Маленькие друзья и маленькая Анна
Весть о том, что Эдгар якобы разговаривал со своим умершим дедом оставалась тщательно охраняемым семейным секретом, до тех пор, пока ребенка не отправили к его тёте Лу. Эдгар постоянно оставался в доме своей тёти Лу Бойд Кейси и его дяди Клинта, чтобы его мама Кэрри могла больше времени тратить на заботу о своей свекрови, которая пострадала во время пожара, который уничтожил верхний этаж её дома. Хотя она и не особо пострадала, Лесли решил, что лучше его маме, Саре Кейси, пожить в комнате Эдгара, до тех пор, пока она не выздоровеет окончательно и её дом не будет полностью отремонтирован. Это решение устраивало всех. Эдгар наслаждался обществом тёти Лу и дяди Клинта и так, как у них в то время ещё не было своих детей, молодая пара могла расточать свою доброту на своего племянника, а иначе Эдгару пришлось бы делить внимание своих родителей со своим братом и сестрой. У своих родителей Эдгар тоже часто бывал, потому что его дядя и тётя жили поблизости в доме на ферме, принадлежавшей двоюродному деду Лесли - Джеймсу Монро Кейси.
Когда Эдгар и его тётя Лу собирали на улице после полудня в жару собирали зелень дикой горчицы для ужина, впервые в их разговоре появилась тема его общения с умершим дедом. Лу спросила у Эдгара, почему он так много времени проводит один в табачном сарае. Он ответил, что он там совсем не один, а навещает своего деда. Эдгар рассказал ей, что «дедуля» приходит в сарай чтобы помочь батракам развешивать табак. Он с ними не разговаривает, как с Эдгаром, но работает рядом с ними без их ведома, и это напоминает им о тех делах по хозяйству, которые должны быть сделаны. Эдгар продолжал рассказывать о том, что дедулю порой сложно разглядеть, потому что он появляется в «лучах света», которые исходят из щелей в потолке, что если на него совсем сложно смотреть, то он может смотреть сквозь него. Он рассказал, что дедово любимое место под карнизом, рядом с гнездом малиновки. Эдгар даже предложил тёте посмотреть на это место, но она отказалась.
Заявления Эдгара расстроили и напугали тётю Лу, потому что он так же рассказал ей истории семьи Кейси из далекого прошлого. Эти истории не могли быть плодом разыгравшегося воображения пятилетнего мальчика. Это были аутентичные истории из жизни ранних Кейси из Вирджинии и Кентукки, эти истории мог знать только Том или люди его поколения. После неоднократных расспросов Эдгара Лулу Кейси посоветовала его родителям показать сына доктору или хотя бы священнику. «Дьявол поселился в нем», сказала она Лесли. «Ничего хорошего из этого не выйдет».
Лесли и Кэрри не нуждались в советах Лулу, не смотря на беспокойство об Эдгаре других членов семьи. Его младшая сестра Энни была настолько напугана поведением своего брата, что ей не нравилось с ним играть. И это было не только из-за того, что он разговаривал с умершим дедом, но и из-за его игр с воображаемыми друзьями.
Эдгар говорил, что «маленькие люди» начали появляться на ферме тёти Лулу и дяди Клинта в ещё большем количестве, нежели в огороде у магазина Беверли. У них уже были родители, братья, сестры, имена и фамилии, и они стали меньше интересоваться играми с ним, больше разговаривали с ним, и обучали его разным вещам. Их любимым местом для встреч с ним был шалаш, который он построил из лоз и веток под кедрами на старом семейном кладбище. Там они могли с ним беседовать, пока он искал разноцветные осколки стекол между могильных камней.
