ПРОКЛЯТЬЕ СТАРОЙ КОКОРИХИ
Часть 35
Стояла та пора золотой осени, которую принято называть «Бабьим Летом». По всей стране шел очередной осенний призыв здоровой молодежи в ряды Советской Армии.
Никому из родителей призывников, не приходило в голову, искать лазейки для «отмазывания» своего отпрыска от почетного долга перед Родиной.
Были, конечно, случаи, когда высокопоставленные родители, «устраивали» свое дитятко в безопасные, во всех отношениях, военные части. Но чтобы совсем освободить сына от армии, такого почти не бывало.
В некоторых случаях, ребят забирали в армию, даже из стен Институтов. А если нет, то обязательную военную подготовку, молодые люди проходили, без отрыва от занятий.
Ни для родителей, ни для призывников, служба в армии не казалась трагедией.
Проводы сыновей в армию, сопровождались шумным застольем. Ничуть не менее торжественно, чем на свадьбах.
В семье Долгова, столы решили накрыть во дворе. Не потому, что в доме не хватало места. Но так попросил сын. Молодежи, сподручнее было «погулять», под открытым небом. Потанцевать, покуролесить, конечно же, свободней было на воздухе.
Тем более, погода стояла, как на заказ. Тепло, сухо, совершенно безветренно. Активность летнего гнуса закончилась. Ни мух, ни комаров почти не было. И гнева недовольных соседей, тоже никто не опасался.
Такого просто не бывало. Все в округе знали, что пришла пора первого осеннего призыва. И воспринимали подобные праздничные мероприятия благосклонно, с пониманием. Ибо, так оно и было. Проводы сыновей в ряды Советской Армии, все Советские люди, обставляли и воспринимали, как большой праздник.
С раннего утра Василиса с добровольными помощниками, готовила все необходимое для праздничного стола.
Печка на летней кухне не остывала ни на минуту. Нина Кокорина, едва войдя в ограду Долгова, сразу же присоединилась к подруге.
Алексей, даже в этот воскресный день, убежал в Райсовет. Его обещанная «минутка» затягивалась уже на несколько часов. Но привыкшая к таким проявлениям рабочего рвения мужа, Василиса не обижалась. Тем более, у женщин появился хороший помощник.
Николай Кокорин рубил для летней печи мелкий хворост, носил столы -стулья и выполнял еще десятки поручений хозяек.
Одетый в праздничный костюм, Мишка важно ходил вокруг стола, делая вид, что помогает трем девочкам сервировать стол. На самом деле, парень незаметно, как ему казалось, разглядывал Таню Кокорину. Она вместе с его сестренками, помогала Василисе, накрывая на стол.
Миша не видел Таню больше года. Текущим летом, он за учебной практикой, так и не выбрал времени, съездить к бабушке в Ивняки.
Кроме того, его лучших друзей Сашку и Лёшку Кокориных, призвали в армию более года назад. А без них в Ивняках, как считал Миша, ему было бы скучно.
Он помнил Танюшку маленьким, худеньким подростком с вечно оцарапанными коленками. Когда его сестренки и их подружка Танька, с визгом бултыхались в речке Матрене, их старшие братья, наблюдали за безопасностью девочек.
К 13 годам, только старшая из их троицы, Маша, стала купаться в обыкновенной мальчишеской майке. На ее груди появились два крохотных бугорочка.
Таня же с маленькой Ниночкой, продолжали купаться в одних трусиках. И это было нормально.
Пару лет назад, Миша воспринимал младших своих подопечных, как надоедливых, но все же, младших подружек.
С раннего детства и он, и его друзья, двойняшки Кокорины, знали, что они несут ответственность за своих младших сестричек.
Миша переживал то время, когда бушующие гормоны ударяли в голову, будя в душе что-то первобытное. Но парень был воспитан, как и большинство Советской молодежи. И допускать какие-то, вольности, в отношении девушек, Мишка считал верхом цинизма.
