ПРОКЛЯТЬЕ СТАРОЙ КОКОРИХИ.
Часть 58
Кокорин достаточно быстро втянулся в новую работу. Сибирская кедровая тайга, величественная и бескрайняя поразила его своей, какой-то, первобытной красотой.
Город Нижневартовск, пока еще, не очень походил на те города, где доводилось бывать Александру.
Но он сам, своими руками, строил этот город, расчищая бульдозером участки леса, под застройку новых домов.
Первая зарплата, Сашу приятно удивила. Часть денег, он тут же, отправил родителям. В почтовом переводе, Саша написал, что деньги шлет для Тани.
По совету товарища по общежитию, Саша впервые в жизни завел сберегательную книжку.
Часть зарплаты Саша стал уносить в Сберкассу, надеясь накопить к отпуску, денег на достойные подарки родителям и сестренке.
Мать сообщила ему в письме, что сестра его, кажется, наконец, образумилась. Она нашла в себе силы бросить своего «научного руководителя» и возвратиться к подругам в общежитие.
Конечно, Таня едва ли теперь, сможет заниматься научной деятельностью. У «Юрика были слишком большие связи в научных кругах.
И он, конечно, сделает все, чтобы отомстить девушке, указавшей ему на дверь, Но, зато, Татьяна сможет стать хорошим, практикующим врачом. А это, по мнению Нины Николаевны, куда лучше, чем писать научные статьи для умных журналов.
Читая мамино письмо, Саша искренне порадовался за сестренку. Если у него не получилось счастья с любимой девушкой, то хотя бы, возможно, Таня найдет свое настоящее счастье.
А он, ее старший брат, сделает все для того, чтобы его сестра, доучилась без материальных проблем.
От Маши, по - прежнему, не было ни строчки. Хотя, Саша написал ей сразу же, как выяснил свой новый адрес. Видимо, девушка, действительно, разлюбила его.
Чтобы как-то развеять тоску, временами охватывающую Сашу, он решил завести роман с новой девушкой.
Но из этой затеи, у парня ничего не вышло.
Женщин, в строящемся городе нефтяного края, было в разы меньше, чем мужчин. Большинство из них, были замужем. А на каждую свободную даму, приходилось по три кавалера.
Честно говоря, Кокорин ни сколько не расстроился из-за того, что за год работы на новом месте, так и не смог найти ту, что завладела бы его сердцем. Которая всерьез, смогла бы занять в нем то место, что пока еще, прочно принадлежало Марии Долговой.
Через год, получив в организации, где он работал, очередной отпуск, Саша отправился в родные края. В летнее время, выбраться из приобского севера, можно было только двумя путями. На теплоходе вверх по Оби, или самолетом. Причем, с небольшого пока, летного поля аэропорта, на «Большую Землю» летали только маленькие, тихоходные «Ан-2».
Отпуск у Кокорина был достаточно длинным. Север радовал людей не только хорошими заработками, но и многими, другими льготами.
Такими, как более длительные отпуска, путевки на лучшие курорты страны, улучшенное товароснабжение. Достаточно быстрые предоставления квартир в личное пользование и многое другое.
Устраиваться на работу, Саша прилетел сюда на самолете.
К родителям в отпуск, он решил «прокатиться» на двухпалубном, прекрасно оформленном пароходе «Патрис Лумумба».
Билеты, даже самые дорогие, стоили сущие копейки, сравнительно с той суммой отпускных, что получил Кокорин. И Саша решил «шикануть». Он приобрел для себя один из немногих билетов в одиночную каюту.
Сообщать родным о своем приезде, Саша не стал. Хотелось сделать сюрприз своим близким. Главное, что он не забыл о подарках для всех членов семьи.
Кроме небольшого чемоданчика с личными вещами, Саша упаковал рюкзак с дарами Севера. Банка моченой клюквы, прошлогодние , прокаленные кедровые орехи, двух килограммовый вяленый муксун, нашли свое место в его необъемном рюкзаке. Кроме того, Саша раздобыл у охотников, пару драгоценных собольих шкурок на шапку для Тани. Для мамы, он приобрел у ханты искусно расшитые национальным орнаментом, унты. У них же, он приобрел красивую, отлично выделанную шкурку лисы огневки.