Вероятно, для родителей Эдгара было большим облегчением, когда он подружился с соседской девочкой, маленькой Холли Сэй, которая была не год его старше. Она была дочкой Холли и Барни Сэй, у которых Лесли снимал магазин в Беверли. Барни и его жена купили землю за дорогой к дому Томпсонов, снесли стоявшее там строение и построили замысловатый дом с тремя спальнями, который стоит там и по сей день. Миниатюрная брюнетка Холли родилась в апреле семьдесят шестого, и её звали маленькая Анна, чтобы её отличали от её матери.
Маленькая Анна и Эдди стали неразлучными. Зимой они бегали по полям, пытаясь поймать хлопья снега ртами, или игрались возле крытого моста около дома его дяди Френка Кейси. А летом они гонялись за стрекозами, собирали фиалки на пастбище за Свободной Церковью, игрались на берегах Маленькой Речки или смотрели, как фермеры возят кукурузу на мельницу Стегера по дороге, проходившей неподалеку от дома Пэта Мейджора. Самым важным для Эдгара было то, что «маленьким людям» нравилась Анна так же, как и он. Потому что она, как он говорил, всегда просто забрасывала их своими вопросами.
Любимым местом игр Анны и Эдгара был сарай, примыкавший к дому Томпсонов. Вскарабкавшись на верхнюю балку сарая, они весело прыгали на стог сена и соскальзывали с него вниз по его бокам. Так же они сделали тайную пещеру внутри стога, в которую можно было пробраться по узкому туннелю. Это стало их общим домом понарошку. Эдгар там был мужем, а она женой, а маленькие люди были их детьми.
Их самое захватывающее приключение произошло во время небольшой прогулки по Маленькой Реке. Они нашли лодку, которую несло вниз по течению, и решили воспользоваться ей, чтобы немного покататься. Они поплыли по течению, пока не причалили к маленькому острову на развилке реки. Как позже Эдгар рассказывал, маленькие люди тоже появились на том острове и представили их созданием ещё более маленьким, чем они, но всё-таки больше, чем насекомые. Эдгар сказал родителям, что это были некие феи или светящиеся молнии, которые принимали разные формы и меняли свой цвет. Он и Анна не особенно долго с ними общались, потому что они, судя по его словам, не очень хотели играть с детьми. Они не хотели иметь ничего общего с людьми, которые, по их мнению, постоянно вмешиваются в их дела.
В семье Эдгара рассказы о феях отнесли к плодам его бурно развивающегося воображения, но он никогда не соглашался с тем, что это были его фантазии. Он просто научился помалкивать о таких вещах, и впоследствии молчал об увиденных ангелах и других «духах проводниках». Много лет прошло, прежде чем он решился рассказать друзьям о том, что разноцветные «энергетические сущности» живут в растениях и деревьях, так же вокруг них, играя важную роль в процессе их роста. Как и маленькие люди, с которыми он играх в зарослях масляных бобов, цветные сгустки энергии принимали те формы и очертания, которые маленький ребенок мог понять. Интересно отметить, учитывая множество совпадений поздних работ Кейси с его австрийским современником Рудольфом Штайнером. Он тоже, как и экстрасенс ирландского происхождения знаменитая Эйлин Гарретт видели в детстве разных гномов и эльфов.
Родители Эдгара, говорили, что восемнадцать месяцев, которые он провел с маленькой Анной, были счастливейшим периодом его детства. И хотя она была его старше, общение с ней значительно повысило его экстрасенсорные способности или же развило его воображение, которые в нем проявлялись. К сожалению, их отношения оборвались внезапно. В декабре восемьдесят второго отец Эдгара снова сорвал семью с места из-за слишком скудного урожая табака. В течении восьми месяцев они переехали три раза. Сначала они из дома Томпсонов поехали обратно в магазин Беверли. Там вдобавок к прежним обязанностям продавца, почтмейстера и мирового судьи, Лесли на полставки работал школьным учителем вместе со своим братом Люцианом. Дело спорилось у Эсквайра Кейси ещё хуже, чем раньше, потому что брат Кэрри, Джордж Мейджор тоже открыл универсальный магазин напротив, через дорогу, переманив к себе большую часть покупателей. Будучи не в состоянии получить прибыль от магазина, Лесли с семьей переехал в дом своих родителей, а потом и в крохотную избу, которую он вместе с братьями построил в роще неподалеку. Эдгару тогда было пять с половиной лет.
