Помёткин сошёл с Ебической силы и потрепал лошадь по харе. Та только хрюкнула. Знамо – гусь свинье не товарищ. Помёткин огляделся. Перед ним тихо, как покойник, лежал Червиград. Весь народ кудай-то делся – остались несколько несмышлённых по малости лет ребятишек да последние, которые скоро будут первыми. Так учит Великий Усопший, который всё постиг и вследствие последних трагических событий стал недосигаем. Помёткин погладил Ебическую силу по гриве и произнёс:
-И я тут был, дрочил на Клару Целкин, глупый ***.
Он оставил лошадь на поросшем сорняками поле и двинул наугад в Червиград.
Перед самым концом ему хотелось всё ж глянуть на любимую деву в гробу. Быть может в последний раз.
Ступая по обезлюдевшему Червиграду, он постигал тайный смысл происходящего. Дома стояли брошенные. Даже собак и кошек не видать. Обыватели, очевидно, непереносимо погрузившись в суть последних дней, покинули проклятое место и подались искать где вольготней помереть. Но смерть преследовала всех повсюду и разила на ходу. Тут и там валялись непогребённые тела, отягчённые всяким барахлом. Некоторые трупы лопнули от натужной жары и кишели червями. Помёткин плюнул и свистнул так, что сам удивился, каким звонким эхом раздался по пустым улицам его свист. И тут же, как из-под земли, появились и, ковыляя, направились к Помёткину несколько отощавших и почерневших от голода товарищей. Они были так преданы месту прибывания, что не промышляли больше никуда отлучаться от гиблого Червиграда. «Умрём здесь как один, а отсюда не двинем», договорились они перед самым концом.