Охота с друзьями в районе Кзыл-Тама /рассказ "Развеянный миф"/ имела драматическое продолжение. Но уже без меня. Обстоятельства сложились так, что на другой день друзья решили остаться ещё на сутки, а я был вынужден уехать. Что случилось дальше, мне поведал позже Дамир Боголюбов. Привожу почти дословно его рассказ.
«Разочаровавшись охотой на озере, мы решили на вечернюю зарю идти к Кара-Узяку. Поначалу всё у нас складывалось прекрасно. Мороза к вечеру на этот раз не было, и утки было много – постреляли вволю. Правда, добыча в итоге оказалась не слишком богатой, но на шулюм хватило с избытком. Да и спали ночью по-человечески, у костра: дров на берегу рукава Сырдарьи оказалось в достатке. На другой день нам вообще крупно повезло. Представляешь: сидим после охоты, обедаем, и вдруг слышим – мотор где-то тарахтит. Видим – мимо нас катер едет в сторону Джусалов и мало того – неожиданно разворачивается и причаливает к нашему берегу. Прямо фантастика какая-то! В этих краях и простой-то лодки никогда не увидишь, а тут – ещё и с мотором! Поначалу думали, кто-то из местных охотников разъезжает, но потом видим – хозяин в форме строителей: значит, наш – из Ленинска.
Ну, побеседовали о том, о сём, познакомились: мужика Павлом звать. Выяснилось, что после охоты он возвращается домой. А узнав, что и мы собираемся в обратный путь, пригласил разделить с ним компанию: в катере де места всем хватит. Можешь представить нашу радость: вместо утомительных дорожных мытарств нам предлагалась увлекательная прогулка по Сырдарье! Да ещё, как говорится "с доставкой на дом". Разумеется, приглашение было принято с благодарностью, и мы тут же тронулись в путь. К полудню, как обычно, поднялся сильный ветер, но на узкой протоке разгуляться ему было негде, и он до поры нас не беспокоил. Через час с небольшим были уже в Джусалах. На Сырдарье, однако, дело пошло не так споро: от встречного ветра по ней гуляли огромные волны, и из-под носа катера нас то и дело окатывало брызгами. Но всё бы ничего, если бы путь нам у города не преградил понтонный мост.
Пролёты между понтонами довольно узкие, и для катера была опасность, будучи подброшенным волной, сходу удариться о железный корпус оного из них. Поэтому Павел решил подстраховаться. Подплывая к мосту и направив лодку в середину одного из пролётов, он выключил мотор, а нам дал команду, чтобы – в случае опасности – отталкивались от борта понтона руками. Дальше всё произошло, как в кошмарном сне. Под мостом нас действительно швырнуло волной к понтону, и мы, спасая положение, сгруппировались на одном борту катера и дружно упёрлись руками в борт понтона. Удара в итоге удалось избежать, но катер такой нагрузки не выдержал и в мгновение ока опрокинулся вверх дном. Трое из нас при этом успели ухватиться за край понтона и повисли на его борту на вытянутых руках, оказавшись при этом по пояс в воде. А Женьку Красюка понесло вместе с катером на середину Сырдарьи, и вскоре он скрылся от наших глаз за гребнями волн. Единственно, что успели заметить – ему удалось вскарабкаться на его днище.
Но и мы оказались в катастрофическом положении: забраться на понтон не было сил. Ты знаешь – я и в трусах-то не могу подтянуться на перекладине, а уж в намокшей одежде да в сапогах и подавно не под силу. И у моих напарников по несчастью положение было не лучше. Был единственный шанс на спасение – появление на мосту автомашины. Но время шло, а её всё не было и не было. Минуты казались нам часами. А ледяная вода и ветер делали своё дело: мы начали замерзать, а руки, коченея, онемели. От сознания собственного бессилия и угрозы гибели было муторно на душе, и в голову лезли мрачные мысли.
Первым, у кого сдали нервы, оказался хозяин лодки. И немудрено: он был уже пенсионером. Павел начал бормотать что-то бессвязное: то причитать, то просить у нас прощения – было жутко это слушать. Мне стало вовсе не по себе: ты знаешь мои физические возможности /рассказчик страдал избыточным весом/ – очередь отправляться на тот свет была бы моей. Тут, потеряв надежду на помощь, Володя – с целью скинуть сапоги – заёрзал о борт ногами. И вскоре одну ногу ему удалось от обуви освободить. Этого оказалось достаточно, чтобы подтянуться на руках до уровня глаз, что позволило ему выглянуть из-за понтона. На краю моста возле берега он увидел будку, в окне которой маячила фигура человека. Собрав последние силы, Володя подтянулся ещё и, упёршись подбородком в край понтона, воззвал о помощи, помахав при этом рукой. После этого он снова занял «исходное положение», опустившись в воду.
Мы цеплялись за железный борт, как и за жизнь, из последних сил: окоченевшие пальцы потеряли чувствительность и непроизвольно вот-вот могли разжаться. Проблеск надежды помог нам собраться с силами, но помощь пришла не сразу: человек из будки поначалу, видимо, наш сигнал не заметил. И только со второго раза он вышел из будки и направился в нашу сторону. К огорчению, «дежурным» оказался парнишка лет десяти, и рассчитывать на его помощь было трудно. Подойдя к нам, он растерялся, не зная, что делать: вытащить из воды хотя бы одного из нас ему было не под силу.
– Нагнись, да прихвати мою ногу,– обратился к нему Яхонтов,– мне бы только ею за понтон зацепиться, а там уж сам залезу.
Он приподнял, насколько мог, босую ногу из воды, парнишка ухватил её за штанину и, поднатужившись, помог затащить на понтон. Тут же вскочив на ноги, Володя, не мешкая, помог забраться на него и остальным.
Первым пришёл в себя от шока хозяин катера. Озадаченный его судьбой, он тотчас направился через мост на левый берег Сырдарьи, в сторону которого дул ветер. Вспомнив про Женьку, мы поспешили за Павлом. Благо, что идти пришлось налегке: вся наша охотничья амуниция, включая ружья и рюкзаки, ушла ко дну. Прошагав по берегу пару километров, мы обнаружили катер за очередным поворотом реки. Омываемый волнами, он лежал к верху дном на песчаной отмели, а на нём распластался и сам пострадавший. С большим трудом нам удалось привести Женьку в чувство. После этого помогли Павлу перевернуть и спихнуть катер на воду. Однако предложение продолжить с ним плавание отвергли напрочь. Вместо этого, прихватив Женьку под руки, побрели обратно к мосту и дальше – через весь город – к вокзалу".
Так завершилась для моих товарищей та памятная охота. Её итоги для них были плачевны. Но, несмотря на это, к следующему сезону все снова обзавелись ружьями. Правда, один из них – не буду называть его имя – сделал это тайком от жены и впредь хранил у его у друга.