Не только переезд в магазин Беверли сделал обстановку в семье сложной зимой во время проживания в доме Томпсонов. Кэрри родила ещё одного сына девятнадцатого ноября восемьдесят второго года, которого назвали Томасом в честь отца Лесли. Нет упоминаний о том, доносила ли Кэрри ребенка до срока, как и подробностей того, что случилось во время родов. Известно только то, что Томас жил только десять дней, а потом был похоронен рядом со своим дедом на маленьком семейном кладбище под кедрами.
Мать Эдгара впала в депрессию, которая растянулась на всю зиму. В то время её здоровье стало очень хрупким и у неё развилась астма, недуг, который потом преследовал её до самой смерти, которая случилась через тридцать пять лет. Она лежала в постели три или четыре дня подряд и кашляла так громко, что её можно было слышать на улице. Никто в семье и, тем паче сама Кэрри, не говорил открыто об этой трагедии, и многие годы спустя имя младшего сына не появлялось в семейной переписке.
Воспоминания Эдгара о страданиях матери после потери ребенка были весьма яркими, и он описывает этот период жизни своей семьи, как самый ужасный. Он описывал, как его мама неожиданно начинала рыдать в середине дня, падала на колени и просила господа благословить её и помочь ей. Он никогда ранее не видел её плачущей или молившейся, потому это произвело на него неизгладимое впечатление. Вскоре он начал молиться вместе с ней. Эта практика, должно быть, оказывала мощный исцеляющий эффект, на мать и на сына, потому что они часто молились на протяжении последующих лет, и молитва была тем, что больше всего занимало Эдгара всю его жизнь с того времени.
Смерть Анны так сильно расстроила Эдгара, как догадывались родители, потому что она совпала с исчезновением маленьких людей. Хотя он и продолжал строить в лесу всякие шалаши, в которых он мог уединиться, его друзья духи больше не навещали его. И хотя Эдгар много раз ходил в старый сарай для табака, его дед больше не появлялся возле гнезда малиновки на карнизе. И вскоре появления Тома Кейси стали не более, чем смутными воспоминаниями детства.
Не сохранилось записей о том, знали ли родители Эдгара о том, одиночестве, в котором он оказался в трудные годы своего детства. Возможно, они чувствовали, что что-то не так, когда он был зачислен в школу в Беверли осенью восемьдесят третьего года, когда ему было шесть лет.
Как многие частные школы того времени, школа Беверли, находившаяся за Свободной церковью, была построена и управлялась семьями учащихся. Не было ничего необычного в том, что одна семья обеспечила древесину для строительства, другая учебники, а третья предоставила жильё и стол для учителя. Так, как все семьи зависели от урожая табака, время обучения было согласовано с уборками и посевными. Дети учились с шести лет до шестнадцати. Для подавляющего большинства из них эта школа была единственным формальным образованием, которое они могли получить. В помещении этой школы было два входа – для девочек и для мальчиков. Внутри стояло четыре ряда деревянных столов с твердыми сидениями и чернильницами. В передней части класса стояла большая черная доска для письма мелом и прямоугольный учительский стол. Угольная печка стояла в одном углу, а стул для дураков в другом.
Эдгар вскоре оказался на стуле дурака. И проблема была ни сколько в том, что он плохо себя вел или медленно учился. Эдгар был просто не способен сконцентрироваться на чем-то больше, чем на пару минут, потому за ним закрепилась репутация «странного». Даже когда он очень старался что-то усвоить, он всё равно не мог делать всё синхронно со своими одноклассниками, потому что был слишком застенчивым и асоциальным.
