Акварели, разложенные на письменном столе. Рядом раскрытая книга стихов. Мария внимательно разглядывала рисунки, сделанные её братом Данте, что он отдал ей ещё во время, когда писал «В зеркале». Маша перечитывала свои стихи и смотрела на акварели, в итоге получался третий виток «круговорота творчества в природе». Поскольку сначала были стихи Марии, потом вдохновлённые ими рисунки Данте, а теперь снова стихи Марии, вдохновлённые тем и другим. И музыка незримой нежности витала в воздухе в поэтический момент, какой создался во всём этом великолепии лесного царства звёзд.
И тонкие ветки зовут птиц лесных,
А бабочки стайкой парят,
А мы пишем вместе лирический стих
На листьях прохладного дня.
Танцуют в полёте лесные ветра,
И море вдали говорит
О чём-то таинственном, всходит заря
Над хвойными нотами, крик
Разносится птичий и шёпот цветов,
Летят поэтично мечты...
Рождаются строки далёких стихов,
Во снах снова видишься ты.
Новые стихи Маша первой решила показать Анне, потому что Евы рядом не было, как и Данте.
— А, сестрёнка... — взглянула на поэтессу Аня, когда та вошла в их домашнюю библиотеку, куда дверь оказалась приоткрытой.
— Ага...
— Присаживайся. Ты чего-то хотела? — со вниманием посмотрела она на сестру.
— Пришла показать тебе новые стихи.
— О, это здорово! — отозвалась старшая сестра и сразу приготовилась слушать...
На тех акварелях забытых ветров
И в лунном сиянии глаз
Я вижу тебя, в полумраке стихов
Сияющий звездный алмаз...
И круглые бусины падают вниз
Рассыпанной нитью строки
О нас, потому что в потёмках кулис...
В потёмках кулис стих-эскиз...
...
Лилии смотрятся в мельничный пруд,
В их отражении сон.
В нём отражаюсь и я снова вдруг,
В нём все стихи в унисон.
Смотришь сквозь время в поэзию чувств,
Тайно о нас говоришь
Снова во снах, снова там ты, но снюсь,
Кажется, я тебе в них.
Маша прочла Анне все три своих новые стихотворения. И сёстры некоторое время просто молча смотрели друг на друга. А потом Аня сказала:
— Это необычней, чем обычно...
— Да? — Маша улыбнулась.
— Точно, — улыбнулась и Аня.
— Почему он мне снится?..
— Мне это неизвестно, сестрёнка... — ответила Анна и просто обняла её.
— Прозвучит, конечно, странно, ведь этому уже так много лет... Но теперь я боюсь влюбиться в странника снов, — сказала Маша и надёжнее укрылась в объятия сестры.
— Если честно, то я всё это время оставляла каплю сомнения в том, что ты не влюблена в него, — призналась Анна.
— Я догадываюсь, что ты не одна сомневаешься. Но я, действительно, не влюблена в него, здесь что-то другое. Да и разве можно реально влюбиться в фантазию? А сны ведь и есть фантазии, то есть плод нашего воображения, те его картинки, что трансформируются в причудливые переплетения из наших дневных мыслей.
— Наверное, ты права, — поглаживала сестру по голове Аня.
Маша вздохнула:
— А как там Ворон?
— Мой Белый Ворон? — вдруг назвала его своим старшая сестра.
— «Мой»? Я что-то пропустила? — от неожиданности Маша даже немного взбодрились.
— Ну... Кажется, я влюбилась... — ответала, хихикнув Аня.
— Влюбилась?.. — медленно переспросила поэтесса.
И аккуратно высвободившилась из её объятий, чтобы взглянуть в лицо...
Та с улыбкой лишь пожала плечами.
— Так это же прекрасно! — снова кинулась обнимать Аню Маша.
— Наверное!
И они радостно принялись щебетать о своих влюбленностях и невлюбленностях...
Данте возвращался домой из галереи Баля, название которой совершенно случайно совпадает с писательским псевдонимом романтического друга сестры. Но спишем это на волю случая. Когда художник заходил в автобус, у него в кармане пиджака зазвонил телефон:
— Алло? — на ходу ответил Данте. — Привет, Жень!