Глядя на необыкновенно красивую Таньку, Миша краснел. Сердце его начинало бешено колотиться в ребра. Особенно душно становилось парню, когда его глаза цеплялись за острые, резко обозначенные бугорки на груди юной девушки.
- «Еще чего не хватало. Соплячка совсем».
Злясь на себя и на Таню заодно, Михаил ушел в дом. В их семье недавно появился телевизор. Включив его, Миша попробовал отвлечься от Танькиных чар. Но это оказалось совсем не простым делом.
Острые грудки «соплячки», стояли перед глазами, мешая сосредоточиться на событиях какого-то военного фильма.
«Сколько ей сейчас? Лет 15, не больше. Совсем еще зеленая. О чем с ней говорить? О куклах или бантиках?»
Отключив телевизор, Миша вновь вышел во двор. Девочек у стола не было видно. Не было их и рядом с матерью. Мише сделалось вдруг неуютно. Как будто, предстоящий праздник готовился вовсе не для него.
У ворот взвизгнули тормоза машины. Приехал отец. Но вместо него, из дверцы УАЗа, смеясь и толкаясь, выпрыгнули все три девочки.
Маша с Ниной и Таня Кокорина.
« Поймал по дороге, - зараженный безудержным весельем молодости, воскликнул улыбающийся Долгов старший, выходя из машины .- Купили все, что наша мама приказала»- Алексей внес во двор две , наполненных продуктами авоськи.- Правда, пришлось Мишкиным призывом козырнуть, чтобы конфет побольше дали».
Принимая из рук мужа бумажные кулечки с конфетами и чем-то другим, Василиса с укором посетовала ему: «Леша, твой сын единственный раз в жизни, уходит в армию. Хотя бы сегодня, ты мог обойтись без своих рабочих дел?»
«Простите, друзья мои», - Алексей слегка поклонился супругам Кокориным. Обращаясь ко всем сразу, с радостью в голосе сообщил о том, что звонил в город на домашний телефон , старому товарищу Куржакову Владимиру.
«Представляете! Весь неосвоенный в нашем районе, финансовый фонд, за шестьдесят девятый год, перенаправлен на строительство жилья для колхозников. Мы с Куржаковым прикинули. Это не менее четырех двух квартирных домов! Это же, победа. Я даже, мечтать о таком не смел! Все таки, товарищ Брежнев дельный мужик. Наш, Советский!»
Глаза Алексея сияли такой неописуемой радостью и гордостью, что Василиса не смогла удержаться от ответной улыбки. Он был весь в своей работе. Таков уж он был, ее Лёшенька. И за эти качества, Васена любила его еще больше.
«Прекрасно милый. За твою победу будет второй тост. Но первый, в любом случае, за нашего Мишеньку!»
Во двор вошли новые гости. Вернее, равноправные хозяева семьи Долгова. Это были их родители. Галина Ивановна с мужем Михаилом. И Матрена с Кузьмой. С вечера, Лозовые, не смотря на уговоры дочери, остаться у них, ночевать отправились к родителям Алексея.
Обе сватьи, придирчиво осмотрев богато накрытый стол, остались довольны.
Все их домашние, продуктовые подарки, нашли достойное место на праздничном столе.
Зная, что в доме Алексея и Васены, помощников хватит и без них, престарелые родители, решили позволить себе отдых.
Почти все блюда на столах, были приготовлены из их домашних продуктов.
В хозяйстве Алексея имелись только куры несушки. Не было времени, слишком занятым супругам, возиться с домашним хозяйством. Родители Алексея, полностью взяли эту заботу на себя. Естественно, что все члены семьи Долговы не упускали возможности помочь старикам. Тем более, что жили они неподалеку.
Матрена с Кузьмой, тоже до сих пор, не отказались полностью от домашней живности. Но в гораздо меньших объемах, чем их сваты.