В глубине души, Саша надеялся подарить ее своей Маришке.
Скопленных за год денег, хватило на все. И Саша от души, мысленно поблагодарил товарища по комнате за совет со Сберкассой.
Саша легко относился к деньгам. И конечно бы, никогда не смог скопить необходимую для подарков сумму, если бы не воспользовался подсказкой практичного товарища.
Четырехдневное путешествие по полноводной сибирской реке, оставило в сердце парня, самые приятные впечатления.
Мысли о возможной, скорой встрече с Машей, были не только тревожными, но и радостными.
Прекрасная летняя погода и открывающиеся Обские окрестности, гнали все прошлые переживания.
Недоразумения и непонимания между ним и любимой девушкой, показались вдруг, нелепыми и не серьезными. И сама мысль о том, что Маша его разлюбила, так же, показалась Кокорину, абсурдной.
Та Маша, которую он знал с детства и которую любил, не могла быть такой ветреной. «Сегодня полюбила, завтра разлюбила». Не такая она, его Маришка. И не таков он, не на столько, сильна его вина перед девушкой, чтобы она могла его разлюбить.
С такими светлыми, позитивными мыслями, Кокорин прибыл в родное село.
Ивняки встретили его ярким солнцем и приветливыми лицами односельчан.
Саша не торопливо шел по улицам, с достоинством кланяясь встречным. Он охотно отвечал на расспросы, задерживаясь, чтобы поговорить с людьми, хотя сердце его летело впереди него, торопясь поскорее обнять родителей.
Нина Николаевна, не смотря на приличный возраст, все еще работала в Детском Саду.
Пока ее сын, не торопливо продвигался к дому, кто-то из односельчан, успел сообщить ей приятную новость.
Попросив нянечку присмотреть за «ее» детишками,
Нина бросилась к дому.
Они с сыном, повстречались у самых ворот их дома. Увидев Сашку, возмужавшего и такого важного, Нина вскрикнула от радости. Она остановилась и прижав руки к сердцу, сквозь слезы, смотрела, как он приближается к ней.
Её милый мальчик, которого она вырастила с года, наконец-то, приехал со «страшного», как она себе рисовала, севера.
Саша увидев мать, опустил на землю чемодан и шагнув к маме, крепко прижал ее к груди. Сердце в нем зашлось так, что выступили слезы. «Мамочка» прошептал сын, целуя ее поседевшие кудри.
Саша с детства знал, что Нина не родная его мать.
Об этом ему поведали всезнающие одноклассники. Но они с братом, легко пережили тогда, эту новость. Ведь никакой другой мамы они не помнили и не знали. А Нина была для двойняшек, самой настоящей, родной матерью.
Саша узнал потом, что стало с Татьяной Кузякиной, его кровной матерью. Ее фотографии хранились в домашнем альбоме семьи. Но ничего, кроме любопытства, он в детстве не испытывал к той, что родила их на свет. Позже, когда мальчики повзрослели, к любопытству прибавилась жалость. Обыкновенная жалость здорового и живого к рано умершему родственнику.
Но, по – настоящему, Саша любил и чтил одну только мать. И ею была Нина.
В доме их, все оставалось по –прежнему. Разве, что добавилось икон в родительской спальне, куда Саша мимоходом заглянул.
В углу кухни, тоже висела икона Николая Чудотворца. Сколько помнил себя Саша, она всегда была здесь. Из-за этой иконы, они с братом, не раз спорили с отцом, выговаривая ему то, что из-за нее, братьям стыдно пригласить домой друзей .
Но , обычно уступчивый, их папа, так и не согласился снять икону со стены.
В их с Лешей комнате, все так же, стояли кровати, заправленные голубыми покрывалами. Над кроватями висели их школьные, похвальные грамоты за хорошую успеваемость в школе и спортивные достижения.
В прихожей появилась новинка – домашний телефон. Раньше домашние телефоны можно было встретить , только в домах высокого начальства.
Нина позвонила на работу и попросила воспитателя другой группы подменить ее до конца дня. «Сын у меня приехал. Тот, что на Севере работает»,- гордо сообщила она невидимой собеседнице. В голосе матери слышались радость и гордость.
