Хочу обнародовать малоизвестный факт из жизни писателя Фёдора Дмитриевича Крюкова (1870 –1920). Оказывается, он встречался и беседовал с генералом Антоном Ивановичем Деникиным (1872 – 1947). Это следует из воспоминаний Прохора Ивановича Шкуратова (1889 – 1973) о своём земляке писателе.
В РГБ (Ф. 838_20_9) обнаружились воспоминания П.Шкуратова (без окончания, ровно на 100 страницах), видимо, написанные параллельно с подготовкой аналогичных «мемуаров» для журналиста Виталия Матвеевича Проскурина (он тоже родом из Глазуновской станицы), который собирал материалы о Ф.Крюкове. Там Шкуратов называет свой возраст — 74 года, а значит, можно датировать эти записи 1963 годом.
На стр. 64 Шкуратов передает слова, сказанные ему Крюковым (вся орфография сохранена):
«— Кажется, я один там “в верхах” не научился играть “в клетки”, может быть потому, что я — “шпак”. Деникин был в Новочеркасске, и я сам брал у него интервью. Принял меня в каком-то стареньком халате, за чаем, один, и на столе стоит большой глобус. Простенькое лицо, седенькая бородка клинушком, очень красивые, пухлые, белые, женские руки. Ну, как говорят у нас, “истованный” директор гимназии Антон Иванович. У меня были подготовлены вопросы, и я было вынул блокнот. А он замахал руками:
— Давайте лучше просто поговорим! Вы ведь учитель, а я всю жизнь мечтал быть учителем, а вот в третий раз – главнокомандующий.
Поговорили с ним просто, по-интеллигентски, по-русски, со старинным шумом — обо ВСЕМ, но ушел я от него с тяжелым чувством: он тоже “играет в клетки”…».
Что можно вынести из этой записи, какие сделать предположения? Если Крюков пришёл брать интервью у главкома Деникина, то это могло произойти уже после того, как Фёдор Дмитриевич возглавил правительственную газету «Донские Ведомости», издававшуюся в Новочеркасске. Напомню, что главным редактором он стал 31 марта 1919 г.
Скорее всего, их беседа произошла в апреле того года. Деникин был дома один. Очевидно, его жена Ксения Васильевна (1892 – 1973) находилась в это время в Екатеринодаре с новорождённой дочерью — Марина Антоновна Деникина (1919 – 2005) родилась 20 февраля (по новому стилю).
Как видим, Деникин был хорошо осведомлён о Крюкове, знал о его учительском прошлом.
Судя по всему, Крюковым планировалось взять интервью с последующей публикацией в «Донских Ведомостях». Но, как мы знаем, ничего подобного в газете не появилось. Значит, Деникин о себе мало что рассказывал, и разговор проходил «обо ВСЕМ». Понятно, что в газетную статью такую беседу не поместить…, но, очевидно, некоторые её моменты были использованы Крюковым в «Тихом Доне». Полагаю, беседовали они не один час…, и за это время Деникин рассказал немало. А память у него была хорошая (вероятно, многое записывал сразу вслед за событиями), ибо в дальнейшем мемуарист из него получился замечательный — наиболее известен его многотомник «Очерки русской смуты», изданный в Европе в 1921-26 годах.
Многие до сих пор так и не поняли, что, кроме всего прочего, «Тихий Дон» уникален ещё и тем, что в нём немало мест, где записаны воспоминания очевидцев. Досадно только, что Шолохов и редакторы грубо вмешивались правками и купюрами в эти ценные свидетельства. Плагиатор нещадно кромсал крюковский текст.
В самый канун 1938 года к Шолохову в гости в Вёшенскую приезжал спецкор «Известий», ТАСС — Исаак Борисович Экслер:
« — План романа, задуманного двенадцать лет назад, в процессе работы менялся?
— Только детали, частности. Устранялись лишние, эпизодические лица. Приходилось кое в чем теснить себя. Посторонний эпизод, случайная глава – со всем этим пришлось в процессе работы РАСПРОСТИТЬСЯ…» (статья «В гостях у Шолохова», газета «Известия», 31 декабря 1937).
То, что Шолохов выбрасывал из протографа Крюкова не только отдельные эпизоды, но и целые главы (по сути, воровал у читателя), я даже не сомневаюсь. Вот диалог из той же статьи Экслера:
«— Сколько листов «Тихого Дона» вы написали и сколько опубликовали?
— «Тихий Дон» имеет около 90 листов*. Всего же мною написано около 100 печатных листов. Листов десять пришлось УДАЛИТЬ».
*Шолохов имеет ввиду «авторский лист» — 40000 печатных знаков (около 22-23 машинописных страниц).
Взять хотя бы присутствие в романе Лавра Корнилова — многие эпизоды с участием генерала скрупулёзно выписаны, а его гибель обойдена стороной. Не поверю, что так было и у настоящего автора. Замечу, что и другие исследователи «Тихого Дона» находили следы шолоховского изъятия текста.
Крюков записывал за многими очевидцами событий. Сейчас мной готовится работа, в которой делается попытка вычислить хотя бы несколько таких «информаторов» писателя. В романе есть ряд эпизодов, о которых можно узнать только из уст самих участников. К таким моментам относится беседа тет-а-тет двух генералов — Лавра Корнилова и Ивана Романовского в могилёвской Ставке 29 августа 1917 года (ими обсуждается неудача генерала Крымова, посланного «наводить порядок» в столицу — так называемый «корниловский мятеж»). Этот довольно продолжительный разговор во всех подробностях описан в начале XVI главы 4-й части «Тихого Дона».
Но оба генерала не оставили об этой беседе никаких письменных «свидетельств». Корнилов погиб 31 марта 1918 (в годовщину его гибели Крюков стал главным редактором), а Романовского застрелили в Константинополе 5 апреля (по нов. ст.) 1920 года. Так что Михаил Александрович Шолохов никак не мог «интервьюировать» кого-либо из них, он в то время ещё «не вырос из детских штанишек» (весной 1918 так и не закончил 3-й класс гимназии г. Богучара Воронежской губернии).
А вот от кого всё это узнал Крюков? Если исключить самих этих генералов, то, наверняка, от кого-то из их близких друзей. Но от кого? Ответ находится на прилагаемом снимке. И это вовсе не генерал Деникин…
Пока раскрывать все карты не буду. Подробности моих исследований будут изложены в готовящейся работе.
Скажу немного о самом снимке. Сегодня ему исполняется ровно 104 года. Это довольно известная фотография, в сети она имеет большое хождение. Здесь «Быховские сидельцы» 20 ноября 1919 отмечают двухлетнюю годовщину своего освобождения в кругу текинцев, которые обеспечивали их безопасность в период заточения осенью 1917 в тюрьме Старого Быхова. Сидят слева направо: С.Ряснянский, И.Романовский, А.Деникин, Е.Эльснер, Ю.Плющевский–Плющик.
Несмотря на распространённость этого снимка, мне нигде не удалось увидеть в «цифровом виде» список стоящих офицеров Текинского конвоя. Поэтому, пользуясь «оказией», ради исторической справедливости назову и их (может кому-то понадобится). Стоят слева направо: Крапоткин, Будилович, Гришин, Эргард, Сеоев, Толстов, Арон, Бек-Узаров.
20 ноября 2023 г.