Праздничный стол во дворе председателя Райсовета, был щедро уставлен блюдами из томленых в печах, гусей, поросят и кроликов. Между ними нашли свое место домашние овощные и фруктовые заготовки. Сладкая и мясная выпечка, тоже была в изобилие.
Не смотря на полупустые полки местных магазинов, человек, работающий на земле, никогда не голодал. Если, конечно, не брать во внимания военных и неурожайных лет.
Но и позволять себе такую роскошь, большинство семей, могло только в самые большие праздники. Так уж устроен испокон века, русский человек. Люди ничего не жалели в дни подобных торжеств, даже в том случае, если им в последствии, надолго приходилось, потуже затягивать пояса
.
Таня Кокорина, одетая в бело голубое платье из натурального шелка, нарядным мотыльком, порхала у столов, раскладывая по розеточкам шоколадные конфеты в ярких обертках.
И Михаил, снова с удивлением отметил про себя, что не может отвести взгляда от этой школьницы.
Алексей, перехватив затуманенные взгляды сына, что тот бросал на Таню, понимающе усмехнулся.
-«Посмотри на своего сына, Васенушка, - шепнул он жене, показывая глазами на Мишку. – Когда только вырасти успел? Танюшку глазами поедает просто. Вернется из армии, а тут невеста готовая! Красивая девчонка. Главное, своя, знакомая с пеленок».
Нина, услышав негромкий говор Долгова, ревниво возразила, приглушив голос, чтобы не услышали их дети – « Бог с вами, Алексей Михайлович. Танюшка совсем еще ребенок. Пятнадцать недавно исполнилось. Ее женихи, еще мячики по улицам гоняют».
«Нашли о чем спорить, - рассмеялась Василиса, любуясь своим статным, подтянутым сыном.- Время придет, без нас разберутся. Мишенька всего на четыре года старше Танечки. По мне, так самая пара! Только бы войны не было. Только бы на китайскую границу не попал, мой мальчик».
«Успокойся, дорогая. С Китаем у нас все наладилось. Мао Дзедун с Леонидом Ильичем, переговоры ведут о подписании договора длительного содружества».
Ближе к вечеру, во двор Долгова , потянулись гости. Званые и не званые. В основном, это были молодые ребята и девушки . Одноклассники Михаила, соседи и знакомые. Пришли коллеги с работы Алексея и Василисы.
Василиса с Ниной быстренько рассадили гостей за длинными столами, выставленными в один ряд.
Михаил в окружении своих друзей и подруг, казался, отчего то, старше всех. Возможно из-за той серьезности, что он старательно старался сохранить на своем лице. Возможно из-за накаченных на тренировках мышц.
С детских лет, уяснив от отца, что «в здоровом теле здоровый дух», Миша постоянно занимался спортом. Он не упускал возможности поучаствовать во многочисленных, спортивных соревнованиях. Как в школе, так и в училище
.
Нарядные одноклассницы и девушки моложе, не сводили со вчерашнего, «просто товарища, комсорга Мишки», удивленных и восхищенных взглядов.
А он, казалось, не замечал никого, кроме самой юной из участниц застолья.
А Танюшка, между тем, не обращала на парня никакого внимания. Добровольно взяв на себя роль хозяйки, она следила за тем, чтобы тарелки гостей, не оставались пустыми.
Танюшка чувствовала свою нужность среди более взрослых ребят. И по- детски, радовалась этому.
Мишку, она по- прежнему, воспринимала, как друга детства. Едва ли, не как старшего брата.
Не успели гости, как следует раскрепоститься, наступили ранние, осенние сумерки и слегка похолодало.
Алексей включил заранее подготовленное освещение в ограде. Подключил к сети вынесенную на крыльцо радиолу «Урал».