Не смотря на летнюю жару, Нина весь вечер щеголяла в мягких , подаренных сыном, унтиках.
Занимаясь приготовлением праздничного ужина, Нина успела выложить сыну главные семейные новости.
Оказывается его сестра, впервые за четыре года обучения в институте, отправилась с сокурсниками в какое-то благотворительное путешествие.
«По Волге на теплоходе всем коллективом поплыли. В маленьких селах останавливаться будут. И прием медицинский вести. Я хоть и переживаю за дочку, но все равно, рада, что она со всеми поехала. Молю Бога, чтобы из Танечки, хороший врач получился»
Мама затеяла тесто на пироги. А Саша отправился топить баню.
По своей, домашней баньке, парень истосковался не меньше, чем по родителям. Растопив баню, Саша прихватил стоявшую на виду тяпку.
Он с детства любил возиться с огородом, вызывая завистливые похвалы соседок.
Окучить картошку, прополоть сорняки, полить грядки, для Саши было не в тягость
Вот и сейчас, парень с удовольствием махал тяпкой, окучивая зацветающие кусты картофеля.
Нина, выйдя на крыльцо, из-под козырька ладони, посмотрела на работающего сына. Хотела было, позвать его в дом, отведать пирожков с тушеной капустой. Но передумала, решив подождать с работы мужа. Коля должен был прийти с минуты на минуту.
Николаю давно уже сообщили о прибытия Саши. Но с работы он не ушел, пока не принял с полей последнюю лошадь. В совхозе начиналась сенокосная пора.
Дома, прежде, чем обнять сына, Николай с удовольствие осмотрел его крепкую, ладную фигуру.
«Молодцом сынок, - похвалил он Сашку. - На севере, смотрю, еще больше возмужал. Жениться не надумал? Двадцать шесть уж, на подходе. У Лешки дочке год скоро будет».
«Успеет еще, - ревниво откликнулась Нина. – Пусть свободным походит. Жениться не напасть. Женатому бы, не пропасть. Руки мойте да за стол. Или в баню сначала?»
Поздно вечером, хорошо попарившись в бане, отец с сыном, сидя в беседке в ограде дома, мирно беседовали под стопочку хорошего вина.
Нина, накормив своих мужчин вкусным ужином, неохотно оставила их одних. Ей тоже хотелось поговорить с Сашей. Но муж попросил ее позволить поговорить с сыном наедине.
И Нина, поворчав для порядка, ушла в дом.
«Рассказывай, сын, как дела на новом месте, как работа?» - Николай, с любовью смотрел на возмужавшего Сашку. Всем взял его парень. Но вот характером пошел в него. И Николай не очень был этим доволен.
Он помнил, как еще с детства постоянно чего-то боялся, страшно стесняясь своего заикания. Как неуютно и одиноко было ему в школе. И как замирало его сердце, когда бабушка, единственная родная душа, гладя его шершавой рукой по голове, шепотом сыпала проклятия всем , кто смел, хотя бы словом обидеть ее внука.
Николаю не хотелось, чтобы его дети пошли характерами в него.
Лёша удался в напористую Татьяну Кузякину, не только лицом, но и характером. Танюшка дочка, вообще, не понятно в кого пошла. Скорее всего, в бабушку Кокориху.
А вот Саша, в отца, как вылился. И лицом, и добродушным, немного робким нравом.
И эта его порядочность во всех отношениях, его нерешительность и доброта, немного смущали Николая. Он не хотел, чтобы сын повторил его судьбу, какой она была у Николая до встречи с Ниночкой.
Саша увлеченно рассказывал отцу о своей работе на севере, о друзьях и перспективах, что в будущем, мог открыть ему север.
«Но оставаться там насовсем, я не собираюсь, - заключил Саша. – Вот подзаработаю на свадьбу с любимой девушкой, на машину. Танюхе на безбедное обучение, тогда и домой вернусь. В районном поселке дом куплю».
Николай как-то странно посмотрел на сына. Саше показалось, что в глазах отца, мелькнуло сожаление.
«Любимая девушка, - это Маша Долгова?- спросил он.
«Да, отец, только она и никто другой. А недоразумения мы с ней, все разрешим. Завтра же отправлюсь в район к Долговым. С Мишкой повидаться надо. Как, Василиса Кузминишна, кстати? Мама писала, что оживает по не много, бедняжка».