Лела Кокс, его первая учительница характеризовала Эдгара, как мечтателя. Она наказывала его за невнимательность и вгоняла его в краску, заставляя его стоять в то время, как остальным детям разрешала сесть. Эдгар тогда уже стеснялся своего роста и повышенное внимание только усугубляло его смущение. В семь лет он было уже выше метра и двадцати сантиметров, он был худым и его неуклюжие длинные ноги вечно путались под столом.
Его положение не улучшилось после того, как школа Беверли закрылась и уже Академия Беверли открыла свои двери. Она находилась рядом с магазином Беверли. Жителям казалось, что Академия лучше школы, но там тоже был один учитель, один класс и в ней училось уже в два раза больше детей. Это была последняя школа, которую посещал Эдгар.
В то время, когда Эдгар в восемьдесят девятом году пошел в новую школу, он постоянно ввязывался в драки. Его тётя Лу и мама, учили его быть осторожным с тем, что он о себе рассказывает другим, но репутация Эдгара, опережала его. Все его одноклассники и даже учитель Ю. Л. Кларди, двоюродный брат Эдгара по линии матери, знали о его разговорах про призраков. То, что Эдгар совсем не проявлял интереса к игре в бейсбол или стрельбе шариками, и вообще к любой популярной среди школьников игре, только усугубляло ситуацию. Эдгара спасало только то, что две трети учеников были Кейси и Мейджоры, потому в каждой драке ему приходили на помощь двоюродные братья. Но они не могли спасти его от учителя. Кларди постоянно порол Эдгара за его невнимательность.
Только чтение интересовало Эдгара. Это было вызвано разговором, который произошел между ним и черным дровосеком, который жил на ферме его деда, может быть это именно он был тем батраком и бывшим рабом, который спас Эдгара, когда он, будучи совсем маленьким, чуть не утонул в пруду. Люди в Беверли называли этого дровосека Сумасшедший Билл, который был действительно, как Эдгар сам сказал позже, «не совсем в ладах со своей головой».
Разговор Эдгара и Билла случился, когда он возвращался со школы домой, а Билл убирал с дороги упавшее дерево. «Я чувствую себя таким же сильным, как Самсон», приговаривал Билл, работая своим топором. Эдгар не знал, кто такой Самсон, а Билл продолжил пересказ истории из Ветхого Завета, в которой Самсон был настолько сильным, что мог снести дом и убить тысячу мужчин костью ослиной челюсти. Как только Эдгар вернулся домой, он тут же захотел узнать всё о библии и о людях, которые в ней упоминались. Так же он захотел пойти в церковь, где люди читают эту книгу. В семье не было библии в то время, она сгорела вместе с другими семейными реликвиями во время пожара в старой усадьбе, и его семья не посещала церковь регулярно, хотя Лесли позже часто заявлял журналистам, что в их семье было больше всех примерных прихожан. Правда была в том, что ближайшие родственники Эдгара не начали регулярно посещать церковные службы до тех пор, пока девятилетний Эдгар не начал к ним приставать с просьбами его туда отвести.
Первая библия, которую Эдгар взял в руги, была большая книга со множеством иллюстраций, которая принадлежала его тёте Элле. Она показала ему черно-белую гравюру из дерева, на которой Самсон сносит колонны храма. Сверкающие молнии с небес показывали силу Самсона и волю божью. Эдгар просто глаз не мог оторвать от этой картинки, пока Элла читала ему историю. И только он вернулся домой, как сразу начал преследовать своего отца, как гончая борзая зайца, требуя, чтобы тот купил ему библию. Во время своей поездки в Хопкинсвилль Лесли остановился у книжной лавки Эдайи Хоппера и сказал ему, что его юный сын так хочет библию, как ничего не хотел больше. Впечатленный этим старый Хоппер подарил Лесли библию для Эдгара. Этот день он запомнил на всю жизнь, как день великого дара – четырнадцатого января тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года.
