Немало легенд и рассказов предков аборигенов здешних мест, немало небылиц и страшных историй современников, живущих вблизи и поодаль, гуляет по Якутии, что в устье реки Учур, впадающей в Алдан, есть богатые золотые жилы. Может, кто и искал, да не сказал дабы не спугнуть удачу, может, кто и хотел поискать да не хватило смелости одолеть сотни километров красавицы тайги да столько же по полугорной речке, но... Разработок благородного металла здесь никогда не было или, опять же, история об этом таинственно умалчивает либо выдаёт "на гора" скромные скупые информационные крохи о сим. Места здесь глухие, тревожные и пришлому человеку могут не поддаться, начнут сопротивляться горным течением притока с ледяной водой круглый год да крутыми мелководными порогами с неимоверными каверзными зигзагами русла. Да, несомненно, рыбаки и охотники любят здешние места, спокойные и далекие от шумного человеческого жилья да приезжих с дорогими ружьями и карабинами. Богатые северной рыбой и диким зверем места тоже обустраивают, кто-то рубит избушки на высоких каменистых берегах и предается любимому мужскому занятию свободного от рутины времени в благоприятные для оного месяцы, но, опять же, сказывать за незаконную добычу никто не сказывал. И "лихорадки золотой" здесь никогда и никем не наблюдалось. Разве, что прочитал я недавно о небольшой разведке и добыче на притоках Учура в начале становления в Якутии советской власти. Только и по сей день те самые залежи так никому в промышленном масштабе и не поддались, зато людей в непростые лихие 90-е частично спасли...
Начало навигации 1998 года на Алдане, как и по всей стране пошло не ахти. Зарплату работникам государственных предприятий платят раз в три-четыре месяца, а здесь, в глубинке ещё реже, надеясь на то, что у зажиточных да рачительных жителей огромной северо-восточной части России всегда есть заначки "на чёрный день". Вся страна гудит, словно большой улей слухами о какой-то деноминации. А по словам местных очевидцев, они денег в натуральном виде не ощущали уже больше полугода, все сухие словесный "завтраки" да "завтраки". Тем не менее флот техучастка "не мытьем так катанием" ремонтируется и готовится к выходу, люди, профессионалы своего дела и романтики голубых дорог в одном лице, ежедневно ходят на работу, что-то делают и надеятся на скорейшей проход льда и выход на чистую воду. Там, по берегам и в тайге найдут они себе пропитание, зверя и рыбу, потом ягоды и грибы, выживут, не впервой. Короткая северная навигация приучила речников использовать все свободное время, а тем более, в белые ночи, по полной программе для заготовки зимнего пайка на долгие семь-восемь месяцев лежания на диване у телевизоров...
Заработная плата и продукты питания на первое время нашлись, начальник техучастка Павел Алексеевич Белокрылов в городе взял кредит или у кого-то занял, не суть важно. Главное прилетел с хорошими новостями и на преднавигационном совещании руководителей подразделений, капитанов и командиров, со свойственным ему спокойствием сообщил:
- Деньги на продукты и все необходимое для экипажей есть. Дизельное топливо и масло, оставленные после прошлой навигации для выхода, находится в танкере, его и используем. Закупаем продукты на начало навигации, а там видно будет. Настрой экипажей должен быть обычным, все в работу, наше дело обеспечивать безопасный проход транзитных судов по участку от Томмота до устья реки Амга. - Он замолчал на несколько секунд, потом подытожил. - Совещание окончено. Все свободны, останется командир земснаряда Сидор Константинов.
Все встали и вышли из кабинета. Только Сидор, достаточно молодой для командира судна молчаливый парень, высокого роста и крепкого телосложения, с вьющейся копной чёрных волос, исподлобья посмотрел на шефа, удивился, обычно земснаряд не выходит в навигацию по "большой воде", значит Алексеевич чего-то задумал для него лично, а что, сейчас скажет и он сел на стул перед начальником. Тот завел разговор, когда дверь в кабинет закрылась за последним работником:
- Денег ждать нам неоткуда, зарплата из центра будет не скоро. Наверху принято решение и оно одобрено ещё выше, твой земснаряд будет добывать золото. Потом я буду реализовывать его в городе и этими деньгами выдавать вам зарплату.
