ПРОКЛЯТЬЕ СТАРОЙ КОКОРИХИ
Часть 45
Закончилась еще одна, длинная, Сибирская зима. И наступило долгожданное лето. Какой бы она красивой не была, зима Сибири, но основная масса людей предпочитает лето.
Короткое, жаркое, оно сгорает очень быстро. Но успевает подарить людям все то, без чего невозможно обойтись долгими зимними месяцами.
Едва пригрело солнышко и обсохла земля, по всем бескрайним полям страны, закипели весенне полевые работы. Колхозы и совхозы, привычно включились в битву за большой урожай.
Сеяли зерновые, сажали овощные и технические культуры.
Колхозные и домашние стада крупных и мелких травоядных, мыча и блея, рванулись на луга, где едва пробилась сочная травка.
Во всех учебных заведениях СССР закончились занятия Ученики и студенты, получили свои заслуженные каникулы.
Многочисленные студенческие отряды молодых комсомольцев,
, отправились в разные уголки родины, чтобы внести свой вклад в дело освоения целинных земель. В строительство новых дорог и освоение новостроек нефтяных краев.
Домашняя девушка Мария Долгова, не собиралась ехать в неведомую даль. Не работы она боялась, не возможных неудобств и трудностей. Девушка отчаянно скучала по родителям и брату с сестренкой. Кроме того, ее странным образом, отпугивали шумные, студенческие будни. Ей хотелось тишины и покоя. Было в Маше что-то от Тургеневских героинь. Мечтательно созерцательное одиночество ее манило куда больше, чем песни под гитару у ночного костра.
Студентов,(особенно первокурсников), никто насильно не принуждал ехать на работы. Возможно, в других ВУЗах, дело обстояло по другому. Но в Педагогическом, студенты первокурсники, освобождались от любых, летних работ. Старшекурсники отрабатывали трудовую «практику» пионервожатыми в детских лагерях отдыха. И то, не всегда.
Но планы девушки изменились после оглашения преподавателем, списка тех объектов, куда могли поехать студенты на летние работы.
Когда прозвучало «Степногорск», сердце Марии, ухнув, стремительно покатилось куда-то. В тот же день, она подала заявку на зачисление ее в отряд, отправляющийся в целинных совхоз «Степногорский».
Студенческий, сборный отряд, куда попала Мария, оказался совсем небольшим.
Большинство студентов, изъявило желание, поехать на БАМ и другие, ударные стройки Сибири.
Перед отправкой студенческих отрядов по месту их назначений, ребятам предоставили по две недели отдыха.
И Мария отправилась в родной поселок. Дома ее встретили как и следовало ожидать, с радостью. Но родители и брат, целыми днями пропадали на работе. Ниночка находилась в Ивняках у бабушки Матрены и деда Кузи.
Несколько дней, Маша копалась в палисаднике у дома. Рассаживала цветочную рассаду, поливала и полола грядки с овощами. Но вскоре, она заскучала. Предупредив родителей, Маша отправилась в Ивняки.
Вид совсем одряхлевших стариков, ее расстроил. Кузьма с Матреной, сдали настолько заметно, что это кидалось в глаза слишком явно.
Две сестры, Маша и Нина, быстренько привели в порядок дом и подворье деда с бабкой. Вдоволь накупались в речке Матрене. К
Из разговора с матерью, Маша знала, что Алексей Кокорин, женившись недавно на сельской девушке Раисе, укатил вместе с ней в Казахстан , поближе к брату.
Татьяны , закончившей второй курс Мединститута, в Ивняках не было.
Пару вечеров, проходя мимо дома Кокориных, Маша никак не решалась зайти к ним. Но потом, все же, решилась. Под предлогом, разузнать о Тане, Маша вечером, возвращаясь с купания, вошла в дом Николая и Нины Кокориных.
Здесь оставалось все, как в детстве. Когда они, ребятишками, накупавшись до посинения, прибегали к «тете Нине», что ни будь, покушать.
Как в детстве, в доме Кокорина, пахло выпечкой и щами.
На стук двери, из комнаты вышла Нина Николаевна. Все такая же хрупкая, какой Маша помнила ее все свои годы.