Эдгар тут же начал попытки прочесть книгу. Поначалу он никак не мог выговорить имена, и был вынужден просить отца и маму сидеть рядом и помогать в чтении. Часто они читали ему священное писание по очереди и чтения заканчивались молитвами. За последующий год Эдгар уже мог прочитать самостоятельно многие отрывки из библии сам, а вскоре он начал читать её полностью без посторонней помощи. С тех пор в жизни Эдгара редко случались такие моменты, когда у не было библии под рукой. Множество пасторов охотно признавало, что никогда не встречали ранее никого, кто бы изучал священные писания так тщательно, как Эдгар.
Очень неприятный и болезненный для Эдгара несчастный случай, произошедший девятого января восемьдесят восьмого года, позволил ему посвятить очень много часов изучению библии дома. Во время прогулки по лесу, он споткнулся и упал на острый сук, острие которого пробила одно из его яичек. Ему в тот же день оказали помощь оба врача из Беверли – Далайн и Кеннер, но выздоравливал он очень долго, потому что занесенная инфекция распространилась по всей области паха. Избавленный от домашних хлопот и школы, он провел около года в постели, страдая то от озноба, то от жара, читая библию. Со временем он начал хлопотать на ферме, прочитав старый и новый завет три раза полностью.
Далайн и Кеннер всё-таки были неспособны окончательно вылечить Эдгара. Однако в конце концов ему помогла Эмили Кейси, дочь Петси Кейси. Она приготовила ему народное средство, после которого он почувствовал себя так хорошо, как до получения травмы. Она заставляла его пить эликсир, приготовленный из паутины. Позже, описывая врачам это лечение, он шутливо говорил, что его «цветная мамочка» его просто «одурачила». Но если отбросить юмор, то не было в его жизни большей физической боли, как во время этого ранения. Как и его мама, пытавшаяся похоронить свою боль после смерти Томаса, так и он никогда открыто не говорил о своих страданиях в то время.
После того, как он встал с кровати, он продолжил чтение библии. Он носил её с собой по всюду и в конце концов он попросил маму пришить ему на комбинезон специальный «задний карман», чтобы носить библию было удобно и безопасно для неё.
Эдгара, естественно, интересовали истории из ветхого завета, которые сейчас назвали бы сверхъестественными или экстрасенсорными феноменами, но это было задолго до того, как Эдгар сам начал использовать такую терминологию. Одна из библейских историй особенно его заинтересовала, о том, как Моисей был послан в Египет, чтобы освободить избранный народ, и ему было сказано взять посох пастуха и с братом Аароном явиться к фараону, где бог явит свои чудеса. Представ перед фараоном, Моисей бросил свой посох и тот обернулся в змия. Фараоновы маги тоже бросили свои посохи, и они тоже обернулись в змиев, но змей Аарона пожрал их всех. Для Эдгара бог был прежде всего творцом чудес, как тогда, когда он послал кита, чтобы тот проглотил Иоанна или когда наделил Давида силой, чтобы покорить Голиафа.
Интерес Эдгара к библии побудил его принять более активное участие в жизни церкви Свободы, которую он начал посещать с первого воскресенья января восемьдесят седьмого, а тринадцатого ноября восемьдесят восьмого он был крещен через погружение в воды Маленькой реки. В течении последующих восьми лет Эдгар пропустил только две службы.
Церковь свободы была простым каркасным зданием, обшитым доской, построенным в тысяча восемьсот пятьдесят шестом году, когда собрания уже не вмещались в первоначальный дом Свободных собраний, от которого церковь Свободы и получила свое название. Службы проходили каждое воскресенье на протяжении примерно двух часов и состояли, как во многих церквях из коллективной молитвы, проповеди, празднования «вечери господней» и распевания гимна. Никто не играл при этом ни на каком музыкальном инструменте. Хотя чаша для сбора пожертвований обычно передавалась прихожанам, большая часть этих пожертвований на содержание церкви поступала только раз в году, после продажи урожая табака в Беверли.