Сидор промолчал, только округлил и без того свои большие выразительные глаза, прекрасно понимая, что это афера, за которую можно угодить в места "не столь отдалённые", тем более, что от восточной части Якутии они очень близки. И кто может стать тем самым "козлом отпущения" он тоже понимает, но жить дальше как-то надо, у всех семьи, дети и они хотят кушать и одеваться, жить и отдыхать. А начальник хитер, до сих пор никто в техучастке не знает, что ожидать от своего шефа, он только вторую навигацию начинает с ними, приехал откуда-то издалека. Но все знают и уже на своих шкурах прочувствовали его скверный жесткий характер, который за каждую мелкую провинность может уволить. И уж тем более, никто не ожидает от него никаких поблажек и помощи, а уж тем более зарплат золотым песком, но... Но здесь, видимо, вопрос времени поставлен конкретным "ребром", потому, что действительно, денег не платят, суда отремонтированы на полном энтузиазме экипажей по подобию вчерашних коммунистических времен. Народ выживает сам по себе, при всем при том выполняя "Государственную программу обеспечения габаритов судового хода...", как гласит документ, рассылаемый ежегодно из столицы страны для выполнения во все её уголки, где текут судоходные голубые артерии. И он, начальник флотского предприятия, будет никому не нужен без своих работников, если они разбегутся с теплоходов искать "лучшей жизни". Поэтому и изворачивается руководство, ищет пути решения. Сидор само внимание, а шеф продолжает:
- В Учуре и его притоках есть золото, исследовано и доказано учёными уже давно. Есть оно и в самом устьевом участке, где хороший крупный гравий должен быть смешан с крупнозернистым песком и там, что самое главное, спокойно может работать твой черпаковый снаряд. На нем и опробуем дОбычу, смастерим разделитель грунта по подобию драги, чертежи я привёз. А дальше дело техники, будешь в баржи наваливать грунт, перед отходом и вываливанием его будем ходить и искать в баржах золото. Я взял на время навигации специальный приборчик, определяющий драгоценный металл.
Сидор сразу смекнул удручающую для экипажа перспективу созерцать целыми сутками грозного начальника на судне, который будет ходить по баржам и искать золото. Но он начальник и как говорится на Руси "я начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак", хотя, здесь немного не так, ну, да ладно, поживём-увидим. И командир кивнув головой, коротко ответил:
- Понял, шеф.
- Тогда вот тебе чертежи, просмотри их. А завтра собираем в салоне земснаряда совещание специалистов по этому поводу и будем мудрить, что да как...
Прошло три недели, ледоход по реке проскочил мимо, куда-то на север, приказав своими грозными сине-зелено-грязными собратьями местным жителям недолго жить без его оков и холодов. На верхней палубе земснаряда соорудили что-то наподобие разделителя грунта, что бы лишней породой не заваливать баржу и легче было человеку копаться в поисках будущей зарплаты. Осталось только все виртуальные планы и новшества опробовать в деле, до которого ещё пара недель, слишком высокая вода в Алдане, черпаковая цепь не достанет до грунта. А команда уже щемится по углам да каютам, думая, как и что будет происходить, как начальник будет с ними жить и целыми днями на палубе ошиваться. Не сладко им придется, ой не сладко. Свободы ноль, личных дел ноль, одна работа да и та, похоже, "через пень колоду", медленно будет идти. Хотя, ему же, народу, какая разница, как будет она, ползти или идти, главное результат и что бы то, что делает Павел Алексеевич их судном не осыпалось в чьи-нибудь карманы, а люди при этом не остались с "шишом без масла". Как-никак, годы лихие, бандитские, а золотоишко во все времена считается кровавым металлом, несущим с собой или за собой тяжёлые смерти...
Ранним июньский утром, когда солнышко уже вовсю чертило яркими лучами по воде замысловатые сюжеты короткого северного лета, караван из нескольких судов двинулся вверх по Алдану. На головном буксировщике обосновался начальник техучастка, придя на борт с большой спортивной сумкой, чем всех на земснаряде несказанно приятно удивил, а на теплоходе озадачил. Сидор из своей рубки увидел шефа, заходящего на буксир и спокойно сам себе произнес:
- Ну и слава богу, не у нас будет жить. Чур меня, чур меня, чур меня.