Лицо женщины озарилось улыбкой. Едва заметные морщинки, разбежались по лицу Нины, придавая ей еще более приветливый вид.
«Машенька! Вот радость –то. Проходи, милая Прямо к ужину поспела. Николай в стайке. Поросенка кормить пошел. Сейчас на стол накрою.
А ты, девочка моя милая, присаживайся и рассказывай. Я же, тебя уж года два не видела. В прошлом году, Леша говорил, что ты приезжала. Но так и не зашла к нам».- За разговором, Нина быстро накрыла стол.
«Спасибо, теть Нин. Я у бабушки покушаю. А то она обидится. Я про Таню зашла узнать. Где она, как она. Как год закончила? Когда приехать собирается? А то, очень встретиться хотелось бы», - Маша из вежливости, присела на предложенный Ниной стул.
«Таня-то? – Маше показалось, что голос Нины, слегка дрогнул. И пауза слишком затянулась.
«Да ничего, Таня. Нормально все с ней. Второй курс закончила прекрасно. Пишет, что большие надежды на нее преподаватели возлагают. Танюшка у нас талантливая девочка. Учится отлично, надеется на научной работе остаться. Обещала приехать перед началом занятий.
Таких, как Таня, только троих из всего института, на лето в Новосибирский Академгородок, на практику отправили», - Нина Николаевна вздохнула как-то, невесело.
Признаться Маше в том, что ее дочь, двухнедельные каникулы, предоставленные ей до начала практики, провела у друзей на даче, Нина не смогла.
«А как мальчики?», - на этот раз, голос дрогнул у Маши.
«Мальчишки у нас, молодцы! Не хотелось бы, конечно, чтобы в Казахстане остались. Но им жить и им решать. Леша женился зимой. Раечку Самсонову взял. Танечкину одноклассницу. Она в Ивняках у нас, поваром работала. Хорошая девушка. Я ее с садика знаю. Да и ты, ее знать должна. Поди, вместе в детстве, играли».
Голос Нины повеселел, сделался куда живее, чем минуту назад, когда она говорила о Тане.
Уходя от Кокориных, Маша думала о странностях взрослых, давно живущих людей.
О Раечке , поварихе с шестимесячными курсами, Нина Николаевна, говорила с гораздо большим подъёмом, чем о собственной дочери.
Но мать в первую очередь, должна гордиться такой дочерью, как Таня. Будущий доктор, возможно , даже научный работник медицины!
Да о такой дочери, на всех углах кричать надо!
Маша не могла догадываться о той обиде и недоумении, что поселились в сердце Нины.
Не дождавшись дочь на новогодние праздники, Нина сама отправилась в город. Нагруженная деревенскими подарками, она заявилась без предупреждения в комнату общежития, где жила Таня.
Ее прилежная дочка, как и положено отличнице, сидела за столом, обложенная книгами. В первую секунду, Нина не узнала Таню в супермодной девушке затянутой в узенькие брючки. Вместо роскошных, густых локонов, на голове дочки, красовалась коротенькая, ярко красная щетка.
«Таня, ты что сделала с волосами?- ахнула Нина, с настоящим ужасом глядя на дочь.
«Ой, мамочка, только не надо истерик. Я современная девушка. И во всем хочу следовать моде. Все наши девочки из тех, кто современнее, так стригутся».
Таня взяла из рук матери полушубок и сморщив носик, недовольно спросила:
-«Ты пальто драповое одеть не могла? Шуба козлом пахнет на всю комнату. И платок тоже. Нормальные женщины, все ходят в меховых шапках. Или у вас с отцом денег нет? Пацаны работают. Вы с отцом, тоже. А одеваешься, как последняя деревенщина».
Задохнувшись от обиды, Нина произнесла, глядя сквозь слезы на свою, любимую Танечку:
- «Отец меня на станцию, к электричке, на лошадях вез. В пальто холодно. Чем тебе мой полушубок не угодил?. Он совершенно новый. И платок этот, я своими руками связала. Я не мужчина, чтобы в шапке ходить».
«Мама, не надо утрировать. При чем тут мужчина?. Сейчас, большинство женщин, ходят в женских шапках». -Таня распахнула створки шифоньера и протянула матери серую пушистую шапочку. Круглую, как свернувшийся ежик.
