ПРОКЛЯТЬЕ СТАРОЙ КОКОРИХИ.
Часть 33
До конца августа, Василиса с детьми прожила у матери. Она не переставала удивляться той силе любви и привязанности родителей друг к другу, что ей приходилось наблюдать.
Мать с отцом и раньше умиляли Василису теплотой своих взаимоотношений и полным пониманием друг друга. Чего только, стоили тайные их поцелуи где-нибудь, в укромных уголках. Привычка отца, приносить для жены ромашки с полей, тоже была необычной для сельских мужиков.
Но та самоотверженность Матрены, ее сила духа, вера в выздоровление мужа, особенно сильно кидалась в глаза, во время борьбы с непонятной болезнью Кузьмы.
Шло время. Отцу с каждым днем, становилось лучше.
Матрена, по прежнему, ежедневно, в любую погоду, шла с мужем к речке. На предложения дочери, самой прогуляться к реке с отцом, Матрена отвечала категорическим отказом.
«Сходи лучше с ребятишками к Нине Кокориной. Она тебя сколько раз уж приглашала» - ворчала мать. И Василиса, управившись с домашними делами, шла к Нине.
Танечке Кокориной, только что исполнился годик. Двойняшкам Саше и Леше, в начале ноября, должно было исполниться по семь лет. На семейном совете, супруги Кокорины, решили, в сентябре, отдать смышленых сыновей, в первый класс.
На место Нины, из города прислали дипломированного воспитателя. И Нина, без особого сожаления ушла с места заведующей.
Она снова трудилась простой воспитательницей ясельной группы детей.
Подруги встречались по вечерам. В те дни, когда Алексей заработавшись допоздна, не находил в себе сил, чтобы доехать до Ивняков. Коротать вечера без мужа, Василиса предпочитала в просторном доме Кокориных.
Приглашать Нину с детьми в дом родителей, было несподручно.
Их дети играли и веселились, пока молодые женщины, вели разговоры. Говорили, в основном о детях. Мечтали об их счастливом будущем. Спорили по поводу будущего образования и профессий своих ненаглядных ребятишек. . Глядя на Нину, спокойную, уверенную и раскованную, Василиса иногда не верила своим глазам.
Та Нина, которая начинала работать в Детсаду Ивняков, несколько лет назад. И эта красивая, рассудительная женщина, с неугасаемым выражением счастья в глазах. Они были совершенно непохожими. «Вот что делает с женщиной материнство и заботливый муж. .- думалось иногда Васене. – Мы с ней похожи в этом».
Василиса скучала по мужу. И даже приятные минуты, проводимые в обществе подруги и ее детей, не могли отвлечь Васену от мыслей об Алексее.
А он, видя, что здоровье тестя идет на поправку, приезжая в Ивняки, все чаще стал настаивать на возвращение своей семьи в район.
В колхозах района начинались первые уборочные работы. И председатель Райсовета, стараясь не терять из виду ни одного хозяйства, целыми днями, проводил в разъездах.
В своем рабочем кабинете, Долгов появлялся лишь набегами. И то, только для того, чтобы принять телефонограммы. Поступающие на его имя письма, Алексей забирал с собой, чтобы вечером дома, в спокойной обстановке, ознакомиться с ними .
Сообщения были разные. Его приглашали на открытия культурных и социальных объектов, как в районном поселке, так и в хозяйствах района. На собрания, посвященные началу уборочной. На собрания, по распределению квартир в новых домах. И по многим, другим вопросам.
Председатели Сельских Советов и районных колхозов, считали за честь, заполучить на важные мероприятия, товарища Долгова.
Как то, как обычно, «заскочив» в свой рабочий кабинет, Алексей сунул в карман несколько поступивших на его имя, писем. Он спешил на строящийся Кирзавод. И просмотр почты, по привычке, оставил до вечера.
Благодаря стараниям Долгова, работы по строительству завода, оживились. К счастью, осень стояла пока еще, сухая. И Алексей, все свои организаторские способности, направлял в то русло, что считал на данный момент, более нужным.
Он довольно потирал руки. Если строительство завода, будет идти такими же темпами, как в последнее время, то к концу года, можно было надеяться на сдачу этого объекта.
Очередной рабочий день, председателя Райсовета, пролетел в привычных хлопотах и заботах.
Домой Алексей, вернулся когда, многие из трудящихся, уже укладывались отдыхать.
