучанием “а”.
А именно, они сформировали тогда для него значение [принадлежность “а”]. Знание признака сознания “принадлежность “а” могло взаимодействовать как со знаниями вещественных, так и невещественных признаков действительности. Обозначая таким образом признак, который являлся частью признака, который ему принадлежал “а”, т.е. был его чАстью. Чтобы уже понять, что значит “быть частью”, нам следует прежде “прочитать” значение звучания объединения “часть”.
Значению [часть], как это и следует из конструкции его звучания “часть”, первоначально в руском языке соответствовало звучание “ча”, значение которого “читалось” как [огонь принадлежность “а”]. И лишь с накоплением соответствующих знаний в руском языке его значение было уточнено уже за счёт образования с ним объединения “часть”. Т.е. так - “ча” - назывался тогда тот признак, который имел непосредственную связь с огнём, но сам при этом признаком “огонь” не являлся. Например “куча” - {”ку” “ча} - [(человек) “К” принадлежность “у” огонь принадлежность “а”]. Проще говоря, так - “куча” - называлась тогда группа человеков “К” собравшихся возле костра.
Обращаю внимание! - в соответствие с руским знанием связи “порядок” так называлась именно что группа человеков, а вовсе даже не сам огонь (костёр). Для сравнения значение звучания “часть”, - {”ча” “ст(ь)} - [огонь принадлежность “а” быть с действие признак мужик(ов)]. Здесь называется уже сам огонь (костёр) только посредством которого мужики и могли что-то (какой-то признак) делать.
Объединяет оба эти звучания, - “куча” и “часть”, - одно, - в них обоих, пусть и с разным у них порядком, используется объединение “ча”. А это значит, что речь так в них идёт вовсе даже не о самом признаке “огонь” (”ч”), а только о неком признаке, который ему и принадлежит “а”. В смысле признаки “ку” и “ст(ь)” непосредственно с самим признаком “огонь” (”ч”) не взаимодействуют, а взаимодействуют они с ним посредственно его признака “ча”, который и принадлежит “а” признаку “огонь” (”ч”).
Таким образом в случае “куча” этим признаком “ча” является место возле огня, где эти человеки и собрались. А в случае “часть” этим признаком “ча” является свет/тепло. от огня, только с помощью которых, получается, часть этих мужиков у костра могла вообще что-то делать. Принадлежность “а” же здесь говорит, что и признак “ку”, и признак “ст(ь)” вполне при этом могут существовать уже самостоятельно, т.е. и не обязательно с “ч” (в смысле без огня/костра). Подтверждением тому различные объединения, что с ними сегодня есть в русском языке, и где даже близко нет уже “ч” со значением [огонь], - “куда”, “куст”, “куль”, ”коль”, “Куад” (это из Древнего языка), и т.д. И, - “сто”, “стой”, “стол”, “стоп”, “стон”, “стук”, и т.д.
Ещё раз, - да, безусловно, звучание “а” с его значением [принадлежность “а”] помогало формировать в руском языке звучания признаков, которые сами являлись частью других уже признаков. Проблема была в том, что значение [принадлежность “а”] само по себе было уже многозначно (т.е. в нём как в структуре значений содержалось достаточно много знаний). А это значит, что для определения значений звучаний образованных с помощью звучания “а” с этим его значением [принадлежность “а”] одних только знаний Языка было совсем ещё недостаточно, на то необходимы были в том числе и знания Действительности.
Проще говоря, для того, чтобы понять, что значит признак “коза” (”куз(ь)а”), например, его прежде надо было увидеть. Потому как из “прочтения” значения звучания “коз” понять ничего невозможно. Чтобы тем более понять значение его принадлежности “а”, т.е. “коза”, - “коз” - “косс” - {”к” (о) “сс”} - [(человек) “К” объединение быть с соль]. Потому как много чего могло уже быть у человека “К”, когда он был в объединение с солью. В смысле был на том самом месте, где эта соль находилась, т.е. на Урале, берегу Камы, где эта соль и была.
