Не следует наивно предполагать, что навязчивое желание прямой сексуальной связи при внезапном наблюдении сексапильного объекта подобного наваждения имеет какое-либо отношение к самому этому объекту как некоему магнетическому фетишу.
Отнюдь и наоборот, в подобном случае энергетическое поле сексуального напряжения генерируется исключительно внутри источника намерения и ориентировано на его собственное психогенетическое устройство, рассматривающее объект вожделения как своё собственное зашифрованное продолжение.
Другими словами, желание обладание женщиной крайне маскулинным мужским гендеропсихотипом, то есть быковатым мачообразным представителем патриархальной ориентации, из среды которых и являются в мир людей насильники и садисты, истекает из его внутреннего мира, где сидит матрица женского начала и требует единения со своим подобием, являясь активной лесбийской неуравновешенной натурой, не обладающей навыками гламурного сопряжения в силу ненормальности её носителя.
Подобные коллизии сексуальной замороченности в некоторых случаях могут перейти и в более глубокую фазу, когда маскулинный мачо неожиданно меняет под давлением определённой социальной ситуации свою натуральную ориентацию и, выступая в позиции женского образа выполняет лично сам то, что по его мнению страстно желают сделать женщины.
Рассматривая данную замороченность с трезвой позиции здравого смысла, можно признать, что этот вариант является самым позитивным для всех предположительно сопряжённых в рассматриваемой ситуации сторон.