Василиса встретила мужа с неизменной улыбкой. Быстро собрав на стол, присела рядом с супругом. Проголодавшийся муж, с завидным аппетитом, подчищал сковороду с жареным картофелем, пока Васена рассказывала ему о дневных шалостях Мишутки. О самочувствии и новых «победах» в развитии маленькой Марии.
Поужинав, Алексей перед сном, занялся привычным просмотром почты, прихваченной из конторы.
Больше других, его заинтересовало письмо от председателя колхоза «Путь Ильича». Того, где работал зоотехником сын, снятого с должности, Зампреда Райсовета, Китаева Виктора Гавриловича.
После выявления проверочной комиссией, фактов приписок и подтасовок показателей, Долгов поверил председателю колхоза. Он отпустил Павла Федоровича с миром.
С тех пор, тот всеми, силами стараясь оправдать доверие Долгова, всерьез взялся за работу.
Павел Федорович Костенко в письме просил Долгова выкроить время и наведаться в их колхоз по очень важному делу. В колхозе назревал спор по распределению квартир, во вновь построенных домах. И Алексея просили помочь разобраться с претендентами на жилье.
«Убедительно прошу вас, Алексей Михайлович, постараться прибыть к нам для принятия очень важного решения. Уверяю вас, что дело не терпит отлагательств. Ваше присутствие крайне важно» Дальше стояло время и дата, на которое было назначено собрание.
« Детские проблемы какие-то. Без меня не могут разобраться. Ничего не попишешь. Ехать надо»- с этими мыслями, Алексей уснул.
Олег Викторович Китаев вырос в семье, где уверенно царил жесткий патриархат. Ни здоровье, ни интересы, ни какие либо желания домочадцев, главу семьи не интересовали.
Виктор Гаврилович, был безмерно жаден. Тщательно скрывая от всех посторонних свою алчность, Китаев старший, не считал нужным, скрывать свои страстишки от членов своей семьи.
В старшем сыне Олеге, Виктор Гаврилович видел в первую очередь, свое личное будущее. Он частенько, не скрывая этого, говорил сыну, что тот обязан будет, содержать отца до глубокой старости. И не просто содержать. Но и исполнять все то, что отец возжелает
«Все что зарабатываю, я вкладываю в тебя. В институт пойдешь Сельскохозяйственный. Меня, со временем заменишь. Фамилию нашу прославишь. А значит и отца своего. Бабам в наши дела лезть не престало. Вальке, не обязательно умной быть . Придет срок, найду ей мужа из нашего окружения и сбуду с рук лишнюю обузу.
А ты отца держись и учись, как жить надо. Чтобы на виду быть и должность не проморгать, надо кусаться уметь. А ты все, как щенок, зубы отрастить не можешь».
На работе, на людях, Виктор Гаврилович, умело жонглируя словами, производил впечатление человека, болеющего за идею. Он не жалел высокопарных слов, приукрашая свое стремление к справедливости и равноправию. То есть ко всему тому, чему учил коммунистов Устав Члена Партии.
Но все же, опытному глазу, все его ухищрения казаться честным руководителем, были очевидны. К примеру, Алексей Михайлович Долгов, раскусил липового борца за идею, с первых же минут их знакомства.
Необходимость скрывать на работе свое истинное лицо, выводила Китаева из себя. И частенько, он выливал свою накопленную за день злость, на своих домочадцев.
Виктор Гаврилович, не стесняясь детей, мог наорать на жену. Бывало, что тщедушный Китаев, поколачивал дородную супругу, не встречая от нее никакого сопротивления. Младшей сестре Олега, Валентине, от желчного отца семейства, доставалось особенно сильно. Девочка росла, на первый взгляд, забитой и запуганной.
Но стоило ей подрасти, и всем стало очевидно, что Валентина в жизни, за себя постоять сумеет. А вот Олег, вырос таким же, как отец. Озлобленным, подозрительным и очень жадным.
Едва закончив школу, младшая сестра Олега, сбежала из дома , прихватив лишь самое необходимое из своих вещей.
Зараженный ненавистью отца к собственной дочери, Олег возненавидел Валентину, считая ее неблагодарной тварью.
По началу, все шло так, как задумал Китаев старший. Олег поступил в институт по направлению от колхоза «Путь Ильича» Об этом заранее побеспокоился Китаев старший.
Закончив институт, он получил распределение в то хозяйство, что платило ему повышенную стипендию.
Женился Олег, так же, по подсказке отца. Соблазнить единственную, недалекую дочь председателя Райсовета, для смазливого Китаева младшего, не составило никакого труда.
«Поработаешь года три, для порядка. А в дальнейшем примешь под начало хороший колхоз. Об этом я, как ни будь, позабочусь».