Над поселком поплыли чарующие звуки вальса «Амурские волны»
Многие из ребят, накинули на себя, принесенные из дома пиджачки и курточки. Если кто-то из девушек, не имел при себе теплой одежды, парни, щеголяя друг перед другом, спешили отдать им свои пиджачки.
В сумке Нины Кокориной лежала вязаная кофта дочери. Но Танюшка не чувствовала холода. Ей было хорошо в своем красивом платье.
Она одела его впервые и сейчас не хотела прятать нарядную вещь под безликой кофтой.
Но Миша, видимо, посчитал по - другому. Торопливо сдернув через голову, свой теплый пуловер, парень подошел к Тане.
-«Ты, это…того… Одень вот, а то простынешь»,- промямлил Мишка, протягивая пуловер девушке. Он возвышался над ней на целую голову. И Тане невольно пришлось поднять лицо, чтобы увидеть глаза своего друга детства.
Его глаза смущенные и какие-то растерянные, с мольбой смотрели на нее. И Таня впервые за все время их знакомства, почувствовала, как что-то сладко встрепенулось в ее неискушенном сердечке.
Не успев ответить «нет», она уже натягивала через голову его пушистый пуловер.
-«Пойдем, потанцуем», - Миша кивнул на освещенную на ограде площадку, где уже кружилось несколько пар.
Не отрывая взгляда от глаз Мишки, Таня доверчиво вложила узенькую ладонь в его крепкую руку.
Михаил вальсировал стремительно и умело. Танцы, как и спорт, Долгов младший, любил с детства. От мелькающих мимо глаз столов, людей, темных пятен, не освещаемых лампочкой, у Танюши захватило дух. Но ей не было страшно, ведь ее надежно поддерживали сильные руки ее товарища детства.
Через день, сидя в душном вагоне поезда, уносящего новобранцев в просторные, Казахстанские степи, Мишка снова и снова вспоминал события того вечера.
Свое бешено стучащее сердце и Танюшкины, огромные глаза. И далекие звезды, что дрожали в их глубине. Молодежь с проводин, разошлась только под утро, когда холодная роса, покрыла не только землю, но и головы, и плечи утомившихся от веселья ребят.
- «Тань, пойдем, погуляем, - предложил он тогда девушке.
-«Какая гулянка? Мишка, не выдумывай. Я спать хочу. Давай, по быстрому, унесем все в летнюю кухню, чтоб коты не пакостили на столах. Я тете Васене обещала за всем проследить. Помогай, давай, - по- хозяйски, распорядилась Таня.
Они вдвоем прибрали со столов, перетаскав в кухню остатки пиршества и посуду. Потом, взявшись за руки, молодые люди осторожно пробрались в дом.
- «Спокойной ночи», - тихо прошептала Танюшка, остановившись у двери комнаты, где спали ее родители, и где было постелено и ей.
Она потянула руку, освобождая ее из крепко сжатой руки Миши.
И тут он совершил дикую глупость, от которой краснел даже сейчас. Рывком притянув девушку к себе, Михаил неумело поцеловал ее куда-то, в уголок протестующее сжатых губ.
-«Дурак» - всхлипнула Таня , с силой отталкивая Мишу от себя. Она скрылась в комнате, прикрыв за собой дверь. А Мишка с бешено колотящимся сердцем, остался истуканом, стоять посреди прихожей.
«Что я наделал? Она же теперь знать меня не захочет. И писать мне в армию не будет. Действительно, дурак. Танька же, совсем еще зеленая. Еще отцу нажалуется. Будет мне тогда на орехи».
Чувствуя в глубине души свою неискренность по поводу «раскаяния в содеянном», Мишка еще сильнее разозлился на себя. С тем и отправился спать.
Проснувшись далеко за полдень, Миша первым делом, вспомнил о своем поступке. Но вместо разочарования в себе, почувствовал, как губы растягивает счастливая улыбка.
«Кажется, я в Таньку втюрился основательно, - подумал парень, вскакивая с постели.- -Пойду извиняться. Заодно попрошу, чтобы не обижалась и на письма отвечала».
