Друг Сердца Толстяк умер от инсульта.
Приятели не дали Сердцу спать.
Всю ночь пьют виски.
Назавтра повезли гроб в церковь.
При жизни Толстяк натирал машины воском, а сейчас он мерт.
Священник говорит, что Толстяк сейчас в лучшем мире.
А Сердце негодует: что может быть лучше этой жизни?
Одни скорбящие льют слезы, другие чешут свои зады.
При жизни Толстяк был большим шутником.
Даже соль сыпал в сахарницу, как в детстве.
А после службы в церкви Сердце и пятеро друзей подняли гроб на плечи.
Снаружи дождик, ждали катафалк.
Возможно опоздали. Тот появился и уехал.
Священник запирает церковь.
Отьехали последние машины.
Давайте понесём, здесь несколько кварталов.
Как только двинулись, Сердце услышал свист.
"Уважь покойного", жалуется он другу, тому, кто сзади.
При жизни Толстяк нередко спрашивал:
В чем смысл жизни и что будет потом?
А Сердце думал, что шутки Толстяка держали тьму
на расстоянии вытянутой руки.
Со стенок гроба стекает дождь на шеи несущих.
Из-за тумана они видят не дальше собственных носов.
Направо, а может быть налево?
Они бы бросили монету, если бы их руки были свободными.
Вдруг кто-то заиграл на губной гармошке, потом запел.
Несущие гроб смотрят друг на друга. Нет, не они.
А Толстяк дожил всего до сорока.
Жена, четверо сыновей, пять датских дога, но не все появлялись сразу.
Он всегда водил Шевроле.
"Что, мы свернули не туда?", спрашивает Сердце.
Дождь превратился в мокрый снег. Становится темно.
Вдруг кто-то заиграл на тромбоне.
Печальная и одновременно бодрая мелодия.
Откуда она могла явиться?
При жизни Толстяк всегда нуждался.
Тяжело работал, выходные просто пролетали.
Жена пилила: когда ты уже устроишься лучше?
Все сыновья один за другим ушли из дома.
Засаленная псина изгадила капоты машин его друзей.
В этом вся жизнь, думал он.
Так он терпел.
Падали снежинки, а Сердце выдерживает ношу.
Солнце садится.
Похороним ли мы сегодня Толстяка? Навряд ли.
Сердце наблюдает за дорогой.
Не видит, что крышка гроба приподнялась.
А Толстяк сидит в нем, тень прежнего себя.
Обеими руками разбрасывает пачки конфетти.
Но он уже скелет.
У Сердца зачасалась голова, но он не хочет выпустить из рук свой угол гроба.
И так же все его друзья.
Гробы завидуют тому, кто едет.