На эти воспоминания меня навело грустное событие. Мы провожали в последний путь одного из моих любимых начальников - бывшего начальника Калининградской Оперативной Таможни Парамонова Анатолия Алексеевича. На мероприятии я увидел двух бывших замов Калининградской Таможни Лукашунаса и Авдеева. И вдруг нахлынули воспоминания.
Сегодня, ведь, как. Если ты стал более-менее начальником, то ты уже Царь. Неважно, Младший Царь или Старший. Есть просто Цари, есть Главные. Есть Царь- Президент по царским вопросам. И общение с царями очень сложное. Как челобитную Царю подаёшь, холоп!?
Моя карьера в таможне началась в середине девяностых. Тогда на руководящих должностях были ещё те, кто начинал при Советском Союзе. Ещё недавно меня выгнали из армии и я привык к командирским рыкам типа «Лейтенант! Ты знаешь, кто я? Я – начальник полигона! А ты ко мне с какой то х…!» И вот через неделю после приёма на работу иду узким таможенным коридором и встречаю Авдеева. Я хотел поздороваться, но он меня опередил «Здравствуйте, Дмитрий Юрьевич!». Сказать, что я оторопел, ничего не сказать. Я просто «выпал в осадок». Зам.начальника таможни, по имени отчеству, да на «Вы». А был я тогда простым инспектором в отделе связи. Потом, я на год ушёл в отдел охраны. Романтики захотелось, блин!
В принципе я – малопьющий. Нет, не как в той шутке «сколько не пьёт – всё мало». Действительно, почти не пью. Сказалась юношеская неосмотрительность, когда то сильно перебрал со спиртом. С тех пор организм чётко делит. Если спиртное нормальное, могу выпить хоть литр. Если суррогат – хватит и пятидесяти грамм. Буду три дня изображать живой труп.
В тот день путь на службу вспоминается с трудом. Накануне мы с женой были в гостях у тёщи с тестем. Тесть мужик хлебосольный. За столом, на самом почётном месте возвышалась литровка с каким то толстым дядькой на этикетке, который не подмигивал, но радостно скалился. Напомню, это – середина девяностых. Разгул дефицита, палёных продуктов и жуткой инфляции. Первый тост, как обычно, за виновника торжества. Я выпил рюмку и тут же понял, почему мужик так радостно скалился «Ага! Обманули дурачка на четыре кулачка»! Потом я пробовал отказаться от второй рюмки. Но, куда там. Кто знал моего тестя, подтвердит, отказаться невозможно. В общем, всю ночь я провёл в отдельном кабинете, обнимая своего белого фаянсового друга и периодически пугая его «Беее!»
Дежурство принимал на автопилоте. Со стороны, наверное, смотрелся потешно. Походка как у медвежонка с мультика, на ватных ногах, глаза в кучу, нижняя губа как у дауна. Оперативный дежурный знал меня как непьющего. Поэтому, просто посмотрел, осуждающе покачал головой и разрешил идти в комнату отдыха. Мол, всё равно, суббота. Вряд ли кто придёт. И вот только я устроился на диванчике, только стал ослабевать пульс в ушах, как раздался звонок. Я поднялся и побрёл ко входу, стараясь не расплескать остатки выпитой воды в желудке и рассуждая, кому это понадобилось управление Калининградской таможни в субботу в девять утра. Через большие стеклянные двери я увидел звонившего. Быстренько выровнял походку, глаза из кучи разложил как надо. Даже губу подобрал.
- Доброе утро, Иозас Викторович!
- Доброе, Дмитрий!
Лукашунас как то странно посмотрел на меня, и прошёл мимо, на второй этаж, в свой кабинет. Пока в таможне находится заместитель начальника, охраннику в комнате отдыха быть не положено. Поэтому я маялся, сидя за своим столом. В кабинете он пробыл недолго. Минут через десять уже спускался по лестнице. Я поспешил в тамбур и распахнул двери. Он кивком поблагодарил и вышел. Я облечено выдохнул, закрыл дверь и поплёлся на свой диван, думать о смысле жизни. Но, стоило только умоститься как опять раздался звонок. Да что сегодня за день такой! Суббота же! Я снова побрёл ко входу. И снова за дверями увидел Лукашунаса. Когда я раскрыл дверь он быстро сунул мне в руку два лимона, и сказав «Лечись!» развернулся и ушёл. Вот теперь точно можно было думать о жизни. Заместитель начальника таможни не поднял шума, не стал орать на алкоголика и негодяя-охранника, а просто по человечески позаботился о нём. Могут ли современные «Цари» похвастаться таким отношением к подчинённым. А ведь именно из таких мелочей и формируется мнение и воспоминание о человеке. Прошло уже почти тридцать лет, но эти два лимона до сих пор в памяти.