Но стоит нам один раз увидеть признак “коза”, чтобы понять, что этим признаком тогда были северные олени, которые вместе (в объединение) с человеками “К” кормились в местах залежей каменной соли в том числе и этой каменной солью тоже. Другое дело, что со временем звучание “коза” распространяется в места, где северных оленей не было, и начинает соответствовать в том числе и другим уже похожим на них животным. При этом, понятно, что о соли, которая когда-то была в их названии, все тогда давно уже позабыли.
Ещё раз, - сам факт присутствия знаний Действительности в знаниях признаков, звучаниями для которых являются объединения образованные с использованием звучания “а” со значением [принадлежность “а”], не делает определение их значений совсем уж так безнадёжным делом, - да, трудным, но вовсе даже так и не безнадёжным. Потому как в тех же знаниях Языка, но связанных с тем же “коз” гораздо уже более посредственно, мы сможем обнаружить много каких знаний, которые помогут в итоге установить нам значение его принадлежности “а”, а именно значение объединения “коза”. И это я ещё не говорю о знаниях Действительности, что у нас уже есть, и которые тем более помогут установить нам значение того же “коза”.
Проще говоря, для того, чтобы знать, почему в руском языке та же берёза называется именно так, а вовсе даже и не “берёз”, вам прежде необходимо будет много чего ещё так узнать.
А теперь несколько слов о месте звучания “а” со значением [принадлежность “а”] в объединениях руского языка. Потому как даже тогда, когда у звучания “а” уже было это его значение в Древнем языке, оно не всегда у него в них было таким, например, - “ад”, “ак”, “асс”, “ар”, “ай”, и т.д. В то время как в руском языке оно употребляется только уже на конце объединений (слов), а это и была ещё одна из причин (ещё одним из знаний связи “порядок”), почему этот язык был так уже руским.
Но прежде одна небольшая деталь, а именно ер. Дело в том, что первым объединением, которое образует английское звучание “э” (”e” англ.) в английском же языке, было “er” со значением [принадлежность мужик(ам)]. В будущем руском языке было уже звучание “р” очень похожее на звучание “r” с таким же как и у него значением. Но у них в языке тогда ещё не было “э” с его значением, чтоб с ним можно было похожее объединение “эр” с похожим у него на значение “er” значением образовать. При том, что само это значение [принадлежность мужик(ов)] ([признак мужик(ов)]) у них в Сознание тоже тогда уже существовало. А это значит, что необходимость задать ему соответствующее звучание, чтоб было оно уже так в их коллективном сознание (языке), у них безусловно уже так была.
Будущие руские тогда пошли несколько по отличному от будущих англичан пути, - они сформировали у себя смягчение (ь), которое собственного звучания само не имело, но изменяло звучания, с которыми оно и использовалось. (Примерно так, как изменяется принадлежность чего-либо, чего мужик забирает (или использует) себе.) Так в будущем руском языке возник тогда ер с его значением [принадлежность мужик(ов)].
Ещё раз, - да там было немного сложнее, и был в том числе ер как (ъ). Но, - во-первых, - я про него ничего абсолютно не знаю, и, - во-вторых, - сам факт отсутствия у меня этого знания (знания ера (ъ)) знанию самого ера (ь) абсолютно так уже не мешает. Более того, он подтверждает, что уже тогда “ъ” был и не особенно нужен.
Из-за особенностей, скажем так, произношения (ь), присутствовать в объединениях он мог теперь только в конце, после согласных звуков. Или в начале, но только уже перед звуками гласными. Так в руском языке сформировались объединения “(ь)о”, “(ь)а”, “(ь)э”, “(ь)ы” и “(ь)у”. Которые сегодня на письме заменяются как написания отдельных звуков, - “ё”, “я”, “е”, “и” и “ю”.
Ещё раз, - всё было гораздо уже так сложнее, а потому и гораздо так уже интереснее. Одновременно с этими объединениями гласных звуков с (ь) в будущем руском языке тогда формируется в том числе звучание “й” с его значением [всё у всего]. Другое дело, что тема этой Части, - “а”, - совсем даже и не об этом. А если я и упоминаю в ней про (ь) и “й”, значения и звучания которых формировались в руском языке одновременно со звучанием “а”, то только затем, чтоб вы лучше себе представляли само его значение. Более же подробно обо всём этом я рассказываю уже в Книге 4 “Руский язык”.