Китаев старший, мог бы легко расчистить путь сыночку, сместив Костенко. Но колхоз «Путь Ильича», в глазах старшего Китаева, был так себе. Куда заманчивее для аппетита Зампреда казался Ивняковский колхоз.
Но мечтам двух карьеристов сбыться было не суждено. Об Алтунина, товарищ Китаев, как говорится «сломал зубы». Виктор Гаврилович, притихнув не на долго, попытался было, «копать» под Алексея, с намерением, протолкнуть на его место свое дитятко. Но тут ему повезло еще меньше. Мышиная возня вокруг морального облика Долгова, закончилась, не успев, как следует, начаться
В результате всех этих махинаций, опальный Зампреда Райсовета по Сельскохозяйственным Вопросам, товарищ Китаев лишился не только поста, но и жизни.
Все, о чем он мечтал годами, все, что он украл у Государства, было конфисковано Правоохранительными Органами, в короткий срок.
Олегу смерть отца оказалась очень невыгодной. Вовсе не потому, что он был его отцом. По- честному, узнав о смерти Китаева старшего, Олег лишь дико разозлился на своего родителя.
Ведь тот не довел до конца все то, к чему оба они стремились.
Тяжелее всего, Олег Викторович пережил потерю конфискованной кооперативной квартиры в области и загородной дачи. Он серьезно считал, что отец приобрел эту недвижимость для своего сына.
Немного придя в себя, Олег Викторович попробовал было нажать на тестя, чтобы выбиться хотя бы, в Герои Социалистического Труда.
Но бездарный Банников, вскоре сам потерял высокий пост Руководителя Районом.
Рядового зоотехника колхоза «Путь Ильича», Китаева Олега, справедливо скинули с пьедестала будущего Орденоносца Государственного масштаба.
Олег возненавидел весь мир. Он ненавидел село, в котором жил. Так же, как и всех его жителей. Ненавидел свою профессию, всех и всё, что было связано с селом и колхозной жизнью. Ненавидел он свою недалекую, надоедливую жену. И даже семилетнего своего сына Виталика.
Но больше всего, Китаев ненавидел нового председателя Райсовета Долгова Алексея Михайловича.
Именно в нем, он видел причину всех своих бед и неудач.
Чтобы, как-то скомпенсировать крах всех своих надежд и чаяний, Китаев решил вознаградить себя новой квартирой в готовящемся к сдаче доме.
Причем, самой большой, той, что была обещана председателем колхоза, многодетной семье рядового колхозника.
Олег Викторович привык к тому, что председатель колхоза «Путь Ильича», ранее был в полном подчинении его отца и тестя. Решив, что Павел Федорович не посмеет противиться его самодурству, Китаев просто поставил того в известность о своем решении занять квартиру.
-« Я, как молодой специалист, имею право на улучшение жилплощади. Я инженерно технический работник, а не простой скотник. И жить хочу соответственно своему статусу, а не в двухкомнатном домишке».
«Но позвольте, товарищ Китаев, четырех комнатная квартира распределена семье Воронина. Как можно? Там дед фронтовик. Орденоносец и инвалид. Сын его с женой и пятеро ребятишек. Специально четырехкомнатную для них строили. Такая квартира одна едва ли не на весь район».- Костенко был шокирован.
Китаев лишь отмахнулся.
–«Подождут. Сашка Воронин простой скотник. Он привык копаться в навозе. Пусть еще годик покопается. Или пусть в мой дом идут. А деда в старом оставят, если он им мешает. Короче, товарищ Костенко, ключ у меня. Не думаю, что кто ни будь из актива колхоза, попрет против меня».
Ключи от новых квартир, свободно лежали в общем сейфе председательского кабинета. И зоотехник воспользовавшись этим, со спокойной совестью, присвоил ключи от понравившейся квартиры.
Смолчи в этой ситуации председатель, и у зоотехника могло бы все получиться. Простые люди не привыкли жаловаться, не привыкли идти против руководства. Тем более, в колхозах. А спокойный добряк Александр Воронин, воспринял бы все, как должное. Ведь квартира была обещана ему, пока что на словах. Окончательное решение, должно будет приняться на общем собрании колхозников.
Но, зачастую, эти собрания были лишь формальностью. Главное слово, чаще всего, оставалось за вышестоящим руководством. На это и надеялся зарвавшийся Китаев.
Местные комитеты, занимающиеся распределением квартир и прочими подобными вопросами, придут в сельские хозяйства позже.
Но Костенко, возмущенный до глубины души, наглостью своего зоотехника, молчать не собирался.