— Привет!
— Как делишки? Чего звонишь?
— Да, всё нормально, — бодро ответил на той стороне Евгений, который не Онегин.
— Ясно.
— Как ты?
— Тоже нормально.
— Как сёстры?
— Хорошо, кто-то влюбляется, кто-то без устали работает, — поделился с приятелем Данте.
— Влюбляется? Оставь мне надежду друг, и скажи, что говоря: «влюбляется», ты не о Марии...
— Нет, не о ней. Но обнадежить даже в таком случае тебя не могу. Я же рассказывал, что наша средняя сестрёнка ещё в юности сделала свой выбор в пользу поэзии...
— Ну, только в таком случае у меня как раз и остаётся надежда. Кстати, мне нужна твоя помощь...
— Я весь внимание...
— Обошёл несколько книжных реальных и онлайн, и просто побродил в сети, нашёл всё, что смог из поэзии Марии Буниной, но, думаю: ты можешь подсказать больше.
— А вот ты о чём!
— Вижу, ты всерьёз решил очаровать Машу, — пошутил художник.
— Так оно и есть. Пришлю тебе список и фотографии всего, что мне удалось найти.
— Договорились, — рассмеялся Данте.
— Ну, тогда до связи. Да, и передавай привет сёстрам! Ну, и... Ты меня понимаешь?..
— Хорошо.
— Пока!
— Пока!
Данте отключился, сунул телефон в карман и бросил беглый взгляд в окно.
А через некоторое время уже был дома, где Анна и Мария вели свои девические беседы...
— Привет, сестрёнки! — крикнул с порога брат, ещё не зная, к скольким из них обращается.
— Привет, братик! — отозвалась пара голосов.
— Вам привет ещё и от Жени! Тебе, Маруся, особенно!
— Что за Женя? — вопросительно посмотрела на сестру Аня.
— Если честно, то имя — всё, что мне о нём известно. Но, похоже, очередной поклонник, которого братец сопровождает по тернистому пути в мою сторону, — пошутила поэтесса.
И они с Анной вышли навстречу брату.
— Евгений Петров, фотограф и мой хороший приятель, — пояснил Иван.
— А причём тут Маша?
— Притом, сестрёнка, — ласково щёлкнул он её по хорошенькому носику, — Жека делал фотографии моих картин для буклета. Ну, это ещё к позапрошлой презентации, помните там было пару небольших портретов нашей Маши?
— Конечно, — хором отозвались сёстры.
— Вот с тех самых пор, он не отстаёт от меня с просьбами их познакомить. Маша же тогда не смогла прийти в клуб. А когда я выставлялся у Володи в «Вороне» Петров как раз находился в отъезде по делам.
— Может, это просто знак? — хитро заметила Маша.
— И какой же, интересно? — вторя её тону, уточнил Иван, направляясь, тем временем, в столовую.
Сёстры отправились за ним, чтобы позаботиться о любимом братике.
— Садись, будем тебя кормить лучше, сваха ты наша, — пошутила средняя сестра. — Ты же голодный, конечно?
— Точно, сегодня как-то не пришлось даже бутерброд перехватить. Зато был крепкий африканский кофе.
— Ты ведь был в «Во;роне»?
— Ага, — садясь за стол, подтвердил Иван. — А как там твой Ворон, кстати, сестрёнка?
— Чего это он сразу мой?
— А чей же ещё? Я твой брат, ты разве запамятовала? Всю твою жизнь тебя знаю!
— И что же ты такое про меня знаешь? — ставя на стол перед Иваном тарелку с лазаньей и подавая вилку, заглянула ему в лицо Анна.
— Вот это самое и знаю, — пристально посмотрел он в её дивные глаза, — по взгляду твоему читать умею.
Анна улыбнулась и покачала головой:
— Приятного аппетита! — села она за стол рядом с Марией.
— Вкусно! — похвалил ужин брат. — А вы чего не едите?
— А мы Еву подождём.
— Совсем Петровский их загонял с этими гастролями, — взглянул на настенные часы Данте.