Но вернёмся так уже к “а”, - изначально, по сути, его звучание было звучанием Сигнала присутствия. А это значит, что уже тогда в его структуре значений помимо знания “один” были уже знания места, откуда Сигнал присутствия издавался, и знание самого того признака действительности, который этот Сигнал присутствия и издавал. Таким образом уже тогда звучание “а” как минимум имело значение [принадлежность (место/признак действительности) ].
А так как (ь) тоже со значением [принадлежность (мужик(ов)] могло использоваться только в конце объединений, то, похоже, именно по аналогии с ним звучание “а” со значением [принадлежность (место/признак действительности) ] в руском языке стало использоваться тоже в конце объединений. Так оно значило уже признак признака, звучанию которого так, - в конце, - и принадлежало.
Например, - “собака”. Образовано оно как {”собак”}”а” - {”соб” “ак”}”а” - {{”с” (о) “б”} {”а” “к”}}”а”. Напоминаю, звучанию “б” соответствовало тогда значение [человек], ну или то (тот признак действительности), что человеком безусловно уже так считалось. Потому значение объединения “соб” “читалось” как [быть с (в объединении) человеком]. Отсюда известные и сегодня его производные, - “особа”, “собственность”, “пособник”, и т.д.
В объединение “ак” звучание “а” используется ещё в соответствии с правилами Древнего языка, а потому присутствует в его начале. Но тоже уже в значение [принадлежность], но только уже множеству. А потому полным его значением является так [принадлежность (множеству)]. И служило оно такое для выделения элемента из его множества в Языке. Таким образом “собак” был одним из возможных элементов (признаков), что были уже в множестве “соб”. Значение же “соб” следует из знаний Языка, в смысле оно у него “читается”, т.е. соответствует именно тому значению, что и следует из его “прочтения”.
Второй раз используется звучание “а” уже в конце объединения “собака”, и значением его там является [принадлежность (место/признак действительности)]. И относится оно такое уже ко всему объединению “собак”. Так вот, “собака”, получается, была названием признака, который сам принадлежал признаку “собак”. А чтобы (осо)знать, каким именно был этот признак, одних только знаний Языка было совсем уже недостаточно, - необходимы были в том числе и знания Действительности. Проще говоря, для того, чтобы знать, что представляет собой (признак) “собака” на самом деле ( т.е. в Действительности), её прежде необходимо было как минимум один раз увидеть.
Или другой пример, - “тишина” - “т(ь)ыш(ь)ына” - {”т(ь)ыш” “(ь)ын”}”а” - {{”т” “(ь)ыш”} “(ь)ын”}”а” - [(признаку) {{делать много “ш”} (у) много один} принадлежность “а” (признак)]. Где звучание “ш” значило ситуацию, когда человек своими ушами ничего кроме слабых звучаний уже не воспринимал. Таким образом признак “тишина” посредством звучания “а” в конце соответствующего ему звучания “т(ь)ыш(ь)ын” с этим его значением принадлежал, получается, самой уже этой ситуации (как признаку сознания).
Но это именно что знание “принадлежность” из структуры значений звучания “а” использовалось тогда, когда оно было в конце объединений. А вот сама возможность выбора, а она у него, точнее у его значения, безусловно уже так была, - в структуре его значений присутствует знание “место/признак действительности”, которое само по себе уже предполагало выбор, а значит содержало так знание “возможность выбора”, - использовалось тогда, когда звучание “а” было в начале объединения или сочетания.
А Древнего языка потому, что со временем в этом его значение [возможность выбора] звучание “а” в руском языке начинает использоваться исключительно только в составе сочетаний, т.е. уже отдельно. Т.е. оно становится так в нём уже предлогом “а”.
Ещё раз, - таким образом все слова в руском языке начинающиеся с “а”, если они не являются словами Древнего языка или их производными, являются в русском языке заимствованными (знаниями).