ГЛАВА 22.
Раздался удар колокола, и появились огни, сообщающие, что в тумане движется большой транспортник. Глафира, звеня в ответ колокольчиком, вытащила из-под скамьи шпагу и пистолет. Шпагу она оставила себе, а пистолет отдала Нике.
Женщины стали пристально всматриваться, пытаясь понять, кто к ним приближается. Они давно ждали встречи с проходящим кораблем, но боялись, что она будет опасной. Их могли, отняв груз, пустить ко дну. Но без обращения за помощью починить лодку было невозможно, и, когда транспортник подошел ближе, Глафира принялась просить о ней громким криком.
Сверху упала кошка, затем еще одна, и лодку подтянули к борту барка. То, что он перевозит скот, догадаться не составляло труда: воняло навозом, и слышалось частое мычание. Однако скотовоз имел на вооружении несколько пушек, что заставляло относиться к его команде с осторожностью. Похоже, при случае она не брезговала пиратством.
На мысль о морских разбойниках наводил и капитан корабля, неприятный мужчина неопределенного возраста с синим (от татуировок) лицом. Рядом с ним стояли такие же, как и он, матросы, чей внешний вид не вызвал расположения. Капитан пыхнул трубкой и крикнул вниз:
– Ей, в «тазике»! Кто будете?
– Я Глафира, трактирщица с «пальца».
– С какого? В океане «пальцев» больше, чем звезд на небе!
– Того, что с маяком, к югу от Белого.
– А, знаю. – Сказал капитан, и после раздумья спросил. – А в бочках что, вино?
– Коньяк тоже есть. – Ответила Глафира.
Команда сглотнула слюну, а Ника с изумлением посмотрела на диаконису. Она что, с ума сошла? Да эта публика за стакан спиртного любому глотку перережет, и даже глазом не моргнет!
Но Глафира знала, что говорить, потому что об этом подумал и капитан. Он дал команде возможность «выпустить пар» в кабаках Белого, и теперь ему совсем не «улыбалось», чтобы его матросы опять начали пить. Если он поднимет бочки на борт, это будет диверсией против самого себя. Капитан выпустил облако дыма, посмотрел, как оно рассеивается по ветру, и опять перевел взгляд на лодку:
– А подруга твоя кто?
– Я царица Ника. – С гордостью произнесла девушка, надеясь, что собеседник примет в расчет ее звание, и проявит должное уважение. Однако он и его команда разразилась таким хохотом, словно ничего смешнее давно не слышала.
– Развелось же вас, цариц Ник! – Сказал, посмеиваясь, капитан. Он повернулся к невидимой из лодки части палубы, и позвал, – ваше величество, подойдите сюда, пожалуйста!
Ника не поняла, кого он зовет, пока к борту не подошла, и не встала рядом с капитаном девушка одного с ней возраста, с тщательно уложенной прической и красивым, но развратным личиком. Об образе жизни красавицы можно было не гадать. Девица откусила от большого сочного яблока, и, жуя, спросила:
– Кто тут претендует на мою «корону»? Эта сифиличка, что ль? Фу!
Девушка бросила в Нику надкусанное яблоко и ушла. Вместе с ней исчезла и большая часть команды. Глафира никого не заинтересовала, а общее мнение о Нике «красавица» уже выразила.
Видимо, Нику обидно обозвали из-за повязки на носу. Ведь ни для кого не являлось секретом, что нос при сифилисе проваливается. Из чего следовало, что пленить женщин в лодке, чтобы использовать их для определенного рода «удовольствий», не имело смысла. Капитан пыхнул трубкой, и нехотя спросил:
– Так чем, по-вашему, я могу помочь?
– Продайте мне бухту веревки, материал для паруса, и хорошей доски, чтобы починить руль. – Сказала Глафира. Она сняла с пояса кошелек, и открыла его. На ее ладони блеснуло несколько серебряных монет.
– А что мне мешает спустить вниз матросов, и отобрать у вас деньги? – Спросил капитан.
– Мы будем сопротивляться. Монеты я выброшу в море, а матросов убью. Пусть всего одного, но убью. Как на смерть товарища посмотрит команда? Хватит ли моей старой лодки в качестве добычи, чтобы заткнуть им рты?
Глафира тверже сжала рукоять шпаги, а Ника взвела курок пистолета. Женщины не собирались праздновать труса, и это производило определенное впечатление.
– Да я сейчас разнесу вас на куски из пушки! – зло воскликнул капитан.
– Будь ты пиратом, ты бы уже это сделал. Пираты живут ради убийства, оно им доставляет радость. Но ты купец, а для купца сделка – это все. Разнесешь нас, а потом будешь жалеть об упущенной выгоде. К тому же, выстрел из пушки, занятие дорогое. Будут прямые убытки! Разве тебе это надо? – Спросила Глафира.
Капитан вздохнул, вытащил изо рта трубку, и мундштуком разгладил усы. В словах Глафиры присутствовала железная логика, с которой невозможно не согласится.
– Я тебе спущу несколько пустых бутылок, налей в них «сверх» оплаты коньяку. И считай, договорились! Боцман все нужное подаст! – Нехотя сказал капитан. Он хлопнул по плечу матроса справа, и неторопливо ушел с остатками команды.
Капитан выглядел расстроенным: в пустом море ему попалась целая лодка добра, которое он не смог «прибрать к рукам». А так же две фактически беззащитные женщины, которых он никак не мог «использовать». Такая неэффективность, всегда огорчительна для морских капитанов.