-«Вот. Я сэкономила на питание. И купила себе такую. Только полностью еще не рассчиталась. Сто рублей мне надо, мама. Надеюсь, у тебя есть деньги».
«Таня, я неделю назад, посылала тебе 100 рублей. Почти две своих зарплаты», - Нина была обескуражена.
«Мама, зачем вам в вашей деревне деньги нужны?»
-«У Леши свадьба через месяц. Ты ведь не одна у нас» - попробовала Нина, достучаться до сердца дочери.
Но Таня лишь презрительно фыркнула.-
«Лешка с Сашкой, такие же колхозники, как и вы с отцом. Мама, я у вас единственная дочь. И почти первая в институте», - Таня взяла из сумки тоненькую книжечку и бросила на колени матери:
«Посмотри зачетку. Одни пятерки!»
Уезжала Нина от дочери в тот же день, оставив ей все свои деньги, что брала на покупку подарков для будущих молодоженов.
На свадьбу к брату, Таня не приехала. Прислала лишь открытку с тремя строчками поздравления.
Последней каплей в чаше обиды, для матери , оказался новый дочкин бзик. Родители ждали свою дочь отличницу на летние каникулы. Но вместо нее, получили коротенькое письмо записку, в которой Таня сообщала, что остается на каникулы в Новосибирске.
«Сами подумайте, что мне там делать. Нюхать лошадиный навоз и тихо тупеть от деревенской скуки? Я решила остаться на даче у подруги. Ее папа министерский работник. Они на все лето уехали в Германию. А мы с Ольгой остаемся одни. Никто не помешает, совершенствоваться в науке. Библиотека рядом. Театр тоже. Десять минут на электричке и мы в Новосибирске. Вышлите мне, родители, денег на адрес……».
«Как же так? Умная, образованная девочка. Целеустремленная в учебе. И вдруг такое пренебрежение к своим корням, к селу, к людям . А главное, к любящим, заботливым родителям. Что случилось с моей Таней?» - эти невеселые мысли, неотступно точили сердце Нины Кокориной. Она, как могла , обеляла дочь в глазах не только знакомых, но и мужа.
Николай молчал, чтобы не расстраивать жену. Но каждый раз хмурился, когда речь заходила о дочери.
Он, как и жена, не мог найти объяснений поведению Татьяны. Трудолюбивая, неизбалованная сельская девчонка, за два года учебы в городе, изменилась до не узнаваемости.
Прошла еще неделя и Маша отправилась в Омск. С собой она везла целый рюкзак продуктов. Не желая обидеть мать, Маша позволила той упаковать в ее рюкзак выпечку, соления и варения. Нина Кокорина, узнав, куда направляется Таня, тоже уговорила ее, «прихватить для мальчиков, хотя бы по кусочку копченостей». Кроме двух, кусков копченого окорока, Нина втиснула в Машин рюкзак еще и пару литровых банок клубничного варения.
«Баночку Сашеньке и баночку Лешеньке с Раечкой. И сама мальчишек держись, если рядом будете. Они тебя в обиду не дадут» - напутствовали Марию мама с подругой Ниной.
«Я для того туда и еду, чтобы рядом держаться . Но только с Сашей» - усмехнулась про себя Маша.
Отец, отвез Машу к электричке, внес в вагон ее тяжелый рюкзак: -«Держись, дочурка. Не одна едешь, с компанией друзей. Помогут тяжесть таскать. Мама с подругой перестарались чуток. Но ничего, ты у нас девочка сильная. Зато в дороге будет что покушать. И на первых порах, тоже».
На вокзале Омска, Маше действительно, не пришлось самой тягать тяжелый груз. Ее , выходящую их вагона электрички, сразу же увидели сокурсники. Подхватили Машин груз и доставили в вагон поезда, в котором весь отряд отправлялся в целинный поселок, для прохождения своеобразной практики
.
Двое суток в душном, переполненном молодежью вагоне, показались Маше вечностью. Ее, как других ребят, не возбуждал веселый гомон и звуки гитары. Взобравшись на верхнюю полку, поближе к приоткрытому окну, Маша молча смотрела на меняющийся пейзаж за окном вагона. Мысли ее были далеко от вагонной суеты.
.
