Иллюстрация: фрагмент из триптиха И.Босха "Сад земных наслаждений".
- Давно ты, Михаил Герасимович*, не появлялся. Расскажи, как там у вас, - обратился Лев Николаевич* к "гостю с того света".
[Cмысл слов "с того света" имеет двойное значение: для меня это мистический
мир душ покинувших землю, для Льва Николаевича - это мир, из которого
появляюсь я. Миры разделены непроницаемой стеной, но для меня благодаря
покровительству музы, сделано исключение].
Оправившись от объятий и размазав рукавом спецодежды, выданной при входе, следы сырости, оставленные на моем лице бородой друга, я начал свой рассказ.
- Приспосабливаемся, как можем. После капитуляции все трудоспособное население угнали за рубеж на расчистку завалов. Зараженная радиацией, страна перестала быть пригодной для проживания. Мутировавшее население занимается бандитизмом и погромами и быстро гибнет еще не родившись в утробах матерей, курганы из их тел распространяют смрад и зловоние. Люди покидают города и перебираются в сельскую местность, наивно полагая, что выращенные на их дачах картошка и лук, спасут их от голодной смерти.
- Что за вопли? - прервал я свое повествование, - из-за расположенной невдалеке кедровой рощи непрерывно доносились душераздирающие человеческие крики.
- Это из спецзоны для хищных животных, куда сейчас стали отправлять прибывающих незадачливых оккупантов, не обращайте внимания, это скоро прекратится, как только изголодавшиеся хищники насытятся, продолжайте, расскажите, какие меры предпринимает государство по ликвидации всего этого беспорядка, используются ли войска, кто сейчас в руководстве?
- Не понятно, существует государство или нет, одни ждут приведения в исполнение решений международного суда за захват и разрушение чужих городов и убийство их жителей. На бывшей Главной площади оборудуют площадки специальными устройствами и зрительскими трибунами, цены на билеты - космические, другие переоделись и разбежались - их сейчас отлавливают в Дубае со специально обученными собаками, пленные, угнанные на работы в страны-победители, отказываются возвращаться на родину, несмотря на несмолкаемые призывы к их патриотизму, туда же отправляют и то немногое, что производят и добывают, в том числе газ и нефть, в качестве компенсации за причиненный ущерб.
- Картина довольно печальная, - произнес Лев Николаевич, - оккупанты будут сурово наказаны.
- Возможно это и так, не мне судить, - отозвался я, и решив сменить тему разговора, спросил - расскажите, как у вас.
- В целом все по-прежнему - тишь и благодать, - произнес Лев Николаевич, - время от времени собираемся на fife-o-clock здесь в яблоневом саду. Тем не менее настроение тревожное. Ждем конца света. А что слышно об этом у вас?
- Вернусь, обязательно поинтересуюсь и сообщу через Александра Сергеевича*, с которым мы по-прежнему далеко за полночь ведем беседы у меня на даче - пообещал я, поглядывая на часы - время, отведенное для встречи, подходило к концу. Мы с другом облобызались троекратно, остальные попрыгали с яблоневых ветвей, окружили меня плотным кольцом, пытаясь прикоснуться к моему телу в безутешной тоске по утраченному своему собственному. Я обнял их бесплотные тела, попрощался и поспешно удалился, преследуемый доносящимися из спецзоны стонами.
Примечания:
* русские писатели Акиньшин, Толстой, Пушкин,
18 ноября 2023г.