Каково же было его разочарование, когда мать сообщила ему, что Кокорины, всей семьей, уехали домой с раннего утра.
«Скотина у них не кормлена. И Николаю с Ниной на работу надо. А Тане в школу»,- перемывая на кухне посуду, сообщила Мише мать
.
Василиса, естественно, была не слепа и прекрасно поняла, что сын ее не на шутку, заинтересовался Танюшкой Кокориной.
Но в данный момент, это обстоятельство, ее волновало меньше всего. Ее сын, ее первенец Мишутка, покидал родительский дом, на долгие три года.
И хотя, по слухам, на границах, стояло относительное затишье, сердце матери, обливалось кровью. Таков уж был удел всех матерей мира, имеющих сыновей призывного возраста.
Вечером за ужином, вся семья Долговых живо спорила, предполагая, в какие войска попадет Михаил. А он сидя, с отсутствующим видом, думал о Тане. И тут вдруг, случилось чудо. Алексей, неожиданно хлопнув себя ладонью по лбу, воскликнул:
-«Вот ведь голова! Закрутился и чуть не позабыл. Тебе письмо из Ивняков передали. Товарищ Морозов к вечеру заезжал в контору по делам. С ним письмо передали тебе, сын. А кто, от кого, сам узнаешь»
Алексей потянулся за папкой с бумагами, что частенько приносил с собой для вечерней проработки писем.
Как завороженный, Миша следил за отцовскими руками. Он был почти уверен, что письмо от Тани.
Буквально выхватив конверт из рук Долгова старшего, Миша ушел в свою комнату.
На конверте не было ни адреса, никакой-то другой надписи. Торопливо вскрыв его, Миша впился глазами в ровные, красивые строчки коротенького письма, скорее – записки.
И сейчас, сидя в вагоне, набитом новобранцами, Миша снова вспомнил заученные наизусть строчки, написанные Таниной рукой.
«Мишка, ты хоть и дурак. И я тебя пока не простила, но хочу пожелать тебе счастливой дороги и достойного звания солдата Красной Армии. Я тобой горжусь, как моими братьями. Они снова прислали письмо. Пишут, что постоянно являются отличниками боевой и строевой подготовки. Думаю, что и ты постоянно будешь таким отличником. Имей в виду, я в тебя верю. Пиши мне письма иногда. Только не очень часто. Я отвечать не люблю. Но если не часто, то буду тебе писать. До свидания . Таня».
Коротенькое это письмецо, согревало Мишкино сердце и освещало его лицо радостью и надеждой на большое, счастливое будущее.
В вагонах поезда, собрались новобранцы со всей области. Разномастные ребята, десятка национальностей, дружной семьей ехали в неизвестность. Никто не знал, куда их везут. В какие войска они попадут.
Михаил быстро перезнакомился со всеми новобранцами в вагоне. Со многими успел подружиться за время долгого пути. Ребята решили, что попадут все в одно подразделение. Но не тут- то было.
Едва поезд пересек границу Казахской ССР., будущих солдат, стали «разбирать едва ли не на каждой, крупной станции. Двери всех вагонов открывались. Мимо проходящие офицеры военных подразделений, громко выкрикивали фамилия и имена новобранцев. Грузили ребят в машины и увозили на места службы.
Между собой, новобранцы называли офицеров «купцами», которые «покупают» живую силу для пополнения рядов, подведомственных им частей Красной Армии.
Михаил уже порядком устал ждать, когда наконец «купят» и его с оставшимися товарищами. Поезд продвигался слишком медленно, часто останавливаясь и пропуская встречные поезда. Видимо, более важные, более значимые для страны.
Ночью, на пятые сутки пути, поезд остановился на каком-то маленьком полустанке. Всем оставшимся в вагонах, велено было выходить с вещами.