В себя она пришла лишь, когда на весь вагон вкусно запахло копченым салом.
.- «Ребята, вы с ума сошли? Это мамина подруга своим парням передала. Не мое это! - возмутилась Маша, спускаясь с полки. -
- Выпечки вам мало? Колбасы домашней? То, что мое, ешьте сколько хотите».- Маша уложила в рюкзак, отнятый у сокурсников окорок, и снова влезла на свою полку. - «Ничего, - улыбнулась про себя девушка, - зато рюкзак наполовину легче стал».
К месту назначения, ребята прибыли ближе к вечеру. Они дружной, шумной толпой вывалились на бетонированную площадку станции. Поезд, прогудев на прощание, двинулся дальше.
Маша огляделась. Неподалеку возвышались дома поселка. Кругом, сколько глаз хватало, лежала степь.
К прибывшим подошел молодой казах в полосатой тюбетейке, прикрывавшей стриженую голову.
«Стройотряд? Приветствую вас, ребята. Я секретарь местной комсомольской ячейки. Имя мое не каждый выговорит. Поэтому, завитее меня просто Тимуром. Прошу всех за мной. Вас уже, машины ждут».
Весь «Ударный Отряд Педагогов», как окрестили себя студенты, поместился в кузове крытого брезентом «Урала».
Минут сорок, их везли куда-то в степь, в сторону от станции. Висящий за машиной, плотный столб пыли, мешал рассмотреть открывающиеся перед ребятами, просторы.
«Урал» остановился перед небольшим поселением, состоящим в основном, из вагончиков времянок. Оказавшись на земле, стройотрядовцы принялись осматриваться.
Кругом, насколько хватало глаз, лежала не тронутая плугом, степь. А в ней, то ближе, то дальше, паслись стада коров и овец.
Из отдельных реплик студентов, Маша поняла, что многие недовольны «убогостью цивилизации».
«Интересно, а душ тут есть? А танцы где будут. А столовая где? И чем мы тут заниматься будем?»
Все участники группы, окружив Тимура, засыпали его вопросами.
«Как же я с Сашей встречусь? Едва ли он где-то здесь, поблизости!»- Маша опустила на землю, свой, заметно полегчавший рюкзак. Ей стало невыносимо тоскливо. Сашка где-то, тут. Возможно, совсем рядом. Но он тракторист, значит пашет поля. А здесь, куда ни глянь, сплошные пастбища.
Тимур что-то говорил, объясняя ребятам их будущие обязанности, но Маша не вслушивалась.
«Кто из девушек совсем не знает, что такое корова и как ее доят, может перебраться в Степногорский совхоз. Там поваров на полевых станах не хватает» - уловила Маша голос Тимура.
Слова вылетели изо рта девушки прежде, чем она успела обдумать их смысл.-
«Я боюсь коров. И доить не умею. Я их вообще, никогда не видела. А готовить умею», - закричала она, протискиваясь к Тимуру.
«Машка, ты чего врешь? Ты же из села», - одернула ее Лида, соседка по комнате в общежитие.
Но Маша умоляюще взглянув на нее, приложила палец к губам.
«Тимур, пожалуйста, переведите меня в совхоз в повара».
«Кто еще снами?» В машину! - крикнул Тимур. – Остальным отдыхать до утра. Утром приедет бригадир и распределит всех по рабочим местам» Студенты отправились устраиваться в указанные им вагоны. А Маша с подругой по комнате, решившими тоже, временно стать поварами, вновь поднялись в кузов «Урала».
Пока ехали обратно, над степью опустилась черная, непроглядная ночь. «Урал остановился у скопления, едва угадываемых строений. Тимур привел полусонных девочек в вагончик, подобный тем, что они видели на первом стане.
«Если хотите есть, пойдемте в кухню. Там возможно, что то осталось. Хотя бы, чаю попьете», - предложил мужчина. Но девушки настолько устали, что отчаянно замахали руками.
- «Машка сала нам отрежет. Хлеб у нас есть», - успокоили они комсомольского вожака, выпроваживая его из вагона.
На рассвете, сладко спящих девушек, разбудил громкий стук в дверь. «Вставайте, помощники».