Церковь Свободы была частью чрезвычайно популярной христианской церкви позже известной, как Ученики Христа, которая откололась от Пресвитерианской церкви во время пробуждения в Лексингтоне в штате Кентукки в тысяча восемьсот тридцать четвертом году. Первоначальной целью Христианской церкви было объединить все протестантские церкви и конфессии в одной вере. Принципиальной разницей между Пресвитерианцами и адептами Свободной церкви было то, что последние практиковали открытое общение. Они верили, что Христос умер за всех, кто добровольно принял его, как спасителя, а не только для «избранных», как утверждали пресвитерианцы. Христианская церковь так же отвергала все рукотворные символы веры и вероучения, и принимала библию, как единственный, полный и окончательный авторитет.
Численность прихожан там была между семьюдесятью пятью и сотней человек, во время посещений Эдгара. Однако, было необычным то, что десятилетний мальчик ходит в церковь. Было из ряда вон выходящим событием, чтобы мальчик в таком возрасте так живо интересовался доктриной и управлением церковью. Он охотно сидел на двухчасовых службах, посещал воскресную школу, обсуждал библию с взрослыми, общался с церковными старейшинами, удивляя их своей способностью цитировать длинные отрывки из писания и толковать его. Многим заезжим пасторам он уверенно и просто говорил, что все, что описано в библии была на самом деле в буквально. Чудеса старины, говорил он настоятелю Хопкинсвилля, всё ещё могут случиться.
Брат Гренвилль Липскомб, церковный старейшина, который начал проповедовать в довольно молодые годы, был настолько впечатлен искренностью Эдгара, что назначил его алтарником. Эту церковную должность никогда ранее не занимал ребенок. Лесли был этому очень рад и гордился этим и какое-то время после этого преподавал в воскресной школе и проводил дома ежевечерние чтения библии со всей семьей. Одним из самых теплых воспоминаний из детства у Эдгара был один вечер, когда младший брат Лесли Люциан постучал в их дверь и попросил их впустить его, но Лесли неуклонно продолжал читать библию, и впустил брата только после того, как час, отведенный на чтение, истек.
Хотя у Эдгара были свои обязанности по дому, к своим обязанностям алтарника он относился очень серьезно. Он шел полкилометра в церковь каждую субботу, подметал её, мыл две уборные во дворе и наполнял известью ведра в этих уборных для прихожан. По воскресеньям он приходил в церковь до рассвета. Если это было зимой, то ему надо было наносить угля и растопить печь. Потом ему надо было подготовить престол, застелить его льняной скатертью, и поставить на него «реликвии» - чашу для вина и блюдо для хлеба. Восемь лет мама Эдгара пекла хлеб для служб в Свободной церкви.
Всегда, когда церковные старейшины собирались вместе, Эдгар обычно начинал обсуждения библии. Во время одного разговора он услышал, как один из них, вероятно его старший двоюродный брат Джим Адамс, утверждал, что он «прочитал библию от корки до корки десять раз». Эдгар тут же решил, что будет её перечитывать каждый год, пока жив, и его мама обещала ему помогать это делать.
Энтузиазм Эдгара не ослабевал по мере изучения библии, даже наоборот, чем больше он узнавал, тем острее становился его интерес, тем более любопытные и сложные вопросы начинали у него возникать, на которые уже не могли ответить церковные старейшины и «братья», заезжавшие для проповеди. Среди них был вопрос о том, почему его мама не может стать дьяконом или старейшиной. Хотя она печет хлеб для богослужений и знает библию не хуже старейшин, она почему-то не может стоять рядом с пастором и старейшинами у престола. Не смотря, на то, что он не получил адекватного вопроса на этот вопрос, он не охладел к вопросам об устройстве церкви, даже напротив, начал преследовать прихожан и старейшин, убеждая их в необходимости ввести новые практики. Один бывший церковный старейшина рассказывал, что выбирал такой маршрут до церкви, чтобы избежать встречи с Эдгаром, который мог остановить и «допрашивать» каждого.