Тяжёлый караван, сильное встречное течение, до устья Учура почти три сотни километров петляющего между красивых отвесных серых скалистых грозных гор и зелёных таежных не менее красивых долин, глубокого русла. Спустя несколько суток караван добрался до места назначения и начал выставляться по плану, который показал начальник. Более опытные и умные люди из якутского руководства показали примерное место, где надо начинать брать необходимый всем, как воздух, якобы насыщенный золотом, грунт...
Первые дни дались тяжело, годами и десятилетиями нетронутые слежавшиеся слои грунта, примеси песка и гравия, камня и гальки, спрессованные и слепленные глиной, плохо поддаются. Черпаковая машина трясётся от перенапряжения, датчики зашкаливают, но надо потерпеть. Всегда по первости нелегко, но это необходимо всем. Плотные грунты не дают черпакам вгрызаться глубже и двигаться к начерченному кругу плана. Сразу нельзя подойти туда, необходимо одолеть тяжёлые слои, что бы потом начали обваливаться козырьки и таким образом рыхлилась порода. Павел Алексеевич, заложив руки за спину, со спокойным сосредоточенным видом, с утра до вечера меряет шагами палубу земснаряда и баржи. Уж кто-кто, а он знает, что для достижения своей цели необходимо потерпеть и подождать, все будет хорошо. За долгие годы работы на флоте жизнь приучила его ко всему, а тем более сейчас, в такие непростые времена для простого человека. Он знает, чего хочет и знает, как этого добиться, что и подтверждал уже не раз, коли начальство верит ему и разрешает такие, мягко говоря, незаконные действия. Всем необходим результат и лучше бы положительный. Понимает это и Белокрылов, на карту поставлено многое, в том числе и его будущее, как начальника техучастка. Люди, сидящие наверху, ошибок не прощают и если что, посчитают все до копеечки те, чьи-то кровные, а так же казённое имущество, которые разрешили расходовать на его авантюру. "Здесь, либо я пан, либо, все пропало, шеф!" как кричал один ушастый персонаж известного во всей советской стране фильма прошлых лет и об этом сейчас думает начальник, расхаживая по палубе в резиновых сапогах, сосредоточенным на падающей из лотка речной грязи. Он иногда взмахом руки останавливает работу земснаряда, увидев что-то подозрительно красивое и яркое в растекающемся грунте. В такие моменты уже за ним пристально следит сразу несколько десятков пар глаз изо все окон и иллюминаторов всех теплоходов каравана...
Несколько суток прошли в печальном созерцании обычной донной породы и ничего более интересного. Павел Алексеевич расхаживал по палубе и иногда копался в грунте, упавшем на палубу баржи. Потом как-то безвольно махал рукой продолжать работу. Вдруг на четвёртые сутки земснаряд поднял совсем иной слой породы и на баржу начали сыпаться немного другого цвета и размеров галька, песок и камни. И зоркий начальник заметил блеснувший, по его мнению, ярко жёлтый камушек. Работу остановили и он извлёк из кучи небольшой самородок. Достал из кармана тот самый прибор и самопроизвольно улыбнулся, увидев, что это то, что им все надо.
- Есть! - этот дикий возглас услышали не только на теплоходах, но и близлежащие округи с их птицами, деревьями и дикими зверями. - Есть! Значит, не ошиблись наши отцы-генералы, - уже тихо, сам себе под нос прошептал он и начал копаться в гравийных и песочных кучах на барже, спрятав первую находку в тряпочный мягкий кисет...