Николай долго молчал, словно не решаясь ответить сыну.
-«Сынок, ты что ни будь, слышал о том, что в молодости я Василису любил? - спросил он тихо. –Думал, что никого, кроме нее, на свете не существует для меня. Я же, дурень, в петлю полез, когда она мне отказала окончательно и бесповоротно. Ан, нет! Твоя родная мама, Таня Кузякина, сумела меня из омута безысходности вытянуть. Вас вот, с Лешкой родила. Но сама пожить не сумела.
Перед Татьяной я немножко виноват. Не чувствовал я к ней особенной любви. А вот Ниночка, мама ваша приемная, для меня дороже всех сокровищ на земле стала. И Васену я позабыл, когда Ниночку встретил.
И ты полюбишь другую девушку. Поверь, сын. Маша не твоя судьба.
- Николай отчаянно замахал руками, увидев возмущенное лицо сына. Предотвращая его попытку что-то возразить, слегка повысил голос.
– Сынок, прежде, чем в черствости меня обвинить, прошу тебя, выслушай меня до конца. Я понимаю, вы, молодые, ни в судьбу, ни в Бога, ни в черта не верите. Я бы, тоже не поверил, если бы, все на себе не испытал. Если бы, от бабкиного проклятья, не гибли дорогие моему сердцу люди».
Николай говорил долго. Подробно рассказывая сыну, обо всех странностях и мистике, что происходила с ним в жизни.
О странных снах, в которых ему постоянно являлась бабушка, Николай, рассказал сыну особенно подробно.
«Понимаешь, Санька, По бабкиному убеждению, Васена стала причиной всех моих неурядиц. Бабка моя, пока не померла, ежедневно , во весь голос, проклинала Васену и весь род ее.
Я, как и ты, естественно, не верил в силу ее злобы. Но, видимо, напрасно.
Ты можешь поверить в то, что гордая, сильная женщина, задумает топиться? Вот и я не думал, что Васена способна на такое. Но, тем не менее, мне довелось спасти ее, когда она решилась на такой шаг.
Потом, у Васены, умер маленький, казалось бы, здоровый ребенок. Потом, едва не убили Михаила. Непонятно и сильно переболел Кузьма. И все это, после моих снов.
. А Танин поступок, как тут объяснить? Сначала она, вроде бы, любила Мишу. Ждала из армии, писала письма. А как Мишка поднялся, отошел от ранения, дочку словно подменили. И перед этим мне бабка снилась.
Вот поэтому, я в Бога уверовал. Хоть и отпел батюшка бабку мою неугомонную, но боюсь я за тебя, сынок. Не будет счастья у тебя с Машей. Не позволит старая колдунья жить вам вместе. Или, что еще хуже, детей ваших изведет».
Саша смотрел на отца, как на умалишенного. Внутри него, закипала непривычная злость.
«Отец, а тебе к психиатру, не стоит ли обратиться? Танька, кстати, по психическим заболеваниям собирается защищать диплом.
Свой доктор без пяти минут».-
Не слушая более, отцовских возражений, Саша ушел в дом. Он решил, что завтра же, отправится на розыски Марии Долговой.
Ночью, лежа в, знакомой с детства, постели родительского дома, Саша долго не мог уснуть.
На кухне монотонно бормотал отец, читая молитвы перед иконой Николая Чудотворца.
Невольно, Саша вспомнил, как метался его отец перед тем, как узнал о смерти Алексея Долгова. Как взволнованно он говорил с его мамой Ниной о каких-то, вновь начавшихся сновидения, сильно пугающих его.
И до этого, Саша слышал иногда , разговоры отца с матерью, о неприятных и непонятных снах его отца.
« Скорей всего, у отца после военной контузии, какие-то, неполадки с психикой. Его, точно надо докторам показать. А если бы вдруг, все сказанное отцом, оказалось правдой, в которую, я разумеется, ни сколько не верю. Но и в этом случае, я никогда не откажусь от своей Маришки. Это было бы трусостью, не достойной мужчины. Тем более, комсомольца».
Выехать в районный поселок, на следующий же день, Саша не сумел. Пожалел мать. Она ради него, взяла отгул на работе. Но через пару дней, он отправился в район на рейсовом автобусе, что с недавних пор, стал курсировать между селами.