Больше всего Эдгара беспокоил вопрос, касавшийся молитв. Он никак не мог понять, почему те, кто считают себя последователями бога обращаются и обращаются к нему, а он не отвечает. Он был полностью уверен в том, что бог может и должен ответить каждому, кто его о чем- то искренне просит. Его непоколебимая вера в это привела к тому, что он называл самым глубоким переживанием в своем детстве – встрече с ангелами.
Это произошло в восемьдесят девятом году, когда семья Эдгара переехала в очередной раз. «Коттедж» или «домик в лесу», как он позже назвал это жилище, находился недалеко от старой усадьбы и грунтовой дороги. Он был построен Лесли предыдущим летом при помощи его братьев. Эдгар любил этот дом больше, нежели другие, потому что он стоял среди лугов, на которых росли разные дикие травы, цветы и с трех сторон он было окружен саженцами орешника, ясеня, вязов клёнов, тополей и кизила. Эдгар выбрал тихое место под корявой ивой в полусотне метров от родника, из которого Лесли брал воду, который избавил его от необходимости рыть колодец. Возле родника цвели фиалки, крокусы, нарциссы. Эдгар, гордившийся тем, что в Беверли выучил названия всех растений был очень взволнован, когда одним утором нашел мандрагору, упоминавшуюся в библии.
Эдгар проводил много времени в своем новом убежище. Он в основном занимался тем, что читал библию, молился богу, и созерцал белок, птиц и других животных, которые приходили напиться к роднику. Во многих рассказах о детстве Эдгара упоминали о том, что именно под той ивой появился ангел, вызвавший у Эдгара откровение, вдохновившее его на последующую карьеру. Но, как говорил сам Эдгар, ангел явился к нему, когда он был в спальне. После того, как он целый день сидел под ивой и читал библию и спрашивал у себя, чем он может помочь господу, он поужинал, помог матери по дому, и, как обычно, лег спать. Его сестры спали на кроватях, которые стояли рядом с его кроватью. Внезапно он проснулся среди ночи и осознал, что видит то, что он позже описал, как мощный свет, исходящий из дверного проема.
«Я почувствовал, будто меня подняли», позже писал Эдгар. «Яркий свет, будто от восходящего утром солнца, казалось, заполнил всю комнату, и появилась какая-то фигура перед моей кроватью. Я был уверен, что это моя мама, и позвал её, но она не ответила. На мгновение я испугался, выбрался из кровати и побежал в комнату моей мамы. Нет, она меня не звала. Почти сразу же после того, как я вернулся на свою кушетку, фигура снова появилась. Затем то, что казалось мне ярким светом или ангелом или чем-то ещё, я не знал, очень нежно и терпеливо сказал мне: «Молитвы слушают. Твои пожелания будут исполнены. Не теряй веру. Будь честен с самим собой. Помогай заболевшим и страдающим»».
Эдгар той ночью совсем мало поспал. Как только видение растворилось, он выбежал из дому, прибежал к своему любимому дереву, и ему казалось, что луна сияет сквозь его ветви ярче, чем когда-либо он видел раньше. Он пал на колени около дерева и принялся благодарить бога за ответ на его молитвы. Утром, когда солнце начало всходить, он проснулся и понял, что он спал, сидя под ивой. Белка спустилась по ветке и искала орехи у него в кармане. Внезапно Эдгара накрыло чувство радости и освобождения, будто все тайны из его раннего детства прояснились. В тот момент Эдгар понял, что это было его первое прозрение в жизни, которая была у него впереди. Он будет осуществлять «промысел божий», хотя он точно и не знал, что именно он будет делать, и как к этому подготовиться, это были вопросы, на которые он тогда ещё не начал отвечать.