Затем были ещё и ещё небольшие самородки, а позже начальник привлёк к работе и научил некоторых сознательных, на его взгляд, членов экипажа земснаряда просеивать жёлтую породу и мелкий камень, извлекая из них золотоносный песок. Под его чутким руководством, постоянным надсмотром и неизменным чутьем хорошей добычи работа пошла полным ходом, черпаковая цепь, наконец-то, конкретно вгрызлась в золотоносную породу, все больше и больше добывая необходимый всем драгоценный металл. Сколько его собрали, никому неизвестно, но спустя две недели плодотворной работы, Павел Алексеевич довольный и счастливый уехал на буксировщике в Усть-Маю, заставив Сидора Леонидовича отвести "от греха подальше" земснаряд с того места ниже по течению. Надеясь на благоразумие командира, строго настрого наказав всем не лезть в авантюру самостоятельно, шеф отправился в Якутск...
Экипаж немного отдохнул от круглосуточного присутствия начальника и начал тихонько возбухать. В каюту командира пришла пара делегатов с недовольным видом и с порога главный заявил:
- Шеф, а чего мы ждём? Давай без начальника накопаем себе золотишка, потихоньку снарядим ходоков до города и будем с деньгами.
Сидор человек осторожный, спокойный, уравновешенный, понимая, что от безделья люди начинают заниматься глупостями, лезть с головой и без оной во все тяжкие и если их сейчас резко не урезонить, могут подстрекать на это других, поэтому спокойно ответил:
- Кто хочет заняться поиском золота, пишите прямо здесь мне заявление на расчёт и езжайте на все четыре стороны. Там делайте, что хотите, без пропитания и жилья. Пока я командир, все члены экипажа будут слушаться моих приказов. Земкараван стоит в ожидании приказа начальства.
Попробовали и попробовали, сказали и сказали, прозондировали почву и она кремень, но... Никто не захотел спорить с шефом, до дома добираться триста километров по воде, кругом непроходимая тайга, селения вдоль берега друг от друга километрах в шестидесяти. Лишний геморрой никому не нужен. Здесь тепло и сухо, кормят четыре раза в день, вахты стояночные, делать ничего не надо. Вроде бы, успокоились. Но, ведь, всегда на стадо находится одна паршивая овца и в экипаже один такой нашёлся. Он подумал всех перехитрить и однажды утром, отстояв ночную вахту, отпросился побродить по тайге, посмотреть окрестности на предмет добычи мяса дикого зверя в виде кабана или сохатого. То, что в каждом таежном доме есть ружье, не секрет, многие любители побродить по лесу взяли и в навигацию оружие, заготовить дичи на зиму или добыть на общую кухню экипажу. Ничего криминального не заподозрив, Сидор отпустил моториста побродить по тайге, авось, не зря погуляет. А тот втихаря в рюкзаке унёс металлический поддон для краски и пличку из пожарного ящика...
Парня не было три дня, командир забеспокоился и снарядил в лес тройку опытных охотников на поиски. Может, что и случилось, тайга же. А он, оказывается, благополучно мыл золото или пытался это делать за ближайшим поворотом реки, где она множественными прозрачными весёлыми журчащими ручейками начинает впадать в Алдан небольшим каменистым порогом, спокойно проходимым моторными лодками. Изможденное голодное лицо горе-золотаря с наполненными жадностью и злобой глазами выдавало его владельца, ничего он за эти дни не нашёл...
- Если ещё кто-нибудь отлучится с земснаряда до приезда начальника или до поступления какого-нибудь нового приказа, сразу будет отправлен домой с "волчьим билетом", - командир, отвечающий за целостность государственного имущества и жизни всех членов экипажа был зол и недоволен произошедшим, отчитывая людей на общем собрании, которое проводил в кают-компании после обеда, - не хватало мне ещё искать вас по тайге или потом оправдываться перед семьями. Сказано ждать, значит, все по каютам и по вахтам, сидим и ждём, смотрим за уровнями воды и своевременно принимаем все необходимые меры по безопасному отстою каравана на реке.
Сказать-то сказал, поручения раздал, вроде бы, всех успокоил командир, а на душе тревога, сдержит ли слово начальник и привезёт ли зарплату? "Хотя, наше дело телячье, мы приказ выполнили под присмотром шефа, оплата рано или поздно будет, а теперь приказано стоять и ждать" только и подумал Сидор Леонидович, поглядывая на настенные судовые часы в каюте и засыпая с тревогой. До ночной вахты ему осталось три часа...
