Измена. Как часто в последнее время мы стали слышать (да и сами произносить) это неуютное слово. Прежде все «измены» крутились вокруг да около взаимоотношений мужчин и женщин. Нынче же наше понимание измены раздулось важным мыльным пузырем и приобрело государственные и даже национальные масштабы.
Попробуем разобраться в терминологии. Каждому понятно, что в основе семантики слова «измена» лежит корень -мен-, означающий некую метаморфозу, переход из одного качества (количества, свойства, формы) в другое.
Кстати, в отличие от языка украинского. В украинском слово «зрада» попросту калькирует польское слово «zdradzi;». А поляки, в свою очередь, уже века с тринадцатого находились под внешним управлением католической церкви, представленной в Речи Посполитой и Прибалтике практически самостоятельной геополитической силой – Тевтонским орденом. В польском языке огромное количество заимствований из романо-германских языков, в том числе, и упомянутое «zdradzi;», которое, по сути, представляет собой кальку с немецкого «verraten», где префикс ver- указывает на неправильность действия (как и украинский префикс з-), а «raten» означает «советовать, рекомендовать» (как и украинский глагол «радити»), то есть префикс + глагол приобретают значение «давать плохие советы» или же «раскрывать секреты».
В языке русском этимология иная, вся лексическая подоплека танцует, как уже было сказано, от корня -мен-, что в сумме с префиксом из- в значении «превращение, вычленение» дают совокупное значение: «метаморфоза», «превращение».
Человек постоянно изменяет («превращает») мир вокруг себя: меняет рабочие места, строит дома, рожает и воспитывает детей, пишет книги, стругает табуретки, женится, разводится – несть числа тем переменам. Но мы-то, как слышим слово «измена», получаем иной, мутный осадок на душе. Поскольку речь идет не об измене (изменении) мира внешнего, а о неких внутренних переменах.
В человеке тоже постоянно происходят перемены, превращения. Мы растем, умнеем или глупеем, заболеваем или выздоравливаем, качаем мышцы или становимся дряблыми, толстеем или худеем, обретаем новые навыки или теряем старые. Но все это тоже не измена, вернее, не та измена, о которой речь.
Есть три сущностных фактора, которые формируют человека, делают единицу отличной от множества и одновременно делают часть сопричастной целому, «становят» человека тем, кто он есть. Эти три фактора: кровь, почва и язык. Только перемену в этих трех фундаментальных аспектах и можно по праву называть изменой. Изменой себе самому, а только такая измена и есть истинной, потому что слово это применимо только к метаморфозе самой сути, естества. Все прочее – так, шелуха, пена дней.
Изменяет человек, который:
1. Отрекся от своих родителей, от своей национальности, от расы. От своего рода. От своей крови. Если ты рожден белокожим, ты не можешь стать чернокожим (и наоборот). Если ты рожден англосаксом, ты не можешь по щелчку пальцев стать китайцем или славянином (и наоборот). Почему? Да потому что это – измена.
2. Отрекся от своей почвы. От малой родины. От того края земного, где он появился на свет. Если ты по каким-либо причинам – в погоне за деньгами, спасая жизнь свою, по политическим несостыковкам – бросаешь край родимый НАВСЕГДА, то будь уверен: это ничто иное, как – измена.
3. Отрекся от своего языка. Сменил тот язык, на котором тебе пели колыбельные, рассказывали сказки и читали первые книги на другой, более удобный, «злободневный», «правильный». Если ты говоришь на чужом языке– это хорошо, это уровень знаний, это коммуникации, это расширение кругозора. Если ты не говоришь на своем или пытаешься чужой сделать своим, то не сомневайся: это – измена.
С людьми, предавшими кровь, почву или язык, мрачно, неопрятно, муторно. Даже если они кажутся веселыми, счастливыми, жизнерадостными. Брызжущая во все стороны радость эта становится ядом, отравляющим воздух. Пропустить таких в круг ближайшего общения – значит, вступить во что-то тошнотворное, навредить самому себе, навлечь на себя беды многие и со временем самому стать изменником, ибо липкая нечисть эта въедается в твою кожу, в твои мысли, в твою кровь. И не будет спасения, нет потом пути наверх из этого колодца человекопадения. Это как сменить пол или попробовать наркотик.
Вот почему слово «измена» мнится нам таким неуютным, оставляет такой маркий осадок на душе. Какие бы поверхностные смыслы мы для себя ни актуализировали, истинная измена подразумевает не обычную лепку бытового счастья из пластилина будней, истинная измена – это метаморфоза крови, почвы, языка, то есть перемена того, что нельзя менять ни при каких обстоятельствах.