Первой, кого Саша встретил в доме Долгова, оказалась Лена. Молодая женщина немного располнела. Но это ничуть не портило ее восточную внешность. Стоя у плиты, Лена пекла блины. Их, воздушно легкая стопка, заметно возвышалась над широким блюдом, стоявшем на столе.
«Сразу видно, что семья большая», - подумал Кокорин, здороваясь с женой своего друга детства.
«Ой, Саша! Неужели это ты?» - Леночка, отложив черпак, сдвинула с плитки сковороду. Подойдя к Саше, с чувством чмокнула его в щеку.
На Сашу пахнуло запахом сдобы и здорового женского тела.
«Счастливая семья, видать у Миши. Если , конечно, не считать несчастий, выпавших на их долю», - пожимая руку Лены, подумал Саша.
На шум их голосов, из комнаты с маленьким ребенком на руках, вышла Василиса Кузминишна.
Саша жадно впился глазами в лицо женщины. Оставшись довольным видом вдовы, он незаметно облегченно выдохнул.
Подруга его матери, хотя и была неимоверно худа, но выглядела куда лучше, чем в день похорон Алексея, когда Кокорину пришлось бежать за ней под ледяным ветром.
Воспоминание о том жутком случае, отдалось в душе сердобольного парня, мимолетной жалостью к Василисе.
-«Здравствуй Саша», - негромко произнесла вдова, прижимая к себе юркого мальчишку примерно, годовалого возраста.
Саша перехватил полный нежности взгляд, которым Василиса одарила своего первого в жизни, внука.
«Здравствуйте, тетка Васена. А это у вас, наверное, Алексей Михайлович на руках?» - Саша знал кое что, о семье друга, из переписки с матерью. Это она сообщила сыну о рождении Алексея младшего, у Миши Долгова.
Написать самому Мише он отчего-то опасался. Боялся прочесть в его ответе, что ни будь неутешительное о своей Машеньке.
Василиса перевела на Сашу свои некогда, удивительно красивые глаза. В них таилась тихая радость.
- «Спасибо, Саша. Лешенька меня снова жить заставил. Как мама? Давно не заглядывала ко мне. Все с детишками водиться? А своих внуков, когда нянчить будет? Ты женат, Саша?»
Саша удивленно взглянул на Василису.
- «Зачем она это сказала? Неужели Василиса не знает об их с Машей, не очень удавшемся романе? Или она, как и отец, против моей любви к ее дочери? Или я по образованию Маше не подхожу?» - Сашка заметно погрустнел.
Он не догадывался о том, что незабываемое, тяжелое горе, постигшее женщину, частично заблокировало ее память.
Не выпуская из рук закапризничавшего внука, Василиса удалилась в свою комнату.
- «Садись к столу, Саша. Блинами накормлю. Миша еще не скоро придет. А У Нины, сегодня последние зачеты в педагогическом. Завтра только, приедет. - Искоса поглядывая на напряженное лицо парня, добавила, чуть понизив голос. – Маша сейчас где-то в Бурятии. Она со студенческим отрядом, уехала, типа, на практику. Ну, в общем, на какую-то, комсомольско – молодежную стройку.
Лена помолчала, ожидая расспросов. Но Саша, потрясенный новостью, молчал, не зная, что ответить.
- «Саша, адреса Маша не оставила. Мы даже не знаем точно, в каком она там, районе».
Отодвинув предложенную тарелку с блинами ,Саша поднялся со стула.
-«Лена, я пройдусь. Загляну вечером, когда Миша с работы придет».
Чтобы «убить» время, Саша забрел в Дом Культуры. Посмотрел какой-то дневной фильм. Покидая кинозал, он едва ли бы смог вспомнить смысл просмотренного фильма. Так далеки и безрадостны были его мысли.
До вечера, Кокорин бродил по районному поселку, без интереса рассматривая вновь построенные дома и прочие объекты. «Мишка многое в строительство вложил. Достойный Долгов из него получился».
Вернувшись в дом товарища, он застал всю оставшуюся семью Долговых, в сборе. Кроме девушек, разумеется.
