1975 г.
Записав все, что положено, удовлетворенный старый служака, вкрадчивым голосом спросил:
- Где служить хочешь?
Ручкин быстро бросил взгляд влево, вправо и пригнувшись вперед заговорщески тихо спросил:
- Вы коммунист? - отставник поднял глаза и сурово взглянул на призывника, выпрямился на стуле - да.
- А я комсомолец - так же тихо сказал Ручкин - поэтому служить хочу в КГБ!
- Где?!
- В КГБ.
- Таких войск нет. Есть пехота, танки, артиллерия, ну матросы. Ну, еще это - он наморщил лоб - десанты.
- Нет, я только в КГБ - все так же, в полголоса, говорил Ручкин - и лучше за границей.
- Но таких войск нет.
- Тогда в Кремле.
- Там нет таких войск – отставник не знал, что говорить этому парню.
- Все равно хочу в КГБ.
- Туда нельзя – пенсионер, глядя в глаза призывнику, не мог понять, серьезно тот говорит или «валяет дурака».
- Тогда в разведку.
- Зачем тебе туда?
- Я спортсмен. КМС по боксу. Умею стрелять и кидать гранаты. Езжу на любых машинах и мотоциклах, говорю по английски. Могу много выпить - и потупив глаза, добавил - если еще и на халяву. Так что мне нужно служить за границей.
- Почему? - судорожно сглотнул отставник.
- Я там принесу Родине больше пользы!
После двадцатиминутных переговоров, вспотевший отставник, ему таких идиотов еще не попадало, все таки уговорил Ручкина, записаться в погранвойска.
Вытерев пот со лба и поставив в циркуляре последний каракуль, отставник неожиданно спросил:
- Фотографию принес?
Всем призывникам в приказном порядке наказано: принести с собой фотографию матери! Для чего? Военкомовские службисты на обратной стороне фотографии, писали наказ сыну.
Ручкин тоже принес фотографию. Это была фотография какой то артистки, из чемодана хранившегося на чердаке. В шестидесятые годы была мода коллекционировать фотографии артистов. Они продавались во всех киосках.
Тетка Валерия Ручкина, страдала этой болезнью очень сильно. О чем свидетельствовал туго набитый чемодан больших размеров.
Валерка выбрал фотографию, какой то не слишком популярной артистки. Вдруг узнают. Долго рылся в чемодане и достал не слишком мятую и принес с собой в военкомат.
В конце медкомиссии, всем вручали документы и фотографии матерей. На обратной стороне, чья то корявая рука, больше привыкшая к граненому стакану, мужскими полуграмотными каракулями нацарапала:
- Дорогой сынок!
Служи хорошо! Учи устав внутренней службы и слушайся командиров... - дальше Валерка читать не стал. Он изорвал фотографию и бросил ее в мусорную корзину.
После заполнения анкетных данных, призывник получал на руки ворох бумаг и шел по кабинетам, где сидели медики. Первые два кабинета, Ручкин миновал без особых приключений.
В третьем творилось, что то не нормальное. Едва он подошел к дверям и перекинулся со стоящими, парой фраз, открылась дверь и толстая взъерошенная баба, в белом халате, зловеще улыбаясь тонким фальцетом, пригласила заходить.
- Сразу пятеро.
Из кабинета, как ошпаренные, выскочили пять человек. У одного из призывников был страшно унылый вид и красная физиономия. Даже трусы, с наглаженными стрелками, черного цвета, понуро обвисли.
В пустом кабинете, за столом сидела еще одна дама в белом халате. Она писала бумажки.
- Так, документы вон туда на стол - зловещим фальцетом командовала взъерошенная. Только сейчас призывники заметили, что на правой руке врачихи, была одета резиновая перчатка.
- Не врачи, а коновалы - опасливо косясь по сторонам, тихо сказал один из призывников.
- Всем снять трусы и встать лицом к стене - призывники увидели, что врачиха подняла вверх указательный палец правой руки, одетой в резиновую перчатку и залезла им в банку с вазелином.
- Сейчас что то будет - уныло сказал маленький черноволосый парень.
- Не болтать! - казарменным голосом гаркнула, одна из коновалов - всем нагнуться!
Зайдя сзади, она обходила шеренгу молодых людей находящихся в Г-э образной позе. Что то внимательно высматривая, она торжественно несла указательный палец правой руки в резиновой перчатке, обильно смазанный вазелином. Остановившись напротив одного из призывников, изрекла:
- Газеткой то пользуешься?
- Зачем? У меня радио есть.
Пройдя до конца шеренги, она остановилась напротив последнего призывника, маленького черноволосого парня. Тот оглянулся и с ужасом увидел, что врачиха что то внимательно разглядывает у него там сзади.
- Получки не видно? - решил он блеснуть эрудированностью и в следующее мгновение пожалел. Взлохмаченная врачиха, решила привести свой палец в действие и на самом маленьком, опробовала старинный, но простой и надежный способ поиска геморроя.