Алексей Долгов прибыл в колхоз «Путь Ильича» за час до начала собрания. Как и в большинстве хозяйств, подобные мероприятия проходили в сельском клубе.
Предполагая, что председателя колхоза нужно искать на рабочем месте, он остановил машину у колхозной конторы.
Едва Алексей вышел из УАЗа, к нему тут же кинулся Костенко. Похоже было, что он, специально поджидал гостя у крыльца конторы. Поздоровавшись с Долговым, Костенко взволнованно выложил ему обо всех неприятностях, связанных с самовольством зоотехника.
-«Понимаете, Алексей Михайлович, в какое положение ставит меня товарищ Китаев?»
-«При чем тут ваше положение? – рассердился Алексей.- Если бы вы о людях думали больше, чем о своем положении, такого бы в вашем колхозе, не произошло. Позовите товарища Китаева в контору. Время еще есть все исправить».
Павел Федорович открыл дверь конторы и крикнул куда-то, вглубь помещения: - «Мария Петровна, отыщите нам товарища зоотехника».
Долго ждать Олега Викторовича не пришлось.
Все это время, Китаев находился в клубе среди прибывающих на собрание колхозников. До этого случая, высокомерный зоотехник, редко снисходил до разговоров с простыми людьми. Но в этот раз, он очевидно, постарался притвориться «своим» среди рядовых членов колхоза и хотя бы, немного расположить к себе односельчан.
Увидев Обкомовский УАЗ у крыльца конторы, Олег Викторович мгновенно растратил весь свой боевой настрой. Кипя от злобы, он однако, постарался навесить на себя деловой, независимый вид.
Поздоровавшись с присутствующими в кабинете, Олег Викторович присел на свое, привычное место.
Закинув ногу на ногу, зоотехник раскованно откинулся на спинку стула, давая понять Долгову, что он здесь хозяин.
Председатель Райисполкома, молча рассматривал Китаева. Алексей никак не мог понять, как можно вот так, запросто, подарить самому себе жилье, предназначенное для другого, куда более нуждающегося сельчанина. Тем более, что «даритель самому себе», являлся одним из руководителей коллективного хозяйства.
Более того, Китаев был коммунистом далеко не первый год. По твердому и искреннему убеждению Долгова, коммунист обязан был своими принципами, своим поведением в обществе, являть собой пример для подражания молодому поколению Страны Советов.
Молчание опасно затянулось. Китаев неуютно заерзал на стуле. Выпрямившись, он снял ногу с ноги и опустил глаза, не выдержав укоряющего взгляда Долгова.
«Совесть еще не всю растерял», - решил Долгов. Но не совесть , а боязнь того, что Алексей прочтет в его глазах ненависть и презрение, заставили Китаева отвести взгляд.
Взглянув на ходики на стене, Алексей спокойно произнес:
- «Без четверти двенадцать. Пора начинать собрание. Олег Викторович, надеюсь, вы принесли ключи от квартиры товарища Воронина? Отдайте их, пожалуйста, Павлу Федоровичу».
Китаев всем телом дернулся на стуле. –« Я молодой специалист. Имею полное право…»
- «Как молодой специалист, семь лет назад, вы получили в колхозе прекрасное , новое жилье. Дом, в котором вы проживаете втроем, по площади, больше того, в котором старожил Воронин, ютится с фронтовиком отцом, женой и пятью ребятишками. Причем, заметьте, товарищ зоотехник, что семья Воронина из тех, кто с рождения проживает в этом селе, - жестко перебил Китаева Долгов. – Не заставляйте меня идти на крайние меры. Пока еще, я могу сделать вид, что ничего не случилось. Но могу и раздумать. Ваше мещанство, ваша ни чем не прикрытая наглость, взывают к тому, чтобы заняться вами всерьез. Не только как руководителем, нарушившим принципы коммуниста, но и как откровенным саботажником».
Не глядя на сникшего зоотехника, Алексей направился к выходу.
Уже стоя на сцене клуба, он заметил, что Китаева нет в зале. Бросив ключи от квартиры, едва ли не в лицо Костенко, зоотехник удалился, бормоча сквозь зубы угрозы в адрес Долгова.
Оглядывая сидящих в зале людей, Алексей отметил, что за годы своей работы в селе, успел многих узнать поближе.
В первом ряду сидел скотник Александр Воронин. С детства у него сохла левая рука. Парень не смог осуществить свою мечту и выучиться на механизатора. В теплое время года, Александр пас колхозный скот. Во время зимнего, стойлового содержания скота, работал в коровнике. Развозил на тачке зерновую подкормку и силос для животных. Ловко орудуя одной рукой, чистил металлическим скребком, навоз из-под животных.