Миша долго тряс и ощупывал Сашку, будто не виделись они не два года, а целую вечность.
После ужина, оставшись наедине, товарищи от души наговорились, вспоминая свои детские шалости. Рассказывая друг другу о событиях, произошедших за последнее время. Саша, как уехал после похорон Алексея старшего, так больше в родных краях, не появлялся.
О том, что происходило в районе и в семье Долговых, Нина писала мало.
Из рассказов Михаила, Саша узнал много хорошего и грустного.
Китаева Олега Викторовича, убийцу председателя Райисполкома, организатора бандитского сообщества браконьеров, спекулянта и фарцовщика, по совокупности преступлений, приговорили к расстрелу.
Но потом, заменили «вышку» 25 годами строгого режима.
- «А я доволен таким «помилованием», - усмехнулся Михаил.- Расстрел для такого негодяя, это мало. Мне начальник Омского Следственного Отдела поведал о дальнейшей судьбе Китаева.
Его на закрытые, урановые рудники куда-то на север, отправили. Там, самые отпетые преступники содержатся. От силы, пять лет почахнет и сам сдохнет. Но перед этим, хоть какую-то, пользу государству принесет».
Самым горьким, после смерти отца, стала смерть Галины Ивановны. Саша уже знал о ее смерти из письма матери. Галина Ивановна, умерла около года назад, полностью потеряв память. Михаила Алексеевича, деда Миши, увезла к себе в Сургут, его дочь Надежда.
«Я бы взял к себе деда без разговоров. Но тётка, сама видела, что все заботы, на Леночку снова навалятся. Она и так, в работе и заботе день деньской. Тетя Надя сама предложила деда к себе забрать. Недавно письмо получил от тетки. Ничего дед. Шевелится по немного. С правнуками все возится. Как и мама моя, с внуком. Для них, они сейчас самое главное в жизни».
Лена, закончив институт, получила диплом хирурга. Но пока еще, набиралась опыта, ассистируя опытным хирургам.
«Леночка только на полставки работать может. Лешке нашему, еще года нет. И мама слаба, хотя и оправилась немного. Папе памятник хороший поставили. Обком помог. Куржаков расстарался. Шлифованную мраморную плиту, привезли нам с Алтая.
Ну а мне, еще два года, грызть гранит науки предстоит, прежде, чем диплом получу. Сейчас заведую строительным участком. Новый ЗАГС строим. Папа все мечтал до него добраться. Да вот, не успел…» - Мишка нахмурился. Застарелая боль заволокла его взгляд.
Саша тоже молчал. Понимая, как тяжело его другу в этот момент, не торопил Мишу. Хотя очень хотелось услышать, что ни будь о Маше.
Миша откашлялся, словно что-то в горле, мешало продолжать разговор.
- «Нина первый курс педагогического прошла. Молодец сестренка. Точно знает, чего хочет. Ну а про Марию, так вообще, молчу. Учится, как за мир борется. Тоже, цель четкую поставила себе. Хочу, говорит, тепличное хозяйство в районе открыть. Такое, чтобы не только огурцы выращивать. Но и розы с тюльпанами.
Чтобы могли влюбленные своим девушкам, не только ромашки дарить. Но и розы в морозы».
Миша снова замолчал. Видимо, ничего утешительного для Саши, относительно сестры, он не смог сообщить другу.
«Адреса ее не знаешь, того где она сейчас?»- едва ли не шепотом, спросил Саша, с надеждой глядя на погрустневшего Мишу.
«Нет, дружище, не оставила Машка адреса. Она же, недавно уехала».
До конца отпуска, Саша провел в родных Ивняках. Иногда, он звонил Михаилу с единственным вопросом, нет ли письма от Маши.
Письма не было. А отпуск неумолимо катился к завершению. Саша помог отцу заготовить кормов для домашней живности. Наколол на всю зиму дров. И переделал еще множество домашних, привычных и приятных дел.
К концу отпуска, так и не дождавшись никаких вестей о Маше, Кокорин отправился в обратный путь.
Шкурку лисы, предназначенную для любимой девушки, Саша передарил матери. Для Машеньки он припасет еще не одну лису. Только бы не разошлись их пути дороженьки. Только бы не довелось, неведомой Саше прабабке, торжествовать свою победу.