- А-а-а!
Через минуту, призывники в трусах и с бумажками в руках стояли в коридоре.
- Ну и что, у тебя там нашли? – гоготали парни – получку тебе надо, придурок.
- Да пошли вы… - пострадавший ушел в другой конец коридора.
Последний кабинет был самый большой. Сюда заходили в порядке живой очереди и выстраивались вдоль стены.
А дальше, живая очередь медленно шла по кругу, против часовой стрелки. Вдоль стен слева и справа стояли столы. За столами сидели врачи, в белых халатах и не глядя на призывников, что то писали в циркулярах. Затем перебрасывали бумажки друг другу на стол и призывник обречено переходил к следующему столу.
Около окна стоял большой старинный стол. За ним восседали трое. Две строгие женщины в белых халатах. А посредине толстый военный, в форме с погонами подполковника и огромным шишковатым носом, малиново-багрового цвета, с синими прожилками.
Нос в облике подполковника, занимал места даже больше, чем его погоны со звездами. Нос у военного был как визитная карточка, он с головой выдавал своего хозяина, профессионального военного и хронического алкоголика, по фамилии Заливайко.
Подполковник, сидя в кресле, казалось на происходящее не обращал, ни какого внимание. Он стойко боролся с дремотой и периодически бросал взгляды влево и вправо, на двери и тяжело вздыхал.
Врачи, изредка кого-нибудь заставляли присесть или развести руки в стороны или с закрытыми глазами попасть пальцем в нос.
Последний стол по левой стороне, находился за ширмой, которая слегка отгораживала небольшой уголок. Очередной призывник заходил за ширму, по команде врача снимал трусы, демонстрировал мужское достоинство, поворачивался, нагибался и проходил дальше.
Здесь же, вдоль стены, стояли молодые девчонки, медички-студентки из медицинского училища. У них в руках были папки, с какими то бумажками и после того, как очередной призывник все продемонстрировал, они многозначительно переглядывались и что то отмечали в своих бумажках.
Витька Брусницин, худой невысокий парень, бывший учащийся ГПТУ, получил среди сверстников кличку Конь. Такое необычное прозвище, досталось ему за размеры мужского достоинства.
В спокойном состоянии, его аппарат в длину немного не доставал колена. В боевом положении он имел почти те же габариты, только как подсолнух, тянулся вверх к солнышку.
Подойдя к столу за ширмой, Конь по команде врачихи снял трусы и замер. Не молодую медичку, такой «инструмент» привел в шок. Пару минут, она молчала и во все глаза, смотрела на бесплатное античное приложение призывника. Даже забыв сказать что бы призывник присел и нагнулся, судорожно сглотнув, смогла выдавить «проходите».
Студентки, стоящие вдоль стен молчали и не могли понять. ЭТО настоящее или прикол. Некоторые возможно, впервые увидели такое в натуральном виде и с ужасом взирали на непонятный предмет.
Конь чувствуя повышенное внимание, взял правой рукой свой «инструмент» и размахивая им как вращается пропеллер у самолета, двинулся на студенток.
- Всех вые… (истопчу)!!! - громко взревел он. Практикантки побросали свои бумаги и с визгом кинулись прочь из кабинета.
- Молчать! – мгновенно громоподобно рявкнул, сонно сидевший до сих пор, за председательствующим столом, военный. Еще не поняв в чем дело, он оглушительно заорал:
- Вон отсюда!
Конь мгновенно улетучился из кабинета. А внезапно проснувшийся военный поорал бы еще, но окинув налитыми кровью глазами кабинет и увидев перепуганных женщин в белых халатах, видимо передумал. Он выпустил воздух, который был приготовлен в его легких, для следующей команды и разочарованно скомандовал сам себе:
- А-ат-ставить!
Медкомиссия продолжила свою работу. За ширму зашел очередной призывник, по команде врача снял трусы. Повернулся. Нагнулся. Врач что то записала в бумажках, отдала их молодому человеку. И кивнула головой:
- Следующий.
Призывник оказался застенчивым или непонятливым, а может слегка туповатым. Взяв бумаги в левую руку, а в правую трусы, он так и вышел из-за ширмы.
В таком виде он и застыл около председательствующего стола. Сидящая справа от военного, женщина врач, сурово глядя на молодого человека, громко сказала:
- Положите - и глазами показала место на столе перед военным. Призывник без промедления положил на указанное место перед военным, свои трусы.
- Что-о-о?! – соскочив как ужаленный, военный взревел паровозным гудком - вон отсюда, вон!!! Да где сегодня набрали этих идиотов? Где разводят таких? Вон! Вон!! - и сам выбежал в коридор, следом за испуганным призывником.
Врачи недоуменно притихли и переглядывались. Хлопнув дверью, подполковник рысью направился в соседний кабинет, где его уже давно заждалась очередная порция водки.