— Да, Ева ведь скоро на гастроли уезжает, я уже скучать, кажется, начинаю... — протянула Маша.
— Ничего, я рядом, или в зеркало можешь заглянуть, на случай... — сказала Анна и таинственно замолчала...
Шутка прошла, и все трое повеселились от души.
А Ева задерживалась, оказывается, вовсе не на репетиции. За ней, теперь уже явным образом, зашёл Даль, и они прогуливались по городу...
— Так значит ты — скрипачка?
— Да.
— Это прекрасно. Знаешь, танец и музыка — дуэт. И в танце я, как во второй коже. Но музыка, особенно чисто инструментальная, просто завораживают меня! — восторженно поделился с Евой Егор.
— Да, музыка — это прекрасно... — погружая руки в карманы, отозвалась Бунина.
— Ты озябла? — чутко отреагировал на простое её движение танцовщик, кажется, их дуэт тоже начал проявлять свои первые тонкие очертания.
— Немного... — смутилась Ева.
Даль тут же снял с себя кожаную косуху (странным образом, вне сцены он выглядел довольно просто, что подкупало) и заботливо набросил её на плечи своей прекрасной спутнице.
— Спасибо...
Домой младшая Бунина вернулась довольно поздно. Родичи её, конечно, уже было начали волноваться. А дозвониться, чтобы свои волнения развеять, не могли. Но отключенный телефон сестры не слишком их смутил, потому что она всегда так поступает с ним на время репетиции, поэтому они и думали, что та задерживается в филармонии.
Ева вошла необычно молчаливо, поскольку пребывала в тот момент в романтической задумчивости. Но на звук хлопнувшей двери ей навстречу вышел брат:
— Привет, сестрёнка! Совсем вас замучил ваш дирижёр-диктатор? — попытался пошутить он.
Но Ева загадочно улыбаясь, кажется, пропустила его шутку мимо ушей. — Ева?.. — вскинул бровь Данте, глядя на прекрасную задумчивость сестры.
— Я влюбилась... — тем же неторопливым тоном очарованной барышни отозвалась она.
— Ну, не могу сказать, что это неожиданная новость, — видимо, подразумевая виолончелиста Грекова в том, о чём вот так с порога поведала сестра, начал Иван, но, тут же засомневался, — или я ошибаюсь? Скажи, пожалуйста, это Николай Николаевич?
— Ты, действительно, ошибаешься, братик... — протянула нежным голосом Ева, походя к Ивану совсем близко.
И почти прошептала, глядя ему в лицо:
— Егор Даль... — и медленно прошла мимо.
Данте на мгновение застыл на месте от того, что оказывается не так уж хорошо он умеет читать души своих сестёр. А потом спохватившись, направился следом:
— Егор Даль?
— Да.
— И когда это вы успели познакомиться? Не знал, что у тебя от нас есть секреты?
— Ну, почему секреты, — отозвалась, разыскивая, что есть на ужин, Ева. — Просто с этими репетициями перед гастролями у меня совсем нет возможности проводить больше времени со своей дорогой семьёй.
— Привет, сестрёнка! — хором произнесли Мария и Анна, появившись в столовой.
— Наконец-то ты вернулась, а-то мы с Машей думали, что останемся голодными, — заметила Анна.
— Это точно, — вторила старшей сестре Мария, — садись, сейчас разогреем ужин.
— Вы, как обычно, без меня не ели? — наткусив яблоко, устраивалась за столом Ева.
Маша принялась доставать лазанью, когда краем глаза заметила, что Иван стоит посреди столовой в явном замешательстве:
— Что с тобой, братик?
— Наша Ева оказывается встречается с Егором Далем?
— Ну, возможно, это ты поторопился, хотя... — отозвалась Ева.
— А, ты уже знаешь? — подала голос и Аня.
Иван бросил взгляд на старшую сестру:
— Ты знаешь?
— Ну, немного.
Маша поставила лазанью разогреваться и вся обратилась во внимание:
— Подождите, что здесь происходит?
И когда семья наконец уселась за стол, Ева рассказала им всё, как есть...
P. S. следующая глава: http://proza.ru/2023/11/20/1233