До Воронина дошел слух о том, что обещанную его семье квартиру, собирается забрать для себя, зоотехник колхоза. Он не роптал, понимая всю тщетность своих претензий. Лишь смотрел на Алексея с тайной надеждой.
Его Антонина, жена, доярка колхозного стада, на собрание не пошла. С вечера бедняжка, наплакалась до головной боли. Отец Александра, заслуженный фронтовик, награжденный орденом и несколькими медалями, сидел рядом с сыном, жестко сжав губы. Старик тоже не собирался «воевать» с руководством колхоза.
Он давно уже ничего не боялся, но внимая просьбе сына, решил не обострять отношений с вышестоящим начальством. Оба они и отец, и сын, опасались, что в будущем, их семью снова отодвинут при распределении новых квартир.
Микрофонов не было не только на сцене. Их не было в селе совсем.
Алексей, поприветствовав колхозников, для начала поздравил их с окончанием уборочных работ. По спискам, предоставленным Костенко, зачитал имена, особо отличившихся на уборочной. Таких было много. И Долгов со вкусом, тщательно выговаривая их имена, поздравил победителей внутрихозяйственного соревнования.
Отложив списки на стол, Алексей перешел к самому важному моменту собрания. Этого момента ждали все собравшиеся.
Весть о том, что самую большую квартиру присвоил Китаев, успела облететь весь поселок.
Люди остерегались возмущаться слишком открыто. В селе успели хорошо познакомиться с мстительностью и мелочностью своего зоотехника. Председатель Костенко, тоже, не внушал особого доверия колхозникам. Слишком свежи были еще воспоминания о постоянных приписках и бесчестных отчетах Костенко перед вышестоящим руководством.
Далеко не всем нравились подобные действия руководства колхозом. Не смотря на то, что эта «липа» приносила колхозу такую же «липовую славу»
.
«Товарищи, сейчас я зачитаю имена тех счастливчиков, которые уже завтра, смогут перебраться в новые просторные дома. С водяным отоплением, с индивидуальной скважиной, с теплыми банями и сараями. В скором будущем, мы постараемся построить для вашего поселка, как можно больше таких квартир».
Алексей говорил, с удовольствием наблюдая, как напряглись люди в зале клуба.
– «Итак, ставим на открытое голосование. Двухкомнатную квартиру получают учителя, супруги Якименко. Во вторую такую же, пойдут жить супруги Должниковы. И муж, и жена, оба работают механизаторами. Имеют двоих детей школьного возраста. Проживают, как вы знаете, с родителями в маленьком доме. И в третью двухкомнатную, заселяется семья Гареева Карима. Здесь трое детей. Глинобитная мазанка, в которой жила эта семья, пришла в полную негодность. – Алексей выдержал небольшую паузу, прислушиваясь к отдельным репликам, доносящимся из зала. Люди ждали оглашения счастливчика, что займет самую большую квартиру. В глазах отца и сына Ворониных читалось напряжение и мольба.
– Товарищи, все мы хорошо знаем многодетную семью скотника Александра Воронина. Как и предполагалось раньше, самую большую квартиру заселят Александр и Антонина Воронины. Их дети и старший Воронин Семен Вениаминович, фронтовик и орденоносец, Герой Великой Отечественной Войны. Надеюсь, что у него отныне, появится своя, отдельная комната. Поздравляю вас, товарищи!»
Долгов спохватившись, хотел было предложить людям проголосовать за выставленные кандидатуры. Но в зале вспыхнули такие овации, что любые слова потонули бы в их шуме. Младший Воронин, вскочив с места, растерянно оглядывался по сторонам, вытирая лицо скомканной в руке шапкой.
Непонятно было, то ли Александр так сильно вспотел от волнения, то ли он унимал слезы. Старший Воронов, приосанившись, благодарно смотрел на Алексея. Глаза его сверкали. Старческие морщины разгладились, сделав фронтовика лет на десяток моложе.
В гуле одобрительных возгласов и смехе, Алексей ясно расслышал громкую реплику: - « Вот так дела! Умыл наш Пред. Райсовета барина дутого».
Председатель Районного Совета, смотрел на развеселившихся людей в за
ле. В этот момент, он думал о том, что очередной раз, сумел сохранить в сердцах большого коллектива простых людей, веру в справедливость. И от этих мыслей, на душе Алексея становилось тепло и уютно.