Спустя четыре дня томительного и тягостного ожидания посреди пустой таежной реки, на утреннем сеансе радиосвязи с диспетчером, командир узнал, что начальник выехал на буксировщике к ним и должен к вечеру добраться до каравана. В рубке на момент сеанса, как ни странно, никого не было из экипажа и поэтому Сидор решил пока людей не будоражить новостью от диспетчера. "Вечером, так вечером, доживём до него, а там видно будет", размышлял командир, спускаясь с высокой рубки земснаряда...
Белые ночи юго-западной Якутии располагали только некоторым сгущением сумерек над рекой и поэтому уже ближе к полуночи вахтенный старпом заметил теплоход, идущий снизу налегке, быстро приближающийся в стоящему каравану. Через двадцать минут "Прибой" причалил к борту, а к ним на палубу спустился сам Павел Алексеевич с небольшим, но увесистым портфельчиком в руке. Ни слова никому из стоящих на палубе не говоря, он проследовал в каюту командира.
- Привет, Сидор Леонидович, - протягивая тонкую маленькую ладошку высокому командиру, поздоровался вошедший и присел на стул. - Всё хорошо у нас с тобой получилось, золото хорошее, я из него сделал изделия и сейчас команде раздам в счёт зарплаты. На деньги менять не разрешили.
Он похлопал ладонью по портфельчику, услышал облегчённый выдох немногословного командира, который в ответ только поздоровался с начальником и превратился в сам слух. Конечно, у Сидора вертелся на языке вопрос, почему не деньгами, но он его решил приберечь на потом, если шеф сам не ответит на него. А начальник продолжил:
- Сверху поступила команда продолжить разработку и потихоньку возить в город, перепоавляит в изделия и пускать на зарплату техучастку и обеспечение экипажей всем необходимым для дальнейшей работы. Добро получено на самом высоком уровне, но... - Он перевёл дух, спокойно смотря в глаза командиру, - без фанатизма, работаем ещё пару месяцев. А дальше, вроде бы, должно подойти из столицы бюджетное финансирование и из управления планы на оставшееся время навигации для твоего каравана.
- Понял, шеф. Тогда на рассвете запускаемся и работаем по той же схеме?
- Совершенно верно, командир, работаем. Я пока буду с вами...
Земснаряд на разработке кустарным способом золота проработал ещё месяц, до середины августа, начальник пару раз возил небольшие партии в город. Но, видимо, теперь путь сбыта драгоценного металла был налажен и он гораздо быстрее возвращался с готовыми изделиями. На все роптания экипажа, что лучше бы деньгами, командир сухо отвечал словами начальника техучастка:
- Решения начальства не обсуждаются. Работа есть, еда есть, крыша над головой есть, оплата есть, отдыха завались. Чего вы ещё хотите? Кто не согласен, пишите заявление, отправлю на базу. Думаю, желающие так халявно поработать и заработать в наше время найдутся...
К завершению года с финансированием состояние немного улучшилось и экипажи по окончании навигации получили деньгами свои законные зарплаты и отгульные, отпускные и премиальные. Все были довольны, что начальник, хоть, злой и свренравный, сумел в самое тяжёлое время отстоять флот и не дать его на распил металлоломщикам, смог обеспечить работой и питанием экипажи, тем самым удержал людей в коллективе. В посёлке на женах работников техучастка появились золотые украшения в виде перстней и цепочек, колечек и сережек. У кого зарплата была побольше, тот и себе приобрел мужские массивные перстни, модные в те времена среди "новых русских"...
На Алдане закончился ещё один трудный год, где выживал каждый как мог. Лихие 90-е потихоньку закругляли громкий и тяжёлый бег своих ужасных шагов. И только за рюмкой чая, разомлевшие и захмелевшие, мужики хвастались друг перед другом своей "золотой зарплатой", перепавшей им от начальства. Хвастались, да совсем немногие. В основном люди обналичили свои изделия после навигации, живые-то деньги куда нужнее, чем блестящий кровавый металл, приносящий только беды и несчастья...
История основана на реальных событиях, все персонажи и место действия изменены дабы не искушать читателя сим произошедшим и дальнейшими крамольными соображениями на незаконные действия.
02 ноября 2023 года