Потом их долго куда-то, везли на трех крытых брезентом, грузовиках.
Едва солнце осветило неприглядные окрестности каменистой степи, машины въехали в ворота огромного, огороженного колючей проволокой, полигона.
«С приездом, товарищи новобранцы. Всем долой с машин и бегом за мной» - выскочивший из кабины грузовика офицер, показал ребятам на расположенные впереди длинные, солдатские бараки.
В помещении, куда их привели, никого не было. . « Два часа на сон и всем на плац. Дневальный вас проводит» - распорядился офицер перед тем, как покинуть барак.
Так началась служба Михаила Долгова в Парашутно - Десантном подразделении ВВС.
После вооруженного Советско Китайского конфликта на острове Даманском, в марте 1969 года, Советское правительство, значительно усилило дислокацию Советских вооруженных сил, в восточных районах Казахстана.
Иногда, простые солдаты, проходящие службу в Казахстане, не знали точно, как далеко они находятся от границы с Китаем
.
Немного осмотревшись и привыкнув к местности, Михаил понял, что попал не в самое плохое место на земле. Солдатские бараки были вполне обжитыми и даже удобными. Колючая проволока вокруг военного городка и аэродрома, предохраняла территорию от набегов многочисленных табунов пасущихся здесь лошадей.
Михаила не напрягали многочасовые учения и прочая муштра. Он внутренне готов был к этому. Не раздражал его как некоторых других, солдатский паек. Часто однообразный.
Достаточно быстро он привык к продолжительным холодным ветрам и голой, каменистой почве. Миша знал, что в армии сладко мало кому живется.
Но вот выходки некоторых, старослужащих десантников, ему быстро надоели.
В первые же дни, после принятия присяги, у Долгова случился серьезный конфликт с особенно наглым «стариком» Так по сей день, величают себя старослужащие солдаты.
Наглого «старика» звали Иваном Грушиным. Едва новобранцы получили обмундирование, Грушин в сопровождении нескольких «шестерок», ввалился в казарму в молодому пополнению.
Уцепив глазами невысокого ростом парня, кавказской национальности, он пальцем подозвал его к себе.
«Слышь, чурек, я слышал, у вас в аулах, много башмачников. Возьми ваксу и почисти мне сапоги».
Молодой паренек, по имени Гусейн, растерянно захлопал длинными ресницами. Человек семь здоровых, парней, сгрудившись вокруг своего кумира, казалось, ждали его приказания, чтобы наброситься на маленького кавказца.
Занятые примеркой обмундирования, многие попросту, не замечали, надвигающегося конфликта.
Но его заметил Михаил Долгов.
Он не напрасно был сыном своего отца. Справедливого и прямого в суждениях, Алексея Михайловича Долгова.
Шагнув к Грушину, Михаил спокойно спросил, что тому надо
.
«Ничего особенного, козявки. Вы молокососы. Чтобы заслужить доверие стариков, обязаны немного послужить нам. Покладистых мы любим. Настоящий десантник, салагу не не обидит. Ваш чурек мои сапоги почистит. Только и всего».
«Я не вижу на ваших погонах знаков отличия от моих, - спокойно ответил Михаил. Мы здесь, чтобы служить Родине, а не прислуживать самозванцам, типа вас. Выйдите из казармы по хорошему».
К Долгову, один за другим, стали подходить остальные новобранцы. Грушин спасовал. Каким бы страшным с виду не казался хам, его нутро всегда остается гнилым и трусливым. Проворчав, что разберется с каждым по отдельности, Грушин покинул чужой барак.
Но к счастью для обеих сторон, конфликту между старослужащими и новым пополнением, не дано было разгореться. Адекватных, законопослушных солдат, в годы расцвета СССР, было в десятки раз больше, чем таких, как Грушин
.
После двухмесячной, теоретической подготовки, команда молодых десантников, приступила к тренировочным прыжкам с парашутами.