Громко зевая и недовольно бормоча, девушки оделись и вышли из вагона. Над степью, медленно поднималось солнце, показавшееся Маше огромным. Нигде не видно было коров и овец, как на первом стане. Зато, на сколько хватало глаз, вокруг стана, поднималась стеной пшеница.
Девушки осмотрелись. Они находились в таком же поселочке, как и первый. Маша глазами насчитала около двух десятков вагончиков.
На краю своеобразного поселка, высилось непривычное сооружение. Как поняли девочки, это была кухня. Обыкновенная печка, сложенная под длинным, крытым камышом, навесом. Около нее, уже суетилась немолодая женщина в белом переднике.
Рядом тянулся длинный, ничем не покрытый, дощатый стол. Лавки вдоль него, тоже были сооружены из досок.
С противоположной стороны вагончиков, тянулся еще один навес. Более капитальный и более длинный. Оттуда доносились звонкие удары железо о железо, лязг и рокот заведенных машин.
«Трактора», - у Маши ёкнуло сердце.
«Ну чего рты раскрыли. Умывайтесь и за работу», - прикрикнула на них женщина. Мужиков завтраком кормить надо, засони».
Так начался первый в жизни, настоящий, рабочий день Маши Долговой.
Повариха, по имени Полина Сидоровна, ворчливой оказалась только на вид. Жалея уставших с дороги девушек, она успела уже приготовить завтрак для механизаторов. Девочкам осталось только порезать хлеб и расставить по столу алюминиевые чашки.
«Наливайте мужикам суп. Как схлебают, туда же в их тарелки, кашу с мясом кладите»,- распорядилась кухарка, водружая на стол большую кастрюлю с супом.
«Ну- ко, стукните кто ни будь по той вон железяке», - Полина Сидоровна указала половником на кусок рельса, подвешенный на столбе, рядом с навесом.
Над полевым станом поплыл звон, призывающий механизаторов к завтраку.
К столам потянулись рабочие. В основном это были молодые мужчины, славянской внешности. Большинство из них, приехали в Казахстан по комсомольским путевкам. Разливая по чашкам гороховый суп, Маша с замиранием сердца, всматривалась в лица механизаторов. Кокориных среди них, не было.
Молодые мужики, увидев совсем юных кормилиц, преобразились. Посыпались веселые, но вполне приличные шутки, раздался смех.
«Застоялись, жеребцы? - пригрозила мужчинам Полина Сидоровна, потрясая огромным половником. – Не задумайте мне девок моих обижать. Сама лично вам все по отрываю. Они еще дети совсем».
Немного осмелев, Маша выбрала глазами мужчину постарше. Ставя перед ним кружку с молоком, спросила как бы, между прочим, не знает ли он тракториста Сашу Кокорина.
«Сашка то, из седьмой бригады? Знаю, конечно. Передовик наш. По моему, седьмая сегодня, на заготовке кормов».
Сердце девушки застучало так, что Маша невольно прижала руки к груди. «А как его можно увидеть?»
«Зазноба твоя, что ли?» - усмехнулся механизатор.
«Из одного поселка мы. Я ему от родителей передачу привезла», - нетерпеливо отозвалась девушка.
«До седьмого стана, тут километров пять будет, - мужчина указал рукой в ту сторону, где, видимо, был тот самый, седьмой стан .- Бригадир должен туда поехать. Да вон он».
Бригадиром оказался совсем молодой паренек. Недоверчиво взглянув на щупленького, низкорослого бригадира, Маша направилась к нему. Паренек уже позавтракал и собирался уходить из-под навеса.
«Простите, вы бригадир? - несмело обратилась к нему девушка. «Ну да. Что вы хотели?», - парню явно льстил разговор с рослой, красивой Машей.
«Понимаете, мне срочно надо попасть в седьмую бригаду. Там работает мой односельчанин Саша Кокорин. Родители передали ему посылку».
- «Таки давайте, я сам ее передам. Вы только скажите от кого. А Сашка сам к вечеру сюда подъедет. Все равно, мимо в седьмую ехать».
«Тогда вы ему пожалуйста передайте, что его ждет Маша Долгова с посылкой от родителей. Я сам а вечером ему отдам».
«Ладно, - немного сник парень. - Маша, так Маша. Передами, мне не трудно.